«В горьком, непрерывном потоке слов вырывались чувства ненависти и бессилия одинокого человека; произошел как бы взрыв после долголетней апатии; горячечные образы и обвинения обрушивались на слушателя; совершенно забыв о сдержанности, он говорил до полного истощения». Такие выступления настолько истощали его, что требовалось несколько кружек крепкого мюнхенского пива для восстановления нормального состояния.
Слава о великом ораторе быстро разнеслась по всему городу, и люди часто ходили на митинги, чтобы только послушать герра Гитлера. После его выступлений многие уходили обращенными в новую веру. Американец Алан Буллок пишет:
«Его власть завладевать аудиторией напоминает об оккультном искусстве азиатских шаманов; он обладает чувствительностью медиума и магнетизмом гипнотизера».
Ораторское мастерство сделало Гитлера наиболее выдающейся фигурой в партии. Он работал без устали. Знакомые по Вене откровенно удивлялись его неизвестно откуда взявшемуся трудолюбию. Летом 1920 г. он настоял на переименовании партии. Она стала называться Национал-социалистической германской рабочей партией. Такое название могло привлечь как националистов, так и пролетариев.
Следующим шагом явилось формирование отрядов штурмовиков, которые приобрели широкую известность по двум буквам, символизировавшим их: СС. Молодчики в коричневых рубашках сеяли панику среди политических противников. Они врывались на митинги, устраивавшиеся левыми партиями и группировками, избивали, а иногда и убивали их участников. Гитлер называл это духовным террором.
Для набирающей силы нацистской партии, объявляющей себя квази-религиозным движением, было необходимо продемонстрировать свое явное отличие от других. Возникла нужда в символе. Из имевшихся разных предложений Гитлер остановил свой выбор на идее тулиста д-ра Фридриха Крона: свастика. Как утверждал масон Крон, свастика символизирует собой «борьбу за победу арийского человека».
Наблюдая за ростом популярности Гитлера, Дитрих Эккарт счел полезным представить его мюнхенскому высшему свету. Надо сказать, что это было делом нелегким: находясь в компании, Адольф чувствовал себя неловко, робел и предпочитал в одиночестве переминаться с ноги на ногу в углу. Однако именно такой тип высокомерных и одновременно несколько диковатых молодых людей обладает странной привлекательностью для богатых женщин среднего возраста. Они обратили внимание на напряженный мистический взгляд голубых глаз Адольфа; быть может, чисто женской интуицией разгадали его неординарность и будущее величие. Среди этих женщин была фрау Брукманн, интересовавшаяся оккультизмом и разделявшая ариософские взгляды Гвидо фон Листа. С помощью ее и некоторых других скучающих богатых дам, жаждавших острых ощущений, пополнялась казна нацистской партии. Между прочим, вскоре удалось приобрести газету, о которой уже упоминалось: «Фолкишер Беобахтер». Вполне естественно, что редактором назначили Дитриха Эккарта.
К лету 1921 г. лидерство Адольфа Гитлера уже ни у кого не вызывало сомнений. Вскоре члены партии начала приветствовать его, вытягивая руку и салютуя: «Хайль Гитлер!» Стоит сказать о том, что, по всей вероятности, известно далеко не всем: в точности так же поднимали руку и члены масонского братства Золотой Зари, когда на своих радениях они вызывали тайные силы Земли, или Почвы.
Влияние партии определенно росло, и ее фюрер превратился в заметную фигуру на общественно-политическом небосклоне. В выдвижении Гитлера была огромная заслуга Эккарта, и он сам отлично осознавал этот неоспоримый факт. В письме другу, написанном им в 1923 г. за несколько дней до смерти, Дитрих Эккарт писал: «Следуйте за Гитлером! Он будет танцевать, но это я, кто нашел для него музыку. Мы снабдили его средствами связи с Ними. Не скорбите по мне: я повлиял на историю больше, чем любой другой немец».
Спаситель и его апостолы
«Вы понимается теперь глубокое значение нашего национал-социалистического движения? Тот, кто видит в национал-социализме всего лишь политическое движение, мало что знает о нем».
Адольф Гитлер
Вряд ли кто-нибудь будет отрицать тот факт, что нацистская партия без особого труда нашла путь к умам и сердцам очень многих немцев. Чувство ненависти, затаившееся в их подсознании, искало выхода наружу, и Гитлер умело направил его по вполне определенному пути. Будучи прирожденным психологом, он отлично понимал, что ненависть — лучший цемент для объединения и сплочения масс. Люди склонны более четко определять неприятное им, вызывающее злобу и раздражение, чем то, что нравится, что настраивает на положительные эмоции.
А первые нацисты вне всякого сомнения могли точно сформулировать, что они ненавидят. Они упорно отказывались смириться с военным поражением Германии в Первой мировой войне и утверждали, что в падении империи повинны евреи, нанесшие удар в спину. Они ненавидели Версальский договор, продиктованный победителями и превративший их страну в третьеразрядную державу. Они ненавидели Веймарскую республику, подписавшую договор, и заявляли, что она управляется евреями, марксистами и либералами, стремящимися разрушить остатки германского величия. Они ненавидели скуку гражданской жизни, определяемой буржуазными ценностями, к которым они не могли и не желали приспосабливаться. Они ненавидели интернационализм, интеллектуализм и материализм коммунистов. Но больше всего они ненавидели евреев, считая, что те виноваты во всех несчастьях, обрушившихся на Германию.
Как случалось и раньше со многими народами, оказывавшихся в тяжелых условиях, немцы мечтали о чудесном избавлении, ждали спасителя. «Откуда он придет, никто не может сказать. Из королевского дворца или из рабочей хибары. Но все знают: он — вождь, который однажды объявит о себе, и он — тот, кого мы страстно ждем. Тысячи и сотни тысяч рисуют его образ в своем воображении, миллионы голосов зовут его, единая германская душа ищет его». Так писал в 1922 г. Курт Гессе, не зная, возможно, что Адольф Гитлер уже стал фюрером для нескольких тысяч немцев.
С помощью магии разговорного слова, которой он владел и совершенстве, Гитлер сумел выразить чувство ненависти, переполнявшее сердца его соотечественников. Он сумел также отразить и их глубоко затаенные желания и надежды. Фюрер отлично знал, кому и что нужно, что следует обещать. Для националистов — обещание вернуть германское величие. Для социалистов — отрицание власти финансового капитализма, лишенное марксистской диалектики. Для бывших солдат — возврат к духу окопного товарищества и призыв к новому сражению с врагами отечества. Для пролетариев — обещание устойчивости заработков и защиту от махинаций работодателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Слава о великом ораторе быстро разнеслась по всему городу, и люди часто ходили на митинги, чтобы только послушать герра Гитлера. После его выступлений многие уходили обращенными в новую веру. Американец Алан Буллок пишет:
«Его власть завладевать аудиторией напоминает об оккультном искусстве азиатских шаманов; он обладает чувствительностью медиума и магнетизмом гипнотизера».
Ораторское мастерство сделало Гитлера наиболее выдающейся фигурой в партии. Он работал без устали. Знакомые по Вене откровенно удивлялись его неизвестно откуда взявшемуся трудолюбию. Летом 1920 г. он настоял на переименовании партии. Она стала называться Национал-социалистической германской рабочей партией. Такое название могло привлечь как националистов, так и пролетариев.
Следующим шагом явилось формирование отрядов штурмовиков, которые приобрели широкую известность по двум буквам, символизировавшим их: СС. Молодчики в коричневых рубашках сеяли панику среди политических противников. Они врывались на митинги, устраивавшиеся левыми партиями и группировками, избивали, а иногда и убивали их участников. Гитлер называл это духовным террором.
Для набирающей силы нацистской партии, объявляющей себя квази-религиозным движением, было необходимо продемонстрировать свое явное отличие от других. Возникла нужда в символе. Из имевшихся разных предложений Гитлер остановил свой выбор на идее тулиста д-ра Фридриха Крона: свастика. Как утверждал масон Крон, свастика символизирует собой «борьбу за победу арийского человека».
Наблюдая за ростом популярности Гитлера, Дитрих Эккарт счел полезным представить его мюнхенскому высшему свету. Надо сказать, что это было делом нелегким: находясь в компании, Адольф чувствовал себя неловко, робел и предпочитал в одиночестве переминаться с ноги на ногу в углу. Однако именно такой тип высокомерных и одновременно несколько диковатых молодых людей обладает странной привлекательностью для богатых женщин среднего возраста. Они обратили внимание на напряженный мистический взгляд голубых глаз Адольфа; быть может, чисто женской интуицией разгадали его неординарность и будущее величие. Среди этих женщин была фрау Брукманн, интересовавшаяся оккультизмом и разделявшая ариософские взгляды Гвидо фон Листа. С помощью ее и некоторых других скучающих богатых дам, жаждавших острых ощущений, пополнялась казна нацистской партии. Между прочим, вскоре удалось приобрести газету, о которой уже упоминалось: «Фолкишер Беобахтер». Вполне естественно, что редактором назначили Дитриха Эккарта.
К лету 1921 г. лидерство Адольфа Гитлера уже ни у кого не вызывало сомнений. Вскоре члены партии начала приветствовать его, вытягивая руку и салютуя: «Хайль Гитлер!» Стоит сказать о том, что, по всей вероятности, известно далеко не всем: в точности так же поднимали руку и члены масонского братства Золотой Зари, когда на своих радениях они вызывали тайные силы Земли, или Почвы.
Влияние партии определенно росло, и ее фюрер превратился в заметную фигуру на общественно-политическом небосклоне. В выдвижении Гитлера была огромная заслуга Эккарта, и он сам отлично осознавал этот неоспоримый факт. В письме другу, написанном им в 1923 г. за несколько дней до смерти, Дитрих Эккарт писал: «Следуйте за Гитлером! Он будет танцевать, но это я, кто нашел для него музыку. Мы снабдили его средствами связи с Ними. Не скорбите по мне: я повлиял на историю больше, чем любой другой немец».
Спаситель и его апостолы
«Вы понимается теперь глубокое значение нашего национал-социалистического движения? Тот, кто видит в национал-социализме всего лишь политическое движение, мало что знает о нем».
Адольф Гитлер
Вряд ли кто-нибудь будет отрицать тот факт, что нацистская партия без особого труда нашла путь к умам и сердцам очень многих немцев. Чувство ненависти, затаившееся в их подсознании, искало выхода наружу, и Гитлер умело направил его по вполне определенному пути. Будучи прирожденным психологом, он отлично понимал, что ненависть — лучший цемент для объединения и сплочения масс. Люди склонны более четко определять неприятное им, вызывающее злобу и раздражение, чем то, что нравится, что настраивает на положительные эмоции.
А первые нацисты вне всякого сомнения могли точно сформулировать, что они ненавидят. Они упорно отказывались смириться с военным поражением Германии в Первой мировой войне и утверждали, что в падении империи повинны евреи, нанесшие удар в спину. Они ненавидели Версальский договор, продиктованный победителями и превративший их страну в третьеразрядную державу. Они ненавидели Веймарскую республику, подписавшую договор, и заявляли, что она управляется евреями, марксистами и либералами, стремящимися разрушить остатки германского величия. Они ненавидели скуку гражданской жизни, определяемой буржуазными ценностями, к которым они не могли и не желали приспосабливаться. Они ненавидели интернационализм, интеллектуализм и материализм коммунистов. Но больше всего они ненавидели евреев, считая, что те виноваты во всех несчастьях, обрушившихся на Германию.
Как случалось и раньше со многими народами, оказывавшихся в тяжелых условиях, немцы мечтали о чудесном избавлении, ждали спасителя. «Откуда он придет, никто не может сказать. Из королевского дворца или из рабочей хибары. Но все знают: он — вождь, который однажды объявит о себе, и он — тот, кого мы страстно ждем. Тысячи и сотни тысяч рисуют его образ в своем воображении, миллионы голосов зовут его, единая германская душа ищет его». Так писал в 1922 г. Курт Гессе, не зная, возможно, что Адольф Гитлер уже стал фюрером для нескольких тысяч немцев.
С помощью магии разговорного слова, которой он владел и совершенстве, Гитлер сумел выразить чувство ненависти, переполнявшее сердца его соотечественников. Он сумел также отразить и их глубоко затаенные желания и надежды. Фюрер отлично знал, кому и что нужно, что следует обещать. Для националистов — обещание вернуть германское величие. Для социалистов — отрицание власти финансового капитализма, лишенное марксистской диалектики. Для бывших солдат — возврат к духу окопного товарищества и призыв к новому сражению с врагами отечества. Для пролетариев — обещание устойчивости заработков и защиту от махинаций работодателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106