Справа, на видном месте пригорка, находится двухэтажный дом. В нём размещается контора губернатора Свальбарда. Перед домом на высокой мачте вьётся государственный флаг Норвегии — красное полотнище с крупным темно-синим крестом в белой оторочке.
С этого места, называемого Приморским районом, открывается чудный вид на широкий, уходящий к северу и востоку Ис-фьорд и лежащий внизу небольший уютный Адвент-фьорд, на убегающую далеко в горы долину Адвентдален и на сравнительно небольшую, зажатую с трех сторон отвесными горными склонами долину Лонгйирдален. Именно здесь, на этих склонах, и возник посёлок Лонгйир. К угольному причалу вела «Бирманская дорога», отсюда начиналось и кольцевое шоссе, связывающее все поселочки — Старый Лонгйир (где выделялась деревянная кирха), Свердрупбюен, Нюбюен и Хауген, которые все вместе и образуют единый административный центр Шпицбергена (Свальбарда) под названием Лонгйир.
Наш провожатый запросто, как свой человек, зашёл в резиденцию, поприветствовал сидящих там людей, оказавшихся вице-губернатором и его помощником, и кратко рассказал им что-то. У входа во внутренние помещения мы разглядели плакатик с перечёркнутым резиновым сапогом и, поняв намёк, тут же сняли уличную обувь. Здесь впервые мы почувствовали, как норвежцы следят за чистотой в домах и на улицах, как уважают они порядок и правила общежития. Норвежец не войдёт в жилое помещение в обуви и верхней одежде.
Высокий худощавый вице-сюссельман Фредерик Бейкман знал от губернатора, только что уехавшего на отдых в Норвегию, о предстоящем визите советских гляциологов в Лонгйир. Он поинтересовался, как мы устроились в хижине.
Выслушав наш рассказ, временный глава Шпицбергена заметил, что этот домик находится не в его ведении, а принадлежит местному профсоюзу угольной компании и ключами распоряжается только рабочий союз горняков. Господин Бейкман куда-то позвонил, затем попросил подождать его минут двадцать, сел за руль микроавтобуса и уехал на дальнюю шахту.
Мы остаёмся в обществе чем-то озабоченного, немногословного человека. С удивлением узнаем, что он единственный полицейский на всём архипелаге. В силу этого ему часто приходится совершать морские и сухопутные инспекционные поездки по островам Шпицбергена и не только бывать во всех его населённых пунктах, но и посещать с целью контроля многие хижины, в которых проживают охотники, туристы и участники экспедиций.
Вскоре вернулся вице-губернатор. Вместе с ним приехал и председатель рабочего союза. Он любезно передал ключи, пожелал успеха в работе и пригласил нас на воскресный приём, организуемый угольной компанией и спортивным клубом «Свальбард Турн» в честь советской делегации из Баренцбурга.
Поблагодарив за помощь и приглашение, мы собрались идти в «хюттэ», как называют норвежцы эти небольшие домики, специально сооружённые в пустынных местах на берегах заливов и в долинах островов.
Некоторые хюттэ имеют собственные имена. Так, например, тот, от которого мы получили ключи, называется «Пюнтенхюттэ», то есть «мыс».
Пешком возвращаться нам не пришлось: полисмен пригласил в машину. Он лихо вёл микроавтобус — тот самый, на котором только что ездил вице-губернатор. Стрелка спидометра всё время плясала около цифры «100». Последний поворот, съезжаем с накатанной дороги, и машина замирает рядом с «Пюнтенхюттэ». Пока полицейский открывает наружную дверь, я с любопытством наблюдаю, как маленькие вагонетки скользят одна за другой по подвесной канатной дороге: в сторону Лонгйира — с углём, а назад — пустые. Этот уголь норвежские суда увозят в Западную Европу и Норвегию, для которой он играет особую роль. Его добыча на Шпицбергене обеспечивает ежегодно сотням жителей северных областей страны работу. За послевоенные годы норвежцы вывезли на материк миллионы тонн угля.
Но на Шпицбергене ведётся добыча не только каменного угля. Летом сюда приезжает много экспедиций и туристов, а зимой зверобои охотятся на медведей и морских зверей, добывают песцов. (С начала 70-х годов охота на белых медведей запрещена на всём архипелаге.) Люди группами или в одиночку в любое время года пользуются встретившимися на их пути охотничьими хижинами, чтобы переждать непогоду, согреться, поесть, отдохнуть, выспаться или просто провести время. Эти домики находятся в ведении губернатора, спортклуба, «Стуре Ношке» и профсоюза, которые следят за их состоянием, наличием топлива и продуктов.
Хижина, в которой мы остановились, двухкомнатная. Внешне она напоминает миниатюрную дачу, какие можно увидеть на садовых участках вблизи Москвы. В «нашей» максимум возможных здесь удобств: спальня, гостиная, кухня, чулан и подсобное помещение, где раньше была даже баня. К домику примыкает вместительный сарай с запасом угля, дров и разным инвентарём.
В гостиной тахта, тумбочка, комод с постельным бельём, кресла, аптечка… На журнальном столике кипа всевозможных журналов и развлекательных книжек небольшого формата. На подоконниках кувшинчики с искусно выполненными цветами. В спальне три деревянные койки с матрасами, одеялами и подушками. В кухонных шкафчиках чистая посуда, вилки, ножи и ложки. Запасы кофе, сахара, соли, спичек. Около большой, основательной плиты ведро с углём. В сенях тоже порядок: на стеллажах разложены разные продукты и консервы, на отдельной полочке выстроился набор лыжной мази в яркой упаковке.
На следующее утро отправляемся по знакомой дороге в Лонгйир: в 11 часов намечено прибытие спортивной делегации шахтёров Баренцбурга. Сегодня, в этот приятный воскресный день, мы должны присоединиться к ней. К пирсу нас подвозит попутный «фольксваген». На сильном ветру полощутся флаги СССР и Норвегии. Среди многочисленных встречающих узнаем вчерашних знакомых: вице-губернатора, полисмена, председателя рабочего союза, шофёров самосвалов. Первые двое в чёрной парадной форме с погонами. Подъезжает большой дизельный автобус ярко-красного цвета (очень популярного на Шпицбергене). Он привозит местных спортсменов и горняков. Многие норвежцы пришли сюда с семьями. Ребятишки, одетые в симпатичные синтетические костюмчики с капюшонами, интенсивно пожёвывают жевательную резинку и с интересом рассматривают советский теплоход «Тайфун», показавшийся в Адвент-фьорде.
Корабль плавно касается стенки пирса, и по трапу выходят участники советской делегации во главе с вице-консулом. Вместе с нашими футболистами и шахматистами садимся в автобус и едем на стадион.
Как и большинство моих коллег, с юных лет я «заражён» неизлечимой болезнью, называемой футболом. В силу своей бродяжьей профессии редкое лето проводим мы дома, в городе, и не часто имеем возможность посидеть на стадионе и «поболеть» за любимую команду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
С этого места, называемого Приморским районом, открывается чудный вид на широкий, уходящий к северу и востоку Ис-фьорд и лежащий внизу небольший уютный Адвент-фьорд, на убегающую далеко в горы долину Адвентдален и на сравнительно небольшую, зажатую с трех сторон отвесными горными склонами долину Лонгйирдален. Именно здесь, на этих склонах, и возник посёлок Лонгйир. К угольному причалу вела «Бирманская дорога», отсюда начиналось и кольцевое шоссе, связывающее все поселочки — Старый Лонгйир (где выделялась деревянная кирха), Свердрупбюен, Нюбюен и Хауген, которые все вместе и образуют единый административный центр Шпицбергена (Свальбарда) под названием Лонгйир.
Наш провожатый запросто, как свой человек, зашёл в резиденцию, поприветствовал сидящих там людей, оказавшихся вице-губернатором и его помощником, и кратко рассказал им что-то. У входа во внутренние помещения мы разглядели плакатик с перечёркнутым резиновым сапогом и, поняв намёк, тут же сняли уличную обувь. Здесь впервые мы почувствовали, как норвежцы следят за чистотой в домах и на улицах, как уважают они порядок и правила общежития. Норвежец не войдёт в жилое помещение в обуви и верхней одежде.
Высокий худощавый вице-сюссельман Фредерик Бейкман знал от губернатора, только что уехавшего на отдых в Норвегию, о предстоящем визите советских гляциологов в Лонгйир. Он поинтересовался, как мы устроились в хижине.
Выслушав наш рассказ, временный глава Шпицбергена заметил, что этот домик находится не в его ведении, а принадлежит местному профсоюзу угольной компании и ключами распоряжается только рабочий союз горняков. Господин Бейкман куда-то позвонил, затем попросил подождать его минут двадцать, сел за руль микроавтобуса и уехал на дальнюю шахту.
Мы остаёмся в обществе чем-то озабоченного, немногословного человека. С удивлением узнаем, что он единственный полицейский на всём архипелаге. В силу этого ему часто приходится совершать морские и сухопутные инспекционные поездки по островам Шпицбергена и не только бывать во всех его населённых пунктах, но и посещать с целью контроля многие хижины, в которых проживают охотники, туристы и участники экспедиций.
Вскоре вернулся вице-губернатор. Вместе с ним приехал и председатель рабочего союза. Он любезно передал ключи, пожелал успеха в работе и пригласил нас на воскресный приём, организуемый угольной компанией и спортивным клубом «Свальбард Турн» в честь советской делегации из Баренцбурга.
Поблагодарив за помощь и приглашение, мы собрались идти в «хюттэ», как называют норвежцы эти небольшие домики, специально сооружённые в пустынных местах на берегах заливов и в долинах островов.
Некоторые хюттэ имеют собственные имена. Так, например, тот, от которого мы получили ключи, называется «Пюнтенхюттэ», то есть «мыс».
Пешком возвращаться нам не пришлось: полисмен пригласил в машину. Он лихо вёл микроавтобус — тот самый, на котором только что ездил вице-губернатор. Стрелка спидометра всё время плясала около цифры «100». Последний поворот, съезжаем с накатанной дороги, и машина замирает рядом с «Пюнтенхюттэ». Пока полицейский открывает наружную дверь, я с любопытством наблюдаю, как маленькие вагонетки скользят одна за другой по подвесной канатной дороге: в сторону Лонгйира — с углём, а назад — пустые. Этот уголь норвежские суда увозят в Западную Европу и Норвегию, для которой он играет особую роль. Его добыча на Шпицбергене обеспечивает ежегодно сотням жителей северных областей страны работу. За послевоенные годы норвежцы вывезли на материк миллионы тонн угля.
Но на Шпицбергене ведётся добыча не только каменного угля. Летом сюда приезжает много экспедиций и туристов, а зимой зверобои охотятся на медведей и морских зверей, добывают песцов. (С начала 70-х годов охота на белых медведей запрещена на всём архипелаге.) Люди группами или в одиночку в любое время года пользуются встретившимися на их пути охотничьими хижинами, чтобы переждать непогоду, согреться, поесть, отдохнуть, выспаться или просто провести время. Эти домики находятся в ведении губернатора, спортклуба, «Стуре Ношке» и профсоюза, которые следят за их состоянием, наличием топлива и продуктов.
Хижина, в которой мы остановились, двухкомнатная. Внешне она напоминает миниатюрную дачу, какие можно увидеть на садовых участках вблизи Москвы. В «нашей» максимум возможных здесь удобств: спальня, гостиная, кухня, чулан и подсобное помещение, где раньше была даже баня. К домику примыкает вместительный сарай с запасом угля, дров и разным инвентарём.
В гостиной тахта, тумбочка, комод с постельным бельём, кресла, аптечка… На журнальном столике кипа всевозможных журналов и развлекательных книжек небольшого формата. На подоконниках кувшинчики с искусно выполненными цветами. В спальне три деревянные койки с матрасами, одеялами и подушками. В кухонных шкафчиках чистая посуда, вилки, ножи и ложки. Запасы кофе, сахара, соли, спичек. Около большой, основательной плиты ведро с углём. В сенях тоже порядок: на стеллажах разложены разные продукты и консервы, на отдельной полочке выстроился набор лыжной мази в яркой упаковке.
На следующее утро отправляемся по знакомой дороге в Лонгйир: в 11 часов намечено прибытие спортивной делегации шахтёров Баренцбурга. Сегодня, в этот приятный воскресный день, мы должны присоединиться к ней. К пирсу нас подвозит попутный «фольксваген». На сильном ветру полощутся флаги СССР и Норвегии. Среди многочисленных встречающих узнаем вчерашних знакомых: вице-губернатора, полисмена, председателя рабочего союза, шофёров самосвалов. Первые двое в чёрной парадной форме с погонами. Подъезжает большой дизельный автобус ярко-красного цвета (очень популярного на Шпицбергене). Он привозит местных спортсменов и горняков. Многие норвежцы пришли сюда с семьями. Ребятишки, одетые в симпатичные синтетические костюмчики с капюшонами, интенсивно пожёвывают жевательную резинку и с интересом рассматривают советский теплоход «Тайфун», показавшийся в Адвент-фьорде.
Корабль плавно касается стенки пирса, и по трапу выходят участники советской делегации во главе с вице-консулом. Вместе с нашими футболистами и шахматистами садимся в автобус и едем на стадион.
Как и большинство моих коллег, с юных лет я «заражён» неизлечимой болезнью, называемой футболом. В силу своей бродяжьей профессии редкое лето проводим мы дома, в городе, и не часто имеем возможность посидеть на стадионе и «поболеть» за любимую команду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71