Нико поправила длинное темное платье, облегающее фигуру, и поплотнее закуталась в норковую шубу. Она возвращалась с мероприятия по сбору денег на образование, и Кирби там присутствовал. Конечно, он сидел не за ее столиком – это было бы слишком рискованно. Но Сьюзен Эрроу, глава пиара, выразила радость по поводу того, что заполучила Кирби за свой столик – на подобных мероприятиях красивые молодые люди редкость. Знакомство Кирби со Сьюзен Нико устроила еще в декабре, решив, что это поможет ему в актерской карьере. Между Сьюзен и Кирби установились непринужденные дружеские отношения. С того времени Кирби совершенно естественным образом предложил Сьюзен приглашать его, если ей требовалось сопровождение. Таким образом, Кирби сидел за соседним столиком, и никто не знал, что он здесь благодаря Нико.
Она откинула голову на спинку сиденья. За весь вечер ей удалось поговорить с Кирби два раза и всего по несколько секунд. Но дело не в этом. Нико хотелось, чтобы любовник увидел ее во всем блеске – волосы уложены, на шее ожерелье из бриллиантов и рубинов, которое она купила три года назад, получив премию в полмиллиона долларов.
– Ты прекрасно выглядишь, – прошептал Кирби, когда Нико поздоровалась с ним.
– Спасибо, – прошептала она в ответ, легко коснувшись его плеча.
Но ей хотелось, чтобы он увидел не только внешнюю оболочку. Нико желала, чтобы Кирби понял, кто она в этом мире и как высоко поднялась. Нико мечтала, чтобы он увидел ее здесь, увидел, как она сидит во главе стола рядом с Виктором Мэтриком. А позднее – получает награду за свои усилия по сбору средств для оборудования компьютерных классов в школах…
Нико ничуть не стыдилась того, что жаждет произвести впечатление на любовника, тем более что не может поразить своего мужа, по крайней мере таким образом. Сеймур отказывался посещать подобные мероприятия, говоря, что ему неприятно выступать в роли мистера Нико О'Нилли. Поначалу это больно ранило ее, но она пережила и это.
Нико поудобнее уселась на сиденье, наконец позволив себе во всей полноте осознать значение сегодняшнего вечера. Сеймура там не было, но это не страшно. Он все равно будет гордиться ею, особенно когда она расскажет, что произошло за столом, где сидели Виктор Мэтрик и Майк Харнесс.
Нико весело прищурилась, глядя в тонированное окно на магазины, возвышающиеся вдоль Пятой авеню, словно желтые айсберги. Позвонить, что ли, Сеймуру и сообщить ему хорошую новость – о том, что сказал ей Виктор? Нет. Водитель может услышать и посплетничать с другими. Никому нельзя доверять. Нико видела, как гибли карьеры из-за хвастовства. Гораздо лучше сообщить об этом Сеймуру с глазу на глаз. Он, быть может, разжег камин, и тогда она снимет туфли и они обсудят случившееся.
Нико чуть заметно улыбнулась, вспомнив момент за торжественным ужином, когда Виктор Мэтрик повернулся к ней и тихо сказал:
– Мне хотелось бы, чтобы в эти выходные вы с Сеймуром прилетели ко мне на Сен-Бартс.
Она сразу же поняла, что это не светское приглашение, а встреча для разработки тайной стратегии вдали от любопытных глаз, и на секунду замерла. Нико посмотрела на Майка Харнесса. Тот засовывал в рот большой кусок хлеба (пища на этих ужинах всегда была несъедобной) и казался раздраженным тем, что сидел рядом с подружкой Селдена Роуза – привлекательной молодой женщиной немного за тридцать. Майк, без сомнения, не считал ее сколько-нибудь важной.
И Нико подумала: «Майк, детка, тебя вот-вот вышвырнут пинком под зад».
И сделать это собиралась именно она.
Мысль вызвала у нее тошноту и чувство глубокого удовлетворения одновременно. Значит, Майк все же ходил к Виктору насчет встречи в «Хаккабис», и, как подозревала Нико, его очевидное предательство вызвало у Виктора отвращение. Она приложила салфетку к губам и кивнула:
– Конечно, Виктор. Мы с удовольствием приедем.
Автомобиль свернул на Салливан-стрит, и, не дожидаясь, пока водитель откроет ей дверцу, Нико вышла из машины. По крутым ступенькам с крыльца особняка спускался невысокий мужчина в лыжной куртке и зимних ботинках. Его внимание было целиком сосредоточено на трех маленьких таксах, которых он вел на регулируемых поводках. С тех пор как три года назад Сеймур занялся разведением такс (теперь он надеялся получить награду на Вестминстерской выставке собак), он делал вид, что живет в городе как сельский сквайр, отсюда и лыжные ботинки.
– Сеймур! – радостно позвала Нико. Сеймур поднял глаза и, мгновение поколебавшись, подошел к ней.
– Как прошел ужин?
Нико наклонилась к собакам, радостно цеплявшим лапами подол ее платья. Когти у них были крохотные и смыкались, как ножки паука. Нико взяла одну из такс на руки.
– Здравствуй, Спайди. – Она поцеловала песика в макушку, посмотрела на Сеймура и выждала несколько секунд, чтобы дать ему время подготовиться к хорошей новости. – Думаю, Майка погонят.
– Прекрасно. – Глаза Сеймура расширились, и он одобрительно кивнул.
– И… На эти выходные Виктор пригласил нас к себе в Сен-Бартс, – торжествующе добавила она. Запахнулась в шубу и поднялась по ступенькам.
Особняк был пятиэтажный, с лифтом и садом позади дома. Четыре года назад они купили его в ужасном состоянии за два с половиной миллиона долларов, вложили в ремонт семьсот пятьдесят тысяч, и теперь он стоил более пяти миллионов. Однако полуторамиллионная закладная, по которой приходилось выплачивать пятнадцать тысяч в месяц, иногда казалась тяжелым бременем, тем более что Сеймур не участвовал в этих платежах. Нико не упрекала его – муж внес свою половину при покупке и расходах на ремонт и проделал большую часть работы. Но когда Нико задумывалась об этом, мысль о таком большом долге, о выплатах – месяц за месяцем – ужасала ее. А если ее уволят? Или у нее найдут рак? Если рассудить, карьера всего лишь мгновение во времени. Тебе отпущено десять, максимум пятнадцать лет, а затем твое время уходит, мир движется вперед, оставляя тебя позади. Взять, к примеру, Майка…
Но в этот вечер, открывая дверь собственного дома, Нико была убеждена, что все будет хорошо. С Майком, возможно, покончено. Но не с ней. Куй железо, пока горячо. И если она получит место Майка (а она получит его), ей по крайней мере несколько лет не придется беспокоиться о закладной и деньгах.
Нико вошла в прихожую, и снова ее охватило ликование, от которого даже подташнивало.
Своей отделкой дом скорее напоминал сельское жилище Вермонта, чем нью-йоркский особняк, – пол холла выложен кирпичом, в обшитые панелями стены вбиты крючки, на которых висят пальто и шарфы. В воздухе витал еле уловимый аромат пекущегося печенья, что не удивило Нико – в последнее время Катрина увлеклась кулинарией и требовала, чтобы Сеймур водил ее по всем четырехзвездочным ресторанам Манхэттена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Она откинула голову на спинку сиденья. За весь вечер ей удалось поговорить с Кирби два раза и всего по несколько секунд. Но дело не в этом. Нико хотелось, чтобы любовник увидел ее во всем блеске – волосы уложены, на шее ожерелье из бриллиантов и рубинов, которое она купила три года назад, получив премию в полмиллиона долларов.
– Ты прекрасно выглядишь, – прошептал Кирби, когда Нико поздоровалась с ним.
– Спасибо, – прошептала она в ответ, легко коснувшись его плеча.
Но ей хотелось, чтобы он увидел не только внешнюю оболочку. Нико желала, чтобы Кирби понял, кто она в этом мире и как высоко поднялась. Нико мечтала, чтобы он увидел ее здесь, увидел, как она сидит во главе стола рядом с Виктором Мэтриком. А позднее – получает награду за свои усилия по сбору средств для оборудования компьютерных классов в школах…
Нико ничуть не стыдилась того, что жаждет произвести впечатление на любовника, тем более что не может поразить своего мужа, по крайней мере таким образом. Сеймур отказывался посещать подобные мероприятия, говоря, что ему неприятно выступать в роли мистера Нико О'Нилли. Поначалу это больно ранило ее, но она пережила и это.
Нико поудобнее уселась на сиденье, наконец позволив себе во всей полноте осознать значение сегодняшнего вечера. Сеймура там не было, но это не страшно. Он все равно будет гордиться ею, особенно когда она расскажет, что произошло за столом, где сидели Виктор Мэтрик и Майк Харнесс.
Нико весело прищурилась, глядя в тонированное окно на магазины, возвышающиеся вдоль Пятой авеню, словно желтые айсберги. Позвонить, что ли, Сеймуру и сообщить ему хорошую новость – о том, что сказал ей Виктор? Нет. Водитель может услышать и посплетничать с другими. Никому нельзя доверять. Нико видела, как гибли карьеры из-за хвастовства. Гораздо лучше сообщить об этом Сеймуру с глазу на глаз. Он, быть может, разжег камин, и тогда она снимет туфли и они обсудят случившееся.
Нико чуть заметно улыбнулась, вспомнив момент за торжественным ужином, когда Виктор Мэтрик повернулся к ней и тихо сказал:
– Мне хотелось бы, чтобы в эти выходные вы с Сеймуром прилетели ко мне на Сен-Бартс.
Она сразу же поняла, что это не светское приглашение, а встреча для разработки тайной стратегии вдали от любопытных глаз, и на секунду замерла. Нико посмотрела на Майка Харнесса. Тот засовывал в рот большой кусок хлеба (пища на этих ужинах всегда была несъедобной) и казался раздраженным тем, что сидел рядом с подружкой Селдена Роуза – привлекательной молодой женщиной немного за тридцать. Майк, без сомнения, не считал ее сколько-нибудь важной.
И Нико подумала: «Майк, детка, тебя вот-вот вышвырнут пинком под зад».
И сделать это собиралась именно она.
Мысль вызвала у нее тошноту и чувство глубокого удовлетворения одновременно. Значит, Майк все же ходил к Виктору насчет встречи в «Хаккабис», и, как подозревала Нико, его очевидное предательство вызвало у Виктора отвращение. Она приложила салфетку к губам и кивнула:
– Конечно, Виктор. Мы с удовольствием приедем.
Автомобиль свернул на Салливан-стрит, и, не дожидаясь, пока водитель откроет ей дверцу, Нико вышла из машины. По крутым ступенькам с крыльца особняка спускался невысокий мужчина в лыжной куртке и зимних ботинках. Его внимание было целиком сосредоточено на трех маленьких таксах, которых он вел на регулируемых поводках. С тех пор как три года назад Сеймур занялся разведением такс (теперь он надеялся получить награду на Вестминстерской выставке собак), он делал вид, что живет в городе как сельский сквайр, отсюда и лыжные ботинки.
– Сеймур! – радостно позвала Нико. Сеймур поднял глаза и, мгновение поколебавшись, подошел к ней.
– Как прошел ужин?
Нико наклонилась к собакам, радостно цеплявшим лапами подол ее платья. Когти у них были крохотные и смыкались, как ножки паука. Нико взяла одну из такс на руки.
– Здравствуй, Спайди. – Она поцеловала песика в макушку, посмотрела на Сеймура и выждала несколько секунд, чтобы дать ему время подготовиться к хорошей новости. – Думаю, Майка погонят.
– Прекрасно. – Глаза Сеймура расширились, и он одобрительно кивнул.
– И… На эти выходные Виктор пригласил нас к себе в Сен-Бартс, – торжествующе добавила она. Запахнулась в шубу и поднялась по ступенькам.
Особняк был пятиэтажный, с лифтом и садом позади дома. Четыре года назад они купили его в ужасном состоянии за два с половиной миллиона долларов, вложили в ремонт семьсот пятьдесят тысяч, и теперь он стоил более пяти миллионов. Однако полуторамиллионная закладная, по которой приходилось выплачивать пятнадцать тысяч в месяц, иногда казалась тяжелым бременем, тем более что Сеймур не участвовал в этих платежах. Нико не упрекала его – муж внес свою половину при покупке и расходах на ремонт и проделал большую часть работы. Но когда Нико задумывалась об этом, мысль о таком большом долге, о выплатах – месяц за месяцем – ужасала ее. А если ее уволят? Или у нее найдут рак? Если рассудить, карьера всего лишь мгновение во времени. Тебе отпущено десять, максимум пятнадцать лет, а затем твое время уходит, мир движется вперед, оставляя тебя позади. Взять, к примеру, Майка…
Но в этот вечер, открывая дверь собственного дома, Нико была убеждена, что все будет хорошо. С Майком, возможно, покончено. Но не с ней. Куй железо, пока горячо. И если она получит место Майка (а она получит его), ей по крайней мере несколько лет не придется беспокоиться о закладной и деньгах.
Нико вошла в прихожую, и снова ее охватило ликование, от которого даже подташнивало.
Своей отделкой дом скорее напоминал сельское жилище Вермонта, чем нью-йоркский особняк, – пол холла выложен кирпичом, в обшитые панелями стены вбиты крючки, на которых висят пальто и шарфы. В воздухе витал еле уловимый аромат пекущегося печенья, что не удивило Нико – в последнее время Катрина увлеклась кулинарией и требовала, чтобы Сеймур водил ее по всем четырехзвездочным ресторанам Манхэттена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114