А те, кто выходят? Разве они люди? Или остаются на всю жизнь парализованными, или не помнят ничего, а еще того хуже, лишаются рассудка. Я только один случай и помню, который закончился благополучно. Помнишь ту женщину?
— Это какую? Ту, что муж хотел зарезать?
— Да, её. Она после операции в себя не пришла. Полгода была в коме. За ней даже толком никто и не ухаживал из родных. Она как-то сама выкарабкалась. Мы тогда все говорили, что Бог помог. Детишки у нее были маленькие. Вот такое чудо!
Нюра с пониманием качала головой.
— Ты сейчас про чудо сказала, я тут кое-что вспомнила. К этому, конечно, отношения не имеет, но все равно странно как-то.
— Ты про что?
— Какое-то время назад, еще до того, как заболела, мыла я полы и вдруг смотрю, мне навстречу кошка идет. Такая, знаешь, огромная, серого цвета. Идет так смело прямо по центру коридора. Я даже оторопела. Откуда она? Как пробралась? Времени было за полночь. Кругом тишина. Я на нее: «Кыш, кыш» — а ей хоть бы что. Она даже не остановилась. Я тогда за веник и к ней. Ну, думаю, сейчас огрею. А она, не останавливаясь, поворачивает голову и так внимательно на меня смотрит. У меня прямо мороз по коже. Стою, как дура, смотрю на нее, а она подходит к одной палате, лапой открывает дверь и туда нырк. Я за ней. А больные спят давно, света не включишь. Я ее позвала «кис-кис», а она спряталась и сидит тихонько. Ну, я тогда и подумала, да пусть сидит, утром словим. Только утром я про нее забыла. А когда пришла на следующее дежурство, узнала, что в той палате женщина умерла в ту ночь.
— Ну и что? Совпадение, — Надежда Тихоновна не любила такого рода истории.
— Я тоже тогда так подумала. Вернее, я даже и думать про это забыла.
Нюра не заметила, что Надежда Тихоновна стала слушать с легким раздражением.
— Только в следующее мое дежурство, — рассказывала она дальше, — эта кошка появилась опять. Все повторилось, как в первый раз. Я смотрела в каком-то оцепенении, а она шла по своим делам. Так случалось не один раз. И каждый раз после ее визита кто-нибудь умирал. Вот и думай.
Надежда Тихоновна даже не стала комментировать услышанное. Она поднялась из-за стола и стала собирать посуду. Собрав все, направилась к мойке. Повернувшись к Андрею, невольно вскрикнула и выронила чашки из рук. Вслед за ней вскрикнула и Нюра.
На постели у изголовья Андрея сидела огромная серая кошка. Она обнюхивала его, поставив одну лапу ему на шею.
* * *
Андрей почти добрался до верха. Он уже видел как развиваются одежды на Ангеле, он уже слышал прекрасную музыку, он уже ощущал почти блаженство, он так долго, блуждая, шел сюда. Он победил.
— Я рада видеть тебя, Андрей, — Ия улыбалась.
Андрей улыбнулся в ответ и почувствовал, что очень хочет поговорить с ней. Ему о многом нужно ей сказать и о многом спросить. Но на какой-то миг растерялся, решив, что не найдет нужных слов. А ему так хотелось, чтобы слава были необыкновенно добрыми, чтобы звучали, как та мелодия, которая лилась нежным, ласкающим ухо мотивом. Как захотелось ему слиться с этими звуками. Он заговорил… Слова сами стали складываться в непонятный слог, Ия тут же подхватила его.
— Я тоже очень рад. Я шел к тебе всю жизнь. Я так стремился к этому. Наградой лучшей — есть твоя улыбка, — Андрей протянул руку.
— Ты заблуждаешься на этот счет. Тебя другая ждет награда — много лучше…
— Другая? Мне другой не нужно. Мне хорошо с тобою, здесь, сейчас.
— Мой друг, здесь жизни нет и смерти, впрочем, тоже. Здесь пустота, здесь холод, лед. Задерживаться здесь? Какая в том награда? И в мир совсем иной тебя дорога ждет. Я направление указать сумею, я проведу тебя на всем пути. Но только укажу, а выбор за тобою, ты должен захотеть его пройти.
— Дорога говоришь и новый выбор? Не знаю, есть ли смысл в выборе ином?
— Да, без сомненья, есть. Ты только должен вспомнить об обещании своем одном.
— Об обещании? Не помню. О каком? Кому мог обещать я, что? Скажи мне.
— Своей любви. Она сейчас одна, ей плохо. Ее энергия почти иссякла вся.
— Любви? А что это такое? Значение не помню слова я.
— Не в силах объяснить того, чего не знаю. Познать любви мне не дано. Я лишь скажу, что отдала бы все на свете за ощущенье мига одного, той пылкой страсти. Но, увы, лишь люди любви достойны — так решил Творец. И ты познал ее в той жизни, но это лишь начало, не конец! Ты обещал любви своей всегда быть рядом. На миг не оставлять ее одну. Но так уж суждено, и выпал жребий, тебе побыть в таинственном плену. Ты обновился здесь, другой теперь ты. И возвращение назад порадует не всех. И коль оступишься, поверь мне, у многих вызовешь ехидный смех. Будь выше их, ты справишься, я знаю. Твои задачи им не по плечу. Но для начала должен ты вернутся… И этого не только я хочу. Твоя любовь, она к тебе взывает, пытаясь пламя страсти уберечь. Всего одной лишь искоркой мерцает, но и ее готова до конца стеречь.
— Я ничего не понимаю. Веришь? Но знаю, зла не можешь мне желать.
— Ты для начала сделай вдох глубокий. Ты должен научится сам дышать.
— Глубокий вдох? Что это даст?
— Даст силу, даст новый шанс, откроет путь.
— Домой? Туда, где грустно плачет голос?
— Домой. К нему, а прочее забудь.
— Забыть все, что познал здесь? Что за вздор?
— Не все, себя имела лишь в виду.
— Но, Ангел, как же так, — и он потупил взор.
— Скорее за тобой идут!
— Скорее что?!
— Дыши, пытайся.
— Но мне мешает, что-то.
— Постарайся.
— Мне тяжело, но просьбу я исполню. До свиданья…
— Нет. Прощай.
— Так говоришь, там будет лучше?
— А ты вернись и сам узнай!
* * *
Надежда Тихоновна первой вышла из оцепенения. Она тут же замахала руками и бросилась на кошку. Та, изогнув спину, зашипела, но с места не сдвинулась.
— Вот номер. Не хватало, чтобы я еще кошки испугалась! А ну пошла отсюда! — не долго думая, ухватила животное за холку и швырнула что было силы в сторону двери.
Кошка даже не мяукнула. Упав на все четыре лапы, постояла еще какое-то время, глядя на обидчицу, а потом вальяжно направилась к выходу. Надежда Тихоновна хотела что-то сказать в ее адрес, но тут Андрей резко прогнулся и сильно закашлял.
— Господи! — сразу кинулась к нему. Нюра тоже подскочила.
— Агония, что ли? — спросила у медсестры.
— Дура. Беги скорей за Александром Леонидовичем. Скажи, что Андрей начал сам дышать. Аппарат отключить нужно.
— Ой, страсти какие, — и бросилась к двери.
* * *
Александр Леонидович не был дежурным в этот вечер, и по логике ему давно полагалось быть дома, на любимом диване. Но сегодня он оперировал шестилетнюю девочку. Операция затянулась, но желаемого результата не принесла, девочка скончалась. У нее был порок сердца, можно было обойтись без операции, во всяком случае, ему надо было настоять. Но состоятельные родители во что бы то ни стало хотели вылечить ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Это какую? Ту, что муж хотел зарезать?
— Да, её. Она после операции в себя не пришла. Полгода была в коме. За ней даже толком никто и не ухаживал из родных. Она как-то сама выкарабкалась. Мы тогда все говорили, что Бог помог. Детишки у нее были маленькие. Вот такое чудо!
Нюра с пониманием качала головой.
— Ты сейчас про чудо сказала, я тут кое-что вспомнила. К этому, конечно, отношения не имеет, но все равно странно как-то.
— Ты про что?
— Какое-то время назад, еще до того, как заболела, мыла я полы и вдруг смотрю, мне навстречу кошка идет. Такая, знаешь, огромная, серого цвета. Идет так смело прямо по центру коридора. Я даже оторопела. Откуда она? Как пробралась? Времени было за полночь. Кругом тишина. Я на нее: «Кыш, кыш» — а ей хоть бы что. Она даже не остановилась. Я тогда за веник и к ней. Ну, думаю, сейчас огрею. А она, не останавливаясь, поворачивает голову и так внимательно на меня смотрит. У меня прямо мороз по коже. Стою, как дура, смотрю на нее, а она подходит к одной палате, лапой открывает дверь и туда нырк. Я за ней. А больные спят давно, света не включишь. Я ее позвала «кис-кис», а она спряталась и сидит тихонько. Ну, я тогда и подумала, да пусть сидит, утром словим. Только утром я про нее забыла. А когда пришла на следующее дежурство, узнала, что в той палате женщина умерла в ту ночь.
— Ну и что? Совпадение, — Надежда Тихоновна не любила такого рода истории.
— Я тоже тогда так подумала. Вернее, я даже и думать про это забыла.
Нюра не заметила, что Надежда Тихоновна стала слушать с легким раздражением.
— Только в следующее мое дежурство, — рассказывала она дальше, — эта кошка появилась опять. Все повторилось, как в первый раз. Я смотрела в каком-то оцепенении, а она шла по своим делам. Так случалось не один раз. И каждый раз после ее визита кто-нибудь умирал. Вот и думай.
Надежда Тихоновна даже не стала комментировать услышанное. Она поднялась из-за стола и стала собирать посуду. Собрав все, направилась к мойке. Повернувшись к Андрею, невольно вскрикнула и выронила чашки из рук. Вслед за ней вскрикнула и Нюра.
На постели у изголовья Андрея сидела огромная серая кошка. Она обнюхивала его, поставив одну лапу ему на шею.
* * *
Андрей почти добрался до верха. Он уже видел как развиваются одежды на Ангеле, он уже слышал прекрасную музыку, он уже ощущал почти блаженство, он так долго, блуждая, шел сюда. Он победил.
— Я рада видеть тебя, Андрей, — Ия улыбалась.
Андрей улыбнулся в ответ и почувствовал, что очень хочет поговорить с ней. Ему о многом нужно ей сказать и о многом спросить. Но на какой-то миг растерялся, решив, что не найдет нужных слов. А ему так хотелось, чтобы слава были необыкновенно добрыми, чтобы звучали, как та мелодия, которая лилась нежным, ласкающим ухо мотивом. Как захотелось ему слиться с этими звуками. Он заговорил… Слова сами стали складываться в непонятный слог, Ия тут же подхватила его.
— Я тоже очень рад. Я шел к тебе всю жизнь. Я так стремился к этому. Наградой лучшей — есть твоя улыбка, — Андрей протянул руку.
— Ты заблуждаешься на этот счет. Тебя другая ждет награда — много лучше…
— Другая? Мне другой не нужно. Мне хорошо с тобою, здесь, сейчас.
— Мой друг, здесь жизни нет и смерти, впрочем, тоже. Здесь пустота, здесь холод, лед. Задерживаться здесь? Какая в том награда? И в мир совсем иной тебя дорога ждет. Я направление указать сумею, я проведу тебя на всем пути. Но только укажу, а выбор за тобою, ты должен захотеть его пройти.
— Дорога говоришь и новый выбор? Не знаю, есть ли смысл в выборе ином?
— Да, без сомненья, есть. Ты только должен вспомнить об обещании своем одном.
— Об обещании? Не помню. О каком? Кому мог обещать я, что? Скажи мне.
— Своей любви. Она сейчас одна, ей плохо. Ее энергия почти иссякла вся.
— Любви? А что это такое? Значение не помню слова я.
— Не в силах объяснить того, чего не знаю. Познать любви мне не дано. Я лишь скажу, что отдала бы все на свете за ощущенье мига одного, той пылкой страсти. Но, увы, лишь люди любви достойны — так решил Творец. И ты познал ее в той жизни, но это лишь начало, не конец! Ты обещал любви своей всегда быть рядом. На миг не оставлять ее одну. Но так уж суждено, и выпал жребий, тебе побыть в таинственном плену. Ты обновился здесь, другой теперь ты. И возвращение назад порадует не всех. И коль оступишься, поверь мне, у многих вызовешь ехидный смех. Будь выше их, ты справишься, я знаю. Твои задачи им не по плечу. Но для начала должен ты вернутся… И этого не только я хочу. Твоя любовь, она к тебе взывает, пытаясь пламя страсти уберечь. Всего одной лишь искоркой мерцает, но и ее готова до конца стеречь.
— Я ничего не понимаю. Веришь? Но знаю, зла не можешь мне желать.
— Ты для начала сделай вдох глубокий. Ты должен научится сам дышать.
— Глубокий вдох? Что это даст?
— Даст силу, даст новый шанс, откроет путь.
— Домой? Туда, где грустно плачет голос?
— Домой. К нему, а прочее забудь.
— Забыть все, что познал здесь? Что за вздор?
— Не все, себя имела лишь в виду.
— Но, Ангел, как же так, — и он потупил взор.
— Скорее за тобой идут!
— Скорее что?!
— Дыши, пытайся.
— Но мне мешает, что-то.
— Постарайся.
— Мне тяжело, но просьбу я исполню. До свиданья…
— Нет. Прощай.
— Так говоришь, там будет лучше?
— А ты вернись и сам узнай!
* * *
Надежда Тихоновна первой вышла из оцепенения. Она тут же замахала руками и бросилась на кошку. Та, изогнув спину, зашипела, но с места не сдвинулась.
— Вот номер. Не хватало, чтобы я еще кошки испугалась! А ну пошла отсюда! — не долго думая, ухватила животное за холку и швырнула что было силы в сторону двери.
Кошка даже не мяукнула. Упав на все четыре лапы, постояла еще какое-то время, глядя на обидчицу, а потом вальяжно направилась к выходу. Надежда Тихоновна хотела что-то сказать в ее адрес, но тут Андрей резко прогнулся и сильно закашлял.
— Господи! — сразу кинулась к нему. Нюра тоже подскочила.
— Агония, что ли? — спросила у медсестры.
— Дура. Беги скорей за Александром Леонидовичем. Скажи, что Андрей начал сам дышать. Аппарат отключить нужно.
— Ой, страсти какие, — и бросилась к двери.
* * *
Александр Леонидович не был дежурным в этот вечер, и по логике ему давно полагалось быть дома, на любимом диване. Но сегодня он оперировал шестилетнюю девочку. Операция затянулась, но желаемого результата не принесла, девочка скончалась. У нее был порок сердца, можно было обойтись без операции, во всяком случае, ему надо было настоять. Но состоятельные родители во что бы то ни стало хотели вылечить ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116