Жить будете у меня. Средств вам хватит. Не хватит — позвонишь.
— Папа, не уезжай.
— Мне очень тяжело и тоскливо здесь, Анечка. А смена обстановки и изнурительная нагрузка — лучшее средство от тоски. Поэтому я принял это решение. И еще. Завтра я оформлю завещание.
— Папа!
— Чего ты переживаешь? Нормальные действия нормального отца. Там, за границей, мало ли что…
— Папа, прекрати!
— Все, что у меня есть: дело, земля, недвижимость, деньги, драгоценности, бумаги — все это завещается тебе. Я хочу просто, чтобы ты знала. Завещание будет у нотариуса, я вас завтра с ним ознакомлю. Вот, пожалуй, и все, о чем я хотел с вами поговорить. А теперь, если не возражаете, поехали поужинаем. Ань, ну что скисла? С ветерком прокатишь?
— Прокачу, — шмыгнув носом, сказала Анна.
* * *
Полина Викторовна уже битый час выговаривала сыну, какой он несерьезный. Андрей сидел напротив, совершенно бестолково улыбался и отвечал на бесконечные вопросы.
— Мама, ну хватит уже, чем ты недовольна? — он решил перевести разговор в другое русло, но не тут-то было.
— Он еще и спрашивает! Исчез на неделю, а я должна неизвестно что думать… — Полина Викторовна не собиралась просто так сдаваться.
Дурачок, неужели не понимает, как она переживала! Еще никогда в жизни он не обходился без ее помощи так долго. Даже отдыхать они ездили всегда вместе. Если случалось ему на выходных с Гариком и ребятами выбраться на природу, и то она места себе не находила. Так то с Гариком. Они так давно дружат, что научились понимать друг друга с полуслова. Мог он и не вернуться домой, задержавшись на ночь. Она понимала — у него, конечно, есть личная жизнь. Ну так на ночь! А тут пропал на неделю. Звонил он. Утешил. “Ма, привет, у меня все в порядке. Как ты? Приеду — все расскажу. Нет, не сегодня”. Очень подробный отчет. И еще сидит, смеётся.
Полина Викторовна смотрела на сына и не узнавала его. Что-то изменилось во всем его облике. А что, не могла понять. А как ведет себя! Со всем соглашается, не спорит, и эта улыбка… У него замечательная улыбка. Этого нельзя не заметить. Но она чувствовала, что он улыбался не ей, а чему-то своему. И что это за девушка, в конце концов? Как она смогла так запросто его увести? А мать о ней даже ничего не знает! Ни кто она, ни кто ее родители. Когда они успели познакомиться? И что это за манеры? Приехать без приглашения, не зайти, не представиться, а сразу с порога вцепиться в ее сына… Может, она ненормальная какая? Неужели так влюбился? Смотрела на него с тоской и не верила, что это произошло. Почему с тоской? Не могла представить, как он теперь без нее справится.
“Сможет ли та девчонка заменить меня? Хватит ли у нее сил и терпения? А если ей все надоест? “
Поняв, что такими мыслями доведет себя до истерики, Полина Викторовна усилием воли заставила себя переключиться на что-нибудь хорошее.
“Вот сидит мой сын. Молодой, красивый, полный сил, и, судя по всему, безумно счастливый. Так чего мне еще нужно! Ничего. Это главное”.
— Я же тебе звонил не один раз.
— Звонил он… А приехать домой переодеться времени не нашел? Чьи на тебе вещи?
— Мои. Я их купил.
— Тебе что, ходить не в чем? Зачем ты тратишь деньги? Разве на операцию мы уже не собираем?
— Мама, ты своими бесчисленными вопросами не даешь мне рассказать о самом главном, ради чего я приехал.
Полина Викторовна внимательно посмотрела на сына. Что-то в его тоне заставило ее поверить, что он собирается сказать нечто важное. На всякий случай внутренне сжалась.
— Ты наконец решил жениться? — попыталась угадать она.
— И это тоже, но не сейчас.
Неисчезающая улыбка на лице сына стала раздражать. “Что же ему так весело?”
— Почему не сейчас?
— Потому что у Анны пять дней назад умерла мать.
Наконец-то стал серьезным.
— Да ты что? — взволнованно воскликнула Полина Викторовна. — От чего? Молодая?
— Инфаркт. Ей было сорок семь.
— Бедная девочка! Кстати, где она?
— Она заедет позже. У нее дела с отцом.
— А отец работает? — с испугом спросила Полина Викторовна.
— Работает.
— Кем?
— Он бизнесмен.
“Вот это да! Где же они все-таки познакомились? Гарик, наверное, постарался”. Но спросить постеснялась. Придет время — сам расскажет.
— Из богатых?
— Не из бедных, точно, — Андрей решил не вдаваться в подробности.
— Так эта Аня твоя, поди, привыкла к дорогим нарядам… — мать погрустнела. — Где же денег столько заработать?
Она так и знала. Она просто чувствовала. Не могло быть все хорошо.
— Мама, я ухожу с завода. Вернее, я уже ушел.
— Как ушел? И что теперь?
— Завтра я приступаю к новой работе.
— Где же? — Полина Викторовна до сих пор воинствующе прохаживалась по комнате, но известие о том, что сын ушел с завода, заставило ее присесть.
— Мама Анны держала салон-парикмахерскую. После ее смерти отец Ани предложил нам заняться управлением салоном, — пояснил Андрей.
— Значит, массажем ты тоже не будешь заниматься?
— В сауне нет. В салоне еще не знаю. Может быть, да, мне нравится.
— Ой, сыночек… Все это так неожиданно… — потом добавила: — И ты уверен, что у тебе с этой девушкой все будет серьезно?
Андрей ответил не сразу. Нет, дело вовсе не в том, что его посетили «смутные сомнения» по поводу серьёзности их с Аней отношений. Он вдруг почувствовал, что мать ему не то не доверяет, не то просто сомневается во всем происходящем. Конечно, понять ее было немудрено. Еще бы, такие крутые перемены в жизни за каких-то пару дней.
— Почему будет? Это уже происходит. Это уже есть.
— Значит, домой ты не вернешься? А где же вы живете? — Полина Викторовна отчетливо поняла, что сын больше ей не принадлежит.
— Сейчас у Анечки, потом, когда уедет отец, у него.
Андрею вдруг стало жаль маму, он догадался, что она расстроилась, вместо того, чтобы порадоваться.
— Мама, ты чего? Разве ты не этого все время хотела?
— Этого, но не так. «Бесприданница» ты моя.
— Мамочка, я, может быть, и «бесприданница», но не бестолковщина.
Полина Викторовна подошла к сыну и обняла его так, как умеют обнимать только мамы.
— Сыночек, мой сыночек, ты ее любишь или тебе нужны деньги? Скажи правду.
— Я люблю ее, мама. Когда это произошло со мной, я еще не очень хорошо представлял, кто она. Я не виноват, что она богата.
— И она полюбила тебя, слепого? — Полина Викторовна до конца не верила в историю, рассказанную сыном.
— Мама. — Андрей остановился. У него внутри все задрожало. — Мама, со следующей недели меня будут готовить к операции. И это самое главное, что я собирался тебе сказать.
— Не может быть! — Полина Викторовна была ошеломлена известием.
— Кажется, может. Хотя, если честно, я и сам не верю. Но еще больше, чем не верю, я боюсь.
— Не надо бояться, мы же так долго об этом мечтали, — Полина Викторовна была не в силах сдерживать слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
— Папа, не уезжай.
— Мне очень тяжело и тоскливо здесь, Анечка. А смена обстановки и изнурительная нагрузка — лучшее средство от тоски. Поэтому я принял это решение. И еще. Завтра я оформлю завещание.
— Папа!
— Чего ты переживаешь? Нормальные действия нормального отца. Там, за границей, мало ли что…
— Папа, прекрати!
— Все, что у меня есть: дело, земля, недвижимость, деньги, драгоценности, бумаги — все это завещается тебе. Я хочу просто, чтобы ты знала. Завещание будет у нотариуса, я вас завтра с ним ознакомлю. Вот, пожалуй, и все, о чем я хотел с вами поговорить. А теперь, если не возражаете, поехали поужинаем. Ань, ну что скисла? С ветерком прокатишь?
— Прокачу, — шмыгнув носом, сказала Анна.
* * *
Полина Викторовна уже битый час выговаривала сыну, какой он несерьезный. Андрей сидел напротив, совершенно бестолково улыбался и отвечал на бесконечные вопросы.
— Мама, ну хватит уже, чем ты недовольна? — он решил перевести разговор в другое русло, но не тут-то было.
— Он еще и спрашивает! Исчез на неделю, а я должна неизвестно что думать… — Полина Викторовна не собиралась просто так сдаваться.
Дурачок, неужели не понимает, как она переживала! Еще никогда в жизни он не обходился без ее помощи так долго. Даже отдыхать они ездили всегда вместе. Если случалось ему на выходных с Гариком и ребятами выбраться на природу, и то она места себе не находила. Так то с Гариком. Они так давно дружат, что научились понимать друг друга с полуслова. Мог он и не вернуться домой, задержавшись на ночь. Она понимала — у него, конечно, есть личная жизнь. Ну так на ночь! А тут пропал на неделю. Звонил он. Утешил. “Ма, привет, у меня все в порядке. Как ты? Приеду — все расскажу. Нет, не сегодня”. Очень подробный отчет. И еще сидит, смеётся.
Полина Викторовна смотрела на сына и не узнавала его. Что-то изменилось во всем его облике. А что, не могла понять. А как ведет себя! Со всем соглашается, не спорит, и эта улыбка… У него замечательная улыбка. Этого нельзя не заметить. Но она чувствовала, что он улыбался не ей, а чему-то своему. И что это за девушка, в конце концов? Как она смогла так запросто его увести? А мать о ней даже ничего не знает! Ни кто она, ни кто ее родители. Когда они успели познакомиться? И что это за манеры? Приехать без приглашения, не зайти, не представиться, а сразу с порога вцепиться в ее сына… Может, она ненормальная какая? Неужели так влюбился? Смотрела на него с тоской и не верила, что это произошло. Почему с тоской? Не могла представить, как он теперь без нее справится.
“Сможет ли та девчонка заменить меня? Хватит ли у нее сил и терпения? А если ей все надоест? “
Поняв, что такими мыслями доведет себя до истерики, Полина Викторовна усилием воли заставила себя переключиться на что-нибудь хорошее.
“Вот сидит мой сын. Молодой, красивый, полный сил, и, судя по всему, безумно счастливый. Так чего мне еще нужно! Ничего. Это главное”.
— Я же тебе звонил не один раз.
— Звонил он… А приехать домой переодеться времени не нашел? Чьи на тебе вещи?
— Мои. Я их купил.
— Тебе что, ходить не в чем? Зачем ты тратишь деньги? Разве на операцию мы уже не собираем?
— Мама, ты своими бесчисленными вопросами не даешь мне рассказать о самом главном, ради чего я приехал.
Полина Викторовна внимательно посмотрела на сына. Что-то в его тоне заставило ее поверить, что он собирается сказать нечто важное. На всякий случай внутренне сжалась.
— Ты наконец решил жениться? — попыталась угадать она.
— И это тоже, но не сейчас.
Неисчезающая улыбка на лице сына стала раздражать. “Что же ему так весело?”
— Почему не сейчас?
— Потому что у Анны пять дней назад умерла мать.
Наконец-то стал серьезным.
— Да ты что? — взволнованно воскликнула Полина Викторовна. — От чего? Молодая?
— Инфаркт. Ей было сорок семь.
— Бедная девочка! Кстати, где она?
— Она заедет позже. У нее дела с отцом.
— А отец работает? — с испугом спросила Полина Викторовна.
— Работает.
— Кем?
— Он бизнесмен.
“Вот это да! Где же они все-таки познакомились? Гарик, наверное, постарался”. Но спросить постеснялась. Придет время — сам расскажет.
— Из богатых?
— Не из бедных, точно, — Андрей решил не вдаваться в подробности.
— Так эта Аня твоя, поди, привыкла к дорогим нарядам… — мать погрустнела. — Где же денег столько заработать?
Она так и знала. Она просто чувствовала. Не могло быть все хорошо.
— Мама, я ухожу с завода. Вернее, я уже ушел.
— Как ушел? И что теперь?
— Завтра я приступаю к новой работе.
— Где же? — Полина Викторовна до сих пор воинствующе прохаживалась по комнате, но известие о том, что сын ушел с завода, заставило ее присесть.
— Мама Анны держала салон-парикмахерскую. После ее смерти отец Ани предложил нам заняться управлением салоном, — пояснил Андрей.
— Значит, массажем ты тоже не будешь заниматься?
— В сауне нет. В салоне еще не знаю. Может быть, да, мне нравится.
— Ой, сыночек… Все это так неожиданно… — потом добавила: — И ты уверен, что у тебе с этой девушкой все будет серьезно?
Андрей ответил не сразу. Нет, дело вовсе не в том, что его посетили «смутные сомнения» по поводу серьёзности их с Аней отношений. Он вдруг почувствовал, что мать ему не то не доверяет, не то просто сомневается во всем происходящем. Конечно, понять ее было немудрено. Еще бы, такие крутые перемены в жизни за каких-то пару дней.
— Почему будет? Это уже происходит. Это уже есть.
— Значит, домой ты не вернешься? А где же вы живете? — Полина Викторовна отчетливо поняла, что сын больше ей не принадлежит.
— Сейчас у Анечки, потом, когда уедет отец, у него.
Андрею вдруг стало жаль маму, он догадался, что она расстроилась, вместо того, чтобы порадоваться.
— Мама, ты чего? Разве ты не этого все время хотела?
— Этого, но не так. «Бесприданница» ты моя.
— Мамочка, я, может быть, и «бесприданница», но не бестолковщина.
Полина Викторовна подошла к сыну и обняла его так, как умеют обнимать только мамы.
— Сыночек, мой сыночек, ты ее любишь или тебе нужны деньги? Скажи правду.
— Я люблю ее, мама. Когда это произошло со мной, я еще не очень хорошо представлял, кто она. Я не виноват, что она богата.
— И она полюбила тебя, слепого? — Полина Викторовна до конца не верила в историю, рассказанную сыном.
— Мама. — Андрей остановился. У него внутри все задрожало. — Мама, со следующей недели меня будут готовить к операции. И это самое главное, что я собирался тебе сказать.
— Не может быть! — Полина Викторовна была ошеломлена известием.
— Кажется, может. Хотя, если честно, я и сам не верю. Но еще больше, чем не верю, я боюсь.
— Не надо бояться, мы же так долго об этом мечтали, — Полина Викторовна была не в силах сдерживать слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116