— Ты сейчас какая? — не поворачиваясь, спросила Анна.
— А какую хочешь увидеть?
— Такую, чтобы я тебя любила и поверила тебе, как самой себе. Ты угадала, я хочу поговорить. — Анна повернулась. Напротив стояла она же. В таком же пуховом платке. С таким же измученным лицом и немым вопросом в глазах.
— Ух ты… — Анна растерялась. А потом с горечью в голосе добавила: — Как я ужасно выгляжу. В зеркале как-то лучше.
— Не огорчайся. Скоро всему придет конец.
— Тебя, кроме меня, сейчас кто-нибудь видит?
— Ни меня, ни тебя никто не видит. Ты спишь.
— Почему это я сплю, если я совершенно точно знаю, что стою посреди комнаты и смотрю на тебя? — Анна на всякий случай обернулась и бросила взгляд на кровать. Та была застеленной и пустой. Анна усмехнулась.
— И все-таки ты спишь, — Ия подошла к Ане и взяла ее за руку. — Идем.
— Куда?
— Ко мне в гости.
— А это обязательно? К тебе? Я боюсь.
— Чего?
— Сама же сказала, что скоро придет конец. Что ты имела в виду?
В ожидании ответа Анна на всякий случай отступила назад.
— Ладно. Давай здесь, — Ия-Аня прошла в глубь комнаты и присела на кровать. — Чур, мое место.
— Как-то ты разговариваешь не так, — Анна с недоверием посмотрела на гостью.
— Сама же захотела. Кто сказал, чтобы я была такой, какой ты могла бы полюбить и поверить, как самой себе?
— Я сказала. Хорошо. Рассказывай, я слушаю. — Анна села на стул.
— Хочешь знать, что происходит и почему? Хочешь понять, что можно сделать, чтобы все исправить?
— Я не собираюсь все исправлять. Я ничего не сделала, чтобы исправлять. Я хочу только одного…
— Можешь не говорить, я знаю. — Ия наклонилась к Анне, платок сполз с плеч. — Тебе нужен Андрей. А на остальное тебе наплевать. Я права?
— Ты говорила, что поможешь. Помоги. — Не такого разговора и не таких объяснений ждала Анна.
— Я могу только подсказать. Делать будешь ты.
— И Андрей вернётся?
— В течение суток.
— Что я должна сделать?
— Не знаю. Готова ли ты на жертвы?
— Ради него — да! — горячо ответила Анна.
— Избавься от ребенка, — Ия выжидающе посмотрела на девушку. — Вся проблема в нем.
— Что? — Анна не верила своим ушам.
— У вас будут еще дети. Красивые и здоровые. А этот ваш мальчик — он урод, к тому же слепой.
Анна поднялась. Побледневшая, с трясущимися губами.
— Это нечестно!
— Жизнь в обмен на жизнь. А как ты хотела? Сюси-пуси? Нет, милая, не выйдет.
Девушка растерялась.
— Ну, решайся. Маленькая операция — и Маугли здоров.
— Плохой сон.
— Почему?
—Ты не ангел. Ты тот, другой.
Раскатистый жуткий смех заполнил комнату.
— Такая смелая? Не боишься?
— Нет, не боюсь. А еще сейчас проснусь и не буду тебя слушать. Сам сказал, что ничего не можешь сделать без меня, — Анна улыбнулась. — Пошел вон.
Псевдо-Ия округлила глаза. В это трудно было поверить, но она стала растворяться, все так же с изумлением взирая на Анну.
Как? Не послушалась? И ничего нельзя сделать?
— До встречи, крошка. И уверяю тебя, встреча будет последней.
— Я подготовлюсь к ней, — с вызовом ответила Анна и отвернулась.
— Ну-ну. Готовься, — это последнее, что услышала Аня. А потом очень нежное и родное:
— Анечка, проснись. Пошли пообедаем. — Александр Станиславович гладил дочку по плечу.
* * *
За обедом Анна молчала. Даже не поинтересовалась, как там все было. Только в конце спросила:
— Папа, как ты себя чувствуешь? Выглядишь ужасно.
— Прескверно, Анечка, прескверно.
— Я хочу съездить в больницу, — Анна отставила стакан с молоком, встала из-за стола.
— К Андрею?
— Нет. Я хочу сделать УЗИ.
— Зачем? Что-то не так? Ты же была недавно на консультации, — с беспокойством спросил отец.
— Все так. Я просто хочу узнать, какого пола у меня ребенок.
— Тебе же было все равно.
— А теперь нет.
— Может, завтра?
— Сегодня, — твердо сказала дочь. — Времени осталось почти ничего.
— Какого времени? — с беспокойством спросил он.
— Па, не делай вид, будто ничего не знаешь. Это есть и это происходит. Моему ребенку угрожает опасность, и я хочу знать, кому. Мне сказали, что сыну.
— Кто сказал?
— Папа! — Анна повысила голос. — Он сказал. Который Борис.
— О Господи. Поехали.
* * *
Игорь появился вечером. Его приезд никого не удивил, будто он каждый вечер приезжал в этот дом и это давно стало доброй традицией. Был он мрачным и молчаливым. Ни Анна, ни Александр Станиславович не донимали его вопросами. Они даже не поинтересовались у него, как он провел день. Игорь, в свою очередь, тоже не торопился делиться впечатлениями. Просто сидел в гостиной, которую еще вчера ненавидел, и медленно пил чай, принесенный ему Ларисой. Было как-то странно за ним наблюдать, за его неподвижностью, за его отрешенностью. Впрочем, Александр Станиславович и Анна тоже молчали. Каждый думал о своем.
— Просто какой-то штаб по вынашиванию стратегических планов, — нарушил тишину хозяин дома. — Так и будем молчать?
Было непонятно, к кому он обращается. То ли к дочери, то ли к Гарику, а может, сказал это себе самому.
— А у нас опять что-то стряслось? — спросил скорее по инерции, чем из любопытства Гарик.
— Не у нас, а у меня, — уточнила Анна.
— А ты снова единоличница? Командная игра тебе не подходит? — Игорь посмотрел на девушку.
— При чем тут это? Просто сегодня мы находимся все в той же исходной точке, что и вчера, и неделю назад.
— Так. Понятно. Ну, вы лично как хотите, а я пошел спать. — Гарик, не глядя ни на кого, поднялся и пошел к двери.
— А где можно разместится? — обратился он к Александру Станиславовичу.
— Где понравится, там и размещайся, — равнодушно ответил тот. — Я сейчас скажу, чтобы тебе постелили.
— Гарик, только шесть вечера, — напомнила Анна.
— Ну и хорошо. Я пару часов посплю, а потом займемся тем, что тебя в очередной раз потрясло.
— Я думала, ты забыл.
— Ничего себе забыл! А ты думаешь, я к вам приехал оливки доесть? — Гарик нахмурился. — Или, может, думаешь, мне нравится перспектива быть раздавленным каким-то новоявленным Фредди Крюгером? Нет уж, дорогуша. Будем думать. Мне отдохнуть нужно. У меня мозги сейчас только Машкой заняты, — Игорь быстро вышел из комнаты.
— Па, он всегда такой, — попыталась объяснить поведение Игоря Анна.
— А я что? Я ничего. Мне нравится Игорь, хороший мужик. И поет здорово.
— Андрей все равно лучше, — сразу помрачнев, сказала Аня.
Александр Станиславович улыбнулся дочери, обнял ее:
— Конечно, лучше. Он же наш.
— Он мой! — категорично заявила Анна.
— Собственница ты моя. Твой, твой, — Александр Станиславович вздохнул. — Когда выкарабкаемся из всего этого, ей-богу, храм построю.
— Зачем? — с удивлением спросила дочь.
— Как зачем? Люди будут ходить. Молиться, чтобы лучше стало, ну, не знаю.
— Этих храмов в городе уже больше, чем магазинов. Только людям от этого не лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116