Включил телевизор. Ничего интересного для себя не нашел. Выключил. Прошелся глазами по книгам. Нет. Браться за серьезное чтение не было сил, и он, глубоко вздохнув, отошел от книжных шкафов. Справившись у домработницы насчет трапезы и убедившись, что все будет готово не раньше чем через час, решил вернуться в гостиную. По пути заглянул в комнату детей. Она показалась неуютной, холодной, нежилой. Даже мороз по коже. Повернулся, чтобы уйти, заметил на столе альбом. Наверное, Аня приготовила показать Андрею, а может, уже показала. Александр Станиславович взял его в руки и направился в гостиную.
Сразу же на первых страницах были фотографии, привезенные с Черного моря. Какой это был год? Кажется, начало восьмидесятых. Перевернул фото — Лена всегда указывала даты. Восемьдесят четвертый. Анечке было четыре годика. Это ее первая поездка в Крым. Александр Станиславович вспомнил, с каким трудом выбил путевку в профсоюзе, да еще и в гостиницу «Ялта».
Взял другой снимок. На нем Анька ревет, что белуга. Маленькая, щупленькая, в каких-то непонятных трусах в горошек, где Ленка их только откапала, на тоненьких ножках, в огромной безвкусной панаме, которая вечно сползала на глаза. Помнится, Анька ни за что не хотела ее снимать. Улыбнулся. Вечером первого дня они отправились на прогулку по морю. Он был против. Они и так устали от впечатлений и нового климата, но Аня закатила такой рев, что родители сдались. Но не успел прогулочный катер выйти в открытое море, как ребенка укачало. Все полтора часа ее рвало. Ох, и намучались они тогда.
А вот Лена… Ни за что не хотела фотографироваться. После рождения дочки она долго не могла похудеть, поэтому категорически отказывалась позировать перед объективом. Ему приходилось это делать исподтишка. А потом она ругалась… Александр Станиславович задумался. Какая с ней смешная история тогда приключилась? Вспомнил. Ленка плавала чуть лучше топора, и он все время над ней подшучивал. Разозлившись на мужа, она сказала ему, что за пять дней обучится и доплывет до буйка. Нет! Заплывет за буек. Чтобы он не подсматривал, решила тренироваться в шесть утра, когда семья еще спала. Она возвращалась к завтраку. А он встречал ее словами: “Ну, как там Турция? Еще не доплыла?” Она обзывала его сволочью, но беззлобно. Потом они вместе смеялись, вместе будили Аньку и вместе шли завтракать.
Кажется, на пятый день Лена вернулась раньше обычного. Он заметил ее с балкона. Лена бежала. Влетев в номер, она быстро захлопнула за собой дверь, потом прислонилась к ней и тяжело задышала.
— Лен, за тобой что, волки гнались.
— Шурик! Хуже! — Лена никак не могла отдышаться.
— Акулы?
— Сам ты акула!
— Ленка, ну тебя в баню. Или рассказывай, или не морочь голову!
— Представляешь, я выхожу на пляж, людей почти никого. А море какое — парное молоко и полный штиль. Ну, думаю, сегодня я буду не я, если не доплыву до этого чертова буйка.
— Лена, ты бы присела, а то стоишь на проходе.
— Ага, — и опустилась на пол.
— У нас вообще-то стулья имеются.
— Шурик!
— Ладно, сиди, где хочешь. Я молчу.
— Так вот, — Лена перевела дыхание. — Где-то, на полпути к буйку…
— Ну, дорогая, ты делаешь успехи.
— Да что же ты такой вредный? Не буду рассказывать!
— Неужели? И вытерпишь?
— Гад! Ну, ты слушаешь?
Муж подошел и сел рядом на пол.
— Рассказывай, а то сейчас лопнешь.
— Где-то на полпути к буйку, — повторилась она, — я вдруг поняла, что у меня уже кончаются силы. И вот я думаю, что мне лучше сделать: вернуться или добить эту «высоту», чего бы мне это ни стоило?
— Ну, прямо Гуля Королева из «Четвертой высоты».
На этот раз жена просто строго посмотрела на него. Шурик пожал плечами. Мол, не виноват, само вырвалось.
— Решила доплыть. Шурик, я думала, что уже тону, когда ухватилась за буёк, — Лена сжала руки на груди. Глаза были полны ужаса.
— Доплыла? Молодчина! Где там наше шампанское?
— Да подожди ты со своим шампанским, — Лена махнула на него рукой. — Слушай, болтаюсь я над водой, как поплавок, и представляю, как тебе сообщают, что я утонула. И так мне стало себя жалко… Ну зачем я затеяла это. Если бы ты был на берегу! Но тебя нет. А из отдыхающих почти никого. Какая-то пожилая пара да три девушки, совсем юные. Я думала, что немного отдохну и силы восстановятся. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого я почувствовала, что смертельно устала. И вдруг… — Лена сделала паузу и широко раскрыла глаза.
— Не томи, рассказывай.
— Со стороны моря кто-то подплыл и тоже уцепился за буек.
— Русалка, что ли?
— Сам ты русалка, — фыркнула Лена. — И таким вкрадчивым голосом говорит…
— А, понятно, значит, Ихтиандр, — Шурик начал хихикать.
— Сам ты Ихтиандр. Прекрати угадывать! Так вот, он и говорит: “Девушка, давайте поплывем на соседний пляж”. У меня от неожиданности даже сердце зашлось.
— Я не понял, ты что, его не видела? — муж уже смеялся в открытую.
— Сказано же тебе, он с моря подплыл, а буек большой, мне не было видно. Вообще не соображаешь.
— Ну-ну, и что там дальше?
— А дальше я думаю: дай-ка гляну, кто это.
— Тебе же буек большой попался, — Шурик, что называется, катался по полу.
— А я о чем? — не обращая внимания сокрушенно сказала Лена. — И тут я посмотрела вниз, в воду. Ты помнишь, какая была вода? — вызывающе спросила она.
— Помню, помню, как молоко.
— Какое еще молоко?
— Разумеется, парное, — смеясь, ответил он.
— Издеваешься? Прозрачная она была. Видно все до дна! — возмущенно крикнула Лена.
— Понял, дальше.
— Я смотрю в воду. А дядька этот без трусов. Представляешь?! И там все вот это!
— Что все? — Шурик прикинулся, что не понимает, о чем речь.
— Сашка! — Лена чуть не плакала. — Я испугалась, ты что, не понимаешь?
— Чего? Дядьки или того, что увидела?
— Бессовестный!
— Почему это я бессовестный? Ко мне, между прочим, тетки без трусов не подплывают, к сожалению.
— Значит, вот ты как?
— Да ладно. Я пошутил. И чем все кончилось?
— От страха я была через пятнадцать секунд на берегу. Вот.
— Ты бежала по воде?
— Летела над водой, — с обидой ответила она. — В себя пришла только на берегу. Думаю, что побила все рекорды по скоростному плаванию.
* * *
Вспомнив это, Александр Станиславович засмеялся вслух. Он потом Лену до конца отпуска звал не иначе как «неспетая песня Ихтиандра». Господи, как давно это было. Как же они были счастливы тогда. Закрыл глаза. Время вместе со счастьем незаметно просочилось сквозь пальцы.
Заглянула Лариса.
— Александр Станиславович, накрывать или подождете Анечку.
— Накрывай, я сейчас ей позвоню.
Дочь ответила сразу.
— Аня, ты скоро?
— Я задержусь, — тихо сказала она.
— Анечка…
— Я вызвала Дениса. Он бреет Андрюшу.
Немного помолчала.
— Ложись без меня. Я еще побуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Сразу же на первых страницах были фотографии, привезенные с Черного моря. Какой это был год? Кажется, начало восьмидесятых. Перевернул фото — Лена всегда указывала даты. Восемьдесят четвертый. Анечке было четыре годика. Это ее первая поездка в Крым. Александр Станиславович вспомнил, с каким трудом выбил путевку в профсоюзе, да еще и в гостиницу «Ялта».
Взял другой снимок. На нем Анька ревет, что белуга. Маленькая, щупленькая, в каких-то непонятных трусах в горошек, где Ленка их только откапала, на тоненьких ножках, в огромной безвкусной панаме, которая вечно сползала на глаза. Помнится, Анька ни за что не хотела ее снимать. Улыбнулся. Вечером первого дня они отправились на прогулку по морю. Он был против. Они и так устали от впечатлений и нового климата, но Аня закатила такой рев, что родители сдались. Но не успел прогулочный катер выйти в открытое море, как ребенка укачало. Все полтора часа ее рвало. Ох, и намучались они тогда.
А вот Лена… Ни за что не хотела фотографироваться. После рождения дочки она долго не могла похудеть, поэтому категорически отказывалась позировать перед объективом. Ему приходилось это делать исподтишка. А потом она ругалась… Александр Станиславович задумался. Какая с ней смешная история тогда приключилась? Вспомнил. Ленка плавала чуть лучше топора, и он все время над ней подшучивал. Разозлившись на мужа, она сказала ему, что за пять дней обучится и доплывет до буйка. Нет! Заплывет за буек. Чтобы он не подсматривал, решила тренироваться в шесть утра, когда семья еще спала. Она возвращалась к завтраку. А он встречал ее словами: “Ну, как там Турция? Еще не доплыла?” Она обзывала его сволочью, но беззлобно. Потом они вместе смеялись, вместе будили Аньку и вместе шли завтракать.
Кажется, на пятый день Лена вернулась раньше обычного. Он заметил ее с балкона. Лена бежала. Влетев в номер, она быстро захлопнула за собой дверь, потом прислонилась к ней и тяжело задышала.
— Лен, за тобой что, волки гнались.
— Шурик! Хуже! — Лена никак не могла отдышаться.
— Акулы?
— Сам ты акула!
— Ленка, ну тебя в баню. Или рассказывай, или не морочь голову!
— Представляешь, я выхожу на пляж, людей почти никого. А море какое — парное молоко и полный штиль. Ну, думаю, сегодня я буду не я, если не доплыву до этого чертова буйка.
— Лена, ты бы присела, а то стоишь на проходе.
— Ага, — и опустилась на пол.
— У нас вообще-то стулья имеются.
— Шурик!
— Ладно, сиди, где хочешь. Я молчу.
— Так вот, — Лена перевела дыхание. — Где-то, на полпути к буйку…
— Ну, дорогая, ты делаешь успехи.
— Да что же ты такой вредный? Не буду рассказывать!
— Неужели? И вытерпишь?
— Гад! Ну, ты слушаешь?
Муж подошел и сел рядом на пол.
— Рассказывай, а то сейчас лопнешь.
— Где-то на полпути к буйку, — повторилась она, — я вдруг поняла, что у меня уже кончаются силы. И вот я думаю, что мне лучше сделать: вернуться или добить эту «высоту», чего бы мне это ни стоило?
— Ну, прямо Гуля Королева из «Четвертой высоты».
На этот раз жена просто строго посмотрела на него. Шурик пожал плечами. Мол, не виноват, само вырвалось.
— Решила доплыть. Шурик, я думала, что уже тону, когда ухватилась за буёк, — Лена сжала руки на груди. Глаза были полны ужаса.
— Доплыла? Молодчина! Где там наше шампанское?
— Да подожди ты со своим шампанским, — Лена махнула на него рукой. — Слушай, болтаюсь я над водой, как поплавок, и представляю, как тебе сообщают, что я утонула. И так мне стало себя жалко… Ну зачем я затеяла это. Если бы ты был на берегу! Но тебя нет. А из отдыхающих почти никого. Какая-то пожилая пара да три девушки, совсем юные. Я думала, что немного отдохну и силы восстановятся. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого я почувствовала, что смертельно устала. И вдруг… — Лена сделала паузу и широко раскрыла глаза.
— Не томи, рассказывай.
— Со стороны моря кто-то подплыл и тоже уцепился за буек.
— Русалка, что ли?
— Сам ты русалка, — фыркнула Лена. — И таким вкрадчивым голосом говорит…
— А, понятно, значит, Ихтиандр, — Шурик начал хихикать.
— Сам ты Ихтиандр. Прекрати угадывать! Так вот, он и говорит: “Девушка, давайте поплывем на соседний пляж”. У меня от неожиданности даже сердце зашлось.
— Я не понял, ты что, его не видела? — муж уже смеялся в открытую.
— Сказано же тебе, он с моря подплыл, а буек большой, мне не было видно. Вообще не соображаешь.
— Ну-ну, и что там дальше?
— А дальше я думаю: дай-ка гляну, кто это.
— Тебе же буек большой попался, — Шурик, что называется, катался по полу.
— А я о чем? — не обращая внимания сокрушенно сказала Лена. — И тут я посмотрела вниз, в воду. Ты помнишь, какая была вода? — вызывающе спросила она.
— Помню, помню, как молоко.
— Какое еще молоко?
— Разумеется, парное, — смеясь, ответил он.
— Издеваешься? Прозрачная она была. Видно все до дна! — возмущенно крикнула Лена.
— Понял, дальше.
— Я смотрю в воду. А дядька этот без трусов. Представляешь?! И там все вот это!
— Что все? — Шурик прикинулся, что не понимает, о чем речь.
— Сашка! — Лена чуть не плакала. — Я испугалась, ты что, не понимаешь?
— Чего? Дядьки или того, что увидела?
— Бессовестный!
— Почему это я бессовестный? Ко мне, между прочим, тетки без трусов не подплывают, к сожалению.
— Значит, вот ты как?
— Да ладно. Я пошутил. И чем все кончилось?
— От страха я была через пятнадцать секунд на берегу. Вот.
— Ты бежала по воде?
— Летела над водой, — с обидой ответила она. — В себя пришла только на берегу. Думаю, что побила все рекорды по скоростному плаванию.
* * *
Вспомнив это, Александр Станиславович засмеялся вслух. Он потом Лену до конца отпуска звал не иначе как «неспетая песня Ихтиандра». Господи, как давно это было. Как же они были счастливы тогда. Закрыл глаза. Время вместе со счастьем незаметно просочилось сквозь пальцы.
Заглянула Лариса.
— Александр Станиславович, накрывать или подождете Анечку.
— Накрывай, я сейчас ей позвоню.
Дочь ответила сразу.
— Аня, ты скоро?
— Я задержусь, — тихо сказала она.
— Анечка…
— Я вызвала Дениса. Он бреет Андрюшу.
Немного помолчала.
— Ложись без меня. Я еще побуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116