Именно со всем этим — по мнению шестерки вкупе с адвокатом — они «не обязаны иметь дела».
Комментарии? Милые мои, да какие уж тут комментарии…
В чем— то похожий иск предъявил гражданке Джейн Либераторе сержант полиции Марк Байерс в городе Санрайз, штат Флорида. В начале 1996 года он вместе с товарищами был вызван в дом, где мадам Либераторе проживала, по поводу угрожающего шума, скандала и прочих малоприятных для соседей моментов.
Дым оказался не без огня, поскольку, как выяснилось, мистер Либераторе, законный муж Джейн, застукал подругу жизни прямо на священном супружеском ложе в компании с непрописанным субъектом мужского пола. И вдобавок голышом — в чем мать родила. Отчего и возник шум и гам, в результате которого муж любовничка порешил и кинулся разделываться с неверной Джейн — но тут-то полиция и ворвалась.
И вот на эту-то неверную Джейн сержант Марк Байерс в суд и подал. Требуя компенсации за вывихнутую кисть руки, которую он повредил, когда всей бригадой они входную дверь высаживали. В иске своем сержант Байерс указал, что аморальное поведение мадам Либераторе подвергло его жизнь опасности, а также причинило расстройство здоровью. И адвокат Байерса то же самое со всей убежденностью подчеркнул, сказавши, что «если ты изменяешь мужу и создаешь ситуацию для убийства человека, да еще и травмы полицейского, то за это надо отвечать».
Потому, думаю, уже не в диковинку читателю будет иск, выдвинутый полицейским Норманом Мартинесом против владельцев некоего бара в городе Санта Фе. Ему там, этому Мартинесу, в драчке — которая, как выяснилось, не совсем без его вины состоялась — своротили немного нос. Отчего иск и случился.
В котором Мартинес требовал компенсации именно за этот выведенный из строя нос, поскольку являлся сей орган едва ли не основным рабочим инструментом нашего полицейского (так оно, во всяком случае, из иска следовало). Ибо теперь, будучи дорожным полицейским — гаишником, то есть — он не в состоянии будет унюхать алкоголь в дыхании того или иного подозрительного водителя.
Ну, последний-то случай тут более для вящей калейдоскопичности да отдохновенности вставлен был. Но и так, думаю, понятно, что не настроена нынешняя полиция на какие бы то ни было неприятности да опасности. Да и с чего бы на них было настраиваться, когда у прочих похренистов жизнь эвон какая благополучная — и чем же это мы хуже получаемся?
Так что в бой, похоже, не рвутся. Оно ведь логично. Потому как в бою того — повредить могут.
Отчего поразительные порой истории происходят. Как, скажем, та, что в городе Батон Руж, штат Луизиана, имела место.
Хоронили там, в этом Батон Руже, некоего гражданина. Панихида — все честь по чести. Во время этой-то панихиды все и случилось. Когда говорил старенький — восьмидесяти одного года — пастор прощальное слово, кинулся на него некий маньяк, Фредди Армстронг. С ножом. И этим ножом пастора зарезал насмерть. А потом — уж прошу прощения за кровавые подробности, но они, уверяю вас, здесь существенны — тем же ножом ему, пастору, голову отрезал. В присутствии всех этой панихиды участников, среди которых было и НЕСКОЛЬКО ПОЛИЦЕЙСКИХ.
Ну, газеты, понятное дело, историю эту и так и сяк обсасывали — и впрямь леденящее ведь сердце событие. Более всего места посвятив обсуждению вопроса: подсуден убийца или нет. Адвокат Армстронга, Дэрил Блю, утверждал, что конечно же нет. Да вот вам и цитата из него, буквальная: «Какой нормальный человек в присутствии полиции будет кому-то голову отрезать!» Аргумент сильный, что и возразить. Так получается, что любому нормальному человеку любому другому нормальному человеку голову отпилить — раз плюнуть. При условии, конечно, что полиции рядом нет.
Ну, понеслась тут, конечно, дискуссия. Нормален — ненормален, судить — не судить. Но никто не задался вопросом хоть и несколько в сторону уводящим, но от того не менее важным.
Как оно вообще могло получиться, что все-таки отрезал — а ведь отрезал, и вчистую — этот Армстронг старику-пастору голову? Ну, зарезать — это еще можно себе представить. Вскочил, подлетел, ударил ножом. Но тем же ножом голову ОТПИЛИВАТЬ (я снова прошу прощения, но вовсе я тут не упиваюсь кровавыми сценами) — на это все-таки не одна-две секунды нужны. И опять-таки могу я представить, что вся прочая публика — к крови непривычная и за жизнь свою справедливо опасающаяся — в ужасе так и застыла во время всей этой операции. Но те-то НЕСКОЛЬКО полицейских? Их-то что в такой ситуации заморозило?
Только один вариант тут и получается. Тот, что заняты они были тем, что прикидывали: какую сумму иска к головорезу Фредди предъявить можно будет. За безусловно пережитый «эмоциональный шок».
Очень уж нежный и ранимый нынче полицейский пошел. Что эмоционально, что — или даже тем более — физически. Вот, например, какая драма с лейтенантом полиции Эдом Вагнером произошла.
Служил он в Уэст Палм Бич во Флориде — и не где-нибудь служил, а в группе спецзахвата, в тех, то есть, ребятах, что первыми в бронежилетах да в шлемах под бандитские пули кидаются. Ну, это уж без дураков — элита. И вот как-то один из товарищей его, Вагнера, шутя в захват — в двойной такой нельсон — взял. После чего у лейтенанта Вагнера шея несколько и разнылась. О чем он, как оно нынче водится, начальству и сообщил. Дескать, шея у меня чувствительная, и мне бы такую обстановку надо, чтобы ее впредь не перенапрягать. Чтобы, дескать, в самые первые ряды меня уже не совать.
А начальство к этому отнеслось очень даже бессердечно. Раз, сказали, шея нежная очень, то сиди тогда за бумагами. Пока все прочие под пули бегать будут. А то ведь в этой группе захвата шею натрудить запросто — не ломом кто врежет, так балка какая вполне рухнуть может.
Ну и, конечно, подал на них на всех лейтенант Эд Вагнер в суд. Чтобы, значит, признали ему инвалидность, но в группе захвата несмотря на такую ограничивающую запись в трудовой книжке чтобы держали (я уж не знаю, как он себе это видел — в качестве почетного члена, что ли). На первом-то слушании его судья послал куда дальше — но, говорят, не сдается Эдди и намерен дальше судиться. Да и то сказать, боец-то ведь — из элитных.
Да что уж шея растянутая — тут блоха-то за задницу укусит, и то ведь какая катавасия затевается. И насчет блохи я тут нимало не пошутил. Случилась такая история — не в Америке, правда, а в более близкой Голландии. И совсем недавно.
Так оно там получилось, что пришлось двум полицейским арестовывать одного типчика в амстердамских кварталах бедноты. (Могут, конечно, некоторые и усомниться — но уверяю вас, есть там и такие.) Ну, дальше тут не в типчике дело — а в том, что вернувшись в участок, приволокли эти два бойца с собой и целую армию блох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Комментарии? Милые мои, да какие уж тут комментарии…
В чем— то похожий иск предъявил гражданке Джейн Либераторе сержант полиции Марк Байерс в городе Санрайз, штат Флорида. В начале 1996 года он вместе с товарищами был вызван в дом, где мадам Либераторе проживала, по поводу угрожающего шума, скандала и прочих малоприятных для соседей моментов.
Дым оказался не без огня, поскольку, как выяснилось, мистер Либераторе, законный муж Джейн, застукал подругу жизни прямо на священном супружеском ложе в компании с непрописанным субъектом мужского пола. И вдобавок голышом — в чем мать родила. Отчего и возник шум и гам, в результате которого муж любовничка порешил и кинулся разделываться с неверной Джейн — но тут-то полиция и ворвалась.
И вот на эту-то неверную Джейн сержант Марк Байерс в суд и подал. Требуя компенсации за вывихнутую кисть руки, которую он повредил, когда всей бригадой они входную дверь высаживали. В иске своем сержант Байерс указал, что аморальное поведение мадам Либераторе подвергло его жизнь опасности, а также причинило расстройство здоровью. И адвокат Байерса то же самое со всей убежденностью подчеркнул, сказавши, что «если ты изменяешь мужу и создаешь ситуацию для убийства человека, да еще и травмы полицейского, то за это надо отвечать».
Потому, думаю, уже не в диковинку читателю будет иск, выдвинутый полицейским Норманом Мартинесом против владельцев некоего бара в городе Санта Фе. Ему там, этому Мартинесу, в драчке — которая, как выяснилось, не совсем без его вины состоялась — своротили немного нос. Отчего иск и случился.
В котором Мартинес требовал компенсации именно за этот выведенный из строя нос, поскольку являлся сей орган едва ли не основным рабочим инструментом нашего полицейского (так оно, во всяком случае, из иска следовало). Ибо теперь, будучи дорожным полицейским — гаишником, то есть — он не в состоянии будет унюхать алкоголь в дыхании того или иного подозрительного водителя.
Ну, последний-то случай тут более для вящей калейдоскопичности да отдохновенности вставлен был. Но и так, думаю, понятно, что не настроена нынешняя полиция на какие бы то ни было неприятности да опасности. Да и с чего бы на них было настраиваться, когда у прочих похренистов жизнь эвон какая благополучная — и чем же это мы хуже получаемся?
Так что в бой, похоже, не рвутся. Оно ведь логично. Потому как в бою того — повредить могут.
Отчего поразительные порой истории происходят. Как, скажем, та, что в городе Батон Руж, штат Луизиана, имела место.
Хоронили там, в этом Батон Руже, некоего гражданина. Панихида — все честь по чести. Во время этой-то панихиды все и случилось. Когда говорил старенький — восьмидесяти одного года — пастор прощальное слово, кинулся на него некий маньяк, Фредди Армстронг. С ножом. И этим ножом пастора зарезал насмерть. А потом — уж прошу прощения за кровавые подробности, но они, уверяю вас, здесь существенны — тем же ножом ему, пастору, голову отрезал. В присутствии всех этой панихиды участников, среди которых было и НЕСКОЛЬКО ПОЛИЦЕЙСКИХ.
Ну, газеты, понятное дело, историю эту и так и сяк обсасывали — и впрямь леденящее ведь сердце событие. Более всего места посвятив обсуждению вопроса: подсуден убийца или нет. Адвокат Армстронга, Дэрил Блю, утверждал, что конечно же нет. Да вот вам и цитата из него, буквальная: «Какой нормальный человек в присутствии полиции будет кому-то голову отрезать!» Аргумент сильный, что и возразить. Так получается, что любому нормальному человеку любому другому нормальному человеку голову отпилить — раз плюнуть. При условии, конечно, что полиции рядом нет.
Ну, понеслась тут, конечно, дискуссия. Нормален — ненормален, судить — не судить. Но никто не задался вопросом хоть и несколько в сторону уводящим, но от того не менее важным.
Как оно вообще могло получиться, что все-таки отрезал — а ведь отрезал, и вчистую — этот Армстронг старику-пастору голову? Ну, зарезать — это еще можно себе представить. Вскочил, подлетел, ударил ножом. Но тем же ножом голову ОТПИЛИВАТЬ (я снова прошу прощения, но вовсе я тут не упиваюсь кровавыми сценами) — на это все-таки не одна-две секунды нужны. И опять-таки могу я представить, что вся прочая публика — к крови непривычная и за жизнь свою справедливо опасающаяся — в ужасе так и застыла во время всей этой операции. Но те-то НЕСКОЛЬКО полицейских? Их-то что в такой ситуации заморозило?
Только один вариант тут и получается. Тот, что заняты они были тем, что прикидывали: какую сумму иска к головорезу Фредди предъявить можно будет. За безусловно пережитый «эмоциональный шок».
Очень уж нежный и ранимый нынче полицейский пошел. Что эмоционально, что — или даже тем более — физически. Вот, например, какая драма с лейтенантом полиции Эдом Вагнером произошла.
Служил он в Уэст Палм Бич во Флориде — и не где-нибудь служил, а в группе спецзахвата, в тех, то есть, ребятах, что первыми в бронежилетах да в шлемах под бандитские пули кидаются. Ну, это уж без дураков — элита. И вот как-то один из товарищей его, Вагнера, шутя в захват — в двойной такой нельсон — взял. После чего у лейтенанта Вагнера шея несколько и разнылась. О чем он, как оно нынче водится, начальству и сообщил. Дескать, шея у меня чувствительная, и мне бы такую обстановку надо, чтобы ее впредь не перенапрягать. Чтобы, дескать, в самые первые ряды меня уже не совать.
А начальство к этому отнеслось очень даже бессердечно. Раз, сказали, шея нежная очень, то сиди тогда за бумагами. Пока все прочие под пули бегать будут. А то ведь в этой группе захвата шею натрудить запросто — не ломом кто врежет, так балка какая вполне рухнуть может.
Ну и, конечно, подал на них на всех лейтенант Эд Вагнер в суд. Чтобы, значит, признали ему инвалидность, но в группе захвата несмотря на такую ограничивающую запись в трудовой книжке чтобы держали (я уж не знаю, как он себе это видел — в качестве почетного члена, что ли). На первом-то слушании его судья послал куда дальше — но, говорят, не сдается Эдди и намерен дальше судиться. Да и то сказать, боец-то ведь — из элитных.
Да что уж шея растянутая — тут блоха-то за задницу укусит, и то ведь какая катавасия затевается. И насчет блохи я тут нимало не пошутил. Случилась такая история — не в Америке, правда, а в более близкой Голландии. И совсем недавно.
Так оно там получилось, что пришлось двум полицейским арестовывать одного типчика в амстердамских кварталах бедноты. (Могут, конечно, некоторые и усомниться — но уверяю вас, есть там и такие.) Ну, дальше тут не в типчике дело — а в том, что вернувшись в участок, приволокли эти два бойца с собой и целую армию блох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122