Эстетизм там, хош непреодолимый, хладнокровие опять же, не говоря уже о неколебательном похренизме. Но я так скажу: мурдя все это, и собачья к тому же мурдя. Потому что все эти словесные выверты с потрохами в одно-единственное слово укладываются: ХУЦПА.
И поскольку я на слове этом настаиваю, то по всем правилам приличия должен своему читателю термин таковский разобъяснить. Причем вовсе не так, якобы я из олимпийского занебесья свысока с темной массой тут общаюсь. Я-то и сам слово это несколько всего лет назад для себя открыл, книжкой одной заинтересовавшись.
Слово это, между прочим, еврейское — хотя в Америке на удивление широкое хождение имеет. И вот один знающий человек, на мой интерес откликаясь, и пояснил мне, что оно, слово это, означает.
Сказать, что хуцпа это наглость — так он мне объяснял — значит почти ничего и не сказать. Это такая должна быть наглость, чтобы у другого человека, твою хуцпу наблюдающего, глаза не просто на лоб поперли, а чтобы к чертовой матери из орбит повыскакивали. И пример даже этот знающий человек привел.
Допустим, сказал он, наделать под чьей-то дверью — наложить, то есть, целую кучу (я, конечно, извиняюсь, но пример действительно в точку, и из этой песни мы слов выкидывать не будем) — так вот это будет наглость. Но ежели ты, кучу эту наложивши, тут же в дверь позвонишь и у открывшего дверь хозяина туалетной бумаги попросишь вежливо — вот это уже будет классическая и хрестоматийная хуцпа.
Я— то словом этим почему заинтересовался -на книжку одну, как я и говорил, набрел. Написал ее Алан Дершовиц, который мало что профессор Гарварда, так еще и адвокат. Из тех, кстати, что в бригаде по откачиванию денег у О.Дж.Симпсона работали. Так вот, книжка эта его так и называлась. «Хуцпа» — одно-единственное в титуле слово. А поскольку профессор этот меня давно интересовал, заело меня и с самой хуцпой разобраться. Разобрался, в общем.
А уже разобравшись, к литературно-публицистическому дару Дершовица проникся от всей души. У него первая фраза в книжке — самая первая! — звучала так: «Американским евреям нужно больше хуцпы». И теперь скажите, что не рукой мастера это написано — потому что после такого зачина кто ж книжку вообще отложит.
Но это я, конечно, отвлекся, поскольку не о Дершовице здесь — пока — речь. Речь у нас, если вы помните, о тех, на ком Дершовиц со товарищи зарабатывает.
Так вот я и говорю: хуцпа. Да вы и сами посудите: дом, скажем, ограбить, а потом в том же дому на кухне яичницу себе изобретать — чем оно структурно от того примера с кучей у двери и требованием туалетной бумаги отличается? То-то же, что ничем. Потому как — хуцпа.
Или такой, скажем, случай как вы себе классифицируете? Вызвали как-то гражданина одного, Тони Брайта — и, надо сказать, подозрительного весьма гражданина — повесткой в суд, в городе Вирджиния Бич. На слушание по его же, Тони Брайта, делу. По которому пытались его прищучить на предмет автомобильных краж — причем речь не о Тойоте Терсел или Форде Эскорт шла. В виду имелся солидняк — Мерседес, БМВ, Ауди, Вольво. Европейская все больше команда.
Ну, совсем уж крутых доказательств на его счет, видимо, не было — иначе б его не повесткой звали, а в наручниках без излишних экивоков в зал суда приволокли. Как бы там ни было, а на суд он пришел, чего-то там поогрызался, после чего дата следующего слушания назначена была. А пока он там огрызался, один из следователей, дело его крутивших, заинтересовался автомашиной Вольво, на которой Тони Брайт к зданию суда прибыл.
Заинтересовался, значит, Гари Нелсон — и решил номера этого Вольво проверить. Позвонил быстренько в родное отделение полиции. Компьютер и выдал: номера такие есть, но они ни от какого не от Вольво, а очень даже от Мерседеса. Уворованного.
Тогда Нелсон дал номер кузова самого Вольво (его через лобовое стекло хорошо видно). Компьютер говорит: а как же. И этот автомобиль из попертых. Вчера только и увели. Ну, тогда Нелсон ребятам своим в телефон говорит: брать будем.
А тут как раз и сам мистер Брайт гордой походкой из здания суда выходит, в Вольво этот садится — и поехал. И погонь с перестрелкой, кстати, никаких не было, поскольку гнаться ни за кем не пришлось. Отъехав от суда на ворованной машине — с номерами от другой ворованной машины — поехал Тони Брайт перекусить. В ресторанчик ПРЯМО НАПРОТИВ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА — где его уже ждала целая куча радостно улыбавшихся людей в форме.
И если вот это вот — на свой же суд по поводу краж автомобильных на ворованной машине с номерами от другой ворованной машины приехать — так вот, если это не хуцпа, то я, выходит, со словом этим ни черта и не разобрался.
И еще один. Просто-таки зеркальный до йоты вариант — не считая того, что воришка помельче тут фигурирует. Но в прочем же — попробуйте сами отличия сыскать.
Вызвали некоего Чарлза Тейлора в суд в городе Вичита, штат Канзас. Обвинялся этот Тейлор в том, что с ножом в руках ограбил обувной магазин — взявши кассу, а заодно прихватив и пару крепких, удобных и красивых туристических ботинок.
Вышел тут к тумбочке на суде кассир, который, как он утверждал, этим злодеем Тейлором и был ограблен. Стал он было рассказывать, как оно все было — и вдруг застыл. Судья ему: давай, дескать, что там дальше-то было — а он онемел буквально. И вниз, в зал пальцем тычет.
Посмотрели туда, вниз. Сидит за первым столом — как оно и положено — обвиняемый Чарлз Тейлор с адвокатом своим. А из-под стола этого ноги его, Тейлора, торчат. В тех самых туристических ботинках — крепких, удобных и красивых.
Тут, конечно, и судья Джеймс Флитвуд на время дар речи потерял. Сказавши потом голосом ослабевшим: «Никогда не думал, что у кого-то может достать идиотизма на то, чтобы на суд явиться в ворованных башмаках…» Ботинки, конечно, сняли тут же, приобщив к делу — а хуцпистого Тейлора препроводили прямым ходом в тюряжку. В одних носках.
Оно и в целом у преступного этого элемента отношение к судам — где им, между прочим, пайку не на один год сплошь и рядом выписывают — самое наплевательское. Ну да опять-таки — кроме них самих никто за их хуцпу более и не платит.
И тут, может, не в одной только хуцпе дело. Хуцпа-то сама, как некоторые утверждают — да вон хоть профессор-адвокат Дершовиц упомянутый — дело полезное и нужное, отчего тот же Дершовиц, как вы знаете, ее рекомендует брать сколько унесешь. (Хотя опять-таки не всем оно, если я не напутал, рекомендовано было.) Но, видимо, в сочетании с тотальной безмозглостью дает она смесь прямо-таки взрывоопасную. Как, скажем, водород с кислородом. Которые порознь вроде и ничего — а вместе так прямо гремучая смесь.
Такая вот смесь и рванула, когда некоего Брэндона Хьюза на тумбочку в суде вызвали на предмет того, что оспаривал он какие-то выписанные на него дорожные штрафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
И поскольку я на слове этом настаиваю, то по всем правилам приличия должен своему читателю термин таковский разобъяснить. Причем вовсе не так, якобы я из олимпийского занебесья свысока с темной массой тут общаюсь. Я-то и сам слово это несколько всего лет назад для себя открыл, книжкой одной заинтересовавшись.
Слово это, между прочим, еврейское — хотя в Америке на удивление широкое хождение имеет. И вот один знающий человек, на мой интерес откликаясь, и пояснил мне, что оно, слово это, означает.
Сказать, что хуцпа это наглость — так он мне объяснял — значит почти ничего и не сказать. Это такая должна быть наглость, чтобы у другого человека, твою хуцпу наблюдающего, глаза не просто на лоб поперли, а чтобы к чертовой матери из орбит повыскакивали. И пример даже этот знающий человек привел.
Допустим, сказал он, наделать под чьей-то дверью — наложить, то есть, целую кучу (я, конечно, извиняюсь, но пример действительно в точку, и из этой песни мы слов выкидывать не будем) — так вот это будет наглость. Но ежели ты, кучу эту наложивши, тут же в дверь позвонишь и у открывшего дверь хозяина туалетной бумаги попросишь вежливо — вот это уже будет классическая и хрестоматийная хуцпа.
Я— то словом этим почему заинтересовался -на книжку одну, как я и говорил, набрел. Написал ее Алан Дершовиц, который мало что профессор Гарварда, так еще и адвокат. Из тех, кстати, что в бригаде по откачиванию денег у О.Дж.Симпсона работали. Так вот, книжка эта его так и называлась. «Хуцпа» — одно-единственное в титуле слово. А поскольку профессор этот меня давно интересовал, заело меня и с самой хуцпой разобраться. Разобрался, в общем.
А уже разобравшись, к литературно-публицистическому дару Дершовица проникся от всей души. У него первая фраза в книжке — самая первая! — звучала так: «Американским евреям нужно больше хуцпы». И теперь скажите, что не рукой мастера это написано — потому что после такого зачина кто ж книжку вообще отложит.
Но это я, конечно, отвлекся, поскольку не о Дершовице здесь — пока — речь. Речь у нас, если вы помните, о тех, на ком Дершовиц со товарищи зарабатывает.
Так вот я и говорю: хуцпа. Да вы и сами посудите: дом, скажем, ограбить, а потом в том же дому на кухне яичницу себе изобретать — чем оно структурно от того примера с кучей у двери и требованием туалетной бумаги отличается? То-то же, что ничем. Потому как — хуцпа.
Или такой, скажем, случай как вы себе классифицируете? Вызвали как-то гражданина одного, Тони Брайта — и, надо сказать, подозрительного весьма гражданина — повесткой в суд, в городе Вирджиния Бич. На слушание по его же, Тони Брайта, делу. По которому пытались его прищучить на предмет автомобильных краж — причем речь не о Тойоте Терсел или Форде Эскорт шла. В виду имелся солидняк — Мерседес, БМВ, Ауди, Вольво. Европейская все больше команда.
Ну, совсем уж крутых доказательств на его счет, видимо, не было — иначе б его не повесткой звали, а в наручниках без излишних экивоков в зал суда приволокли. Как бы там ни было, а на суд он пришел, чего-то там поогрызался, после чего дата следующего слушания назначена была. А пока он там огрызался, один из следователей, дело его крутивших, заинтересовался автомашиной Вольво, на которой Тони Брайт к зданию суда прибыл.
Заинтересовался, значит, Гари Нелсон — и решил номера этого Вольво проверить. Позвонил быстренько в родное отделение полиции. Компьютер и выдал: номера такие есть, но они ни от какого не от Вольво, а очень даже от Мерседеса. Уворованного.
Тогда Нелсон дал номер кузова самого Вольво (его через лобовое стекло хорошо видно). Компьютер говорит: а как же. И этот автомобиль из попертых. Вчера только и увели. Ну, тогда Нелсон ребятам своим в телефон говорит: брать будем.
А тут как раз и сам мистер Брайт гордой походкой из здания суда выходит, в Вольво этот садится — и поехал. И погонь с перестрелкой, кстати, никаких не было, поскольку гнаться ни за кем не пришлось. Отъехав от суда на ворованной машине — с номерами от другой ворованной машины — поехал Тони Брайт перекусить. В ресторанчик ПРЯМО НАПРОТИВ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА — где его уже ждала целая куча радостно улыбавшихся людей в форме.
И если вот это вот — на свой же суд по поводу краж автомобильных на ворованной машине с номерами от другой ворованной машины приехать — так вот, если это не хуцпа, то я, выходит, со словом этим ни черта и не разобрался.
И еще один. Просто-таки зеркальный до йоты вариант — не считая того, что воришка помельче тут фигурирует. Но в прочем же — попробуйте сами отличия сыскать.
Вызвали некоего Чарлза Тейлора в суд в городе Вичита, штат Канзас. Обвинялся этот Тейлор в том, что с ножом в руках ограбил обувной магазин — взявши кассу, а заодно прихватив и пару крепких, удобных и красивых туристических ботинок.
Вышел тут к тумбочке на суде кассир, который, как он утверждал, этим злодеем Тейлором и был ограблен. Стал он было рассказывать, как оно все было — и вдруг застыл. Судья ему: давай, дескать, что там дальше-то было — а он онемел буквально. И вниз, в зал пальцем тычет.
Посмотрели туда, вниз. Сидит за первым столом — как оно и положено — обвиняемый Чарлз Тейлор с адвокатом своим. А из-под стола этого ноги его, Тейлора, торчат. В тех самых туристических ботинках — крепких, удобных и красивых.
Тут, конечно, и судья Джеймс Флитвуд на время дар речи потерял. Сказавши потом голосом ослабевшим: «Никогда не думал, что у кого-то может достать идиотизма на то, чтобы на суд явиться в ворованных башмаках…» Ботинки, конечно, сняли тут же, приобщив к делу — а хуцпистого Тейлора препроводили прямым ходом в тюряжку. В одних носках.
Оно и в целом у преступного этого элемента отношение к судам — где им, между прочим, пайку не на один год сплошь и рядом выписывают — самое наплевательское. Ну да опять-таки — кроме них самих никто за их хуцпу более и не платит.
И тут, может, не в одной только хуцпе дело. Хуцпа-то сама, как некоторые утверждают — да вон хоть профессор-адвокат Дершовиц упомянутый — дело полезное и нужное, отчего тот же Дершовиц, как вы знаете, ее рекомендует брать сколько унесешь. (Хотя опять-таки не всем оно, если я не напутал, рекомендовано было.) Но, видимо, в сочетании с тотальной безмозглостью дает она смесь прямо-таки взрывоопасную. Как, скажем, водород с кислородом. Которые порознь вроде и ничего — а вместе так прямо гремучая смесь.
Такая вот смесь и рванула, когда некоего Брэндона Хьюза на тумбочку в суде вызвали на предмет того, что оспаривал он какие-то выписанные на него дорожные штрафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122