ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но потом и он удалился вслед за обер-лейтенантом Крафтом, которому собирался высказать по дороге массу упреков. Потому что как же он мог дальше оставаться в военной школе, если ему не удастся найти виновника происшествия? До сих пор это ему всегда удавалось.
Генерал-майор Модерзон остался один.
Он сделал несколько шагов вперед и заглянул в могилу. Он увидел черно-коричневые деревянные планки, на которые упала земля. Грязный, затоптанный снег, на нем — блестящая, красная, свернувшаяся от мороза лента венка со следами чьих-то сапог.
Жесткое, неподвижное лицо генерала не выражало никаких чувств. Губы были плотно сжаты. Глаза закрыты — по крайней мере, так казалось. Словно он не хотел, чтобы кто-нибудь сейчас заглянул ему в душу.
Офицеры и фенрихи, следовавшие к долине, по направлению к своим казармам, на повороте увидели, что их начальник все еще стоит на кладбище: четкий, узкий силуэт на фоне ледяного, снежно-голубого неба, словно застывший в угрожающей холодной неприступности.
— В следующие дни будет чертовски холодный ветер, — сказал капитан Федерс. — Что бы мне ни говорили — в этом деле что-то не так. Генерал не из тех людей, которые реагируют на всякую глупость, и если уж он не может сдержаться, значит, произошло действительно большое свинство. Но какое? Ну да это мы узнаем раньше, чем даже предполагаем.
2. Случай с изнасилованием
— Дорогой мой обер-лейтенант Крафт, — говорил капитан Катер, идя по казарме в сторону расположения административно-хозяйственной роты. — Такая военная школа, как наша, — структура в высшей степени сложная. А по сравнению с нашим генералом блаженная Пифия была не более чем обычная гадалка на кофейной гуще.
— Тем более удивительным кажется мне, что именно вы-то и решили здесь обосноваться, — откровенно высказал свое мнение обер-лейтенант Крафт.
— Я не подыскивал себе специально этого места, — натянуто улыбнулся Катер, — но раз уж я сюда попал, я хочу здесь остаться. Понятно? И не питайте несбыточных надежд. Это будет лишь неприятно для вас и утомительно для меня. И если вы разумный человек, попытайтесь подружиться со мной.
— Что поделаешь, — бодро заметил обер-лейтенант Крафт. — Я не умен и не прилежен. Я не обладаю тщеславием и люблю покой.
— И девочек! — подмигнул капитан.
Он не доверял Крафту, как, впрочем, не доверял почти никому. Каждый от него чего-нибудь требовал: генерал — дисциплины и знания уставов, офицеры — шнапса и дополнительного пайка, а этот Крафт, очевидно, метил на его место. Молодых, неопытных офицеров было обычно нелегко остановить, если им представлялся случай вытеснить вышестоящего начальника. А офицеры военной школы были элитой; они не только горели желанием сделать карьеру, но и имели для этого средства. А впрочем, были еще ведь и девушки.
— Ну-ну, не будем преувеличивать, — ответил Крафт. — О девочках здесь вряд ли может идти речь. Мне вполне хватает и одной. От случая к случаю.
— У меня тоже сердце не каменное, — заверил его капитан Катер. — И я всегда подчеркивал: каждому свое. Во всяком случае я — командир роты, а вы находитесь в моем подчинении — и тут все яснее ясного. Или что-то еще непонятно?

Они вместе вошли в канцелярию роты — капитан Катер, как и положено, впереди. Писаря — унтер-офицер и два ефрейтора — при виде их вскочили. Машинистка же самым вызывающим образом продолжала сидеть. Катер сделал вид, что не заметил этого.
От него не ускользнуло, однако, что эта хорошенькая девушка — Эльфрида Радемахер — видела только обер-лейтенанта Крафта. Она улыбнулась ему с такой чистосердечной доверчивостью и так открыто, словно кроме них на свете вообще никого не было. Катер отвернулся в сторону.
— Чашечку кофе? — спросила Эльфрида. Она обратилась к капитану Катеру, подмигивая в то же время Крафту. Крафт тоже подмигнул ей. Кладбищенский мороз постепенно сдавал свои позиции.
— Хорошо, приготовьте кофе, — великодушно согласился Катер. — Но мне — с коньяком.
Таким образом капитан Катер продемонстрировал свой своеобразный вкус. При любой возможности он старался подчеркнуть перед окружающими, что является личностью яркой и своеобразной. По крайней мере — в отношении выбора напитков.
— Мне сейчас просто необходим коньяк, — продолжал он, с шумом падая в кресло за своим столом. Обер-лейтенанту Крафту он указал на стул напротив. — После этого театрального представления на кладбище мне нужно подкрепиться. При всей своей респектабельности генерал постепенно превращается в кошмар для всей казармы. Чего он, собственно, хочет? Если из-за каждого покойника устраивать такую шумиху, нам просто не хватит времени на войну. А без коньяка мы бы и вовсе пропали.
— Да, — бойко вставила Эльфрида, — день ото дня война становится все ожесточеннее. — Она расстелила на письменном столе салфетку и принесла кофе. — Лучше я сразу поставлю на стол всю бутылку.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил насторожившийся Катер. Слишком услужливое предложение Эльфриды вызвало у него опасения. — Произошло еще какое-нибудь свинство?
— В известном смысле — тройное, — чистосердечно ответила Эльфрида, расставляя рюмки. При этом она лучезарно улыбалась обер-лейтенанту.
Капитан сделал вид, что он и этого не заметил. Кресло под ним заскрипело. Он вдохнул прокуренный воздух, смешанный с запахом затхлой воды, хозяйственного мыла и трухлявых досок. Обеспокоенно подтянул живот и сложил на нем свои толстые пальцы. Только потом устало, нехотя взглянул на Эльфриду Радемахер, свою достойную всяческих похвал, широко используемую им машинистку.
На Эльфриду Радемахер и в самом деле приятно было посмотреть. Она была немного полновата, и платье туго обтягивало ее округлые формы. От нее исходил сочный деревенский дух, напоминавший о просторных полях, шуме леса или запахе сена — о вещах, которые капитан Катер не слишком-то ценил, потому что легко простужался. К сожалению, он был уже не первой молодости, и это вынуждало его иногда быть прямо-таки благонравным.
— Говорите открыто, фрейлейн Радемахер, — сказал он, закуривая гаванскую сигару изысканно мягкого сорта. — Вы же знаете, я все могу понять.
— Это как раз то, что потребуется в данном случае, — предупредила Эльфрида и снова подмигнула Крафту, быстро скользнув языком по губам.
— Ну, фрейлейн Радемахер, — нетерпеливо сказал капитан Катер, — говорите же.
И она сказала совершенно спокойно, словно речь шла о самом обыденном деле:
— Изнасилование — этой ночью.
Капитан Катер вздрогнул. Даже обер-лейтенант Крафт наклонился вперед, хотя давно взял себе за правило не удивляться ничему и твердо держаться на своих крепких, слегка кривоватых ногах, что бы там ни преподносила война, ведущаяся великой Германией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190