Ни на одну из машин не было разрешения, и все они были не застрахованы. А сама она еще даже не сдала на права.
— Кто такой этот Эрик Пайк, папа? — Я вспомнила записку, найденную в комоде рядом с недоеденным бутербродом с ветчиной.
— На самом деле дуже интересный чоловек. Раньше служив пилотом у военно-воздушных силах. Летав на реактивном истребителе. А сичас торгуе подержанными машинами. У него мирови усы.
— И он большой друг Валентины?
— Не-не-не. Не думаю. В них нема ничого общего. Ее совсим не интересують автомобили — ну хиба шоб самой покрасуваться. На самом деле дуже гарна машина. Она принадлежала леди Гласуайн. Наверно, ее довго использовали заместо сельскохозяйственной техники: перевозили на ней сино, овець, мишки з удобрениями — усё, шо завгодно. Пошти як на тракторе. Так шо сичас там треба кой-шо отремонтирувать.
Увидев «ролик», Майк прыснул со смеху. Машина стояла скособочившись в траве перед окном гостиной, напоминая лебедя со сломанным крылом. Наверное, у нее полетела подвеска. Снизу на траву капала едкая коричневая жидкость. Некогда белое покрытие превратилось в лоскутный узор из новой краски, шпатлевки и ржавчины. Майк с отцом обошли машину несколько раз, поглаживая и щупая ее то здесь, то там, а потом пожали друг другу руки.
— Она хоче, шоб я ее одремонтирував, — сказал отец, беспомощно пожав плечами, словно он был сказочным принцем, перед которым прекрасная принцесса поставила невыполнимую задачу, желая испытать его любовь.
— Мне кажется, ремонту она не подлежит, — сказал Майк. — Да и где вы найдете к ней запчасти?
— Ето да, нужни кой-яки запчасти, и даже тогда нема ниякой уверенности, шо она буде издить, — сказал отец. — Од бида! Таки машины должны издить и издить, но ее, конешно, эксплуатирували з нарушением правил. Но яка усё ж таки красота!..
В этот самый момент из дома вышла Валентина. Хотя на дворе стоял июнь и было тепло, она закуталась в большую шубу с узкой талией и широкими плечами, сунула руки в карманы — изображала из себя кинозвезду. Она так растолстела, что шуба еле на ней сходилась. На шее сверкали какие-то блестящие бусы, которые в темноте можно было принять за бриллианты. За ней шел Станислав в рубашке с короткими рукавами, неся в руках ее сумочку.
Увидев, как мы втроем стоим в саду и смотрим на «ролик», Валентина остановилась.
— Гарна машина? — обратилась она ко всем, но взглянула в ожидании ответа на Майка.
— Да, очень славная машина, — ответил Майк, — но это скорее музейный экспонат или коллекционный экземпляр, нежели автомобиль, на котором можно ездить.
— Привет, Валентина, — обворожительно улыбнулась я. — Ты так элегантно выглядишь. Собралась в свет?
— На роботу, — отрезала она, даже не повернув ко мне головы.
— А ты что думаешь, Станислав? Тебе нравится машина?
— Конешно, нравится! Лучче, чем «ЗИЛ». — Блеснули его щербатые зубы. — У конце концов Валентина всегда получае то, чого хоче.
— Машине капут, — сказал отец.
— Ты ее одремонтируешь, — рявкнула она. Но затем, вспомнив, что ей полагалось быть с ним ласковой, наклонилась и погладила по щеке. — Мистер Инженер.
Сгорбленный мистер Инженер вытянулся во весь свой незавидный рост:
— «Роллс-ройсу» капут. «Ладе» капут. Скоро й «роверу» капут. Токо пешочком не капут. Ха-ха-ха!
— Самому тебе скоро капут, — сказала Валентина. Она поймала мой взгляд и негромко рассмеялась, делая вид, что это шутка.
Валентина со Станиславом уехали на «ровере», оставив за собой облако дыма и запах горелого. Пока Майк с отцом продолжали сосредоточенно изучать «ролик», я вошла в дом и отыскала «Желтые страницы».
— Алло, это Эрик Пайк?
— Чем могу служить? — Голос был елейный и в то же время прогорклый, как перегоревшее машинное масло.
— Я дочь мистера Маевского. Вы продали ему машину.
— Ах, да. — Прогорклый сдавленный смешок. — Валентинин «ролик». Вы знаете, он принадлежал Гласуай-нам…
— Мистер Пайк, как вы могли так поступить? Вы же знаете, что машина не на ходу.
— Ну видите ли, мисс а-а… миссис а-а… Понимаете, Валентина сказала, что ее муж — первоклассный инженер. Занимался аэронавтикой. Знаете, я немного разбираюсь в самолетах. — Елейно-прогорклый голосок зазвучал более самоуверенно. — Понимаете, мировыми лидерами по аэронавтике в 1930-х были украинцы. Сикорский изобрел вертолет. Лозинский работал над «МиГом». Я сам видел эти аппараты в действии, в Корее, понимаете. Прекрасные маленькие истребители. Поэтому, когда Валентина рассказала мне о своем муже — что он пообещал ей завести машину в два счета… Уверяю вас, я сомневался, но она говорила очень убедительно. Ну вы же ее знаете.
— Мой отец осмотрел машину и сказал, что починить ее не удастся. Можете забрать ее и вернуть обратно деньги.
— Пятьсот фунтов — очень хорошая цена за «ролле» старой марки.
— Но ведь машина не заводится.
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Мистер Пайк, я знаю, что здесь происходит. Мне все известно о вас с Валентиной.
Вновь тишина, потом послышался негромкий щелчок. Наконец, короткие гудки.
Леди Ди «ролик» понравился. Окно задней дверцы для пассажиров не закрывалось до конца, и коту удавалось протиснуться в щель. Он приглашал туда своих дружков со всей округи, и они развлекались ночи напролет на роскошных кожаных сиденьях, а потом метили мочой территорию. Подружкой Леди Ди стала боязливая и тощая полосатая кошечка, которая, как вскоре стало очевидно, тут же забеременела. Ей нравилось сворачиваться клубком на сиденье водителя, запустив когти в мягкую кожаную обивку.
В июне было не по сезону сыро. Дождь лил как из ведра, пока газон не превратился в болото. «Ролик» все глубже в нем увязал, а вокруг росли высокая трава и бурьян. Подружка Леди Ди родила на переднем сиденье «ролика» четверых котят — слепые, мяконькие, мяукающие комочки сосали свою тощую мамашу, ритмично хлопая лапками по ее животу. Папа, Валентина и Станислав были без ума от них и попробовали перенести их в дом, но подружка Леди Ди перетащила их обратно, хватая по одному за шкирку.
Вера навестила отца вскоре после рождения котят. Она примчалась из Путни в своем побитом «гольфе-джити» с открытым верхом, подаренном Большим Диком еще в те времена, когда он ее любил (машина тогда, разумеется, еще не была побитой). Вера приехала в полдень: Станислава и Валентины не было дома, а папа прикорнул в кресле под включенное на полную громкость радио. Проснувшись, он увидел ее перед собой и непроизвольно завопил:
— Не! Не!
— Папа, замолчи ради бога! На этой неделе нам хватало мелодрам, благодарю покорно, — рявкнула Вера голосом Старшей Сеструхи. — Так! — Она огляделась вокруг, словно бы Валентина могла прятаться в углу. — Где она?
Отец молча сидел в кресле, вцепившись в подлокотники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Кто такой этот Эрик Пайк, папа? — Я вспомнила записку, найденную в комоде рядом с недоеденным бутербродом с ветчиной.
— На самом деле дуже интересный чоловек. Раньше служив пилотом у военно-воздушных силах. Летав на реактивном истребителе. А сичас торгуе подержанными машинами. У него мирови усы.
— И он большой друг Валентины?
— Не-не-не. Не думаю. В них нема ничого общего. Ее совсим не интересують автомобили — ну хиба шоб самой покрасуваться. На самом деле дуже гарна машина. Она принадлежала леди Гласуайн. Наверно, ее довго использовали заместо сельскохозяйственной техники: перевозили на ней сино, овець, мишки з удобрениями — усё, шо завгодно. Пошти як на тракторе. Так шо сичас там треба кой-шо отремонтирувать.
Увидев «ролик», Майк прыснул со смеху. Машина стояла скособочившись в траве перед окном гостиной, напоминая лебедя со сломанным крылом. Наверное, у нее полетела подвеска. Снизу на траву капала едкая коричневая жидкость. Некогда белое покрытие превратилось в лоскутный узор из новой краски, шпатлевки и ржавчины. Майк с отцом обошли машину несколько раз, поглаживая и щупая ее то здесь, то там, а потом пожали друг другу руки.
— Она хоче, шоб я ее одремонтирував, — сказал отец, беспомощно пожав плечами, словно он был сказочным принцем, перед которым прекрасная принцесса поставила невыполнимую задачу, желая испытать его любовь.
— Мне кажется, ремонту она не подлежит, — сказал Майк. — Да и где вы найдете к ней запчасти?
— Ето да, нужни кой-яки запчасти, и даже тогда нема ниякой уверенности, шо она буде издить, — сказал отец. — Од бида! Таки машины должны издить и издить, но ее, конешно, эксплуатирували з нарушением правил. Но яка усё ж таки красота!..
В этот самый момент из дома вышла Валентина. Хотя на дворе стоял июнь и было тепло, она закуталась в большую шубу с узкой талией и широкими плечами, сунула руки в карманы — изображала из себя кинозвезду. Она так растолстела, что шуба еле на ней сходилась. На шее сверкали какие-то блестящие бусы, которые в темноте можно было принять за бриллианты. За ней шел Станислав в рубашке с короткими рукавами, неся в руках ее сумочку.
Увидев, как мы втроем стоим в саду и смотрим на «ролик», Валентина остановилась.
— Гарна машина? — обратилась она ко всем, но взглянула в ожидании ответа на Майка.
— Да, очень славная машина, — ответил Майк, — но это скорее музейный экспонат или коллекционный экземпляр, нежели автомобиль, на котором можно ездить.
— Привет, Валентина, — обворожительно улыбнулась я. — Ты так элегантно выглядишь. Собралась в свет?
— На роботу, — отрезала она, даже не повернув ко мне головы.
— А ты что думаешь, Станислав? Тебе нравится машина?
— Конешно, нравится! Лучче, чем «ЗИЛ». — Блеснули его щербатые зубы. — У конце концов Валентина всегда получае то, чого хоче.
— Машине капут, — сказал отец.
— Ты ее одремонтируешь, — рявкнула она. Но затем, вспомнив, что ей полагалось быть с ним ласковой, наклонилась и погладила по щеке. — Мистер Инженер.
Сгорбленный мистер Инженер вытянулся во весь свой незавидный рост:
— «Роллс-ройсу» капут. «Ладе» капут. Скоро й «роверу» капут. Токо пешочком не капут. Ха-ха-ха!
— Самому тебе скоро капут, — сказала Валентина. Она поймала мой взгляд и негромко рассмеялась, делая вид, что это шутка.
Валентина со Станиславом уехали на «ровере», оставив за собой облако дыма и запах горелого. Пока Майк с отцом продолжали сосредоточенно изучать «ролик», я вошла в дом и отыскала «Желтые страницы».
— Алло, это Эрик Пайк?
— Чем могу служить? — Голос был елейный и в то же время прогорклый, как перегоревшее машинное масло.
— Я дочь мистера Маевского. Вы продали ему машину.
— Ах, да. — Прогорклый сдавленный смешок. — Валентинин «ролик». Вы знаете, он принадлежал Гласуай-нам…
— Мистер Пайк, как вы могли так поступить? Вы же знаете, что машина не на ходу.
— Ну видите ли, мисс а-а… миссис а-а… Понимаете, Валентина сказала, что ее муж — первоклассный инженер. Занимался аэронавтикой. Знаете, я немного разбираюсь в самолетах. — Елейно-прогорклый голосок зазвучал более самоуверенно. — Понимаете, мировыми лидерами по аэронавтике в 1930-х были украинцы. Сикорский изобрел вертолет. Лозинский работал над «МиГом». Я сам видел эти аппараты в действии, в Корее, понимаете. Прекрасные маленькие истребители. Поэтому, когда Валентина рассказала мне о своем муже — что он пообещал ей завести машину в два счета… Уверяю вас, я сомневался, но она говорила очень убедительно. Ну вы же ее знаете.
— Мой отец осмотрел машину и сказал, что починить ее не удастся. Можете забрать ее и вернуть обратно деньги.
— Пятьсот фунтов — очень хорошая цена за «ролле» старой марки.
— Но ведь машина не заводится.
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Мистер Пайк, я знаю, что здесь происходит. Мне все известно о вас с Валентиной.
Вновь тишина, потом послышался негромкий щелчок. Наконец, короткие гудки.
Леди Ди «ролик» понравился. Окно задней дверцы для пассажиров не закрывалось до конца, и коту удавалось протиснуться в щель. Он приглашал туда своих дружков со всей округи, и они развлекались ночи напролет на роскошных кожаных сиденьях, а потом метили мочой территорию. Подружкой Леди Ди стала боязливая и тощая полосатая кошечка, которая, как вскоре стало очевидно, тут же забеременела. Ей нравилось сворачиваться клубком на сиденье водителя, запустив когти в мягкую кожаную обивку.
В июне было не по сезону сыро. Дождь лил как из ведра, пока газон не превратился в болото. «Ролик» все глубже в нем увязал, а вокруг росли высокая трава и бурьян. Подружка Леди Ди родила на переднем сиденье «ролика» четверых котят — слепые, мяконькие, мяукающие комочки сосали свою тощую мамашу, ритмично хлопая лапками по ее животу. Папа, Валентина и Станислав были без ума от них и попробовали перенести их в дом, но подружка Леди Ди перетащила их обратно, хватая по одному за шкирку.
Вера навестила отца вскоре после рождения котят. Она примчалась из Путни в своем побитом «гольфе-джити» с открытым верхом, подаренном Большим Диком еще в те времена, когда он ее любил (машина тогда, разумеется, еще не была побитой). Вера приехала в полдень: Станислава и Валентины не было дома, а папа прикорнул в кресле под включенное на полную громкость радио. Проснувшись, он увидел ее перед собой и непроизвольно завопил:
— Не! Не!
— Папа, замолчи ради бога! На этой неделе нам хватало мелодрам, благодарю покорно, — рявкнула Вера голосом Старшей Сеструхи. — Так! — Она огляделась вокруг, словно бы Валентина могла прятаться в углу. — Где она?
Отец молча сидел в кресле, вцепившись в подлокотники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70