есть ли тут такие, что уверены?
— Так точно, сэр!
— Ишь ты, какие! А я говорю, что у вас, черви поганые, кишка тонка. И в груди не меха, а тряпки гнилые. Ничего. Это мы поправим. Нас для этого и поставили, чтобы сделать из вас людей. А ну… всем лечь на землю! Быстро брюхо вниз! Живо, будьте вы прокляты, скоты. На брюхо!
Солдаты, кто как мог, попадали на землю. Взвод ждал, что же будет дальше. Раскаленный асфальт жег ладони, поднимавшийся от него жар обжигал лицо, и люди непроизвольно старались как-то отстраниться от этого жара, вытягивали вверх шеи, потихоньку отворачивались.
— А ну быстро руки на ширину плеч! Вот так, скоты! Приготовились! Начали отжиматься. Разогнуть локти, морду вверх! И держать! Держать, говорю! Эй, ты, жирняк! Куда задрал задницу? Вниз ее! Только голову поднять! А ты, рыжая башка? Выпрями спину. И не сметь гнуться! Вот так. Порядочек. Теперь начнем: на счет «раз» — вниз, морду на асфальт; на счет «два» — вверх и прогнуться. Приготовились. И… раз!
Солдаты согнули руки в локтях, опустились вниз. Пот стекал по напряженным лицам, и капли его мгновенно высыхали на раскаленном асфальте.
— И… два!
Все вновь отжались, выпрямили руки, замерли. У Адамчика спина выгнулась дугой. Магвайр заметил, подошел, стукнул носком начищенного башмака по руке.
— Встать! Как звать, червячина?
— Адамчик, сэр! Томас Адамчик, сэр!
— Ты, червяк, отжимаешься, как слон, когда из него дерьмо лезет. Поэтому отныне имя тебе — дерьмо. Понятно? Дерьмо!
— Так точно, сэр!
— И запомни. Когда раскрываешь пасть перед сержантом, первым из нее должно вылететь слово «cэp». Сперва «сэр», а потом все остальное. Ухватил? «Сэр, меня звать…». Только так! Ясненько? А ну-ка, попробуем, как получится. И чтобы прямо из души вылетало. А ну?
— Сэр, меня зовут Томас Адамчик, сэр!
— Ни черта подобного! Мамкина задница ты, а не Томас. Ведь сей минут тебе было сказано сержантом, что имя тебе — дерьмо. Ни отжиматься толком, ни обращаться к начальнику не можешь. А теперь вот, оказывается, и имени своего запомнить не в состоянии.
Магвайр в упор уставился на новобранца. Лицо его буквально пылало от негодования, глаза были выпучены, белки пошли какими-то красными прожилками. Адамчик отупело глядел прямо перед собой.
— Отныне и впредь, поганый червяк, — орал Магвайр, — имя тебе будет не просто дерьмо, а дерьмо двойное. Ухватил, скотина? Двойное дерьмо!
— Так точно, сэр!
— А вернешься в кубрик, мы с тобой еще потолкуем. Понял, двойное дерьмо?
— Так точно, сэр!
— Вот то-то. А теперь — на брюхо! Живо!
Адамчик упал на живот, вытянулся на прямых руках, постарался распрямить спину. Магвайр прошел во вторую шеренгу.
— И… раз!
Люди опустились на асфальт.
— И… два!
Выжались на руках.
— И… раз!
Пошли вниз.
— И… два!
Выпрямились.
Магвайр прошел вдоль третьей шеренги.
— А вы, черви сопливые, оказывается совсем к жаре не привычны. Так, что ли, скоты?
— Так точно, сэр!
— И к жаре не привычны, и зарядку делать не умеете. Да и голоса ваши мне не нравятся. Шипите, ничего не слыхать. Да только это мы из вас быстро выбьем. Научим порядку, животные. Будет вам тут и чистилище, и ад сразу. Все, что надо, узнаете. Научитесь!
Штаб-сержант закончил обход и вновь занял свое место перед строем новобранцев. Лежащие на земле солдаты тяжело дышали.
— Да, уж вам придется попотеть. За эти двенадцать недель я вас выдраю как следует. Научу всему, что надо для настоящего морского пехотинца. И вы все, каждый из вас, запомните мои слова. Как «Отче наш»! Будьте уверены, все, что прикажу, сделаете. Нравится вам это или нет. Прикажу снять штаны и оправляться, будете, оправляться. Прикажу улыбаться, у всех будет рот до ушей. А если прикажу не дышать, так уж поверьте моему слову, скоты, вы уж не вздохнете. Усекли?
— Так точно, сэр!
— Потому что до тех пор, пока вы здесь, в Пэррис-Айленд, я буду вашей матерью, вашим отцом и вашим господом богом. Попробуйте забыть об этом хоть на минутку, хотя бы только разочек, и вы на всю жизнь пожалеете, что ваш старик когда-то переспал со своей старухой и сделал ей такого скота. Понятненько?
— Так точно, сэр!
— С этого острова есть только два выхода, черви паршивые. Один из двух. Или вы закончите курс обучения, как положено, не посрамите чести 197-го взвода и в последний день протопаете торжественным маршем перед знаменем. Или же сдохнете, и вас отсюда увезут. Ногами вперед. Это вам понятно? Усекли?
— Так точно, сэр!
Магвайр вытер пот со лба, затем немного опустил поля своей шляпы, чтобы защитить лицо от солнца.
— Встать!
Солдаты с трудом поднялись на ноги. Но тут в конце первой шеренги раздался шум, произошло какое-то замешательство. Рядовой Адамчик, громко охнув, вдруг начал оседать и упал лицом вперед, ударившись при этом плечом об одну из стоек щита с рекламной афишей. Длинное, тощее его тело, глухо стукнувшись о землю, замерло на тщательно подстриженном зеленом газоне. Магвайр подошел к упавшему, опустился на колено. Потрогал пульс, немного ослабил поясной ремень у солдата, пальцем приподнял одно веко. Затем быстро поднялся на ноги:
— Ну, кисоньки-кошечки, кто еще желает брякнуться? Валяйте. Да поживей. Чтоб уж разом покончить с этим делом. Ну? — Он зло плюнул себе под ноги, посмотрел на строй. — Значит, не хотите? Тогда порядочек. Когда взвод тронется, вон тем двум червякам, на шкентеле, поднять эту тухлятину и тащить за строем. — Он пнул носком башмака под ребра все еще лежавшего без сознания Адамчика. — А теперь всем подтянуть штаны и повернуться налево; Вот так, без суеты. Можно особо не спешить. Чудненько. Шагом… арш!
— Снять все! — гаркнул Магвайр. — Все без исключения! А теперь становись, стадо, да побыстрее. Кому это не понятно? Ясно сказано, все долой. Чтоб были такие голенькие, как из мамки выскочили.
«А что же будет с моим перстнем? — подумал Адамчик. — С тем, что на выпускном вечере в школе дали?» Неожиданно на ум пришли фотографии, которые он видел в какой-то книге о нацистских концлагерях. Внизу живота сразу противно заныло.
В этот момент Магвайр подал новую команду — солдаты должны были связать свои пожитки в узлы, обернуть их лежавшими здесь же большими листами бумаги и связать шпагатом. «Чего это вдруг я так испугался, — попытался успокоить себя Адамчик. — Все будет нормально».
— Каждому взять по полотенцу, — последовала новая команда. Магвайр показал на большую стопу ярко-красных полотенец, лежавших на столе у стены. — Обернуть вокруг брюха и марш к парикмахеру. Там стать в строй и стоять смирно. Запомните, скоты, везде и всегда вы стоите только по стойке «смирно». Ясненько?
— Так точно, сэр!
— Как только там закончите, немедля назад и под душ. Всем без исключения! И мыться как следует, мыла не жалеть, скрести себя на совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Так точно, сэр!
— Ишь ты, какие! А я говорю, что у вас, черви поганые, кишка тонка. И в груди не меха, а тряпки гнилые. Ничего. Это мы поправим. Нас для этого и поставили, чтобы сделать из вас людей. А ну… всем лечь на землю! Быстро брюхо вниз! Живо, будьте вы прокляты, скоты. На брюхо!
Солдаты, кто как мог, попадали на землю. Взвод ждал, что же будет дальше. Раскаленный асфальт жег ладони, поднимавшийся от него жар обжигал лицо, и люди непроизвольно старались как-то отстраниться от этого жара, вытягивали вверх шеи, потихоньку отворачивались.
— А ну быстро руки на ширину плеч! Вот так, скоты! Приготовились! Начали отжиматься. Разогнуть локти, морду вверх! И держать! Держать, говорю! Эй, ты, жирняк! Куда задрал задницу? Вниз ее! Только голову поднять! А ты, рыжая башка? Выпрями спину. И не сметь гнуться! Вот так. Порядочек. Теперь начнем: на счет «раз» — вниз, морду на асфальт; на счет «два» — вверх и прогнуться. Приготовились. И… раз!
Солдаты согнули руки в локтях, опустились вниз. Пот стекал по напряженным лицам, и капли его мгновенно высыхали на раскаленном асфальте.
— И… два!
Все вновь отжались, выпрямили руки, замерли. У Адамчика спина выгнулась дугой. Магвайр заметил, подошел, стукнул носком начищенного башмака по руке.
— Встать! Как звать, червячина?
— Адамчик, сэр! Томас Адамчик, сэр!
— Ты, червяк, отжимаешься, как слон, когда из него дерьмо лезет. Поэтому отныне имя тебе — дерьмо. Понятно? Дерьмо!
— Так точно, сэр!
— И запомни. Когда раскрываешь пасть перед сержантом, первым из нее должно вылететь слово «cэp». Сперва «сэр», а потом все остальное. Ухватил? «Сэр, меня звать…». Только так! Ясненько? А ну-ка, попробуем, как получится. И чтобы прямо из души вылетало. А ну?
— Сэр, меня зовут Томас Адамчик, сэр!
— Ни черта подобного! Мамкина задница ты, а не Томас. Ведь сей минут тебе было сказано сержантом, что имя тебе — дерьмо. Ни отжиматься толком, ни обращаться к начальнику не можешь. А теперь вот, оказывается, и имени своего запомнить не в состоянии.
Магвайр в упор уставился на новобранца. Лицо его буквально пылало от негодования, глаза были выпучены, белки пошли какими-то красными прожилками. Адамчик отупело глядел прямо перед собой.
— Отныне и впредь, поганый червяк, — орал Магвайр, — имя тебе будет не просто дерьмо, а дерьмо двойное. Ухватил, скотина? Двойное дерьмо!
— Так точно, сэр!
— А вернешься в кубрик, мы с тобой еще потолкуем. Понял, двойное дерьмо?
— Так точно, сэр!
— Вот то-то. А теперь — на брюхо! Живо!
Адамчик упал на живот, вытянулся на прямых руках, постарался распрямить спину. Магвайр прошел во вторую шеренгу.
— И… раз!
Люди опустились на асфальт.
— И… два!
Выжались на руках.
— И… раз!
Пошли вниз.
— И… два!
Выпрямились.
Магвайр прошел вдоль третьей шеренги.
— А вы, черви сопливые, оказывается совсем к жаре не привычны. Так, что ли, скоты?
— Так точно, сэр!
— И к жаре не привычны, и зарядку делать не умеете. Да и голоса ваши мне не нравятся. Шипите, ничего не слыхать. Да только это мы из вас быстро выбьем. Научим порядку, животные. Будет вам тут и чистилище, и ад сразу. Все, что надо, узнаете. Научитесь!
Штаб-сержант закончил обход и вновь занял свое место перед строем новобранцев. Лежащие на земле солдаты тяжело дышали.
— Да, уж вам придется попотеть. За эти двенадцать недель я вас выдраю как следует. Научу всему, что надо для настоящего морского пехотинца. И вы все, каждый из вас, запомните мои слова. Как «Отче наш»! Будьте уверены, все, что прикажу, сделаете. Нравится вам это или нет. Прикажу снять штаны и оправляться, будете, оправляться. Прикажу улыбаться, у всех будет рот до ушей. А если прикажу не дышать, так уж поверьте моему слову, скоты, вы уж не вздохнете. Усекли?
— Так точно, сэр!
— Потому что до тех пор, пока вы здесь, в Пэррис-Айленд, я буду вашей матерью, вашим отцом и вашим господом богом. Попробуйте забыть об этом хоть на минутку, хотя бы только разочек, и вы на всю жизнь пожалеете, что ваш старик когда-то переспал со своей старухой и сделал ей такого скота. Понятненько?
— Так точно, сэр!
— С этого острова есть только два выхода, черви паршивые. Один из двух. Или вы закончите курс обучения, как положено, не посрамите чести 197-го взвода и в последний день протопаете торжественным маршем перед знаменем. Или же сдохнете, и вас отсюда увезут. Ногами вперед. Это вам понятно? Усекли?
— Так точно, сэр!
Магвайр вытер пот со лба, затем немного опустил поля своей шляпы, чтобы защитить лицо от солнца.
— Встать!
Солдаты с трудом поднялись на ноги. Но тут в конце первой шеренги раздался шум, произошло какое-то замешательство. Рядовой Адамчик, громко охнув, вдруг начал оседать и упал лицом вперед, ударившись при этом плечом об одну из стоек щита с рекламной афишей. Длинное, тощее его тело, глухо стукнувшись о землю, замерло на тщательно подстриженном зеленом газоне. Магвайр подошел к упавшему, опустился на колено. Потрогал пульс, немного ослабил поясной ремень у солдата, пальцем приподнял одно веко. Затем быстро поднялся на ноги:
— Ну, кисоньки-кошечки, кто еще желает брякнуться? Валяйте. Да поживей. Чтоб уж разом покончить с этим делом. Ну? — Он зло плюнул себе под ноги, посмотрел на строй. — Значит, не хотите? Тогда порядочек. Когда взвод тронется, вон тем двум червякам, на шкентеле, поднять эту тухлятину и тащить за строем. — Он пнул носком башмака под ребра все еще лежавшего без сознания Адамчика. — А теперь всем подтянуть штаны и повернуться налево; Вот так, без суеты. Можно особо не спешить. Чудненько. Шагом… арш!
— Снять все! — гаркнул Магвайр. — Все без исключения! А теперь становись, стадо, да побыстрее. Кому это не понятно? Ясно сказано, все долой. Чтоб были такие голенькие, как из мамки выскочили.
«А что же будет с моим перстнем? — подумал Адамчик. — С тем, что на выпускном вечере в школе дали?» Неожиданно на ум пришли фотографии, которые он видел в какой-то книге о нацистских концлагерях. Внизу живота сразу противно заныло.
В этот момент Магвайр подал новую команду — солдаты должны были связать свои пожитки в узлы, обернуть их лежавшими здесь же большими листами бумаги и связать шпагатом. «Чего это вдруг я так испугался, — попытался успокоить себя Адамчик. — Все будет нормально».
— Каждому взять по полотенцу, — последовала новая команда. Магвайр показал на большую стопу ярко-красных полотенец, лежавших на столе у стены. — Обернуть вокруг брюха и марш к парикмахеру. Там стать в строй и стоять смирно. Запомните, скоты, везде и всегда вы стоите только по стойке «смирно». Ясненько?
— Так точно, сэр!
— Как только там закончите, немедля назад и под душ. Всем без исключения! И мыться как следует, мыла не жалеть, скрести себя на совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99