– Не песенки, а рекламные заставки.
Пару лет назад я встретилась по работе с директором крупнейшей звукозаписывающей компании, специализировавшейся на мелодиях для рекламы, и подсунула ему Криса. Брату всегда удавались простенькие запоминающиеся мелодии, но он их люто ненавидел. Мне казалось, что для Криса это замечательная возможность заработать и в дальнейшем самостоятельно субсидировать свою творческую карьеру. Владелец компании был от меня без ума и, послушав записи Криса, дал понять, что готов поговорить с ним. Я эту идею находила весьма перспективной, по крайней мере не такой уж пустой, особенно если учесть, сколько сил я потратила, чтобы добиться своего.
К сожалению, и мама, и Крис подняли такой вой, будто я вознамерилась унизить брата. Крис давным-давно забыл о том эпизоде, но мама упорно продолжала меня линчевать.
– До сих пор не могу поверить, что ты хотела заставить своего брата писать какие-то там заставки, – с глубочайшим презрением сказала она.
– А что в этом плохого, мама? – в сотый раз вопросила я. – По-моему, отличный способ получать приличные деньги, работая полдня. Крис бы навскидку выдал парочку мелодий…
– У него талант!
– Но, мам, надо же как-то подрабатывать, пока к тебе не придет успех. Салман Рушди, например, писал рекламные тексты, пока не стал великим писателем. – Я заранее припасла этот аргумент в ожидании очередного упрека.
Вместо ответа мамочка фыркнула, что она всегда делала, когда ей нечем было крыть. Я сцепила зубы и после паузы, не в силах выдерживать гнетущую тишину, спросила, как у нее дела.
– А я все жду, когда ты наконец об этом спросишь. – Мама испустила очередной протяжный вздох. – У меня уйма дел, совсем нет времени на себя. В субботу у меня были Холмсы, Дэвисы и Джин Уизерс. Джульет, ты себе не представляешь, как трудно развлекать людей.
– Как раз в этом и состоит моя работа, мама.
– Я стояла у плиты с восьми утра до семи вечера. У меня отекли ноги, а на следующий день ломило все тело.
Мама страдала варикозным расширением вен, и это был ее любимый конек.
– А потом я мыла посуду до часа ночи!
Я в изумлении уставилась на телефонную трубку, затем, снова приложив ее к уху, спросила:
– Зачем? У тебя же есть посудомоечная машина!
– Я же не могу сунуть бабушкины тарелки в посудомоечную машину, дурочка!
– Я не дурочка, – огрызнулась я, – и вообще, ты забыла сообщить, что подавала на бабушкином сервизе. Хотя это всего лишь какие-то Холмсы и…
– Не тебе об этом судить, – резко оборвала она.
– Я просто беспокоюсь о твоих ногах, – рассердилась я. Если маме что-то взбредет в голову, ее не остановит ни одна болячка, однако потом она изведет всех своими жалобами.
– Только не надо меня жалеть. Я вполне могу обойтись без твоего напускного сочувствия.
– Что же ты приготовила? – сменила я тему, чтобы разрядить атмосферу.
– Овощи в горшочках, запеченную говядину с гарниром из картофеля в сметане, фасоль, печеные фаршированные помидоры. В общем, пять разных блюд, а на десерт – безе с корицей и земляникой, а еще крем со взбитыми сливками. Потом сварила кофе. Когда они наконец ушли, я просто свалилась без сил.
– Ха! Это же целый банкет!
– У меня не было выбора. Никакого. Нужно было пригласить Дэвисов, потому что я сама недавно была у них в гостях. Джин тоже всегда очень гостеприимна.
Мне редко удавалось смолчать в таких случаях, как будто кто-то тянул меня за язык. Будь здесь Крис, он наверняка заметил бы, что я сама лезу на рожон.
– Мама. Выбор есть всегда.
Как и следовало ожидать, мама тотчас взорвалась:
– Что ты об этом знаешь?! Разве тебе, с твоей милой квартиркой и непыльной работой, приходится задумываться о выборе? Джульет, ты законченная эгоистка. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. Тебе наплевать на бедного брата, который влачит свою жизнь в муниципальной каморке, пытаясь найти работу, которая позволила бы проявиться его таланту! Бедняга едва сводит концы с концами!
Не знаю, что там с концами, но деньги на дурь у Криса водились всегда. Однако мне хватило ума прикусить язык.
– К тому же ты постоянно мне перечишь. Ты только и делаешь, что критикуешь меня. Уже поздно, я устала, и мне все это ни к чему. Я не для того позвонила тебе на свои собственные деньги, чтобы слушать твои дерзости. Я просто хотела спокойно поговорить со своей дочерью. Имею я на это право?
Я знала, к чему она клонит.
– Мам, только не вешай трубку!
И в ту же секунду послышались короткие гудки.
Я несколько раз глубоко вздохнула. Мама всегда бросала трубку, как только разговор выходил из-под ее контроля. Трюк с фразой о платном звонке я давно раскусила. Каждый раз это было верным знаком, что она вот-вот швырнет трубку. Тем не менее я сама спровоцировала ее, и мне некого винить, кроме себя. Разве трудно было просто заткнуться? Господи, ну почему меня так достают мамины жалобы на ее, в сущности, спокойную и обустроенную жизнь? Сегодняшняя хренотень ничем не отличалась от той, которой мама потчевала меня уже много лет. Но я почему-то никак не могу научиться отсеивать все это, как ненужный хлам. Сердце колотилось, хотелось плакать.
В полном отчаянии я повалилась на подушки. Мечты о голландце развеялись, я чувствовала себя старой корягой. А мама, выплеснув на меня всю желчь, наверняка угостится чаем, восхваляя себя за то, что объяснила наконец дерзкой девчонке, что к чему, и с чувством полного удовлетворения отойдет ко сну. Где же тут, к чертям собачьим, справедливость?
Глава шестая
У меня правило: если мама швыряет трубку, я никогда не делаю первый шаг к примирению (по крайней мере, до поры до времени). Иначе у меня точно возникло бы чувство, что я ползу на брюхе, дабы облобызать руку, которая нанесла мне удар. Тем не менее на следующее утро меня оседлала паранойя. Мама призраком преследовала меня повсюду. Ее дух кружил надо мной в ванной, разглядывая грязный налет на раковине, пока я чистила зубы; осуждающе щелкал языком, рассматривая переполненное мусорное ведро, когда я, спешно раздраконив новую упаковку колготок, выбросила обертку. Призрак мамы застыл от ужаса при виде купюры, которую я отдала за утренний капуччино и сдобную булочку (диета диетой, но не подыхать же с голоду!). Придя на работу, я без промедления позвонила своей домработнице – состояние раковины все еще не давало покоя – и потребовала реанимировать мою квартиру на этой же неделе. За что сразу же получила штрафной: мамочка на пушечный выстрел не подпустила бы чужака к своему жилищу. А женщины, которые позволяют себе такое безобразие, по ее мнению, переходят в разряд непотребных тварей.
Крис, к счастью для него, родился парнем и поэтому пользовался всеми услугами, как в гостинице: мама убирала его комнату и скоблила за него общественную территорию раз в две недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92