– Нил одним пальцем ловко подтолкнул ко мне аккуратную стопочку.
Я неохотно ссыпала монеты в карман.
– Отворю вам ворота, – сказал Нил и принялся возиться с засовами. Он напомнил мне подозрительного дворецкого из каких-нибудь «Баек из склепа».
С тихим скрипом дверь отворилась, и мне почудилось, что вот-вот жахнет ослепительная молния и гигантский взмыленный рысак ворвется в заведение, отшвырнув к стене Нила. Но вместо лошади в проеме показалась фигура человека, который занес руку, видимо для того, чтобы постучать, и застыл от удивления, когда дверь открылась сама собой.
– Нил, – произнес пораженный голос, – невероятно своевременно. Как ты узнал…
Он осекся, заприметив меня позади бармена. Обрадованная тем, что Алекс онемел, я протиснулась наружу.
– Просто зашла опрокинуть рюмочку перед сном, – объяснила я.
– Ты дала обет сражаться с бутылкой «Марнье» до последнего? – предположил он.
– Точно, – ответила я тоном, каким Нил минуту назад приказал мне забрать сдачу. – Думала, может, нападу на Генри. Но его нет. Так что я пошла.
Давно ты так рассыпалась в объяснениях перед мужиком, Джульет? Держись понахальнее. А если не можешь, то хотя бы заткни пасть.
– Генри нет? – разочарованно протянул Алекс. – А мы с ним сблизились после того вечера. Благодаря тебе мы быстро нашли общий язык.
– Всегда пожалуйста. Рада услужить.
Ну вот, теперь я заговорила как развязная горничная из исторической теледрамы о бесконечных Эдвардах-королях. Черт тебя побери, Джульет!
– Туда или обратно? Быстро! – раздраженно вмешался Нил. – Я отморозил себе задницу.
– Брось, приятель, не так уж и холодно, – ответил Алекс.
– Не буду мешать твоей романтической встрече с чашкой кофе, – заметила я, постаравшись напустить на себя беззаботность.
Не стану давать ему никаких поблажек: кто, как не этот тип, несколько дней назад обозвал меня пьянчугой и не потрудился разузнать мой телефон? В общем, если он имеет на меня какие-то виды, придется ему вспомнить волшебное слово.
– Ну, пока. Увидимся. – И Алекс нарисовал в воздухе уже знакомый мне прощальный жест.
Сцепив зубы, я развернулась и двинулась прочь. Требовалось как-то снять напряжение, возникшее в результате моих стараний подпустить в голос деланного пофигизма.
Через несколько секунд за спиной раздались торопливые шаги. Рядом со мной возник Алекс.
– Ты не так поняла, – пояснил он, – я собирался тебя проводить. Назад я всегда успею. Здесь рядом.
– Что ж, ладно. – Тон в самый раз: не нахальный и не пьяный, а… милый. Вот такого и надо придерживаться всю дорогу до дома.
– И давно ты тут живешь? – спросил Алекс, приноравливаясь к моему шагу.
– Около восьми лет. Купила по дешевке квартиру в бывшей муниципальной коробке. В те времена я на нее едва наскребла, зато теперь довольна. Живу в самом центре, так что экономлю кучу денег на такси.
Конечно, односложно отвечать не стоило, но эти пространные объяснения тоже ни к чему.
– А раньше?
– Снимала с друзьями в складчину там и тут. Мать до сих пор живет в Принсбери, где я и выросла. Но я сбежала оттуда при первой же возможности.
– Понятно.
Принсбери – настолько респектабельный пригород Лондона, что, говоря о его достоинствах, можно лишь отметить, что он связан с центром города веткой метро. Разумеется, в отрочестве я сполна пользовалась этим несомненным удобством, но его, естественно, было недостаточно, чтобы удержать меня там дольше, чем того требовала крайняя необходимость.
Я пристально смотрела на носки собственных башмаков. То исчезая, то появляясь из-под края плаща, они производили почти гипнотический эффект.
– А твой отец?
– Что отец?
– Где он? Ты сказала, что жила с матерью.
– А-а… Умер, когда мне было семь лет.
Слава богу, хоть извиняться не стал. Ненавижу, когда кто-то начинает сожалеть по поводу моего отца, как будто это он его и порешил. Когда меня особенно сильно достают с этими реверансами, я огрызаюсь: «Вы же его не кокнули!» Алекс же просто сочувственно прищелкнул языком и замолчал.
– А ты? – спросила я. – Давно здесь живешь?
– Да почти всю жизнь. Родился и вырос на севере Лондона. Эй!..
Воздух прорезал дикий рев, через секунду рев превратился в мотоцикл, с визгом мчавшийся прямо на нас. Алекс схватил меня за руку. От его прикосновения я подпрыгнула. Он покрепче вцепился в мою руку и не отпускал до тех пор, пока чудище не скрылось с прощальным рыком.
– Прости, – Алекс запнулся, – я вовсе не собирался распускать руки, просто этот тип мог тебя сбить… Инстинкт сработал.
– Не извиняйся, это у меня куриная реакция… Мне самой следовало сгрести тебя и…
– Я хочу сказать, это не потому, что ты – женщина, – торопливо бормотал Алекс. – Я бы сделал то же самое, окажись на твоем месте существо одного со мной пола…
– Неужели? – Я скосила глаза на Алекса. Наступила долгая пауза.
– Не знаю, – наконец сознался он. – Наверное, нет.
И тут мы оба захохотали. Напряжение волшебным образом исчезло. Выражаясь метафорически, нас выхватил луч прожектора, и заструилась приятная музыка.
– Попробуем еще раз перейти улицу? – предложила я.
– Ты посмотрела налево, направо, затем снова налево?
– Угу.
– Молодец. Не забудь, что когда рядом нет кого-то из взрослых, ты должна быть вдвое внимательнее.
Мы перешли улицу и приблизились к моему дому.
– Знаешь, забавно было тебя проводить неделю назад, – заметил Алекс. – Вот так ходишь день за днем мимо одного и того же дома, но не знаешь никого из его обитателей. Мне он всегда нравился.
– Ничего… для бывшей муниципалки.
– Я не о том… Я вообще. Прочные стены из красного кирпича, высокие окна, нет нагромождения этажей. Думаю, это лучший образчик современного муниципального градостроительства.
– Почему в муниципальных домах подъезды выходят на улицу, а в частных – во двор? – задумчиво спросила я, когда мы пересекали стоянку перед моим подъездом. – Халявные дома – подъезды снаружи. Богатые дома – подъезды внутри. Прямо модель классового общества.
– Я должен бы знать, я же архитектор. Но я не знаю. Наверное, для того, чтобы жители бедных домов были ближе друг к другу. Корбюзье и все такое. Коробки домов как маленькие города. Нет, на город они не потянут. Скорее как маленькие деревушки.
– Да уж, это и впрямь объединяет. Толкаясь на узких ступенях, мы ворчим в один голос.
– Вот видишь. – Алекс усмехнулся.
У подъезда мы остановились, я принялась искать ключи. Яркий свет фонаря ни капли мне в этом не помогал, если не вредил, – в этом я давно уже убедилась.
– Я бы пригласила тебя хлебнуть кофейку, но завтра мне рано вставать, – соврала я.
– Ничего.
– Вернешься к Нилу? Он помотал головой:
– Пожалуй, пора уже домой. – Алекс переступил с ноги на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Я неохотно ссыпала монеты в карман.
– Отворю вам ворота, – сказал Нил и принялся возиться с засовами. Он напомнил мне подозрительного дворецкого из каких-нибудь «Баек из склепа».
С тихим скрипом дверь отворилась, и мне почудилось, что вот-вот жахнет ослепительная молния и гигантский взмыленный рысак ворвется в заведение, отшвырнув к стене Нила. Но вместо лошади в проеме показалась фигура человека, который занес руку, видимо для того, чтобы постучать, и застыл от удивления, когда дверь открылась сама собой.
– Нил, – произнес пораженный голос, – невероятно своевременно. Как ты узнал…
Он осекся, заприметив меня позади бармена. Обрадованная тем, что Алекс онемел, я протиснулась наружу.
– Просто зашла опрокинуть рюмочку перед сном, – объяснила я.
– Ты дала обет сражаться с бутылкой «Марнье» до последнего? – предположил он.
– Точно, – ответила я тоном, каким Нил минуту назад приказал мне забрать сдачу. – Думала, может, нападу на Генри. Но его нет. Так что я пошла.
Давно ты так рассыпалась в объяснениях перед мужиком, Джульет? Держись понахальнее. А если не можешь, то хотя бы заткни пасть.
– Генри нет? – разочарованно протянул Алекс. – А мы с ним сблизились после того вечера. Благодаря тебе мы быстро нашли общий язык.
– Всегда пожалуйста. Рада услужить.
Ну вот, теперь я заговорила как развязная горничная из исторической теледрамы о бесконечных Эдвардах-королях. Черт тебя побери, Джульет!
– Туда или обратно? Быстро! – раздраженно вмешался Нил. – Я отморозил себе задницу.
– Брось, приятель, не так уж и холодно, – ответил Алекс.
– Не буду мешать твоей романтической встрече с чашкой кофе, – заметила я, постаравшись напустить на себя беззаботность.
Не стану давать ему никаких поблажек: кто, как не этот тип, несколько дней назад обозвал меня пьянчугой и не потрудился разузнать мой телефон? В общем, если он имеет на меня какие-то виды, придется ему вспомнить волшебное слово.
– Ну, пока. Увидимся. – И Алекс нарисовал в воздухе уже знакомый мне прощальный жест.
Сцепив зубы, я развернулась и двинулась прочь. Требовалось как-то снять напряжение, возникшее в результате моих стараний подпустить в голос деланного пофигизма.
Через несколько секунд за спиной раздались торопливые шаги. Рядом со мной возник Алекс.
– Ты не так поняла, – пояснил он, – я собирался тебя проводить. Назад я всегда успею. Здесь рядом.
– Что ж, ладно. – Тон в самый раз: не нахальный и не пьяный, а… милый. Вот такого и надо придерживаться всю дорогу до дома.
– И давно ты тут живешь? – спросил Алекс, приноравливаясь к моему шагу.
– Около восьми лет. Купила по дешевке квартиру в бывшей муниципальной коробке. В те времена я на нее едва наскребла, зато теперь довольна. Живу в самом центре, так что экономлю кучу денег на такси.
Конечно, односложно отвечать не стоило, но эти пространные объяснения тоже ни к чему.
– А раньше?
– Снимала с друзьями в складчину там и тут. Мать до сих пор живет в Принсбери, где я и выросла. Но я сбежала оттуда при первой же возможности.
– Понятно.
Принсбери – настолько респектабельный пригород Лондона, что, говоря о его достоинствах, можно лишь отметить, что он связан с центром города веткой метро. Разумеется, в отрочестве я сполна пользовалась этим несомненным удобством, но его, естественно, было недостаточно, чтобы удержать меня там дольше, чем того требовала крайняя необходимость.
Я пристально смотрела на носки собственных башмаков. То исчезая, то появляясь из-под края плаща, они производили почти гипнотический эффект.
– А твой отец?
– Что отец?
– Где он? Ты сказала, что жила с матерью.
– А-а… Умер, когда мне было семь лет.
Слава богу, хоть извиняться не стал. Ненавижу, когда кто-то начинает сожалеть по поводу моего отца, как будто это он его и порешил. Когда меня особенно сильно достают с этими реверансами, я огрызаюсь: «Вы же его не кокнули!» Алекс же просто сочувственно прищелкнул языком и замолчал.
– А ты? – спросила я. – Давно здесь живешь?
– Да почти всю жизнь. Родился и вырос на севере Лондона. Эй!..
Воздух прорезал дикий рев, через секунду рев превратился в мотоцикл, с визгом мчавшийся прямо на нас. Алекс схватил меня за руку. От его прикосновения я подпрыгнула. Он покрепче вцепился в мою руку и не отпускал до тех пор, пока чудище не скрылось с прощальным рыком.
– Прости, – Алекс запнулся, – я вовсе не собирался распускать руки, просто этот тип мог тебя сбить… Инстинкт сработал.
– Не извиняйся, это у меня куриная реакция… Мне самой следовало сгрести тебя и…
– Я хочу сказать, это не потому, что ты – женщина, – торопливо бормотал Алекс. – Я бы сделал то же самое, окажись на твоем месте существо одного со мной пола…
– Неужели? – Я скосила глаза на Алекса. Наступила долгая пауза.
– Не знаю, – наконец сознался он. – Наверное, нет.
И тут мы оба захохотали. Напряжение волшебным образом исчезло. Выражаясь метафорически, нас выхватил луч прожектора, и заструилась приятная музыка.
– Попробуем еще раз перейти улицу? – предложила я.
– Ты посмотрела налево, направо, затем снова налево?
– Угу.
– Молодец. Не забудь, что когда рядом нет кого-то из взрослых, ты должна быть вдвое внимательнее.
Мы перешли улицу и приблизились к моему дому.
– Знаешь, забавно было тебя проводить неделю назад, – заметил Алекс. – Вот так ходишь день за днем мимо одного и того же дома, но не знаешь никого из его обитателей. Мне он всегда нравился.
– Ничего… для бывшей муниципалки.
– Я не о том… Я вообще. Прочные стены из красного кирпича, высокие окна, нет нагромождения этажей. Думаю, это лучший образчик современного муниципального градостроительства.
– Почему в муниципальных домах подъезды выходят на улицу, а в частных – во двор? – задумчиво спросила я, когда мы пересекали стоянку перед моим подъездом. – Халявные дома – подъезды снаружи. Богатые дома – подъезды внутри. Прямо модель классового общества.
– Я должен бы знать, я же архитектор. Но я не знаю. Наверное, для того, чтобы жители бедных домов были ближе друг к другу. Корбюзье и все такое. Коробки домов как маленькие города. Нет, на город они не потянут. Скорее как маленькие деревушки.
– Да уж, это и впрямь объединяет. Толкаясь на узких ступенях, мы ворчим в один голос.
– Вот видишь. – Алекс усмехнулся.
У подъезда мы остановились, я принялась искать ключи. Яркий свет фонаря ни капли мне в этом не помогал, если не вредил, – в этом я давно уже убедилась.
– Я бы пригласила тебя хлебнуть кофейку, но завтра мне рано вставать, – соврала я.
– Ничего.
– Вернешься к Нилу? Он помотал головой:
– Пожалуй, пора уже домой. – Алекс переступил с ноги на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92