Я так расхохоталась, что перестала кашлять.
– Неужели тебе никогда не хотелось чего-нибудь другого? – спросила я, отсмеявшись.
– Ты о чем? – недоуменно подняла брови она.
– Ну… об отношениях. В общем, ты понимаешь, – поспешно добавила я, заметив на ее лице неприкрытый скепсис.
– Ты шутишь или как? Да ни за что! Я не доверяю мужикам. Папочка постарался.
Мэл ненавидела разговоры о своей семье и своей личной жизни. В детстве с ней стряслось нечто страшное, о чем она упоминала лишь вскользь, да и то крайне туманно.
– А в юности мне попадались одни лишь скользкие уроды, так что – нет. Никаких мужчин. Я им не доверяю, и точка. Я даже себе не доверяю, когда речь идет о мужиках. Одно время коллекционировала агрессивных козлов, потом все – достало. Не стоит оно того.
Никогда Мэл не говорила с такой откровенностью. Я почувствовала себя дико польщенной от того, что она позволила мне заглянуть в ее личную жизнь, и мне даже захотелось обнять ее. Но Мэл все-таки не Джил. Если в приступе сочувствия я протяну к ней руки, она попросту откусит их. Поэтому я ограничилась ненавязчивым «хм», опасаясь, что даже это будет перехлест.
– Ты знаешь, а я бы родила ребенка, – внезапно сказала Мэл. – Вопрос в том, чтобы…
– …найти отца? Она усмехнулась:
– Брось, не смешно. Залететь я завсегда сумею. Этот болван и не узнает, я же ему не стану рассказывать. Не-а, тут другое. Я боюсь, что угроблю детеныша: ну какая, на хрен, из меня мать? Понимаешь, у меня была не самая благополучная в мире семья, а говорят, человек всегда повторяет ошибки своих родителей. Да я убила бы себя, если бы изгадила жизнь своим маленьким вонючкам, как предки изгадили мою.
Господи, никогда не видела ее такой грустной.
– Мэл, твоя жизнь не такая уж гадкая, – возразила я уверенно, до смерти боясь ляпнуть что-нибудь не то, – уж во всяком случае, не гаже, чем у остальных.
Мэл изобразила улыбочку.
– Это ты меня утешаешь, так что ли?
– Да, черт тебя побери. – А, да чего там…
Она прикурила очередную сигарету от предыдущей. Все это время Мэл не переставая дымила. Разговор давался ей нелегко.
– Я всегда говорю, что мои клиенты – это мои дети. Это чистая правда. Толпа сопляков. Хорошо еще я не занимаюсь типами, которые любят мочиться в гигантские подгузники. Так, может, и хватит с меня детей? А то с настоящими возни не оберешься.
– Как знать, Мэл, – ответила я, покрываясь испариной от напряжения.
Инстинктивно я чувствовала, что стоит нажать чуть сильнее, и Мэл захлопнется плотнее, чем раковина с моллюском. Тут требовались отстраненность и беззаботность. Только тогда она позволит себе раскрыться до конца.
Мэл выпустила несколько колечек дыма.
– Ладно, там видно будет. Я об этом не так давно задумалась. Все это ерунда.
Я послушно кивнула.
– Хотя если я залечу, то тогда у меня точно появятся сиськи, – задумчиво добавила она. – Корсеты придется переделывать.
Мэл верна себе – серьезность, тесно сплетенная с насмешками.
– Я первая умру от смеха, если увижу тебя с грудью.
– Ты только представь, чем мне грозит беременность! Я же буду блевать каждую минуту! – Мэл посмотрела на свою плоскую грудь. – Черт, и неудивительно, что мужики сходят с ума из-за сисек. Если бы у меня были хоть чуточку побольше, я бы с ними наиграться не могла. Ладно, проехали.
Она одарила меня злым оскалом, давая понять, что обсуждение щекотливой темы завершено.
– А как там поживает мой новый дружок? По-прежнему забавляется прилюдно со старухами?
Я успела рассказать Мэл о причудах Лайама и Фелисити, что ее несказанно позабавило.
– Он из-за тебя просто потерял голову. При каждой встрече требует номер твоего телефона.
– Но ты ведь умница и не скажешь ему?
– Конечно, не скажу.
Мэл взъерошила волосы, но уже через секунду челка снова лежала ровной линией чуть выше бровей.
– Но он мне докучает, – призналась я, и это было сущей правдой.
Лайам просто свихнулся из-за Мэл, а ее очевидное пренебрежение лишь распаляло его.
– Ай-ай-ай, пора поставить малыша на место, – небрежно протянула она, однако глаза ее заблестели.
Я прекрасно видела, что, несмотря на все свои насмешки, Мэл всерьез заинтересовалась Лайамом. Впрочем, Мэл – единственная из моих подруг, кого я могу со спокойной душой оставить наедине с Лайамом. Она с ним справится, даже если ей связать руки за спиной. Хотя скорее всего это у него руки будут связаны, что, в принципе, дела не меняет.
– Ну, я ведь увижу его на презентации, – улыбнулась Мэл. – Посмотрим, не желает ли малыш, чтобы его отшлепали.
– Насчет Лайама можешь быть спокойна, – заверила я. – Он всегда желает, чтобы его отшлепали.
Глава двадцать первая
Я боялась признаться в этом не только Мэл, но и самой себе – из страха, что оно и впрямь может случиться. Как только я уложила Джил в постель, передо мной во всей своей красе выросла жуткая перспектива: что, если Джил, пребывающая в смятении и душевном раздрае, спасует перед задачей приготовить тонны еды? Ведь до презентации, которая должна пройти с большой помпой, осталось каких-то четыре дня! Я уже видела, как Джил, погребенная в моей квартирке точно в склепе, изводит гигантские упаковки с бумажными платками, а я в это время ношусь обезглавленной курицей, пытаясь найти шеф-повара для вечеринки и поливая все вокруг кровью, фонтанчиком брызжущей из моей осиротевшей шеи. Приглашая Джил, я отнюдь не играла роль большого босса, проталкивающего свою протеже. Джил в готовке – величайший профессионал, и Ричард, хотя и знал, что она моя подруга, не моргнув глазом утвердил ее кандидатуру. Но если она подведет нас, это будет полная катастрофа.
Я провела ужасную ночь – металась на диване и рисовала в воображении мрачные картины. В худшей из них Лайам в самый разгар вечеринки одну за другой крушил тарелки с канапе и орал, что бездарный повар изгадил все его гениальные рецепты. Подобная перспектива вовсе не была из разряда фантастических, на этот счет я не питала никаких иллюзий. Грипп все еще давал о себе знать, но теперь на первое место выдвинулось нервное напряжение – именно из-за него я пропотела так, что матрас к утру был мокрым, как клумба после дождя. Но, разлепив утром глаза, я увидела перед собой Джил – она стояла возле дивана, с чашкой кофе в руках. Джил умудрилась запустить мою кофеварку для капуччино, которую я никак не могла привести в действие: чашку венчала пышная молочная пенка, присыпанная корицей.
– Я готовлю оладьи по-французски, – провозгласила Джил. – По-моему, нам обеим не мешает отметить начало новой недели вкусным завтраком.
– Оладьи по-французски? – оторопела я.
– Да. Сбегала в магазин на углу и купила кленового сиропа. Он, конечно, не ахти какого качества, но сойдет. За столом мы могли бы обсудить график работы на эту неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Неужели тебе никогда не хотелось чего-нибудь другого? – спросила я, отсмеявшись.
– Ты о чем? – недоуменно подняла брови она.
– Ну… об отношениях. В общем, ты понимаешь, – поспешно добавила я, заметив на ее лице неприкрытый скепсис.
– Ты шутишь или как? Да ни за что! Я не доверяю мужикам. Папочка постарался.
Мэл ненавидела разговоры о своей семье и своей личной жизни. В детстве с ней стряслось нечто страшное, о чем она упоминала лишь вскользь, да и то крайне туманно.
– А в юности мне попадались одни лишь скользкие уроды, так что – нет. Никаких мужчин. Я им не доверяю, и точка. Я даже себе не доверяю, когда речь идет о мужиках. Одно время коллекционировала агрессивных козлов, потом все – достало. Не стоит оно того.
Никогда Мэл не говорила с такой откровенностью. Я почувствовала себя дико польщенной от того, что она позволила мне заглянуть в ее личную жизнь, и мне даже захотелось обнять ее. Но Мэл все-таки не Джил. Если в приступе сочувствия я протяну к ней руки, она попросту откусит их. Поэтому я ограничилась ненавязчивым «хм», опасаясь, что даже это будет перехлест.
– Ты знаешь, а я бы родила ребенка, – внезапно сказала Мэл. – Вопрос в том, чтобы…
– …найти отца? Она усмехнулась:
– Брось, не смешно. Залететь я завсегда сумею. Этот болван и не узнает, я же ему не стану рассказывать. Не-а, тут другое. Я боюсь, что угроблю детеныша: ну какая, на хрен, из меня мать? Понимаешь, у меня была не самая благополучная в мире семья, а говорят, человек всегда повторяет ошибки своих родителей. Да я убила бы себя, если бы изгадила жизнь своим маленьким вонючкам, как предки изгадили мою.
Господи, никогда не видела ее такой грустной.
– Мэл, твоя жизнь не такая уж гадкая, – возразила я уверенно, до смерти боясь ляпнуть что-нибудь не то, – уж во всяком случае, не гаже, чем у остальных.
Мэл изобразила улыбочку.
– Это ты меня утешаешь, так что ли?
– Да, черт тебя побери. – А, да чего там…
Она прикурила очередную сигарету от предыдущей. Все это время Мэл не переставая дымила. Разговор давался ей нелегко.
– Я всегда говорю, что мои клиенты – это мои дети. Это чистая правда. Толпа сопляков. Хорошо еще я не занимаюсь типами, которые любят мочиться в гигантские подгузники. Так, может, и хватит с меня детей? А то с настоящими возни не оберешься.
– Как знать, Мэл, – ответила я, покрываясь испариной от напряжения.
Инстинктивно я чувствовала, что стоит нажать чуть сильнее, и Мэл захлопнется плотнее, чем раковина с моллюском. Тут требовались отстраненность и беззаботность. Только тогда она позволит себе раскрыться до конца.
Мэл выпустила несколько колечек дыма.
– Ладно, там видно будет. Я об этом не так давно задумалась. Все это ерунда.
Я послушно кивнула.
– Хотя если я залечу, то тогда у меня точно появятся сиськи, – задумчиво добавила она. – Корсеты придется переделывать.
Мэл верна себе – серьезность, тесно сплетенная с насмешками.
– Я первая умру от смеха, если увижу тебя с грудью.
– Ты только представь, чем мне грозит беременность! Я же буду блевать каждую минуту! – Мэл посмотрела на свою плоскую грудь. – Черт, и неудивительно, что мужики сходят с ума из-за сисек. Если бы у меня были хоть чуточку побольше, я бы с ними наиграться не могла. Ладно, проехали.
Она одарила меня злым оскалом, давая понять, что обсуждение щекотливой темы завершено.
– А как там поживает мой новый дружок? По-прежнему забавляется прилюдно со старухами?
Я успела рассказать Мэл о причудах Лайама и Фелисити, что ее несказанно позабавило.
– Он из-за тебя просто потерял голову. При каждой встрече требует номер твоего телефона.
– Но ты ведь умница и не скажешь ему?
– Конечно, не скажу.
Мэл взъерошила волосы, но уже через секунду челка снова лежала ровной линией чуть выше бровей.
– Но он мне докучает, – призналась я, и это было сущей правдой.
Лайам просто свихнулся из-за Мэл, а ее очевидное пренебрежение лишь распаляло его.
– Ай-ай-ай, пора поставить малыша на место, – небрежно протянула она, однако глаза ее заблестели.
Я прекрасно видела, что, несмотря на все свои насмешки, Мэл всерьез заинтересовалась Лайамом. Впрочем, Мэл – единственная из моих подруг, кого я могу со спокойной душой оставить наедине с Лайамом. Она с ним справится, даже если ей связать руки за спиной. Хотя скорее всего это у него руки будут связаны, что, в принципе, дела не меняет.
– Ну, я ведь увижу его на презентации, – улыбнулась Мэл. – Посмотрим, не желает ли малыш, чтобы его отшлепали.
– Насчет Лайама можешь быть спокойна, – заверила я. – Он всегда желает, чтобы его отшлепали.
Глава двадцать первая
Я боялась признаться в этом не только Мэл, но и самой себе – из страха, что оно и впрямь может случиться. Как только я уложила Джил в постель, передо мной во всей своей красе выросла жуткая перспектива: что, если Джил, пребывающая в смятении и душевном раздрае, спасует перед задачей приготовить тонны еды? Ведь до презентации, которая должна пройти с большой помпой, осталось каких-то четыре дня! Я уже видела, как Джил, погребенная в моей квартирке точно в склепе, изводит гигантские упаковки с бумажными платками, а я в это время ношусь обезглавленной курицей, пытаясь найти шеф-повара для вечеринки и поливая все вокруг кровью, фонтанчиком брызжущей из моей осиротевшей шеи. Приглашая Джил, я отнюдь не играла роль большого босса, проталкивающего свою протеже. Джил в готовке – величайший профессионал, и Ричард, хотя и знал, что она моя подруга, не моргнув глазом утвердил ее кандидатуру. Но если она подведет нас, это будет полная катастрофа.
Я провела ужасную ночь – металась на диване и рисовала в воображении мрачные картины. В худшей из них Лайам в самый разгар вечеринки одну за другой крушил тарелки с канапе и орал, что бездарный повар изгадил все его гениальные рецепты. Подобная перспектива вовсе не была из разряда фантастических, на этот счет я не питала никаких иллюзий. Грипп все еще давал о себе знать, но теперь на первое место выдвинулось нервное напряжение – именно из-за него я пропотела так, что матрас к утру был мокрым, как клумба после дождя. Но, разлепив утром глаза, я увидела перед собой Джил – она стояла возле дивана, с чашкой кофе в руках. Джил умудрилась запустить мою кофеварку для капуччино, которую я никак не могла привести в действие: чашку венчала пышная молочная пенка, присыпанная корицей.
– Я готовлю оладьи по-французски, – провозгласила Джил. – По-моему, нам обеим не мешает отметить начало новой недели вкусным завтраком.
– Оладьи по-французски? – оторопела я.
– Да. Сбегала в магазин на углу и купила кленового сиропа. Он, конечно, не ахти какого качества, но сойдет. За столом мы могли бы обсудить график работы на эту неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92