Черт возьми, как она могла смеяться?
В тот вечер в среду Коди чувствовал себя так, будто у него вырвали сердце. С тех пор ему казалось, что он так и живет без него. Сейчас их с Мариссой разделяли несколько ярдов. Он смотрел на нее через плотную толпу, не замечая ни бледности ее лица, ни грусти в ее глазах за собственной болью. Он видел только прелестные очертания ее улыбающихся губ.
Однако улыбка моментально исчезла, как только Марисса заметила его. Более того, она демонстративно подняла подбородок и отвернула лицо. Но еще раньше Коди успел отметить ее отсутствующий взгляд, как будто они даже не были знакомы друг с другом.
Он не верил себе. С тех пор как Марисса захлопнула дверь у него перед носом, он сделался совершенно больным, беспокоясь за ее душевное состояние. Он помнил обиду в ее глазах. Преследуемый этим образом, Коди сотни раз перебирал в уме их последний разговор и воображал себе их беседу, в которой он пытается донести до нее свою точку зрения.
И даже спрашивал себя, не ошибается ли он.
Но она, черт возьми, ведет себя с ним как с посторонним! Нет, они должны поговорить. Но прежде чем он успел тронуться с места, откуда-то выскочила группа старшеклассников и все загородила собой. Коди задвигался, пытаясь держать Мариссу в поле зрения. Однако современные подростки были скроены крепче, чем раньше, и он потерял ее из виду. Он направился в обход и тут же оказался в ловушке, между стайкой шумных пожилых женщин и накрытой ситцем горой банок с домашними консервами. Коди попытался пробраться дальше, бормоча извинения. Но седовласые старушки не замечали его спешки, они даже не подумали посторониться и продолжали обсуждать положение чьей-то незамужней внучки. Его терпение держалось на ниточке. Окончательно разозлившись, он плечом потеснил нескольких из них. Тогда ему освободили дорогу. Коди протиснулся сквозь толпу и мимо парней целенаправленно устремился туда, где он последний раз видел Мариссу.
Но ее нигде не было.
— Это надо было видеть, мама, — сказал Райли, перекатывая во рту большой кусок хот-дога. — Там всюду были пироги! Я уверен, тем ребятам здорово достанется дома, когда их мамы заглянут в корзину для белья. Могли бы не надевать те фартуки, от них все равно не было никакой пользы. Ягодный сок и яблочная начинка вытекли на одежду. Это было клевое дело.
— Для меня тоже это было бы плевое дело, — сказал Куп, — выглядеть так же, если бы я попытался уплести три с половиной пирога. — Он ухитрился сдержать ухмылку, когда Райли возмущенно закатил к небу глаза.
— Клевое, а не плевое. Первая буква «к». Вы что, ничего не понимаете? — Но внезапно сообразив, что Куп его поддразнивает, заулыбался во весь рот.
— Райли, ты хоть немного шевелишь мозгами? — сказала Марисса. — Нам совсем не хочется смотреть на твой наполовину не дожеванный хот-дог.
— Извини, мама. — Шумно проглотив пищу, Райли немедленно повернулся к Купу. Они сидели бок о бок на скамейке в задней части выставочного зала. Это место, отгороженное канатами, было отведено специально для буфета. Человек, лишенный воображения, мог подумать, что здесь просто собрали в одну кучу столы для пикника. — Вы ведь меня разыгрываете, да? — Райли боднул Купа плечом в бицепс. — Вы видели того здоровенного толстяка? Я думал, для него выиграть ничего не стоит. Но победа досталась тому костлявому парню.
— Но таких жилистых, у которых обмен веществ происходит со скоростью сто миль в час, как раз и следует опасаться, — сказал Куп. В это время Лиззи потребовала от него внимания, и он уткнулся в свой суп, слушая ее рассказ об одежде для кукол. Это было скучное перечисление всех замечательных вещей, которые остались некупленными. Но с должным восхищением одной — подходящей для ее «юбилейной» Барби.
Все это время Куп не переставал ощущать Ронни с другой стороны от себя. Он снова и снова слышал ее голос, звучавший у него в ушах: «Я люблю тебя». Проклятие! Нельзя вот так сбрасывать на человека, точно бомбу, потрясающее счастье и тотчас его отбирать. Прижимаясь к ее правому бедру под столом, Куп мечтал, чтобы ему не нужно было так осторожничать. Он хотел бесшабашно расхаживать кругом с ней в обнимку. Он готов был размять свои мышцы и завоевать для нее все призы из палаток на аллее игр. Но больше всего ему не терпелось завести ее за угол, за двадцатифутовое дерево из клееной фанеры, чтобы сорвать несколько поцелуев и потребовать снова произнести те слова.
Он заметил около стенда «Научно-техническое творчество молодежи» Троя Джейкобсона с миловидной блондинкой, видимо, его женой. Сегодня днем Куп получил известие от своего товарища по морской службе, что в названных Вероникой числах Джейкобсон уезжал из города. Это изобличало Троя как возможного любовника Кристл во время ее загадочной поездки. Но в данный момент Куперу было на это наплевать. Упершись ладонью в скамейку рядом с бедром Вероники, он повернулся и окинул толпу. На первый взгляд могло показаться, что ему нет ни малейшего дела до женщины, сидевшей сбоку от него.
— Я тоже люблю тебя, — тихо шепнул Куп ей на ухо, так чтобы никто не услышал, кроме нее самой. Он снова повернулся к столу и своему куску яблочного пирога.
Вероника ощутимо напряглась, и Куп, откусывая пирог, улыбнулся про себя. Хорошо. Ответный пас — это всего лишь честная игра.
Мужчина подталкивал свою спутницу к главному выходу выставочного зала.
— Я надеюсь, ты не возражаешь, что мы рано уходим?
— Нет, — сказала она. — Конечно, нет. Я знаю, что у тебя была трудная неделя.
— Да, я совсем измотался.
Не всегда легко быть умнее среднего человека. Люди подчас ведут себя так глупо. Но в большинстве случаев это работало на него. Иногда, однако, бывает приятно, когда рядом есть кто-то, с кем можно вести остроумную беседу. По крайней мере с человеком с таким уровнем интеллекта, чтобы он мог оценить твои блестящие способности. Все время обретаться среди серости было утомительно из опасения заставить волноваться тех, кто менее удачлив.
У него было несколько неприятных моментов, когда обнаружилось, что Купер Блэксток является братом Эдди. Но парень оказался всего лишь квантом света — и никакой субстанции внутри. Блэксток, по слухам в «Тонке», хоть и читал в часы простоя тома размером с подкладное детское сиденье, был просто бармен, бывший солдат. Вряд ли они с ним находились в одной лиге.
Представив себе Блэкстока этим вечером, он рассмеялся вслух. И впоследствии ему пришлось искать объяснение, чтобы развлечь свою спутницу.
Важная персона, морской пехотинец, оказывается, выгуливает ватагу детишек. Какая чушь!
Все было в порядке, как обычно. И абсолютно никаких причин для беспокойства.
Глава 20
— С добрым утром, красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
В тот вечер в среду Коди чувствовал себя так, будто у него вырвали сердце. С тех пор ему казалось, что он так и живет без него. Сейчас их с Мариссой разделяли несколько ярдов. Он смотрел на нее через плотную толпу, не замечая ни бледности ее лица, ни грусти в ее глазах за собственной болью. Он видел только прелестные очертания ее улыбающихся губ.
Однако улыбка моментально исчезла, как только Марисса заметила его. Более того, она демонстративно подняла подбородок и отвернула лицо. Но еще раньше Коди успел отметить ее отсутствующий взгляд, как будто они даже не были знакомы друг с другом.
Он не верил себе. С тех пор как Марисса захлопнула дверь у него перед носом, он сделался совершенно больным, беспокоясь за ее душевное состояние. Он помнил обиду в ее глазах. Преследуемый этим образом, Коди сотни раз перебирал в уме их последний разговор и воображал себе их беседу, в которой он пытается донести до нее свою точку зрения.
И даже спрашивал себя, не ошибается ли он.
Но она, черт возьми, ведет себя с ним как с посторонним! Нет, они должны поговорить. Но прежде чем он успел тронуться с места, откуда-то выскочила группа старшеклассников и все загородила собой. Коди задвигался, пытаясь держать Мариссу в поле зрения. Однако современные подростки были скроены крепче, чем раньше, и он потерял ее из виду. Он направился в обход и тут же оказался в ловушке, между стайкой шумных пожилых женщин и накрытой ситцем горой банок с домашними консервами. Коди попытался пробраться дальше, бормоча извинения. Но седовласые старушки не замечали его спешки, они даже не подумали посторониться и продолжали обсуждать положение чьей-то незамужней внучки. Его терпение держалось на ниточке. Окончательно разозлившись, он плечом потеснил нескольких из них. Тогда ему освободили дорогу. Коди протиснулся сквозь толпу и мимо парней целенаправленно устремился туда, где он последний раз видел Мариссу.
Но ее нигде не было.
— Это надо было видеть, мама, — сказал Райли, перекатывая во рту большой кусок хот-дога. — Там всюду были пироги! Я уверен, тем ребятам здорово достанется дома, когда их мамы заглянут в корзину для белья. Могли бы не надевать те фартуки, от них все равно не было никакой пользы. Ягодный сок и яблочная начинка вытекли на одежду. Это было клевое дело.
— Для меня тоже это было бы плевое дело, — сказал Куп, — выглядеть так же, если бы я попытался уплести три с половиной пирога. — Он ухитрился сдержать ухмылку, когда Райли возмущенно закатил к небу глаза.
— Клевое, а не плевое. Первая буква «к». Вы что, ничего не понимаете? — Но внезапно сообразив, что Куп его поддразнивает, заулыбался во весь рот.
— Райли, ты хоть немного шевелишь мозгами? — сказала Марисса. — Нам совсем не хочется смотреть на твой наполовину не дожеванный хот-дог.
— Извини, мама. — Шумно проглотив пищу, Райли немедленно повернулся к Купу. Они сидели бок о бок на скамейке в задней части выставочного зала. Это место, отгороженное канатами, было отведено специально для буфета. Человек, лишенный воображения, мог подумать, что здесь просто собрали в одну кучу столы для пикника. — Вы ведь меня разыгрываете, да? — Райли боднул Купа плечом в бицепс. — Вы видели того здоровенного толстяка? Я думал, для него выиграть ничего не стоит. Но победа досталась тому костлявому парню.
— Но таких жилистых, у которых обмен веществ происходит со скоростью сто миль в час, как раз и следует опасаться, — сказал Куп. В это время Лиззи потребовала от него внимания, и он уткнулся в свой суп, слушая ее рассказ об одежде для кукол. Это было скучное перечисление всех замечательных вещей, которые остались некупленными. Но с должным восхищением одной — подходящей для ее «юбилейной» Барби.
Все это время Куп не переставал ощущать Ронни с другой стороны от себя. Он снова и снова слышал ее голос, звучавший у него в ушах: «Я люблю тебя». Проклятие! Нельзя вот так сбрасывать на человека, точно бомбу, потрясающее счастье и тотчас его отбирать. Прижимаясь к ее правому бедру под столом, Куп мечтал, чтобы ему не нужно было так осторожничать. Он хотел бесшабашно расхаживать кругом с ней в обнимку. Он готов был размять свои мышцы и завоевать для нее все призы из палаток на аллее игр. Но больше всего ему не терпелось завести ее за угол, за двадцатифутовое дерево из клееной фанеры, чтобы сорвать несколько поцелуев и потребовать снова произнести те слова.
Он заметил около стенда «Научно-техническое творчество молодежи» Троя Джейкобсона с миловидной блондинкой, видимо, его женой. Сегодня днем Куп получил известие от своего товарища по морской службе, что в названных Вероникой числах Джейкобсон уезжал из города. Это изобличало Троя как возможного любовника Кристл во время ее загадочной поездки. Но в данный момент Куперу было на это наплевать. Упершись ладонью в скамейку рядом с бедром Вероники, он повернулся и окинул толпу. На первый взгляд могло показаться, что ему нет ни малейшего дела до женщины, сидевшей сбоку от него.
— Я тоже люблю тебя, — тихо шепнул Куп ей на ухо, так чтобы никто не услышал, кроме нее самой. Он снова повернулся к столу и своему куску яблочного пирога.
Вероника ощутимо напряглась, и Куп, откусывая пирог, улыбнулся про себя. Хорошо. Ответный пас — это всего лишь честная игра.
Мужчина подталкивал свою спутницу к главному выходу выставочного зала.
— Я надеюсь, ты не возражаешь, что мы рано уходим?
— Нет, — сказала она. — Конечно, нет. Я знаю, что у тебя была трудная неделя.
— Да, я совсем измотался.
Не всегда легко быть умнее среднего человека. Люди подчас ведут себя так глупо. Но в большинстве случаев это работало на него. Иногда, однако, бывает приятно, когда рядом есть кто-то, с кем можно вести остроумную беседу. По крайней мере с человеком с таким уровнем интеллекта, чтобы он мог оценить твои блестящие способности. Все время обретаться среди серости было утомительно из опасения заставить волноваться тех, кто менее удачлив.
У него было несколько неприятных моментов, когда обнаружилось, что Купер Блэксток является братом Эдди. Но парень оказался всего лишь квантом света — и никакой субстанции внутри. Блэксток, по слухам в «Тонке», хоть и читал в часы простоя тома размером с подкладное детское сиденье, был просто бармен, бывший солдат. Вряд ли они с ним находились в одной лиге.
Представив себе Блэкстока этим вечером, он рассмеялся вслух. И впоследствии ему пришлось искать объяснение, чтобы развлечь свою спутницу.
Важная персона, морской пехотинец, оказывается, выгуливает ватагу детишек. Какая чушь!
Все было в порядке, как обычно. И абсолютно никаких причин для беспокойства.
Глава 20
— С добрым утром, красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83