Итак, она не рассчитывала на многое, но все оказалось не так уж и неприятно. Ее тело, закаленное годами танцевальных упражнений, стало гибким и эластичным, так что боль от потери невинности была минимальной. Все, вроде бы, сложилось удачно, но в этой «удаче» была своя каверза.
Дело в том, что эмоционально Аманда была совершенно не подготовлена к подобной перемене. Хуже того, она находилась тогда в настоящем душевном кризисе. Она только что начала вести самостоятельную жизнь, пыталась залечить полученные когда-то душевные травмы, которые все еще не были изжиты.
Она рассталась с Тедди. Отношения с родителями также были близки к катастрофе. И вот она оказалась в совершенно новой среде. Все вокруг: подруги, соседки по комнате, приятели на дискотеке просто упивались радостями сексуальной свободы. И тогда она отбросила все свои принципы, забыла, чему учила ее когда-то Тедди и кинулась в поток страстей, пытаясь вести себя так же, как десяток-полтора окружавших ее людей.
Она выбрала Раймонда просто потому, что он ей нравился, с ним было весело, и, к тому же, он понимал ее настроение. А может быть, ей тогда показалось, что Раймонд очень опытен в сексе. Впрочем, какая разница, что толкнуло ее на близость с ним. Она никогда не забудет Раймонда, ведь он был первым. И благодаря его стараниям она попробовала приобщиться к радостям и тайнам секса, который оказался вовсе не таким уж радостным и таинственным, но и не таким ужасным, как ей казалось прежде.
К несчастью, и впоследствии ее отношение к сексу совершенно не изменилось с того первого раза. Ей ведь так хотелось верить, что как только будет преодолена неуклюжесть и неловкость первых опытов, секс для нее станет таким же чудесным и всепоглощающим явлением жизни, как и для многих других.
«Еще одна несбывшаяся надежда – Чарльз», – подумала Аманда, лаская пальцы босых ног о густую шерсть ковра в туалетной комнате. С тех пор уже минуло десять лет!
Ее отношения с Раймондом принесли ей совсем немного радости в сексе, зато сколько суеты и душевного разлада! Конечно, во многом виновата она сама, а не Раймонд. Он не изменил своего отношения к ней после того, как они стали любовниками. И дело не в том, что он пытался выдать себя за кого-то другого. Просто она сама приняла его не за того, кем он был на самом деле.
И все-таки близость с Раймондом дала ей изрядную встряску: она совершенно по-новому окрасила их отношения, но отнюдь не способствовала их упрочению. В конце концов, что на свете может быть более интимного, чем вторжение чужой плоти в твое тело? Но их свидания неизменно оставляли в ней чувство неловкости и легкой нервозности, поскольку она стремилась казаться совсем не такой, какой была на самом деле, и он чувствовал это. Разочарование от неудачи, которую они потерпели в постели, наложило отпечаток на всю их в прошлом довольно прочную дружбу. Наконец, после нескольких месяцев напрасных надежд на то, что все изменится к лучшему, Аманда решила порвать отношения с Раймондом. Вот так они и потеряли друг друга.
Итак, самые печальные мысли лезли ей в голову в то утро.
Вообще, если оценить ее первую попытку приобщиться к миру сексуальной свободы, то все это выглядело довольно нелепым. Но она ни в коей мере не раскаивалась в содеянном: по крайней мере, приобрела ценный для себя опыт. Она покинула дом неопытной девушкой с большим багажом травм и обид и с полной решимостью отбросить все прежние ложные ценности, правила и принципы, которые с детства внушали ей отец с матерью, но после неудачи с Раймондом она поняла, что совсем необязательно отказываться от своего прошлого только для того, чтобы стать непохожей на родителей.
Все сложилось как-то странно. Тогда она приехала в Нью-Йорк, имея только рюкзак за плечами, собираясь обрести свободу, стать именно такой женщиной, которые всегда бесили ее чопорных родителей.
Вместо этого после разрыва с Раймондом она научилась воспринимать себя такой, какой была на самом деле. Да, она явно не была похожа на Тедди. Не могла преодолеть присущую ей с детства скованность натуры. Разнузданное, вызывающее поведение претило ей. И все же попытку вести себя таким образом она сделала, а после чувствовала себя полной идиоткой. Оказалось, что у нее существует такая вещь, как совесть, и ей приходится дорого платить за любой проступок, не соответствующий принципам ее жизни.
Впрочем, если рассуждать серьезно, она действительно не хотела шокировать окружающих деланной развязностью, хотя и устала жить в мире, в котором хорошие манеры значат больше, чем естественные человеческие отношения. Она надеялась, что здесь, в Нью-Йорке, она сможет стать более непосредственной, более свободной. А потом оказалось, что совсем не так просто разбить панцирь безупречных манер и показать всему миру, как она действительно в нем задыхается. И тогда у нее возникло подозрение, что она похожа на своих родителей гораздо больше, чем ей того бы хотелось.
Одним из результатов долгих сеансов самоанализа, к которым она пристрастилась после истории с Раймондом, стало убеждение в том, что ей не изменить своего природой данного естества, а свои моральные принципы ей предстоит унести с собой в могилу. И, быть может, в этом ее спасение, а может быть, проклятие.
Когда она отправилась в Нью-Йорк, рассчитывая стать профессиональной танцовщицей, родители восприняли это как что-то чудовищное, как проступок, выходящий за рамки приличий общества. Но и в артистический мир она не очень-то вписывалась. У нее совершенно отсутствовала так называемая богемная изюминка. И за исключением тех моментов, когда ей приходилось танцевать, она вела себя скованно и консервативно. Вообще говоря, стиль ее поведения коренным образом отличался от общепринятого в среде профессиональных танцоров. Да и манера одеваться была у нее сугубо индивидуальной, скорее строго элегантной, чем вызывающей. И притом, она была скромной, предупредительной, дружелюбной, но отнюдь не способной оказаться на дружеской ноге с кем попало.
Настало время утренних тренировок. Аманда сделала недовольное лицо, но врожденная самодисциплина взяла верх, и она подошла к балетной стойке.
Отрабатывая упражнение на растяжку, она почему-то подумала, насколько проще ей удавалось налаживать дружеские контакты с женщинами. Может быть, потому, что она в семье выросла с тремя сестрами? С мужчинами все получалось по-иному. Видимо, не разбираясь в их психологии, она все время стремилась отгородиться от них, как от чего-то пугающе неизвестного. И это получалось у нее совершенно непроизвольно.
И, конечно же, ей были не безразличны сплетни, ходившие о ней в танцевальной среде. Лежа на животе и пытаясь дотянуться пальцами ног до собственного затылка, она старалась отвлечь себя таким образом от неприятных размышлений о пересудах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Дело в том, что эмоционально Аманда была совершенно не подготовлена к подобной перемене. Хуже того, она находилась тогда в настоящем душевном кризисе. Она только что начала вести самостоятельную жизнь, пыталась залечить полученные когда-то душевные травмы, которые все еще не были изжиты.
Она рассталась с Тедди. Отношения с родителями также были близки к катастрофе. И вот она оказалась в совершенно новой среде. Все вокруг: подруги, соседки по комнате, приятели на дискотеке просто упивались радостями сексуальной свободы. И тогда она отбросила все свои принципы, забыла, чему учила ее когда-то Тедди и кинулась в поток страстей, пытаясь вести себя так же, как десяток-полтора окружавших ее людей.
Она выбрала Раймонда просто потому, что он ей нравился, с ним было весело, и, к тому же, он понимал ее настроение. А может быть, ей тогда показалось, что Раймонд очень опытен в сексе. Впрочем, какая разница, что толкнуло ее на близость с ним. Она никогда не забудет Раймонда, ведь он был первым. И благодаря его стараниям она попробовала приобщиться к радостям и тайнам секса, который оказался вовсе не таким уж радостным и таинственным, но и не таким ужасным, как ей казалось прежде.
К несчастью, и впоследствии ее отношение к сексу совершенно не изменилось с того первого раза. Ей ведь так хотелось верить, что как только будет преодолена неуклюжесть и неловкость первых опытов, секс для нее станет таким же чудесным и всепоглощающим явлением жизни, как и для многих других.
«Еще одна несбывшаяся надежда – Чарльз», – подумала Аманда, лаская пальцы босых ног о густую шерсть ковра в туалетной комнате. С тех пор уже минуло десять лет!
Ее отношения с Раймондом принесли ей совсем немного радости в сексе, зато сколько суеты и душевного разлада! Конечно, во многом виновата она сама, а не Раймонд. Он не изменил своего отношения к ней после того, как они стали любовниками. И дело не в том, что он пытался выдать себя за кого-то другого. Просто она сама приняла его не за того, кем он был на самом деле.
И все-таки близость с Раймондом дала ей изрядную встряску: она совершенно по-новому окрасила их отношения, но отнюдь не способствовала их упрочению. В конце концов, что на свете может быть более интимного, чем вторжение чужой плоти в твое тело? Но их свидания неизменно оставляли в ней чувство неловкости и легкой нервозности, поскольку она стремилась казаться совсем не такой, какой была на самом деле, и он чувствовал это. Разочарование от неудачи, которую они потерпели в постели, наложило отпечаток на всю их в прошлом довольно прочную дружбу. Наконец, после нескольких месяцев напрасных надежд на то, что все изменится к лучшему, Аманда решила порвать отношения с Раймондом. Вот так они и потеряли друг друга.
Итак, самые печальные мысли лезли ей в голову в то утро.
Вообще, если оценить ее первую попытку приобщиться к миру сексуальной свободы, то все это выглядело довольно нелепым. Но она ни в коей мере не раскаивалась в содеянном: по крайней мере, приобрела ценный для себя опыт. Она покинула дом неопытной девушкой с большим багажом травм и обид и с полной решимостью отбросить все прежние ложные ценности, правила и принципы, которые с детства внушали ей отец с матерью, но после неудачи с Раймондом она поняла, что совсем необязательно отказываться от своего прошлого только для того, чтобы стать непохожей на родителей.
Все сложилось как-то странно. Тогда она приехала в Нью-Йорк, имея только рюкзак за плечами, собираясь обрести свободу, стать именно такой женщиной, которые всегда бесили ее чопорных родителей.
Вместо этого после разрыва с Раймондом она научилась воспринимать себя такой, какой была на самом деле. Да, она явно не была похожа на Тедди. Не могла преодолеть присущую ей с детства скованность натуры. Разнузданное, вызывающее поведение претило ей. И все же попытку вести себя таким образом она сделала, а после чувствовала себя полной идиоткой. Оказалось, что у нее существует такая вещь, как совесть, и ей приходится дорого платить за любой проступок, не соответствующий принципам ее жизни.
Впрочем, если рассуждать серьезно, она действительно не хотела шокировать окружающих деланной развязностью, хотя и устала жить в мире, в котором хорошие манеры значат больше, чем естественные человеческие отношения. Она надеялась, что здесь, в Нью-Йорке, она сможет стать более непосредственной, более свободной. А потом оказалось, что совсем не так просто разбить панцирь безупречных манер и показать всему миру, как она действительно в нем задыхается. И тогда у нее возникло подозрение, что она похожа на своих родителей гораздо больше, чем ей того бы хотелось.
Одним из результатов долгих сеансов самоанализа, к которым она пристрастилась после истории с Раймондом, стало убеждение в том, что ей не изменить своего природой данного естества, а свои моральные принципы ей предстоит унести с собой в могилу. И, быть может, в этом ее спасение, а может быть, проклятие.
Когда она отправилась в Нью-Йорк, рассчитывая стать профессиональной танцовщицей, родители восприняли это как что-то чудовищное, как проступок, выходящий за рамки приличий общества. Но и в артистический мир она не очень-то вписывалась. У нее совершенно отсутствовала так называемая богемная изюминка. И за исключением тех моментов, когда ей приходилось танцевать, она вела себя скованно и консервативно. Вообще говоря, стиль ее поведения коренным образом отличался от общепринятого в среде профессиональных танцоров. Да и манера одеваться была у нее сугубо индивидуальной, скорее строго элегантной, чем вызывающей. И притом, она была скромной, предупредительной, дружелюбной, но отнюдь не способной оказаться на дружеской ноге с кем попало.
Настало время утренних тренировок. Аманда сделала недовольное лицо, но врожденная самодисциплина взяла верх, и она подошла к балетной стойке.
Отрабатывая упражнение на растяжку, она почему-то подумала, насколько проще ей удавалось налаживать дружеские контакты с женщинами. Может быть, потому, что она в семье выросла с тремя сестрами? С мужчинами все получалось по-иному. Видимо, не разбираясь в их психологии, она все время стремилась отгородиться от них, как от чего-то пугающе неизвестного. И это получалось у нее совершенно непроизвольно.
И, конечно же, ей были не безразличны сплетни, ходившие о ней в танцевальной среде. Лежа на животе и пытаясь дотянуться пальцами ног до собственного затылка, она старалась отвлечь себя таким образом от неприятных размышлений о пересудах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77