Кажется, я его не расслышала. Но танцевал он здорово, это точно.
– И как мужчина он тоже выглядит неплохо, – вздохнула Ронда. – А, ладно, он, скорее всего, женат и у него трое детишек.
Аманда чуть не умерла со смеху:
– Ронда, я восхищаюсь тобой. Ничто не может изменить тебя. Но я вдруг представила реакцию Чарли, если бы он действительно нанял этого парня на работу, а потом заметил, как ты вокруг него увиваешься.
Ронда невозмутимо улыбнулась. Действительно, она обладала сногшибательной сексуальностью и шармом, против которых не мог устоять ни один мужчина. Но как только она завоевывала чье-либо внимание, он ей быстро надоедал. После пары коротких, но бурных романов со своими партнерами по танцевальной труппе, каждый из которых заканчивался нервным срывом и временной нетрудоспособностью отвергнутого любовника, она получила от Чарли недвусмысленное предупреждение, что если он еще раз заметит, как она флиртует с кем-нибудь из труппы, он немедленно выставит ее из кабаре, дав ей на прощанье еще и пинок по ее аппетитной попке. К тому же он добавил, что в таком случае позаботится и о том, чтобы впоследствии ей не нашлось места ни в одном из клубов Рено. А ведь Чарли был достаточно влиятелен, чтобы выполнить то, чем он ей угрожал.
– Аманда, в который раз ты наступаешь моей мечте на горло, – огрызнулась Ронда. – Мне что, уже немного и покайфовать нельзя?
– Да пожалуйста, мечтай себе на здоровье. Но как насчет «великой» любви? – спросила Аманда. – Как там поживает Чад? – говоря все это, она томно закатила глаза. Чад был тем парнем, который так хотел встретиться с Рондой на вечеринке у Пита. После чего у них с Рондой развернулся головокружительный роман.
Ронда глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Она прикусила губу, облизала ее, а потом улыбнулась. Когда она вновь открыла глаза, они были слегка затуманены.
– Да, действительно, Чад. Что ж, может быть, ты и права, Аманда, – она стала медленно подниматься по лестнице в свою квартиру. – Спокойной ночи, девочка, до завтра.
«Да, если в этом мире можно быть уверенным в чем-то наверняка, так это в том, что Ронда никогда не изменит себе», – подумала про себя Аманда. Она продолжала улыбаться, когда вошла в свою квартиру. Почему же ей так легко и хорошо сегодня? Как будто душа освободилась от какого-то тяжкого груза. Запирая дверь, она поняла, почему: сегодня, впервые со дня убийства Марианны, она за весь день ни разу об этом не вспомнила. И другие воспоминания о том, что последовало после того рокового дня, также теперь были забыты и больше не роились у нее в голове: ни мысли о настырных полицейских с непроницаемыми глазами, ни воспоминания о визите репортерши с ее, мягко говоря, бестактными вопросами.
Вспоминая о своем телеинтервью, Аманда даже смогла улыбнуться, а это кое о чем уже говорило. Она поначалу не хотела его давать, а потом понадеялась на то, что если один раз появится на экране с эксклюзивным интервью, то все эти газетчики и телевизионщики, преследующие ее как затравленного зверя, наконец-то отстанут.
Аманда уже не могла припомнить, на какой именно эффект рассчитывала перед интервью, но, конечно, она никак не ожидала того, что случилось. Боже, она ведь буквально по стенке размазала эту бестактную женщину!
Нет, впрочем, она смогла сдержать свой гнев. В общем, Аманда была неожиданно обрадована тем, как ей удалось выкрутиться из такой щекотливой ситуации.
Ее безукоризненные манеры и природная склонность не отвечать на зло злом обычно не позволяли ей поддаваться на провокации и выходить из себя. Но, как и у любого смертного, у нее был свой порог терпения, и ничто не могло ее взбесить так сильно, как явная несправедливость или нечистоплотные инсинуации. Оказываясь в ситуациях такого рода, она привыкла продумывать каждое свое слово, поэтому то, что и теперь ей удалось удержать себя в рамках приличия, заставляло ее гордиться собой.
Итак, она вела себя правильно. Это ясно уже и потому, что пресса с тех пор решительно забыла о ее существовании. И к тому же, она не испытывала никаких угрызений совести за все, что сказала.
Она улыбалась, укладываясь спать, и чувствовала себя просто счастливой. Проснулась же Аманда на следующий день в полдень. Она встала и сразу же принялась за уборку квартиры. Это всегда помогало ей восстановить свое душевное равновесие. Жизнь возвращалась в свою привычную колею, и она радостно ощущала это.
Поэтому ее не насторожил звонок в дверь, и, даже не окликнув, она впустила пришедшего в квартиру. Перед ней стоял лейтенант Маклофлин собственной персоной, одетый в свой безукоризненный костюм из шотландской шерсти, сияющую безукоризненной белизной рубашку, под воротничком которой красовался узел туго завязанного галстука. На своей широченной ладони он держал маленького черно-коричневого щенка.
– Вы еще не сдали свою квартиру, милая? – спросил он даже не поздоровавшись. – Мы с Эйсом хотели бы потолковать об этом…
Глава 7
Аманда какое-то время в остолбенении смотрела на Тристана и его малютку-щенка так, как будто бы они свалились ей на голову с другой планеты. Ощущение благополучия у нее моментально испарилось, словно бы она была воздушным шариком, который взяли да и прокололи.
– Я.., я не знала, что у вас собака, – только и нашлась что вымолвить Аманда.
– Я тоже узнал это совсем недавно, – ответил Тристан, с неожиданной нежностью посмотрев на своего питомца, доверчиво расположившегося на его ладони. – Просто так вышло.
Свободной рукой он почесал у щенка за ушком.
– Ox! – ее пронзило выражение счастья, вдруг появившееся на щенячьей мордочке. Потом Аманда медленно подняла взгляд на Маклофлина. – Каким же образом вам удалось завести собаку? Руководствуясь только принципом "так уж вышло?
– Разрешите нам все же зайти, милая. Не то вы выстудите всю свою квартиру.
– Что? А, да, конечно. Проходите.
Аманда отошла от двери, пропуская внутрь помещения непрошеных гостей и чувствуя себя при этом, мягко говоря, совсем паршиво. День, который начинался так хорошо, теперь окрашивался совсем в иные тона.
Они прошли в гостиную, и Аманда жестом предложила Тристану присесть. Расположившись в кресле, он посадил щенка себе на колени, а тот, радостно растопырив лапы, начал вертеться как юла, оставляя изрядное количество своей шерсти на тонкой ткани брюк.
Аманда продолжала стоять и молча глазеть на эту сцену, пытаясь соединить в своем сознании все происходящее со своими прежними представлениями о лейтенанте Маклофлине. В принципе, быть владельцем собаки вполне соответствует наклонностям его характера. Она легко могла себе представить, что такой солидный и жесткий человек, как Маклофлин, заводит себе породистую крупную собаку, вроде немецкой овчарки или добермана-пинчера, но этот крохотный щенок, насколько понимала Аманда, не был породистым, во всяком случае, у него еще не проявилось признаков какой-либо породы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– И как мужчина он тоже выглядит неплохо, – вздохнула Ронда. – А, ладно, он, скорее всего, женат и у него трое детишек.
Аманда чуть не умерла со смеху:
– Ронда, я восхищаюсь тобой. Ничто не может изменить тебя. Но я вдруг представила реакцию Чарли, если бы он действительно нанял этого парня на работу, а потом заметил, как ты вокруг него увиваешься.
Ронда невозмутимо улыбнулась. Действительно, она обладала сногшибательной сексуальностью и шармом, против которых не мог устоять ни один мужчина. Но как только она завоевывала чье-либо внимание, он ей быстро надоедал. После пары коротких, но бурных романов со своими партнерами по танцевальной труппе, каждый из которых заканчивался нервным срывом и временной нетрудоспособностью отвергнутого любовника, она получила от Чарли недвусмысленное предупреждение, что если он еще раз заметит, как она флиртует с кем-нибудь из труппы, он немедленно выставит ее из кабаре, дав ей на прощанье еще и пинок по ее аппетитной попке. К тому же он добавил, что в таком случае позаботится и о том, чтобы впоследствии ей не нашлось места ни в одном из клубов Рено. А ведь Чарли был достаточно влиятелен, чтобы выполнить то, чем он ей угрожал.
– Аманда, в который раз ты наступаешь моей мечте на горло, – огрызнулась Ронда. – Мне что, уже немного и покайфовать нельзя?
– Да пожалуйста, мечтай себе на здоровье. Но как насчет «великой» любви? – спросила Аманда. – Как там поживает Чад? – говоря все это, она томно закатила глаза. Чад был тем парнем, который так хотел встретиться с Рондой на вечеринке у Пита. После чего у них с Рондой развернулся головокружительный роман.
Ронда глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Она прикусила губу, облизала ее, а потом улыбнулась. Когда она вновь открыла глаза, они были слегка затуманены.
– Да, действительно, Чад. Что ж, может быть, ты и права, Аманда, – она стала медленно подниматься по лестнице в свою квартиру. – Спокойной ночи, девочка, до завтра.
«Да, если в этом мире можно быть уверенным в чем-то наверняка, так это в том, что Ронда никогда не изменит себе», – подумала про себя Аманда. Она продолжала улыбаться, когда вошла в свою квартиру. Почему же ей так легко и хорошо сегодня? Как будто душа освободилась от какого-то тяжкого груза. Запирая дверь, она поняла, почему: сегодня, впервые со дня убийства Марианны, она за весь день ни разу об этом не вспомнила. И другие воспоминания о том, что последовало после того рокового дня, также теперь были забыты и больше не роились у нее в голове: ни мысли о настырных полицейских с непроницаемыми глазами, ни воспоминания о визите репортерши с ее, мягко говоря, бестактными вопросами.
Вспоминая о своем телеинтервью, Аманда даже смогла улыбнуться, а это кое о чем уже говорило. Она поначалу не хотела его давать, а потом понадеялась на то, что если один раз появится на экране с эксклюзивным интервью, то все эти газетчики и телевизионщики, преследующие ее как затравленного зверя, наконец-то отстанут.
Аманда уже не могла припомнить, на какой именно эффект рассчитывала перед интервью, но, конечно, она никак не ожидала того, что случилось. Боже, она ведь буквально по стенке размазала эту бестактную женщину!
Нет, впрочем, она смогла сдержать свой гнев. В общем, Аманда была неожиданно обрадована тем, как ей удалось выкрутиться из такой щекотливой ситуации.
Ее безукоризненные манеры и природная склонность не отвечать на зло злом обычно не позволяли ей поддаваться на провокации и выходить из себя. Но, как и у любого смертного, у нее был свой порог терпения, и ничто не могло ее взбесить так сильно, как явная несправедливость или нечистоплотные инсинуации. Оказываясь в ситуациях такого рода, она привыкла продумывать каждое свое слово, поэтому то, что и теперь ей удалось удержать себя в рамках приличия, заставляло ее гордиться собой.
Итак, она вела себя правильно. Это ясно уже и потому, что пресса с тех пор решительно забыла о ее существовании. И к тому же, она не испытывала никаких угрызений совести за все, что сказала.
Она улыбалась, укладываясь спать, и чувствовала себя просто счастливой. Проснулась же Аманда на следующий день в полдень. Она встала и сразу же принялась за уборку квартиры. Это всегда помогало ей восстановить свое душевное равновесие. Жизнь возвращалась в свою привычную колею, и она радостно ощущала это.
Поэтому ее не насторожил звонок в дверь, и, даже не окликнув, она впустила пришедшего в квартиру. Перед ней стоял лейтенант Маклофлин собственной персоной, одетый в свой безукоризненный костюм из шотландской шерсти, сияющую безукоризненной белизной рубашку, под воротничком которой красовался узел туго завязанного галстука. На своей широченной ладони он держал маленького черно-коричневого щенка.
– Вы еще не сдали свою квартиру, милая? – спросил он даже не поздоровавшись. – Мы с Эйсом хотели бы потолковать об этом…
Глава 7
Аманда какое-то время в остолбенении смотрела на Тристана и его малютку-щенка так, как будто бы они свалились ей на голову с другой планеты. Ощущение благополучия у нее моментально испарилось, словно бы она была воздушным шариком, который взяли да и прокололи.
– Я.., я не знала, что у вас собака, – только и нашлась что вымолвить Аманда.
– Я тоже узнал это совсем недавно, – ответил Тристан, с неожиданной нежностью посмотрев на своего питомца, доверчиво расположившегося на его ладони. – Просто так вышло.
Свободной рукой он почесал у щенка за ушком.
– Ox! – ее пронзило выражение счастья, вдруг появившееся на щенячьей мордочке. Потом Аманда медленно подняла взгляд на Маклофлина. – Каким же образом вам удалось завести собаку? Руководствуясь только принципом "так уж вышло?
– Разрешите нам все же зайти, милая. Не то вы выстудите всю свою квартиру.
– Что? А, да, конечно. Проходите.
Аманда отошла от двери, пропуская внутрь помещения непрошеных гостей и чувствуя себя при этом, мягко говоря, совсем паршиво. День, который начинался так хорошо, теперь окрашивался совсем в иные тона.
Они прошли в гостиную, и Аманда жестом предложила Тристану присесть. Расположившись в кресле, он посадил щенка себе на колени, а тот, радостно растопырив лапы, начал вертеться как юла, оставляя изрядное количество своей шерсти на тонкой ткани брюк.
Аманда продолжала стоять и молча глазеть на эту сцену, пытаясь соединить в своем сознании все происходящее со своими прежними представлениями о лейтенанте Маклофлине. В принципе, быть владельцем собаки вполне соответствует наклонностям его характера. Она легко могла себе представить, что такой солидный и жесткий человек, как Маклофлин, заводит себе породистую крупную собаку, вроде немецкой овчарки или добермана-пинчера, но этот крохотный щенок, насколько понимала Аманда, не был породистым, во всяком случае, у него еще не проявилось признаков какой-либо породы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77