– Мои гири.
– Гири? – изумился Джо, ставя коробку на асфальт. – Да ты просто сумасшедший. Кто же потащит такую тяжесть за тридевять земель!
Затем он бесцеремонно залез в коробку и изумился еще больше.
– Да будь я проклят! Это действительно гири.
– Разве я не утверждал именно так! – несколько раздраженно сказал Тристан, не привыкший к подобному панибратству. – А ты сам разве не пользуешься такими штуками? Как же можешь рассчитывать на то, что справишься с жульем и подонками, если не будешь поддерживать форму?
– Конечно, с этим у меня все в порядке, – поспешил успокоить шефа Джо, со стоном взваливая короб себе на плечо. – Просто я не могу себе представить, зачем нужно таскать это с собой с места на место. Я бы просто купил себе новые, приехав сюда.
Шея Тристана покраснела от недовольства. Он очень не любил беспутно швырять кровно заработанные деньги. Маклофлин осознавал свою слабость, и порой это угнетало его, но он знал так же, что не сможет изменить самому себе. Очевидно, его прижимистость была результатом длительной жизни почти без гроша в кармане. Долгие годы он вынужден был экономить на каждой мелочи и подавлять в себе любые желания, даже самые мелкие, связанные с расходами. Тристан научился экономить каждый цент, сосредоточивая все свои усилия на какой-то конкретной цели и медленно, но верно к ней продвигался. И вот наступило время, когда он мог хотя бы частично отказаться от режима строгой экономии, к которому приучил сам себя. Но от привычки быть очень расчетливым совсем нелегко было сразу отказаться. Сейчас у него был солидный счет в банке, но он не представлял себе, как можно потратить деньги на мимолетное удовольствие или на мелкий выигрыш в комфорте.
Поднимаясь за Джо по лестнице, Тристан попытался убедить себя в том, что не так уж он и прижимист. Вот, например, он любит носить костюмы, сшитые из тонкой шотландской шерсти, и купил себе сразу несколько самых дорогих. Кроме того… Черт возьми, кроме этого он себе ничего не позволял. В своем гардеробе, кроме дорогих костюмов, он ничем больше не мог похвастаться. Ну а машина у него такая побитая, что он даже не решился отправиться на ней в Рено. Она просто могла по дороге развалиться на части. И что уж говорить о его квартире в Сиэтле… Тристан даже вздохнул. Ладно, чего уж там. Помещение евангелического приюта для бедных и то, наверное, обставлено с большим уютом и вкусом, чем его убогая конура.
Ладно, хватит травить себе душу. Надо отучиться быть таким мелочным, это факт. Но стыдиться своей прижимистости он тоже не будет. Нет ничего постыдного в том, что он притащил с собой отличный набор гирь. Он к ним привык и не нуждается в других.
Держа чемодан в одной руке, Эйса в другой, Тристан едва не наступил на пятки Джо, так глубоко он погрузился в свои раздумья. Да что это на него нашло в этом городе? Он никогда не испытывал особой нужды извиняться и оправдываться за то, что он такой, как есть, до приезда в Рено. Он всегда считал, что с ним все в порядке, а если кому-нибудь это не нравится, то это уже его личное дело. Именно такая позиция мешала ему хотя бы немного американизировать свое произношение. Ведь люди хорошо его понимали, почти не напрягаясь, так зачем же ему подстраиваться под окружающих и притом даже в таких мелочах?
Однако после приезда в Рено он почувствовал, как что-то в нем изменилось. Ему вдруг захотелось такого, о чем он прежде даже не задумывался. Может быть, поэтому теперь многие стороны его жизни, прежде его полностью устраивавшие, теперь вызывали в нем раздражение. И самое ужасное профессиональное рвение его несколько приостыло, и работа теперь не занимала его ум целиком и полностью. А это его никак не устраивало.
Аманда встречала обоих полицейских у входа в квартиру. За время, прошедшее между прежним визитом Маклофлина и его теперешним вселением, она основательно обдумала ситуацию и решила извлечь из нее максимальную выгоду. Ронда была совершенно права, считая, что, поселись у них Маклофлин со своим огромным пистолетом, они будут чувствовать себя в большей безопасности. И, быть может, познакомившись с ним поближе, она поможет ему избавиться от некоторой холодности в отношениях с ней. В конце концов, его визит к ней с щенком показал, что Маклофлину не чуждо ничто человеческое. К тому же, улыбка Тристана отнюдь не напоминала ей оскал робота.
Но уже двадцать минут спустя, после прихода своего постояльца, Аманда решила, что эта человеческая улыбка в прошлый раз ей просто померещилась. Она едва удержалась от того, чтобы не хлопнуть дверью, выбегая теперь уже из квартиры Тристана. Ее сердце бешено колотилось в груди. Она ощущала, что кровь прилила к лицу, щеки пылают. К тому же, у нее просто подкашивались ноги, словно бы она только что закончила выступление со сложнейшим и изнурительным номером.
В этом ужасном мужчине, во всей его проклятой мускулистой туше не было места ни единой человеческой эмоции. Он держался отстранение, был необщительным, недоброжелательным и холодным, как кусок льда. О Боже, как же разболелась голова! Аманда влетела в собственную квартиру и рухнула на кушетку, прижав подушку к груди.
А ведь она проявила максимальное радушие, – и что же получила в ответ? Аманда горько хмыкнула. Она улыбалась ему от всей души, а что же он? – Лицо его оставалось словно бы окаменевшим.
Она демонстрировала ему все преимущества его новой квартиры, водила его туда-сюда, а он взирал на нее своими холодными, пронзающими душу глазами, и больше ничего. Он даже не потрудился хотя бы взглядом или словом выказать, нравится ли его новое жилье или нет. Маклофлин снял пиджак и повесил его аккуратно на вешалку, затем взглянул на нее так, будто бы позволил ей высказать все, что она думает о пистолете у него под мышкой. У, проклятый мужик! Господи, у нее до сих пор маячит вся эта сцена перед глазами. Он даже, и наверняка специально, потянулся так, закинув руки за голову, что рукоятка пистолета чуть было не коснулась ее лица. Интересно, почему он вдруг преисполнился решимости вывести ее из себя? Она же в этот момент испытала великий соблазн ловким движением профессиональной танцовщицы выдернуть коврик Марианны прямо у него из-под ног. Ей показалось даже, что внутренний голос нашептывает ей: «Сделай это, сделай, свали его с ног».
Но все же она вовремя отказалась от этой сумасшедшей затеи. Она решила, что Маклофлин настолько бесчувственная скотина, что может отреагировать на эту ее выходку со свойственной ему жестокостью. Чарли сдерет с нее кожу живьем, если она позволит прострелить себе дырку в ноге, усмехнулась она.
И все же ей хотелось понять, почему этот тип настолько влюблен сам в себя, что не ответил даже на ее простую дружескую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77