– Опоздала, Джемма. Лет этак на десять…
– Нет, это невыносимо! – Она встала с кресла. – Спокойной ночи, Блейк! И сладких вам снов – тебе и твоей паранойе.
Она поднялась уже на половину пролета, когда он схватил ее за руку и рывком повернул лицом к себе.
– Скажешь, я не прав? Разве все это время ты не подводила меня к мысли, что, женившись на тебе, я разом решу все свои проблемы?
– Да, Блейк, ты абсолютно не прав, – с грустью сказала она.
– Тогда в чем дело? Почему прямо не скажешь?
Джемма перевела дыхание.
– Мне не нравится, что о нас говорят люди.
Помолчав, Блейк нахмурился.
– С этим ничего не поделаешь. – Он пожал плечами, словно расписываясь в собственном бессилии. – Люди всегда говорят, на то они и люди. И будут говорить.
– Нет, не будут, если я уеду отсюда. – Она отвернулась и побежала дальше.
– А тебе разве не все равно, что о тебе думают? – крикнул он ей в спину.
Остановившись на площадке, Джемма посмотрела на него. Блейк стоял, прислонясь к стене, с таким печальным и несчастным видом, что ей захотелось бегом спуститься к нему и утешить.
Но она сдержалась. Схватилась за перила и заставила себя быть сильной. Блейк сам во всем виноват. Она не хотела уезжать и не хотела увозить от него сына, но чувство самоуважения и инстинкт самосохранения подсказывали: выбора у нее нет.
– Да, Блейк, – тихо сказала она. – Представь себе, мне не все равно, что обо мне думают.
Глава 14
Наутро Блейк проснулся с тяжелой головой. Снизу доносились голоса Мартина и Джеммы, но он остался в кровати. Не хватает еще, чтобы сын заметил, что между ним и Джеммой идут военные действия. Живя в приютах, Блейк насмотрелся на детей, измученных бесконечными дрязгами родителей, и не мог допустить, чтобы Мартин стал разменной монетой в затеянной Джеммой игре.
Блейк позвонил Джеймсу и предупредил, что придет на работу попозже. Как только внизу хлопнула входная дверь, отправился в душ.
– Где тут у тебя парацетамол? – спросил Блейк, входя в кухню, и, не дожидаясь ответа, принялся рыскать по ящикам. Бросив взгляд на Джемму, заметил, что она побледнела и осунулась. Его несколько утешило, что не он один плохо спал ночью.
Она молча подала ему лекарство и стакан воды.
– Пожалуй, это даже к лучшему, что ты решила уйти, – сказал он, проглотив таблетки. – Больше я из-за тебя напиваться не намерен.
– Приятно слышать. Что приготовить на завтрак? – спросила она ровным, чужим голосом.
Блейку захотелось схватить ее и как следует тряхануть – чтобы она наконец сказала правду.
– Тосты и стакан апельсинового сока, – устало ответил он.
– А чай?
– Не знаю.
После двух дней возлияний он сомневался в крепости своего желудка. Поставив локти на стол, Блейк следил, как Джемма готовит ему завтрак. Интересно, почему она надумала уйти? Этот вопрос не давал ему покоя всю ночь. Что ей нужно? Он предложил ей деньги, предложил помощь по дому… Она от всего отказалась. Так что же ей на самом деле нужно?! Выходит, Джемма решила играть по-крупному. Другого объяснения ее поведению Блейк найти не сумел. Она, конечно, не признается, но это все ставит на свои места. Став его женой, она ни в чем не будет нуждаться. А деньги, которые он предложил ей за то, чтобы она осталась, сущий пустяк по сравнению с тем, что сулит ей замужество.
Джемма поставила перед ним тарелку с тостами и стакан с соком, и Блейк с неохотой буркнул «спасибо».
– Я на всякий случай поставила чайник. Захочешь чаю, позови меня. – И она ушла в подсобку, откуда доносился шум стиральной машины. Через минуту машина остановилась. Джемма вынула белье и загрузила в сушилку.
Вытянув шею, Блейк заглянул в приоткрытую дверь. Джемма нагнулась над машиной: джинсы сидели на ней как влитые, подчеркивая соблазнительные округлости. Несмотря на головную боль, мысли повернулись в соответствующем направлении и предательская плоть не заставила себя долго ждать. Застонав, Блейк отвернулся, презирая себя за слабость.
Джемма вернулась на кухню и бросила на него взгляд. Неужели догадывается, как сильно на него действует? Наверное, веселится на его счет… А может, и нет. Может, презирает так же, как он презирает себя сам.
– Хочешь чаю? – спросила она тихим, хрипловатым голосом, словно приглашая его в постель.
– А почему бы нет? – ответил Блейк.
Действительно, а почему бы нет? Почему бы не жениться на ней и не поддаться роковому влечению? Закрыв глаза, он боролся с демоном искушения.
Блейк прекрасно знал, почему нельзя поддаваться искушению. Стоит вкусить запретный плод – и он пропал. Один раз Джемма уже сломала его, но тогда он был молод и выжил. С головой ушел в работу, а когда боль становилась невыносимой, искал утешения в других женщинах. Работа помогала всегда, а женщины приносили лишь временное облегчение. Потом он всегда чувствовал себя виноватым. Занимаясь с ними любовью, представлял на их месте Джемму. Неудивительно, что они не могли ему помочь. А он не мог их любить, потому что ему была нужна Джемма.
Невеселые размышления Блейка прервал оглушительный гул в голове. Он поднял глаза. Что это?! Джемма пылесосила холл. Шум эхом отдавался в черепной коробке, грозя разорвать ее изнутри. Выскочив из-за стола, Блейк выдернул шнур из розетки.
– Джемма, имей сострадание! Сделай перерыв. Я и так знаю, ты супердомработница. Что тебе еще нужно? Медаль?
Она смотрела на него, потеряв дар речи от изумления.
– Извини, – пробормотал он, чувствуя себя изрядной сволочью. – Я тебя напугал? Я не хотел. Просто шум жутко действует мне на нервы. Сделай перерыв, ладно? Не надо мне ничего доказывать.
– А я ничего и не доказываю, Блейк. Просто в холле полно песка. И сам он никуда не денется.
– Ладно. Один – ноль в твою пользу. Если ты решила пылесосить холл из любви к порядку, а не потому, что у меня раскалывается голова, готов извиниться перед тобой еще раз.
Тяжело вздохнув, Джемма пристально взглянула на Блейка. И он снова почувствовал себя редкой скотиной. Только Джемма могла вот так запросто уничтожить его одним взглядом.
– Нам нужно поговорить, – сказал он и, взяв за руку, повел ее в гостиную. – Что я должен сказать или сделать, чтобы ты изменила свое решение и осталась? – спросил Блейк, усадив ее на диван, а сам сел в кресло напротив.
Она покачала головой.
– Ничего. Я все равно не останусь.
– А я намерен и дальше видеться с Мартином.
– Знаю. – Она опустила глаза на свои руки. – Блейк, ты ему очень нравишься. Он не захочет уезжать.
– Тогда почему?.. – Блейк стиснул кулаки, сдерживая накипающий гнев. Какой цинизм! Оказывается, она прекрасно все понимает и при этом даже не считает нужным скрывать, что их сын не захочет уезжать! Как можно быть такой эгоистичной?! – Впрочем, это неважно. У тебя наверняка есть свои причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Нет, это невыносимо! – Она встала с кресла. – Спокойной ночи, Блейк! И сладких вам снов – тебе и твоей паранойе.
Она поднялась уже на половину пролета, когда он схватил ее за руку и рывком повернул лицом к себе.
– Скажешь, я не прав? Разве все это время ты не подводила меня к мысли, что, женившись на тебе, я разом решу все свои проблемы?
– Да, Блейк, ты абсолютно не прав, – с грустью сказала она.
– Тогда в чем дело? Почему прямо не скажешь?
Джемма перевела дыхание.
– Мне не нравится, что о нас говорят люди.
Помолчав, Блейк нахмурился.
– С этим ничего не поделаешь. – Он пожал плечами, словно расписываясь в собственном бессилии. – Люди всегда говорят, на то они и люди. И будут говорить.
– Нет, не будут, если я уеду отсюда. – Она отвернулась и побежала дальше.
– А тебе разве не все равно, что о тебе думают? – крикнул он ей в спину.
Остановившись на площадке, Джемма посмотрела на него. Блейк стоял, прислонясь к стене, с таким печальным и несчастным видом, что ей захотелось бегом спуститься к нему и утешить.
Но она сдержалась. Схватилась за перила и заставила себя быть сильной. Блейк сам во всем виноват. Она не хотела уезжать и не хотела увозить от него сына, но чувство самоуважения и инстинкт самосохранения подсказывали: выбора у нее нет.
– Да, Блейк, – тихо сказала она. – Представь себе, мне не все равно, что обо мне думают.
Глава 14
Наутро Блейк проснулся с тяжелой головой. Снизу доносились голоса Мартина и Джеммы, но он остался в кровати. Не хватает еще, чтобы сын заметил, что между ним и Джеммой идут военные действия. Живя в приютах, Блейк насмотрелся на детей, измученных бесконечными дрязгами родителей, и не мог допустить, чтобы Мартин стал разменной монетой в затеянной Джеммой игре.
Блейк позвонил Джеймсу и предупредил, что придет на работу попозже. Как только внизу хлопнула входная дверь, отправился в душ.
– Где тут у тебя парацетамол? – спросил Блейк, входя в кухню, и, не дожидаясь ответа, принялся рыскать по ящикам. Бросив взгляд на Джемму, заметил, что она побледнела и осунулась. Его несколько утешило, что не он один плохо спал ночью.
Она молча подала ему лекарство и стакан воды.
– Пожалуй, это даже к лучшему, что ты решила уйти, – сказал он, проглотив таблетки. – Больше я из-за тебя напиваться не намерен.
– Приятно слышать. Что приготовить на завтрак? – спросила она ровным, чужим голосом.
Блейку захотелось схватить ее и как следует тряхануть – чтобы она наконец сказала правду.
– Тосты и стакан апельсинового сока, – устало ответил он.
– А чай?
– Не знаю.
После двух дней возлияний он сомневался в крепости своего желудка. Поставив локти на стол, Блейк следил, как Джемма готовит ему завтрак. Интересно, почему она надумала уйти? Этот вопрос не давал ему покоя всю ночь. Что ей нужно? Он предложил ей деньги, предложил помощь по дому… Она от всего отказалась. Так что же ей на самом деле нужно?! Выходит, Джемма решила играть по-крупному. Другого объяснения ее поведению Блейк найти не сумел. Она, конечно, не признается, но это все ставит на свои места. Став его женой, она ни в чем не будет нуждаться. А деньги, которые он предложил ей за то, чтобы она осталась, сущий пустяк по сравнению с тем, что сулит ей замужество.
Джемма поставила перед ним тарелку с тостами и стакан с соком, и Блейк с неохотой буркнул «спасибо».
– Я на всякий случай поставила чайник. Захочешь чаю, позови меня. – И она ушла в подсобку, откуда доносился шум стиральной машины. Через минуту машина остановилась. Джемма вынула белье и загрузила в сушилку.
Вытянув шею, Блейк заглянул в приоткрытую дверь. Джемма нагнулась над машиной: джинсы сидели на ней как влитые, подчеркивая соблазнительные округлости. Несмотря на головную боль, мысли повернулись в соответствующем направлении и предательская плоть не заставила себя долго ждать. Застонав, Блейк отвернулся, презирая себя за слабость.
Джемма вернулась на кухню и бросила на него взгляд. Неужели догадывается, как сильно на него действует? Наверное, веселится на его счет… А может, и нет. Может, презирает так же, как он презирает себя сам.
– Хочешь чаю? – спросила она тихим, хрипловатым голосом, словно приглашая его в постель.
– А почему бы нет? – ответил Блейк.
Действительно, а почему бы нет? Почему бы не жениться на ней и не поддаться роковому влечению? Закрыв глаза, он боролся с демоном искушения.
Блейк прекрасно знал, почему нельзя поддаваться искушению. Стоит вкусить запретный плод – и он пропал. Один раз Джемма уже сломала его, но тогда он был молод и выжил. С головой ушел в работу, а когда боль становилась невыносимой, искал утешения в других женщинах. Работа помогала всегда, а женщины приносили лишь временное облегчение. Потом он всегда чувствовал себя виноватым. Занимаясь с ними любовью, представлял на их месте Джемму. Неудивительно, что они не могли ему помочь. А он не мог их любить, потому что ему была нужна Джемма.
Невеселые размышления Блейка прервал оглушительный гул в голове. Он поднял глаза. Что это?! Джемма пылесосила холл. Шум эхом отдавался в черепной коробке, грозя разорвать ее изнутри. Выскочив из-за стола, Блейк выдернул шнур из розетки.
– Джемма, имей сострадание! Сделай перерыв. Я и так знаю, ты супердомработница. Что тебе еще нужно? Медаль?
Она смотрела на него, потеряв дар речи от изумления.
– Извини, – пробормотал он, чувствуя себя изрядной сволочью. – Я тебя напугал? Я не хотел. Просто шум жутко действует мне на нервы. Сделай перерыв, ладно? Не надо мне ничего доказывать.
– А я ничего и не доказываю, Блейк. Просто в холле полно песка. И сам он никуда не денется.
– Ладно. Один – ноль в твою пользу. Если ты решила пылесосить холл из любви к порядку, а не потому, что у меня раскалывается голова, готов извиниться перед тобой еще раз.
Тяжело вздохнув, Джемма пристально взглянула на Блейка. И он снова почувствовал себя редкой скотиной. Только Джемма могла вот так запросто уничтожить его одним взглядом.
– Нам нужно поговорить, – сказал он и, взяв за руку, повел ее в гостиную. – Что я должен сказать или сделать, чтобы ты изменила свое решение и осталась? – спросил Блейк, усадив ее на диван, а сам сел в кресло напротив.
Она покачала головой.
– Ничего. Я все равно не останусь.
– А я намерен и дальше видеться с Мартином.
– Знаю. – Она опустила глаза на свои руки. – Блейк, ты ему очень нравишься. Он не захочет уезжать.
– Тогда почему?.. – Блейк стиснул кулаки, сдерживая накипающий гнев. Какой цинизм! Оказывается, она прекрасно все понимает и при этом даже не считает нужным скрывать, что их сын не захочет уезжать! Как можно быть такой эгоистичной?! – Впрочем, это неважно. У тебя наверняка есть свои причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66