Мои слова Филипп пропускает мимо ушей, а тебя, может, и послушается… Вы же как-никак приятели…
Блейк нахмурился.
– Хочешь, чтобы я отвадил его раз и навсегда?
Джемма кивнула.
– Уверена?
– Да, – прошептала Джемма.
– Старик, – сказал Блейкв трубку, – ты не вовремя… Ну как бы это тебе поделикатней объяснить… Дело в том, что она не может подойти. Затрахал я ее, понимаешь? И она потеряла дар речи. Усвоил?
Джемма поперхнулась и уставилась на Блейка квадратными глазами.
– Француз, француз, а сразу понял о чем речь, – сказал Блейк бесстрастным тоном и положил трубку.
– Блейк, какой ужас! – Джемма всплеснула руками. – Что ты натворил?
– А что я натворил? По-моему, именно то, о чем ты просила. – Блейк смотрел на Джемму в упор. – Если передумала, срочно звони ему и говори, мол, так и так, мой работодатель свихнулся от любви ко мне, дико ревнует и готов удариться во все тяжкие, лишь бы заполучить меня для себя самого.
Джемма перевела дыхание и тихо сказала:
– У меня нет ни малейшего желания с ним общаться, но ты-то каков, а? Кому нужен такой натурализм? Ты что, хотел растоптать его чувства?
Блейк пожал плечами и медленно произнес:
– Надо во всем быть последовательной, дорогая моя! Сообщи ты ему вариант «от ворот поворот» самым высоким стилем, его чувства к тебе пострадали бы ничуть не меньше…
Нет, все-таки у мужчин убийственная логика! – подумала Джемма, а вслух сказала:
– Может, ты и прав, но рубить с плеча все же не следовало бы. Что теперь будет с проектом, который Филипп собирается финансировать?
– Этому проекту пару минут назад я послал воздушный поцелуй, – сказал Блейк и улыбнулся.
– Ты это серьезно? – Джемма бросила на него недоверчивый взгляд. – Разве можно так?
– Можно и даже нужно. Потому что один из первых уроков, усвоенных мною в игре «большой бизнес», отучил меня от самодовольства или, если угодно, от надувания щек. Иными словами, пока не оформлен соответствующим образом документ, договор, контракт и так далее, все типы и типчики, с которыми договариваешься на словах, надувалы. Ясно?
Джемма кивнула и понеслась на кухню за стаканом воды на ночь.
– Блейк, кажется, я кое-что поняла, – сказала она, когда вернулась.
– Понять никогда не лишне. – Блейк пожал плечами.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. Абсолютно ничего…
Они вместе поднялись наверх.
У двери своей спальни Джемма расхохоталась.
– А ты, Блейк, от скромности не умрешь! Это надо же сказануть такое… Оказывается, я лишилась дара речи…
Блейк улыбнулся, чмокнул ее в щеку и произнес:
– Джемма, запомни на всю оставшуюся жизнь. Я слов на ветер не бросаю.
Два дня без Джеммы все равно что два года каторги… В заводских цехах ни души: стеклодувы отдыхают… Две недели рождественских каникул – вынь да положь. И офисных он распустил сдуру… Ну и чем теперь заниматься? Слоняться по пустому дому?
Блейк надел куртку и отправился на пляж. Нужно бы кое-куда позвонить, обговорить кое-какие дела… В конце концов, так не бывает, чтобы все офисы мира разом уходили на каникулы. Не бывает, это верно, размышлял Блейк, но собраться с силами и заняться делами, если откровенно, нет большого желания.
Однако одно важное дело на исходе вторых суток он все же одолел. Интересно, что скажет Джемма, когда он вручит ей презент со значением?
Блейк достал из кармана бархатный футлярчик, постоял, подумал, снова убрал.
А может, она вообще ничего не скажет? Возможно такое? Вполне. То есть просто турнет его к чертовой бабушке, да и все. Возможно такое? Вполне… Послала же она куда подальше Филиппа вместе со всеми его чувствами! Между прочим, не без его участия… Блейк поморщился.
Хотя с чего бы это ей его посылать? Да вроде не с чего… Мартину он отец. И теперь он богатый. Правда, не такой богатый, как Филипп…
Но и не бедный же, в самом деле. И здоровый, кстати сказать. Разве такими мужиками бросаются? А может, и бросаются… Кто их поймет, этих женщин!
Блейк остановился. Нет, все-таки с какой стати ей давать ему от ворот поворот? Ну с какой?
Так ничего и не надумав, Блейк нашел под ногами гальку покрупнее, с силой запустил в море и зашагал вдоль берега, решив, что Джемме от него все равно не отвертеться.
Знать бы, в какое время она прикатит. Блейк посмотрел по сторонам, взглянул на небо. Светлый день, на сумерки никакого намека. Джемма терпеть не может ездить в темноте. Значит, у него есть еще время пробежаться до маяка и обратно. Да и стол накрыть к ее приезду успеет. Он, конечно, не шеф-повар, но в холодильнике полно всякой всячины, так что не пропадет!
Было двадцать минут пятого, когда Блейк услышал, как клацнул ключ в замке входной двери. Он вошел в кухню, включил чайник и придирчивым взглядом обвел плоды своего кулинарного искусства на обеденном столе.
Возможно, Джемма скажет, что рыбные палочки, пицца и салат – вещи несовместимые, зато Мартин сметет все за милую душу.
Блейк услышал, как в холле по паркету протопали кроссовки, и вот уже в проеме двери показался Мартин.
– Здорово, Блейк! – сказал он запыхаясь. – Ну чего, сгоняем на великах до маяка? Или уже поздно?
У Блейка упало сердце.
– Поздновато, старик, – пробормотал он. – Давай завтра утром, а? В Японию я улетаю послезавтра, так что завтра с утречка прокатимся. Годится?
– Заметано! – тряхнул кудрями Мартин. – Это я просто так ляпнул про сегодня. Есть хочу, как сто волков! – Он бросил взгляд на стол и присвистнул. – Ты это все сам?
Блейк щелкнул каблуками.
– Так точно, ваша честь!
Мартин засмеялся и бросился ему на шею.
– Ну ты, Блейк, даешь! Ты просто супер!
Блейк проглотил ком в горле. Он прижимал к груди сына и подумал о том, что в жизни ему ничего больше и не надо.
– Старик, – сказал он хриплым голосом, справившись с волнением, – а я-то думал, ты у бабушки основательно подзаправился.
– Ага, щас!.. – протянул Мартин. – Знает ведь, что я терпеть ненавижу луковый суп, а только и слышу, что это полезно.
– Бабушка права, – сказал Блейк, опуская его на пол.
В кухню вошла Джемма с багажными сумками.
– Вот и мы! – сказала она и, поставив сумки на пол, подошла к столу. – Ну и ну! Вот это сюрприз!
– Мамочка, классно, да? Не то что у бабушки! – вставил свое слово Мартин.
– Придержи язык, маленький сплетник! – Джемма погрозила сыну пальцем. – Не смей обижать бабушку!
– А ты, Джемма, прекрасно выглядишь, – сказал Блейк, не сводя с нее глаз.
Джемма и в самом деле посвежела и похорошела, как это часто бывает, когда случается хорошее расположение духа.
– Просто у меня новая блузка, – засмеялась она радостным смехом и прошлась по кухне плавным шагом, как манекенщица.
– Тебе очень к лицу, – сказал Блейк, подумав, что красавица всегда красавица, даже в джутовом мешке.
– Блейк, умираю как есть хочу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Блейк нахмурился.
– Хочешь, чтобы я отвадил его раз и навсегда?
Джемма кивнула.
– Уверена?
– Да, – прошептала Джемма.
– Старик, – сказал Блейкв трубку, – ты не вовремя… Ну как бы это тебе поделикатней объяснить… Дело в том, что она не может подойти. Затрахал я ее, понимаешь? И она потеряла дар речи. Усвоил?
Джемма поперхнулась и уставилась на Блейка квадратными глазами.
– Француз, француз, а сразу понял о чем речь, – сказал Блейк бесстрастным тоном и положил трубку.
– Блейк, какой ужас! – Джемма всплеснула руками. – Что ты натворил?
– А что я натворил? По-моему, именно то, о чем ты просила. – Блейк смотрел на Джемму в упор. – Если передумала, срочно звони ему и говори, мол, так и так, мой работодатель свихнулся от любви ко мне, дико ревнует и готов удариться во все тяжкие, лишь бы заполучить меня для себя самого.
Джемма перевела дыхание и тихо сказала:
– У меня нет ни малейшего желания с ним общаться, но ты-то каков, а? Кому нужен такой натурализм? Ты что, хотел растоптать его чувства?
Блейк пожал плечами и медленно произнес:
– Надо во всем быть последовательной, дорогая моя! Сообщи ты ему вариант «от ворот поворот» самым высоким стилем, его чувства к тебе пострадали бы ничуть не меньше…
Нет, все-таки у мужчин убийственная логика! – подумала Джемма, а вслух сказала:
– Может, ты и прав, но рубить с плеча все же не следовало бы. Что теперь будет с проектом, который Филипп собирается финансировать?
– Этому проекту пару минут назад я послал воздушный поцелуй, – сказал Блейк и улыбнулся.
– Ты это серьезно? – Джемма бросила на него недоверчивый взгляд. – Разве можно так?
– Можно и даже нужно. Потому что один из первых уроков, усвоенных мною в игре «большой бизнес», отучил меня от самодовольства или, если угодно, от надувания щек. Иными словами, пока не оформлен соответствующим образом документ, договор, контракт и так далее, все типы и типчики, с которыми договариваешься на словах, надувалы. Ясно?
Джемма кивнула и понеслась на кухню за стаканом воды на ночь.
– Блейк, кажется, я кое-что поняла, – сказала она, когда вернулась.
– Понять никогда не лишне. – Блейк пожал плечами.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. Абсолютно ничего…
Они вместе поднялись наверх.
У двери своей спальни Джемма расхохоталась.
– А ты, Блейк, от скромности не умрешь! Это надо же сказануть такое… Оказывается, я лишилась дара речи…
Блейк улыбнулся, чмокнул ее в щеку и произнес:
– Джемма, запомни на всю оставшуюся жизнь. Я слов на ветер не бросаю.
Два дня без Джеммы все равно что два года каторги… В заводских цехах ни души: стеклодувы отдыхают… Две недели рождественских каникул – вынь да положь. И офисных он распустил сдуру… Ну и чем теперь заниматься? Слоняться по пустому дому?
Блейк надел куртку и отправился на пляж. Нужно бы кое-куда позвонить, обговорить кое-какие дела… В конце концов, так не бывает, чтобы все офисы мира разом уходили на каникулы. Не бывает, это верно, размышлял Блейк, но собраться с силами и заняться делами, если откровенно, нет большого желания.
Однако одно важное дело на исходе вторых суток он все же одолел. Интересно, что скажет Джемма, когда он вручит ей презент со значением?
Блейк достал из кармана бархатный футлярчик, постоял, подумал, снова убрал.
А может, она вообще ничего не скажет? Возможно такое? Вполне. То есть просто турнет его к чертовой бабушке, да и все. Возможно такое? Вполне… Послала же она куда подальше Филиппа вместе со всеми его чувствами! Между прочим, не без его участия… Блейк поморщился.
Хотя с чего бы это ей его посылать? Да вроде не с чего… Мартину он отец. И теперь он богатый. Правда, не такой богатый, как Филипп…
Но и не бедный же, в самом деле. И здоровый, кстати сказать. Разве такими мужиками бросаются? А может, и бросаются… Кто их поймет, этих женщин!
Блейк остановился. Нет, все-таки с какой стати ей давать ему от ворот поворот? Ну с какой?
Так ничего и не надумав, Блейк нашел под ногами гальку покрупнее, с силой запустил в море и зашагал вдоль берега, решив, что Джемме от него все равно не отвертеться.
Знать бы, в какое время она прикатит. Блейк посмотрел по сторонам, взглянул на небо. Светлый день, на сумерки никакого намека. Джемма терпеть не может ездить в темноте. Значит, у него есть еще время пробежаться до маяка и обратно. Да и стол накрыть к ее приезду успеет. Он, конечно, не шеф-повар, но в холодильнике полно всякой всячины, так что не пропадет!
Было двадцать минут пятого, когда Блейк услышал, как клацнул ключ в замке входной двери. Он вошел в кухню, включил чайник и придирчивым взглядом обвел плоды своего кулинарного искусства на обеденном столе.
Возможно, Джемма скажет, что рыбные палочки, пицца и салат – вещи несовместимые, зато Мартин сметет все за милую душу.
Блейк услышал, как в холле по паркету протопали кроссовки, и вот уже в проеме двери показался Мартин.
– Здорово, Блейк! – сказал он запыхаясь. – Ну чего, сгоняем на великах до маяка? Или уже поздно?
У Блейка упало сердце.
– Поздновато, старик, – пробормотал он. – Давай завтра утром, а? В Японию я улетаю послезавтра, так что завтра с утречка прокатимся. Годится?
– Заметано! – тряхнул кудрями Мартин. – Это я просто так ляпнул про сегодня. Есть хочу, как сто волков! – Он бросил взгляд на стол и присвистнул. – Ты это все сам?
Блейк щелкнул каблуками.
– Так точно, ваша честь!
Мартин засмеялся и бросился ему на шею.
– Ну ты, Блейк, даешь! Ты просто супер!
Блейк проглотил ком в горле. Он прижимал к груди сына и подумал о том, что в жизни ему ничего больше и не надо.
– Старик, – сказал он хриплым голосом, справившись с волнением, – а я-то думал, ты у бабушки основательно подзаправился.
– Ага, щас!.. – протянул Мартин. – Знает ведь, что я терпеть ненавижу луковый суп, а только и слышу, что это полезно.
– Бабушка права, – сказал Блейк, опуская его на пол.
В кухню вошла Джемма с багажными сумками.
– Вот и мы! – сказала она и, поставив сумки на пол, подошла к столу. – Ну и ну! Вот это сюрприз!
– Мамочка, классно, да? Не то что у бабушки! – вставил свое слово Мартин.
– Придержи язык, маленький сплетник! – Джемма погрозила сыну пальцем. – Не смей обижать бабушку!
– А ты, Джемма, прекрасно выглядишь, – сказал Блейк, не сводя с нее глаз.
Джемма и в самом деле посвежела и похорошела, как это часто бывает, когда случается хорошее расположение духа.
– Просто у меня новая блузка, – засмеялась она радостным смехом и прошлась по кухне плавным шагом, как манекенщица.
– Тебе очень к лицу, – сказал Блейк, подумав, что красавица всегда красавица, даже в джутовом мешке.
– Блейк, умираю как есть хочу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66