– В самом прямом! А если Мартин, поразмыслив – а он мальчик рассудительный, – изменит свое отношение ко мне? А вдруг он ожесточится?
Что, испугался? – подумала Джемма, а вслух сказала:
– Сын в тебе души не чает, У вас всегда будут самые доверительные отношения. – Помолчав, добавила: – Только ты ему нужен! Запомни это, Блейк! Только ты, и никто другой…
Блейк подошел к Джемме, взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза, наклонился и поцеловал в губы.
– Дорогая, я благодарен тебе за все! Наш сын – замечательный человечек, и это целиком твоя заслуга. Представляю, как нелегко тебе было решиться на откровенный разговор с ним.
Джемма вздохнула.
– Да, я жутко волновалась… Все казалось, вдруг у него возникнет неприязнь ко мне, а то, не дай Бог, и ненависть. Я и сейчас этого опасаюсь.
Блейк поцеловал ей руку.
– Джемма, дорогая, выброси эти мысли из головы. Ненавидеть тебя? Да разве такое возможно? Ты заслуживаешь самого трепетного отношения. Мартин будет тебя боготворить, ручаюсь! Лично прослежу за этим.
Джемма улыбнулась.
– А если он пойдет в тебя? – не удержалась она от колкости.
– Если Мартин пойдет в меня, я его лишу наследства. Но, дорогая, сыновья обычно похожи на мать, – улыбнулся Блейк.
– Не знаю, не знаю… – засмеялась Джемма. – В мире нет ничего постоянного.
– Разве? А я? – возразил Блейк и, притянув ее к себе, крепко обнял.
Джемма на миг закрыла глаза. Господи, какое блаженство! Рядом с Блейком она вновь обретает свое прошлое. Да что там, жизнь! Душу охватила нежность, а тело – желание.
Джемма, остынь! – одернула она себя. Зачем все это, если в его чувствах нет ничего, кроме непрочного расположения.
– Блейк, знаешь, наши отношения приобрели в пределах Уикстона размах мировой сенсации. Мартин не удержался и сказал Кристоферу, кто его отец, а тот, видно, поделился с матерью, ну и так далее. Ты не поверишь, какой поднялся переполох.
Блейк пожал плечами.
– Вот и чудненько! Просто замечательно. Мне это на руку. Не придется давать объявление в местную газету.
– Значит, ты не против? – Джемма отшатнулась.
Блейк бросил на нее недоуменный взгляд.
– Джемма, а с чего ты взяла, будто я буду против? – процедил он. – Мне странно это слышать! Если хочешь знать, я бы с превеликим удовольствием помчался сейчас по улицам, крича во все горло всем и каждому, что у меня есть сын.
– Можно подумать, что ты узнал об этом только сегодня.
– Дело не во мне, дорогая моя, а в Мартине. Вот что! Почти полгода я был настороже, опасался сказать лишнее. Вдруг он поймет, что я его отец? Что тогда будет? А сегодня я безмерно счастлив. Мой сын меня любит! Клянусь, я ничего не сделаю такого, чтобы он меня разлюбил.
– Кто бы мог предположить, что в тебе дремлют такие могучие отцовские чувства! Не перестаю удивляться… Впрочем, за минувшую неделю произошли весьма ощутимые перемены.
– Да! – кивнул Блейк.
– Прежде всего, я должна поставить тебя в известность, что мое пребывание в этом доме на правах… – она задумалась, – скажем, экономки, считаю неуместным.
– Разумеется, Джемма! Тут и говорить не о чем.
– Я, конечно, разделяю твои отцовские чувства, – продолжила она, – поэтому с Марти ты будешь общаться в любое время, когда пожелаешь.
– О чем это ты? – Блейк прищурился. – Ясное дело, когда пожелаю…
– Блейк, в самом начале ты угрожал мне, будто намерен отобрать у меня сына, но сейчас у тебя этот номер не пройдет.
– Какой номер? Что с тобой? – Блейк побледнел. – Я хочу, чтобы у нас с тобой была дружная семья. – Он задумался. – Ну и болван же я! Дорогая Джемма, прошу тебя, стань моей женой.
Джемма усмехнулась.
– Да, Блейк, в находчивости тебе не откажешь! Это уж точно.
– В находчивости? – вытаращив глаза, переспросил Блейк.
– Сначала говоришь, будто с трудом меня терпишь, что я тебе на дух не нужна, а теперь вот жениться на мне надумал…
– Мало ли что я говорю! Особенно когда ты доводишь меня до белого каления. Да и ты, надо отдать тебе должное, в долгу не остаешься…
– Вот, значит, как! Нет, Блейк, я тебе не верю. Сегодня у тебя особый день. Эмоции берут верх над благоразумием. Поэтому твой экспромт с предложением руки и сердца меня не удивляет. А что потом? Утром ты схватишься за голову. Что я наделал под влиянием минуты, и все такое прочее…
– Опомнись, Джемма! Что ты несешь?! – Блейк обнял ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза. – Прошу тебя стать моей женой. Хочешь, упаду на колени?
– Остынь, Блейк! Не надо падать на колени. Давай рассуждать здраво. Завтра проснешься, поразмыслишь на свежую голову, и, если не передумаешь, я дам тебе ответ, – сказала Джемма и направилась к двери.
– Нет, дорогая моя! Так дело не пойдет! – Взяв Джемму за руку, Блейк усадил ее на диван. – Ты что, пренебрегаешь мной?
– С чего ты взял? Просто считаю, что ты недостаточно серьезно относишься к проблеме семьи и брака.
– Ты это серьезно?
– Вполне.
– Та-а-к! – протянул он. – Тогда вот что. Дай слово, что дождешься меня. Я сейчас вернусь. Не убежишь?
– Нет, не убегу…
– Точно?
– Да.
Через пару минут Блейк вернулся.
– Ну раз тебе нужны веские доказательства… – Он помедлил. – На, держи! – Блейк бросил ей на колени бархатную коробочку.
Джемма взяла ее, а Блейк прислонился к притолоке и скрестил на груди руки.
– Ну, что же ты медлишь? – усмехнулся он. – Открой и сразу поймешь, экспромт это был или нет.
Джемма тихо ахнула. На черном бархате красовалось обручальное золотое кольцо с огромным бриллиантом. Она с величайшей осторожностью надела его на безымянный палец левой руки. Кольцо пришлось впору и, как это ни странно, шло ей. Казалось, будто она носила это кольцо со сверкающим бриллиантом вечно.
Джемма вскинула брови, и Блейк прочел в ее взгляде и восторг, и удивление.
– Каюсь! – улыбнулся Блейк. – Взял у тебя из шкатулки колечко, чтобы не промахнуться с размером. И, как вижу, попал.
Джемма неожиданно залилась слезами, а он бросился к ней, опустился перед ней на колени, обхватил руками и с мольбой произнес:
– Прости меня, Джемма, прости меня, мужлана неотесанного. Не так я все делаю! Вульгарный я тип… Но это только внешне, а в душе я романтик. Дай-ка мне колечко, я знаю, что сделаю. Ну-ка, дай кольцо…
– Зачем? – прошептала она. – Я плачу не поэтому.
– Не поэтому?
– Да, не поэтому! Я плачу, потому что счастливее меня нет никого на всем белом свете.
– Джемма, – он потерся подбородком о ее колени, – обещаю тебе… Да нет, торжественно клянусь в том, что ты никогда не пожалеешь, если станешь моей женой. Я… я… брошу весь мир к твоим ногам! Вот что я сделаю…
– Зачем мне весь мир? Мне нужен только ты, – прошептала Джемма.
Блейк поднялся и щелкнул каблуками.
– Вот тебе моя рука! – он протянул ей руку. – Сердце хочешь?
– Хочу…
– Тогда давай я тебя обниму крепко-крепко…
Он обнял ее, прижал к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66