Мартин умчался в гараж, а Блейк подошел к Джемме, долго смотрел на нее, будто видел впервые, а потом поцеловал у нее руку и вполголоса сказал:
– Спасибо тебе, Джемма, великое!
– Господи, за что ты меня благодаришь?
– За самый лучший в мире рождественский подарок. За моего сына…
– Блейк… – прошептала она, шагнув к нему.
– Да, дорогая, это так! Знаешь, в последние годы я начал испытывать антипатию к рождественским праздникам. Казалось бы, такое чудное время года, а я просто места себе не находил. Не знал, куда девать свободное время… Я не дни, часы считал, когда можно будет снова приступить к работе. Не появись ты снова в моей жизни, я бы точно превратился в этого… как там Мартин сказал? Ну да! В скрягу Дядюшку Скруджа.
– Ну ты скажешь! – засмеялась Джемма.
– Да, дорогая, да… – Блейк обнял ее, прижал к себе.
Боже, какое блаженство!
– Джемма, я так рад этому Рождеству! У меня такой прилив сил, столько всяких планов в голове. А самое главное, я мечтаю, знаешь о чем?
– О чем? – Джемма с надеждой подняла на него глаза.
– О самом счастливом дне моей жизни, когда Мартин назовет меня папой…
– Обещаю, Блейк, я все сделаю, чтобы этот день наступил скорее, – сказала Джемма.
Блейк взял ее лицо в свои ладони, наклонился и приник к ее губам долгим поцелуем. Десять лет, десять долгих лет прошло с тех пор, когда они целовались так же страстно, как сейчас.
Ее тело мгновенно пробудилось, затрепетало и потянулось к Блейку. Джемме не терпелось убедиться, все ли так, как было тогда? Его тело мгновенно отозвалось.
Все как прежде! – говорили пальцы его рук, крепко стиснувшие ей ягодицы.
Все как тогда! – толкнулся в ее живот его набрякший член.
– Блейк… – Прильнув к нему, Джемма издала жалобный стон, и он в тот же миг оторвался от ее рта и стал с жадностью покрывать поцелуями ее шею.
– Ну все, порядок! – крикнул Мартин, вбегая в гостиную, и замер. – Ага, попалась, которая– кусалась! – Он принялся скакать рядом с матерью.
– Марти, перестань! Что еще за глупости! Просто я хотела поблагодарить Блейка за подарок. Вот и все.
– Ну да! А я что, я ничего такого и не говорю… Блейк, а велик просто супер-пупер! Мам, поцелуй его за мой велик!
– Поцелую, а ты лучше позвонил бы Кристоферу и узнал, что ему подарили, – посоветовала Джемма, надеясь, что сын умчится в гости, а они с Блейком станут любить друг друга.
– Сам позвонит, если ему надо! – сказал Мартин, направился к двери, а потом обернулся, подмигнул Блейку и запел: – Тили-тили тесто, жених и невеста!
– Ну вот, так я и знал! – сказал Блейк, когда за Мартином закрылась дверь. – Прости меня!
– Господи, да за что?
– Мартин нас застукал! Нескладно как-то получилось…
– Нескладно? Я что-то тебя не понимаю…
– Если честно, я и сам понять не могу. Лучше пойду к Мартину. Думаю, он не откажется обновить свой велик.
Глава 20
– Блейк, крутейшие у нас с тобой велики, правда?
– Крутейшие, это точно! – засмеялся Блейк. – Мы за пару месяцев такие мышцы накачаем, что – о-го-го!
– А тебе-то зачем мышцы? Мама говорит, что я стану точь-в-точь таким же спортивным, как ты. Только если перестану поглощать немереные тонны сладостей.
– Мышцы всем нужны, то есть, иными словами, всем нужно сгонять жирок. Понял?
– А чего тут не понять, все ясно! Мама говорит, если каждый день заниматься спортом, можно позволять себе даже шоколад. Сколько хочешь… А ты любишь шоколад?
– Да как тебе сказать…
– Так и скажи, любишь или нет?
– Пожалуй, не очень…
– Наверное, ты поэтому весь такой… ну как спортсмен. Ну чего? Покатили?
– Покатили…
– Мам, ну мы поехали! – крикнул Мартин матери, приоткрывшей окно.
– С Богом! – отозвалась она. – Смотрите, не опоздайте к обеду.
– Постараемся! – крикнул Блейк.
Сначала дорога шла берегом моря, потом круто забрала вправо и сразу после указателя «До Шилтона 20 км» запетляла по краю крутой отвесной скалы.
Блейк, пару раз окликнув Мартина, велел ему держаться подальше от края, и после третьего раза, когда пришлось пригрозить немедленным возвращением домой, проблем больше не возникало.
Мало-помалу Блейк научился ладить с сыном. Мартин слушался, не взбрыкивал, что радовало Блейка и наполняло его гордостью. Он не отводил взгляда от яростно крутящей педали целеустремленной фигурки и улыбался.
– Мартин, если устал, поворачивай назад! – крикнул Блейк, прекрасно понимая, что его сын поступит так же, как и он сам в его годы, – доберется до Шилтона во что бы то ни стало.
Блейк крутил педали, справа мелькали скалы, слева поблескивала гладь моря, а в голове неотвязно крутились мысли… И с какой стати он полез к Джемме с поцелуями? Как это объяснить? Впрочем, тут и дураку ясно – старая любовь не ржавеет. Но стоит ли демонстрировать эту свою любовь женщине, у которой на уме другой. Ну может, и не очень на уме, но то, что с Филиппом у нее флирт, сомнению не подлежит!
Впереди Мартин чуть было не влетел в выступ скалы и, резко вырулив вправо, завихлял у самого обрыва.
Блейк задержал дыхание, проглотил ком в горле и весь покрылся испариной. Но тут сын снова обрел уверенность, обернулся и улыбнулся. Мол, все нормально, все в порядке.
Блейк вздохнул. Филиппу чужой ребенок будет как кость в горле. А как иначе? Странно, что Джемма этого не понимает. Впрочем, ничего странного! Филипп – несравненный дамский угодник. Распустит хвост как павлин и обхаживает. Цветы, звонки и прочие знаки внимания… А она и рада! Женщины на такие штучки падки…
Нет бы этому французу сразу от ворот поворот… В конце концов, любой мужик мгновенно чувствует, когда ему, условно говоря, указывают на дверь. Если, конечно, он не круглый идиот!
Нет, так дальше продолжаться не может! Получается какая-то ерунда. Вон, впереди крутит педали Мартин, его плоть и кровь, а Джемма строит глазки какому-то денежному мешку. Неужто на самом деле замуж за Филиппа собралась? Похоже на то… А ведь любовью тут и не пахнет! Голый расчет, стало быть…
Н-да! Блейк набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Надо что-то делать, что-то решать, пока не поздно. Потерять Джемму еще раз равносильно самоубийству. Пора переходить в наступление. Выбрать удобный момент, затащить ее в постель и после ночи любви она наверняка поймет, что ему никакая другая не нужна и его женой может быть только она.
Джемма – его женщина. Без нее жизнь теряет всякий смысл, да и вообще он ее одну любил и по-прежнему любит, подвел итог своим мыслям Блейк.
В Шилтоне они с Мартином около получаса сидели на причале и пили яблочный сок из пакетов, которые Джемма сунула в рюкзак в последнюю минуту. Блейк покосился на Мартина и почувствовал себя виноватым. Совсем умотал парня! Весь красный, запыхался…
Смяв пакеты из-под сока, Блейк швырнул их в мусорный ящик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66