И – не поверите – писать стихотворные посвящения Олегу Меньшикову (и это при живом-то и здравствующем муже!) – тоже она. Благо не нашлось нигде адреса, куда можно было эти посвящения отослать… А рядом – уверенность в том, что все, совершенно все можно купить за деньги, и представление о семейных отношениях, как о шахматной партии, в которой победа должна достаться известно кому.
– Не важно, – сворачиваю я беседу, которая грозит перерасти в дискуссию о современных нравах. – Ты в этой ситуации последний человек, которому нужно трястись. Помни о том, что делаешь доброе дело, и все будет о'кей.
– Хорошо, – послушно кивает Жаннета и неожиданно спрашивает. – Значит, пойдешь со мной?
Я вздрагиваю и с изумлением смотрю на нее. Я? Позвольте, какого черта?
– С тобой? Зачем это?
– Посидишь в сторонке, – вздыхает Жаннета, – подстрахуешь…
– Что там страховать? – перебиваю ее я. – Ты же не шантажировать его собираешься.
– Все равно, – туманно говорит она, поджимает губки и тихонько скулит: – Ну, Ольк, ну, пожа-алуйста-а…
Верите, нет – я соглашаюсь. Когда Жаннета делает жалобное лицо, ей невозможно отказать. Можно послать ее куда подальше, когда она включает свое прессовочное оборудование, но вот эти бескровные губки и огромные, полные слез глаза я так и не научилась переносить. Горе-папаша, с которым у нее на завтра назначена встреча, тоже, видно, не смог отказать ей. Хотя, вспоминаю я, Жаннета договаривалась ведь не с ним, а с девицей. Но – чему тут удивляться – Жаннетины флюиды прошибут кого угодно и на каком угодно расстоянии.
На следующий день я приезжаю на оговоренное место задолго до назначенного времени. «Кофе-Хауз» на Грибоедова, одиннадцать тридцать утра. Жаннета решила разделаться с важными делами спозаранку и назначила встречу на двенадцать. «Если настроение будет безнадежно испорчено, – резонно заметила она, – то до отхода ко сну у меня еще будет время хотя бы отчасти привести его в норму». Могла бы выбрать что-нибудь более демократичное, думаю я, входя в кафе. «Макдоналдс», например. Создать мужику режим наибольшего благоприятствования. Хотя он может оказаться холеным яппи, тогда «Кофе-Хауз» – самое оно. Я выбираю столик – мы с Жаннетой договорились какой – и снимаю куртку. И тут же понимаю, что место моей дислокации выбрано нами весьма неудачно. Я ничего не вижу. То есть я не вижу как раз тот столик, за которым должен состояться исторический разговор. «Пусть он займет столик у самого выхода, – предложила девице Жаннета, – чтобы не было никаких недоразумений». Не знаю, какие недоразумения она имела в виду, но в кофейне в субботу, полдвенадцатого, стерильно пусто. А вот столик у «самого выхода» мне не видно. Надо же было так ошибиться.
– Э-э… – говорю я подскочившей официантке, – я, пожалуй, пересяду. Вот, к примеру, сюда. – И я машу рукой в сторону столика напротив прохода в первый зал.
– Да, пожалуйста, – сникает официантка, – сейчас я позову человека, который его обслуживает.
Я смотрю на худенькую девушку с жидким хвостиком на макушке, и мне становится ее жалко. А что, если им платят в зависимости от количества обслуженных клиентов? В конце концов, я же могу встать и пройтись в туалет, а заодно посмотреть на нашего героя. Генетическая чистота его от этого не станет мне понятна, но зато будет возможность потом со знанием дела помыть ему кости. А иначе как мыть кости человеку, которого ты ни разу в глаза свои не видела?
– Ладно, – великодушно заявляю я, – останусь здесь. Давайте меню.
Девушка улыбается и протягивает мне толстенный фолиант. На часах одиннадцать сорок. Я раскрываю карту и пытаюсь сосредоточиться. Не получается. В ушах звенит Жаннетин голосок: «Ой, Олька, я та-ак волнуюсь». Я позвонила ей сразу, как встала, чтобы убедиться, что за ночь она не передумала и событие состоится. «Все в силе, – дрожащим сопрано сообщила она, – все в силе, но меня всю трясет». Пятнадцать минут я потратила на ускоренный сеанс психотерапии, отчего Жаннету не стало трясти меньше, но голосок ее окреп и перестал сбиваться на фальцет. Честно признаться, меня тоже немного трясло. Вот уж, казалось бы, с чего?
– Большой капуччино и сэндвич с салями, – заказываю я.
Сидеть долго, надо подкрепиться, тем более что с утра ничего в горло не лезло от трясучки. Не уверена, что и сейчас полезет, но буду надеяться на лучшее.
Двенадцать. Я ерзаю на стуле и пытаюсь взять себя в руки. Семейка, приземлившаяся за соседним столиком, с интересом взглядывает на меня. Двенадцать ноль четыре. Все, я не выдерживаю и вскакиваю. Семейка вздрагивает. Плевать на них. Делаю шаг по направлению к выходу в первый зал, и тут мне под ноги бросается официантка:
– Вы уже?..
– Нет, – шиплю я, – где здесь туалет?
– Там. – Она машет рукой куда-то мне за спину, я же тем временем прищуриваюсь, пытаясь рассмотреть мужчину за столиком «у самого выхода».
Он там. Спиной ко мне. Перед ним крохотная чашечка с кофе и мобильный телефон. «Девица дала мне его мобильный номер, – вспоминаю я Жаннетины слова, – вдруг что-нибудь пойдет наперекосяк». Я смотрю на часы. Двенадцать десять. Похоже, «наперекосяк» налицо. Жаннета – особа пунктуальная. Правда, мужик об этом не знает, поэтому пока спокоен. Вот он цепляет чашечку одним пальцем, подносит ее ко рту и делает глоток. Аккуратно ставит обратно на стол и поворачивает голову к окну. Но он же… Я не успеваю додумать свою мысль, как треньканье моего мобильника отвлекает мое внимание.
– Олька! – вопит в трубку изо всех сил Жаннета.
– Ты где? – Я отползаю за свой столик.
– Только что вырвалась из пробки! – продолжает вопить она. – Ужас! Он там?
– Да, – отвечаю я. – Слушай, – я мнусь, – он… он какой-то… – И наконец моя мысль материализуется в слова: – старый. У него плешь на макушке.
– Да ну и ладно, – уже спокойнее говорит Жаннета. – Не до мелочей. Буду ему звонить…
– Звони, – поддакиваю я, – иначе уйдет. Через сколько будешь?
– Скоро. – И Жаннета отключается.
Я опять вскакиваю из-за стола. Семейка по соседству опять отставляет свои чашки и таращится на меня. И опять мне на них плевать. Подкрадываюсь к проходу и вижу, как мужик разговаривает по телефону. Заканчивает, кладет аппаратик на стол, цепляет пальцем чашечку и опять тянет из нее кофе. Уфф! Слава богу, думаю я, не нервный. Можно и в туалет сходить. Даже нужно, вдруг потом будет не до этого.
Я возвращаюсь на свое место ровно через семь минут, мельком отмечая, что мужик бездвижно торчит за своим столиком. Молодчина, успеваю подумать я и вижу Жаннетин джип, паркующийся напротив кофейни. Нет, хоть я и обещала не высовываться, но момент их встречи пропустить не в силах. Я встаю, чем в очередной раз пугаю до смерти официантку, делаю ей успокаивающий жест рукой и осторожно выглядываю из-за угла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Не важно, – сворачиваю я беседу, которая грозит перерасти в дискуссию о современных нравах. – Ты в этой ситуации последний человек, которому нужно трястись. Помни о том, что делаешь доброе дело, и все будет о'кей.
– Хорошо, – послушно кивает Жаннета и неожиданно спрашивает. – Значит, пойдешь со мной?
Я вздрагиваю и с изумлением смотрю на нее. Я? Позвольте, какого черта?
– С тобой? Зачем это?
– Посидишь в сторонке, – вздыхает Жаннета, – подстрахуешь…
– Что там страховать? – перебиваю ее я. – Ты же не шантажировать его собираешься.
– Все равно, – туманно говорит она, поджимает губки и тихонько скулит: – Ну, Ольк, ну, пожа-алуйста-а…
Верите, нет – я соглашаюсь. Когда Жаннета делает жалобное лицо, ей невозможно отказать. Можно послать ее куда подальше, когда она включает свое прессовочное оборудование, но вот эти бескровные губки и огромные, полные слез глаза я так и не научилась переносить. Горе-папаша, с которым у нее на завтра назначена встреча, тоже, видно, не смог отказать ей. Хотя, вспоминаю я, Жаннета договаривалась ведь не с ним, а с девицей. Но – чему тут удивляться – Жаннетины флюиды прошибут кого угодно и на каком угодно расстоянии.
На следующий день я приезжаю на оговоренное место задолго до назначенного времени. «Кофе-Хауз» на Грибоедова, одиннадцать тридцать утра. Жаннета решила разделаться с важными делами спозаранку и назначила встречу на двенадцать. «Если настроение будет безнадежно испорчено, – резонно заметила она, – то до отхода ко сну у меня еще будет время хотя бы отчасти привести его в норму». Могла бы выбрать что-нибудь более демократичное, думаю я, входя в кафе. «Макдоналдс», например. Создать мужику режим наибольшего благоприятствования. Хотя он может оказаться холеным яппи, тогда «Кофе-Хауз» – самое оно. Я выбираю столик – мы с Жаннетой договорились какой – и снимаю куртку. И тут же понимаю, что место моей дислокации выбрано нами весьма неудачно. Я ничего не вижу. То есть я не вижу как раз тот столик, за которым должен состояться исторический разговор. «Пусть он займет столик у самого выхода, – предложила девице Жаннета, – чтобы не было никаких недоразумений». Не знаю, какие недоразумения она имела в виду, но в кофейне в субботу, полдвенадцатого, стерильно пусто. А вот столик у «самого выхода» мне не видно. Надо же было так ошибиться.
– Э-э… – говорю я подскочившей официантке, – я, пожалуй, пересяду. Вот, к примеру, сюда. – И я машу рукой в сторону столика напротив прохода в первый зал.
– Да, пожалуйста, – сникает официантка, – сейчас я позову человека, который его обслуживает.
Я смотрю на худенькую девушку с жидким хвостиком на макушке, и мне становится ее жалко. А что, если им платят в зависимости от количества обслуженных клиентов? В конце концов, я же могу встать и пройтись в туалет, а заодно посмотреть на нашего героя. Генетическая чистота его от этого не станет мне понятна, но зато будет возможность потом со знанием дела помыть ему кости. А иначе как мыть кости человеку, которого ты ни разу в глаза свои не видела?
– Ладно, – великодушно заявляю я, – останусь здесь. Давайте меню.
Девушка улыбается и протягивает мне толстенный фолиант. На часах одиннадцать сорок. Я раскрываю карту и пытаюсь сосредоточиться. Не получается. В ушах звенит Жаннетин голосок: «Ой, Олька, я та-ак волнуюсь». Я позвонила ей сразу, как встала, чтобы убедиться, что за ночь она не передумала и событие состоится. «Все в силе, – дрожащим сопрано сообщила она, – все в силе, но меня всю трясет». Пятнадцать минут я потратила на ускоренный сеанс психотерапии, отчего Жаннету не стало трясти меньше, но голосок ее окреп и перестал сбиваться на фальцет. Честно признаться, меня тоже немного трясло. Вот уж, казалось бы, с чего?
– Большой капуччино и сэндвич с салями, – заказываю я.
Сидеть долго, надо подкрепиться, тем более что с утра ничего в горло не лезло от трясучки. Не уверена, что и сейчас полезет, но буду надеяться на лучшее.
Двенадцать. Я ерзаю на стуле и пытаюсь взять себя в руки. Семейка, приземлившаяся за соседним столиком, с интересом взглядывает на меня. Двенадцать ноль четыре. Все, я не выдерживаю и вскакиваю. Семейка вздрагивает. Плевать на них. Делаю шаг по направлению к выходу в первый зал, и тут мне под ноги бросается официантка:
– Вы уже?..
– Нет, – шиплю я, – где здесь туалет?
– Там. – Она машет рукой куда-то мне за спину, я же тем временем прищуриваюсь, пытаясь рассмотреть мужчину за столиком «у самого выхода».
Он там. Спиной ко мне. Перед ним крохотная чашечка с кофе и мобильный телефон. «Девица дала мне его мобильный номер, – вспоминаю я Жаннетины слова, – вдруг что-нибудь пойдет наперекосяк». Я смотрю на часы. Двенадцать десять. Похоже, «наперекосяк» налицо. Жаннета – особа пунктуальная. Правда, мужик об этом не знает, поэтому пока спокоен. Вот он цепляет чашечку одним пальцем, подносит ее ко рту и делает глоток. Аккуратно ставит обратно на стол и поворачивает голову к окну. Но он же… Я не успеваю додумать свою мысль, как треньканье моего мобильника отвлекает мое внимание.
– Олька! – вопит в трубку изо всех сил Жаннета.
– Ты где? – Я отползаю за свой столик.
– Только что вырвалась из пробки! – продолжает вопить она. – Ужас! Он там?
– Да, – отвечаю я. – Слушай, – я мнусь, – он… он какой-то… – И наконец моя мысль материализуется в слова: – старый. У него плешь на макушке.
– Да ну и ладно, – уже спокойнее говорит Жаннета. – Не до мелочей. Буду ему звонить…
– Звони, – поддакиваю я, – иначе уйдет. Через сколько будешь?
– Скоро. – И Жаннета отключается.
Я опять вскакиваю из-за стола. Семейка по соседству опять отставляет свои чашки и таращится на меня. И опять мне на них плевать. Подкрадываюсь к проходу и вижу, как мужик разговаривает по телефону. Заканчивает, кладет аппаратик на стол, цепляет пальцем чашечку и опять тянет из нее кофе. Уфф! Слава богу, думаю я, не нервный. Можно и в туалет сходить. Даже нужно, вдруг потом будет не до этого.
Я возвращаюсь на свое место ровно через семь минут, мельком отмечая, что мужик бездвижно торчит за своим столиком. Молодчина, успеваю подумать я и вижу Жаннетин джип, паркующийся напротив кофейни. Нет, хоть я и обещала не высовываться, но момент их встречи пропустить не в силах. Я встаю, чем в очередной раз пугаю до смерти официантку, делаю ей успокаивающий жест рукой и осторожно выглядываю из-за угла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73