Короче, Альбертино заработал уже уйму отрицательных баллов, не знаю, как он собирается их компенсировать.
Я засыпаю ванну чистящим порошком и, пока она впитывает его в себя, брызгаю «Мистером Мускулом» на зеркало. В этот момент звонит телефон. «Началось!», – думаю я, откладывая тряпку и направляясь в кухню за трубкой.
– Здравствуй, дорогая, – щебечет мама. – Как дела?
– Дела как сажа бела, – мрачно бормочу я.
– Ты не в настроении? – Радостные интонации в мамином голосе уступают место интонациям озабоченным. – Что случилось?
– Да ничего, – досадливо морщусь я. – Просто у меня уборка. А как ты? – спрашиваю я в надежде переключить ее внимание с меня на что-нибудь другое.
– Уборка? – удивляется мама, полностью игнорируя мой вопрос. – С чего бы это?
Маму не проведешь. Она мои привычки изучила досконально. И даже когда они вдруг меняются, мама весьма быстро впитывает новые тенденции. Тем более что в прошлые выходные ее угораздило позвонить мне тоже в разгар очередной – вот тогда уж действительно очередной! – уборки.
– Так, – неопределенно говорю я.
– У тебя что, – осторожно осведомляется мама, – намечаются гости?
И слышно, как она замирает на том конце провода в предвкушении. Да, я забыла уточнить: когда я говорила, что драю квартиру, только когда жду гостей, я имела в виду гостей определенного сорта. Вернее, определенного пола. Мужского, если уж быть до конца честной. Визит девчонок – не повод для капитальной уборки. А вот для мужиков я рассыпаюсь в пыль. Жаннета вечно ругает меня: «Нет чтобы провести день перед визитом в парикмахерской или косметическом салоне, а потом встретить его пренебрежительно-томно, всем видом демонстрируя, что он удостоился великой чести быть принятым и обласканным, так нет – она носится со стоящими дыбом волосами по квартире и намывает ее до блеска. Скажи, пожалуйста, кому нужна твоя квартира? Да еще потом стоит у плиты и жарит-парит чертову тучу всего». Кстати, насчет жарит-парит – надо бы что-то приготовить, верно?
А мама тем временем ждет моего ответа, и пауза уже слишком затягивается.
– Да, – нехотя подтверждаю я ее догадку, – знакомый приезжает…
– Откуда? – ликующим голосом подхватывает мама.
– Из Москвы.
– Из Москвы? – озадачивается она. – Кто же это? Игорь?
Боже мой! Не думала, что у моей мамы такая хорошая память. Игоря она видела ровно один раз мельком, дайте вспомнить, да, двенадцать лет назад.
– Нет, мама, – скриплю я, – какой Игорь? Этого ты не знаешь. Да и вообще…
– Что вообще? – невинно интересуется мама.
– Вообще-то он мне никто, просто знакомый…
– Все они сначала нам никто, – перебивает меня мама.
– Подожди, – начинаю закипать я, – ты дослушай до конца, потом будешь комментировать.
– Хорошо, хорошо, – покладисто отвечает мама.
– Кроме того, – продолжаю я, возвращаясь в ванную и беря в руки тряпку, – ему всего двадцать восемь.
Мама молчит, но – я уверена – напряженно размышляет над тем, как превратить этот явный недостаток в преимущество. Я улыбаюсь. Мама все же молодец – она никогда не сдается.
– Но, – прорезается ее голос в эфире, – это даже хорошо…
Ну, что я вам говорила? Сейчас она выдаст что-нибудь совершенно невообразимое.
– …В твоем возрасте…
Господи, ну при чем здесь мой возраст?
– …тебе нужен мужчина помоложе, – заканчивает свою мысль мама.
– Зачем это? – любопытствую я, натирая зеркало.
– Секс, – выстреливает в меня мама.
– Секс? – изумляюсь я. – А что, мужчины помоложе, они…
– Да, – вздыхает мама, – пик женской сексуальности приходится на тридцать-сорок лет, а мужчины в эти годы уже не так активны. Поэтому молодой партнер – это очень неплохо.
– Мама, – не выдерживаю я, – ты где этого начиталась?
– Почему обязательно начиталась? – обижается мама.
– Не сама же придумала, – усмехаюсь я.
– Не сама, – сдается мама. – Прочитала, в журнале. Но ведь это правда.
Голос ее звучит как-то странно, как будто она сильно смущена. Я оставляю в покое зеркало. Неужели мама говорит о себе? Мама и сексуальная жизнь? Но в конце концов, я же как-то появилась на свет. Почему же я всегда считала, что мама и вопросы секса – понятия несовместимые? Потому что она никогда толком не разговаривала со мной на эти темы? Но – впервые пришло мне в голову – может, она просто стеснялась? Как стесняюсь ее я. Мне проще выложить все про свою интимную жизнь подругам или малознакомым людям, чем исповедоваться маме.
– Не знаю, – отвечаю я в замешательстве, – в любом случае, об этом рано говорить.
– Рано так рано, – примирительно говорит мама, -но, на самом деле, то, что ему двадцать восемь, тебя не должно смущать. Это такая чепуха!
Мы прощаемся. Я отключаю трубку и окидываю взглядом ванную. Порошочек уже сделал свое дело, и теперь можно поелозить щеткой. «Тебя это не должно смущать» – вот только я не уверена, что меня смущает именно его юность. Но если нет – тогда что?
Второй телефонный звонок раздается, когда я, покончив с ванной и туалетом, ползаю с пылесосом по спальне.
– Да! – рявкаю я в трубку.
– Звонила твоя мама, – не утруждая себя приветствием, сообщает Галка, – спрашивала, что за кадр должен к тебе прибыть. Я, между прочим, тоже не против узнать.
Что это еще за новая мода появилась у мамы: звонить моим подругам и расспрашивать о моих личных делах? Я выключаю пылесос и ворчу:
– Она с ума сошла, что ли?
– Да вообще-то, – хихикает Галка, – она позвонила уточнить, где мы покупали свой диван, ну а попутно мы зацепились языками за тебя, вот она и выдала мне твою страшную тайну. Давай, колись, кого ждешь?
– Какая там страшная тайна, – мычу я. – Альбертино приезжает завтра утром.
– Опа! – восклицает Галка. – Вот это номер! Просто так, без предупреждения?
– Абсолютно без всякого, – подтверждаю я. – Прислал эсэмэску с номером поезда и вагона.
– Не стал звонить, чтобы, не дай бог, ты не отказалась от такой радости, – понимающе комментирует Галка.
– Точно.
– Эсэмэска с номером поезда и вагона… – задумчиво тянет Галка. – Стой! – оживляется она. – Но ты же не поедешь его встречать?
– Ну…
– Позвонит, когда приедет, – назидательным тоном говорит Галка. – Раз шлет эсэмэски, значит, умеет пользоваться мобильным телефоном. И нечего его баловать!
– Да ладно, – бормочу я.
– Лелька, ты неисправима! – возмущается Галка. – Он, не спросив тебя, прется в гости… Кстати, а где он собирается жить? Неужели у тебя?
Вопрос, конечно, интересный. Я возвращаюсь к нему постоянно с той самой минуты, когда получила эсэмэску. Хорошо, если у Альбертино здесь есть знакомые, но что-то мне подсказывает, что вряд ли. Что он там говорил про свой прошлогодний визит в Питер? Что-то по поводу того, что не было компании. Любопытно, вот он сходит с поезда, я спрашиваю его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Я засыпаю ванну чистящим порошком и, пока она впитывает его в себя, брызгаю «Мистером Мускулом» на зеркало. В этот момент звонит телефон. «Началось!», – думаю я, откладывая тряпку и направляясь в кухню за трубкой.
– Здравствуй, дорогая, – щебечет мама. – Как дела?
– Дела как сажа бела, – мрачно бормочу я.
– Ты не в настроении? – Радостные интонации в мамином голосе уступают место интонациям озабоченным. – Что случилось?
– Да ничего, – досадливо морщусь я. – Просто у меня уборка. А как ты? – спрашиваю я в надежде переключить ее внимание с меня на что-нибудь другое.
– Уборка? – удивляется мама, полностью игнорируя мой вопрос. – С чего бы это?
Маму не проведешь. Она мои привычки изучила досконально. И даже когда они вдруг меняются, мама весьма быстро впитывает новые тенденции. Тем более что в прошлые выходные ее угораздило позвонить мне тоже в разгар очередной – вот тогда уж действительно очередной! – уборки.
– Так, – неопределенно говорю я.
– У тебя что, – осторожно осведомляется мама, – намечаются гости?
И слышно, как она замирает на том конце провода в предвкушении. Да, я забыла уточнить: когда я говорила, что драю квартиру, только когда жду гостей, я имела в виду гостей определенного сорта. Вернее, определенного пола. Мужского, если уж быть до конца честной. Визит девчонок – не повод для капитальной уборки. А вот для мужиков я рассыпаюсь в пыль. Жаннета вечно ругает меня: «Нет чтобы провести день перед визитом в парикмахерской или косметическом салоне, а потом встретить его пренебрежительно-томно, всем видом демонстрируя, что он удостоился великой чести быть принятым и обласканным, так нет – она носится со стоящими дыбом волосами по квартире и намывает ее до блеска. Скажи, пожалуйста, кому нужна твоя квартира? Да еще потом стоит у плиты и жарит-парит чертову тучу всего». Кстати, насчет жарит-парит – надо бы что-то приготовить, верно?
А мама тем временем ждет моего ответа, и пауза уже слишком затягивается.
– Да, – нехотя подтверждаю я ее догадку, – знакомый приезжает…
– Откуда? – ликующим голосом подхватывает мама.
– Из Москвы.
– Из Москвы? – озадачивается она. – Кто же это? Игорь?
Боже мой! Не думала, что у моей мамы такая хорошая память. Игоря она видела ровно один раз мельком, дайте вспомнить, да, двенадцать лет назад.
– Нет, мама, – скриплю я, – какой Игорь? Этого ты не знаешь. Да и вообще…
– Что вообще? – невинно интересуется мама.
– Вообще-то он мне никто, просто знакомый…
– Все они сначала нам никто, – перебивает меня мама.
– Подожди, – начинаю закипать я, – ты дослушай до конца, потом будешь комментировать.
– Хорошо, хорошо, – покладисто отвечает мама.
– Кроме того, – продолжаю я, возвращаясь в ванную и беря в руки тряпку, – ему всего двадцать восемь.
Мама молчит, но – я уверена – напряженно размышляет над тем, как превратить этот явный недостаток в преимущество. Я улыбаюсь. Мама все же молодец – она никогда не сдается.
– Но, – прорезается ее голос в эфире, – это даже хорошо…
Ну, что я вам говорила? Сейчас она выдаст что-нибудь совершенно невообразимое.
– …В твоем возрасте…
Господи, ну при чем здесь мой возраст?
– …тебе нужен мужчина помоложе, – заканчивает свою мысль мама.
– Зачем это? – любопытствую я, натирая зеркало.
– Секс, – выстреливает в меня мама.
– Секс? – изумляюсь я. – А что, мужчины помоложе, они…
– Да, – вздыхает мама, – пик женской сексуальности приходится на тридцать-сорок лет, а мужчины в эти годы уже не так активны. Поэтому молодой партнер – это очень неплохо.
– Мама, – не выдерживаю я, – ты где этого начиталась?
– Почему обязательно начиталась? – обижается мама.
– Не сама же придумала, – усмехаюсь я.
– Не сама, – сдается мама. – Прочитала, в журнале. Но ведь это правда.
Голос ее звучит как-то странно, как будто она сильно смущена. Я оставляю в покое зеркало. Неужели мама говорит о себе? Мама и сексуальная жизнь? Но в конце концов, я же как-то появилась на свет. Почему же я всегда считала, что мама и вопросы секса – понятия несовместимые? Потому что она никогда толком не разговаривала со мной на эти темы? Но – впервые пришло мне в голову – может, она просто стеснялась? Как стесняюсь ее я. Мне проще выложить все про свою интимную жизнь подругам или малознакомым людям, чем исповедоваться маме.
– Не знаю, – отвечаю я в замешательстве, – в любом случае, об этом рано говорить.
– Рано так рано, – примирительно говорит мама, -но, на самом деле, то, что ему двадцать восемь, тебя не должно смущать. Это такая чепуха!
Мы прощаемся. Я отключаю трубку и окидываю взглядом ванную. Порошочек уже сделал свое дело, и теперь можно поелозить щеткой. «Тебя это не должно смущать» – вот только я не уверена, что меня смущает именно его юность. Но если нет – тогда что?
Второй телефонный звонок раздается, когда я, покончив с ванной и туалетом, ползаю с пылесосом по спальне.
– Да! – рявкаю я в трубку.
– Звонила твоя мама, – не утруждая себя приветствием, сообщает Галка, – спрашивала, что за кадр должен к тебе прибыть. Я, между прочим, тоже не против узнать.
Что это еще за новая мода появилась у мамы: звонить моим подругам и расспрашивать о моих личных делах? Я выключаю пылесос и ворчу:
– Она с ума сошла, что ли?
– Да вообще-то, – хихикает Галка, – она позвонила уточнить, где мы покупали свой диван, ну а попутно мы зацепились языками за тебя, вот она и выдала мне твою страшную тайну. Давай, колись, кого ждешь?
– Какая там страшная тайна, – мычу я. – Альбертино приезжает завтра утром.
– Опа! – восклицает Галка. – Вот это номер! Просто так, без предупреждения?
– Абсолютно без всякого, – подтверждаю я. – Прислал эсэмэску с номером поезда и вагона.
– Не стал звонить, чтобы, не дай бог, ты не отказалась от такой радости, – понимающе комментирует Галка.
– Точно.
– Эсэмэска с номером поезда и вагона… – задумчиво тянет Галка. – Стой! – оживляется она. – Но ты же не поедешь его встречать?
– Ну…
– Позвонит, когда приедет, – назидательным тоном говорит Галка. – Раз шлет эсэмэски, значит, умеет пользоваться мобильным телефоном. И нечего его баловать!
– Да ладно, – бормочу я.
– Лелька, ты неисправима! – возмущается Галка. – Он, не спросив тебя, прется в гости… Кстати, а где он собирается жить? Неужели у тебя?
Вопрос, конечно, интересный. Я возвращаюсь к нему постоянно с той самой минуты, когда получила эсэмэску. Хорошо, если у Альбертино здесь есть знакомые, но что-то мне подсказывает, что вряд ли. Что он там говорил про свой прошлогодний визит в Питер? Что-то по поводу того, что не было компании. Любопытно, вот он сходит с поезда, я спрашиваю его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73