Подожду, когда ты закончишь, пусть это будет для меня сюрпризом. Помни: это твой шанс показать, на что ты способна. Боюсь, у Алексы проблемы. Ты видела, как она расстроилась?
– Видела. Пока получается не очень удачно, правда?
– Не очень удачно? Сью, да проект в нынешнем состоянии просто ужасен! Конечно, я не мог так прямо сказать, щадя чувства Алексы, ведь в этом деле мы заодно, – солгал Иган. – Все хотим, чтобы проект был как можно лучше и победил в конкурсе.
Он заговорщически подмигнул Сью, доверительно улыбнулся, словно говоря: «Ты же понимаешь, это должно остаться строго между нами», – и отправился по своим делам.
Иган не испытывал ни малейших угрызений совести. Сью, эту бездарную дурочку, уже не испортишь. Что же до Алексы, то Иган полагал: если она будет вынуждена разделить его судьбу, то в конечном счете это пойдет гордячке только на пользу.
Алекса испытывала пугающее ощущение, будто все, что было для нее важным, уплывает из рук. Сначала карьера, теперь брак.
Примерно с неделю после того, как она объявила о решении повременить с беременностью, у них с Филиппом все оставалось по-прежнему. В субботу вечером они пошли с друзьями в театр, затем поужинали в «Реджине» и протанцевали до трех утра. Алексу переполняли любовь, нежность и желание.
Еще не дойдя до спальни, она на лестнице, пылко целуя, стала расстегивать его рубашку. Ответные поцелуи Филиппа возбудили ее еще сильнее.
Продвигаясь к спальне, они постепенно снимали с себя один предмет одежды за другим и бросали на пол. «Не забыть бы потом собрать все, чтобы Брайан утром не наткнулся на следы нашей страсти», – промелькнуло в голове у Алексы. Романтическая атмосфера чудесно проведенного вечера с хорошей едой, вином, танцами привела к естественному результату: все тело Алексы пульсировало от желания.
Обнимая мужа, она постанывала от сладостного предвкушения. Но когда Филипп вошел в нее, эрекция вдруг пропала. Такое иногда бывало (слишком много спиртного, поздний час), но раньше Алексе всегда удавалось, проявляя терпение и изобретательность в ласках и словесной игре, повернуть процесс вспять. Однако в эту ночь ничего не помогало.
– Прости, ничего не выйдет, – сказал Филипп вздыхая. Алекса скрыла разочарование.
– Ничего страшного, дорогой, мы оба устали.
– Хочешь, я тебя…
– Нет, не надо, все в порядке. По правде говоря, я уже засыпаю. – Для пущей убедительности она зевнула.
Филипп поцеловал ее в лоб.
– Дай мне восемь часов на отдых, и я буду снова на высоте.
Но и отдых не помог. Та же проблема возникла и назавтра, и в последующие дни.
– Филипп, что-то не так?
– Не думаю. – После короткого колебания он добавил: – По-моему, ничего не изменилось, кроме того, что ты стала снова пользоваться диафрагмой.
– Только на время, – напомнила Алекса.
– Пусть так, но я ничего не могу поделать. Кажется, мое тело живет отдельной от разума жизнью. Прости, Алекса, я ведь предлагал тебе…
– Мне нужно не это, – мрачно возразила она. – Я хочу, чтобы вернулось то, что у нас было. – И замолчала, чувствуя, что вот-вот расплачется. – Мне кажется, будто ты… наказываешь меня за то, что я не делаю по-твоему.
– Ради Бога, Алекса! – взорвался Филипп, вскакивая с кровати. – Я же не нарочно! Неужели ты не понимаешь, что я гораздо сильнее наказываю самого себя?
Ошеломленная вспышкой его раздражения, она не нашлась что ответить.
Словно по негласной договоренности, оба стали избегать друг друга. Алекса уходила на работу, когда Филипп еще спал, и возвращалась к самому ужину. Атмосфера за столом была натянутой, муж и племянник разговаривали в основном о спорте, а она думала о своих проблемах на работе и дома.
После еды Брайан поднимался в свою комнату, а Алекса уходила в кабинет заниматься проектом. Филипп тоже работал, или читал, или смотрел телевизор. Когда тот, кто ложился позже, входил в спальню, другой обычно уже спал или делал вид, что спит. Они перестали ездить в Вермонт, словно боялись осквернить воспоминания о лучших временах.
Они даже перестали вместе смотреть по воскресеньям передачу Филиппа, что было своего рода семейным ритуалом. В первое воскресенье после той злополучной ночи он был на студии, и Алекса, воспользовавшись возможностью еще немного поработать, просто записала передачу на кассету, решив, что может с таким же успехом посмотреть ее и позже.
Она рассчитывала, что на пасхальные каникулы Брайан навестит в Сиэтле бабушку и дедушку, но мать Алексы сильно простудилась, и поездку пришлось отложить.
Примерно раз в неделю Алекса звонила в Лондон и всякий раз слышала одно и то же: состояние Пейдж не изменилось, никакого прогресса. Конечно, хорошо бы слетать к сестре, но в такое напряженное время об этом не могло быть и речи.
Жизнь словно приостановилась. Хотя ее и пугали их странные отношения с Филиппом, Алекса утешала себя тем, что работа над проектом будет завершена через несколько недель. А что значат какие-то несколько недель по сравнению с годами, что они прожили вместе?
Он уже выходил из кабинета, когда на рабочем столе зазвонил телефон.
– Филипп, как хорошо, что я тебя застала, – быстро проговорила Алекса. – Мне нужно задержаться в офисе, я вернусь поздно. Миссис Радо сегодня ушла пораньше, поэтому вам с Брайаном придется самим сообразить что-нибудь на ужин. Справитесь?
– Конечно, – покорно согласился Филипп. – Занимайся своими делами, мы не пропадем.
Он старался говорить бодро, но, повесив трубку, почувствовал странную пустоту внутри. Филипп, как ни старался быть терпеливым, чувствовал, что занимает в сердце жены второе место после работы.
Положение усугублялось тем, что теперь он даже не мог заниматься с Алексой любовью. Он привык считать, что импотенция – нечто, случающееся с кем-то другим. И вдруг, пожалуйста, эта беда постигла его самого.
Невероятно. Любимая Алекса всегда была для него желанной, но в последнее время, как бы они ни начинали, все кончалось ничем. Если у него пропадало желание, то никакие ухищрения не могли его вернуть. А ведь ему еще нет сорока!
Телефон снова зазвонил. На этот раз он услышал в трубке голос Венди Даулинг.
– Сегодня у нас в школе спектакль, у меня одна из главных ролей, я играю Джилл, – гордо сообщила девочка. – Мне так хочется, чтобы вы пришли! Пожалуйста, скажите, что придете! Если вы будете в зале, я уж точно не забуду слова. Честное слово, вы не пожалеете…
– Привет, Филипп. – Трубку взяла Гейл. – Прошу прощения за свою дочь. Она не успокоилась, пока я не разрешила позвонить и пригласить тебя на спектакль, хотя я говорила, что ты занят…
– Все в порядке, сегодня я как раз свободен, – перебил Филипп, польщенный вниманием девочки.
– Я понимаю, нужно было позвонить раньше, и мне вообще не хочется тебя обременять, – продолжала Гейл, – но если бы вы с Алексой могли выкроить полтора часа, я была бы очень признательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93