Причем сделать это оказалось гораздо легче, чем она предполагала.
Через несколько дней после возвращения из Швейцарии Филипп пришел на обед. По такому случаю Гейл позаботилась, чтобы все – капустный салат с майонезом, крабовые кексы и пирог с орехом пекан – было особенно аппетитным, как и сама хозяйка в просторной блузе-рубашке из полупрозрачного черного шифона.
После обеда они расположились в гостиной пить кофе с коньяком, и Гейл заговорила о своей последней затее – составить экспозицию восточного искусства – и упомянула, что собирается слетать на Восток.
Филипп проявил вежливый интерес, не более. Поэтому Гейл сменила тему и стала расспрашивать о последней гостье его ток-шоу – Лоретте Кризи, выставившей свою кандидатуру на президентских выборах. Он стал рассказывать, Гейл слушала с восхищением и только в самом конце забросила заранее приготовленный крючок с наживкой, перед которой – она была уверена! – Филипп не сможет устоять.
– А что бы ты дал за интервью у Кикучи?
Филипп оторопел:
– Да все, что угодно!
Гейл охотно верила ему. Кикучи был последней всемирной сенсацией. Он устраивал зрелищные представления, сочетавшие элементы традиционного японского театра, танцы и видеоэффекты. Однако его личная жизнь оставалась для публики тайной за семью печатями, и он еще ни разу не выезжал за границу.
– Ты шутишь? – спросил Филипп. – Всем известно, что Кикучи не дает интервью, тем более западным журналистам.
Гейл хитро улыбнулась:
– Тебе – даст.
– Но это же фантастика! – воскликнул Филипп.
Свои методы Гейл предпочитала держать в тайне, потому что правда была слишком прозаична: она обещала пожертвовать астрономическую сумму «Обществу друзей Азии», а представители этой благотворительной организации в благодарность сумели уговорить Кикучи дать интервью.
– Мы с Венди будем счастливы, если ты поедешь с нами. Может, ты заодно возьмешь несколько интервью и в Гонконге?
– Обязательно. Тодд просто с ума сойдет от счастья. Боссам на студии понравится, если мы предложим им несколько хитов.
– Значит, решено, – подытожила она и зазывно улыбнулась, сидя на диване в позе, смысл которой был ясен и младенцу.
Гейл нужно было, чтобы Филипп не только считал ее неотразимой, но и ценил как женщину, которая постоянно помогает ему в работе, вместо того чтобы печься исключительно о собственной карьере.
И вот они в Гонконге, в одном из гигантских, с хорошими кондиционерами, торговых пассажей. Имея в своем распоряжении гида-переводчика, Гейл только указывала на то, что ее заинтересовало, и доставала кредитную карточку.
– Филипп, иди сюда, взгляни на эту нефритовую статуэтку, ну разве не прелесть! – воскликнула Гейл.
Ей говорили, что Гонконг – лучший в мире город для покупок, и, судя по тому, что она успела увидеть, эта репутация вполне заслужена. Особенно она заинтересовалась изобилием предметов роскоши. Были тут и прекрасные ткани – тонкий, как паутина, крепдешин, шелка, золотая парча, камка, и антикварные вазы с невероятно тонкой резьбой, украшения из нефрита… Среди всего этого богатства Гейл чувствовала себя, как в раю, даже при всей своей разборчивости она могла бы провести здесь, наверное, целый месяц и потратить небольшое состояние.
Однако чтобы не наскучить спутнику, не разбиравшемуся в этих сокровищах, ей приходилось сдерживать себя. Филиппу, конечно, нравилось рассматривать красивые и экзотические предметы, но в нем не было жилки собственника. Более того, Гейл пришлось буквально уговаривать его примерить костюм и несколько хлопчатобумажных рубашек, а еще несколько шелковых, по сотне долларов каждая, она тайком заказала в магазине, чтобы подарить будущему мужу, когда представится подходящий случай.
Венди, крепко державшаяся за руку Филиппа, вдруг закапризничала:
– Мне надоело ходить по магазинам, я хочу в океанариум – смотреть китов, дельфинов и акул.
– Детка, но мы же там были позавчера! – возразила Гейл. – Можно пойти в другие музеи, например, художественный или в музей нефрита. Вот увидишь, тебе понравится…
– Не хочу! Лучше пойдем на пляж. Мы еще не были на пляже, а ты обещала…
Да, действительно, в минуту слабости Гейл обещала дочери пойти купаться.
– Детка, сходим на пляж позже, когда спадет жара…
– Не хочу позже, я хочу сейчас!
– Венди, нам пора перекусить. Давай пойдем сразу после ленча, хорошо? – Гейл решительно взяла дочь за другую руку.
Собираясь в эту поездку, Гейл надеялась проводить как можно больше времени наедине с Филиппом, но Венди повсюду таскалась за ними, как хвостик, и соглашалась остаться с Кэлли только по вечерам. Даже когда Филипп уезжал брать интервью, мать с трудом отрывала от него дочь. Гейл начала жалеть, что вообще взяла с собой девочку, но ей не хотелось, чтобы Филипп стал расспрашивать, почему она поехала без Венди. Чем меньше у него будет возникать вопросов, тем лучше.
– Я страшно проголодался. – Филипп изобразил, будто быстро-быстро орудует ложкой, и рассмешил Венди. – Интересно, чем тут можно подкрепиться? Может, найдем что-нибудь на лотках? Там так вкусно пахло!
«Только через мой труп», – подумала Гейл, содрогаясь при воспоминании об удушающей влажной жаре и тошнотворных запахах улицы. Но сказала она совсем другое:
– Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Думаю, если мы хотим успеть на пляж, придется в этом вопросе довериться нашему гиду.
Венди насупилась, но промолчала.
Юн Шин выбрал большой солидный ресторан, и все шло нормально, пока Венди не стала читать вслух английский перевод меню.
– Змеи в соусе… Какая гадость!
– Возьми цыпленка с рисом и лимонным соусом, – предложил Филипп, – или лапшу, ты же любишь лапшу? – С этими словами он забрал у нее меню, но девочка успела прочесть еще одну строчку и, увидев блюдо под названием «фаршированный голубь с латуком», вскочила из-за стола и закричала, что не собирается есть в этом ресторане.
На этот раз даже Филиппу не удалось ее рассмешить. Она отказалась есть цыпленка или мясо и только слегка поковырялась в рисе с овощами. Под конец она потребовала у изумленного официанта «печенье с сюрпризом». Юн Шин с улыбкой объяснил, что в Гонконге такого не бывает, но Венди уперлась и не поддавалась никаким уговорам. Она непременно желала получить «печенье с сюрпризом» прямо сейчас, даже если ради этого пришлось бы лететь в Нью-Йорк.
– Девочка такая капризная, потому что из-за перелета нарушился режим, к тому же она не выспалась, – объяснила Гейл извиняющимся тоном.
– И не она одна, – заметил Филипп, гладя Венди по голове. – Я и сам чувствую себя как выжатый лимон.
По дороге в отель Филипп заснул прямо в машине. Когда они приехали, он проснулся, но все время зевал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Через несколько дней после возвращения из Швейцарии Филипп пришел на обед. По такому случаю Гейл позаботилась, чтобы все – капустный салат с майонезом, крабовые кексы и пирог с орехом пекан – было особенно аппетитным, как и сама хозяйка в просторной блузе-рубашке из полупрозрачного черного шифона.
После обеда они расположились в гостиной пить кофе с коньяком, и Гейл заговорила о своей последней затее – составить экспозицию восточного искусства – и упомянула, что собирается слетать на Восток.
Филипп проявил вежливый интерес, не более. Поэтому Гейл сменила тему и стала расспрашивать о последней гостье его ток-шоу – Лоретте Кризи, выставившей свою кандидатуру на президентских выборах. Он стал рассказывать, Гейл слушала с восхищением и только в самом конце забросила заранее приготовленный крючок с наживкой, перед которой – она была уверена! – Филипп не сможет устоять.
– А что бы ты дал за интервью у Кикучи?
Филипп оторопел:
– Да все, что угодно!
Гейл охотно верила ему. Кикучи был последней всемирной сенсацией. Он устраивал зрелищные представления, сочетавшие элементы традиционного японского театра, танцы и видеоэффекты. Однако его личная жизнь оставалась для публики тайной за семью печатями, и он еще ни разу не выезжал за границу.
– Ты шутишь? – спросил Филипп. – Всем известно, что Кикучи не дает интервью, тем более западным журналистам.
Гейл хитро улыбнулась:
– Тебе – даст.
– Но это же фантастика! – воскликнул Филипп.
Свои методы Гейл предпочитала держать в тайне, потому что правда была слишком прозаична: она обещала пожертвовать астрономическую сумму «Обществу друзей Азии», а представители этой благотворительной организации в благодарность сумели уговорить Кикучи дать интервью.
– Мы с Венди будем счастливы, если ты поедешь с нами. Может, ты заодно возьмешь несколько интервью и в Гонконге?
– Обязательно. Тодд просто с ума сойдет от счастья. Боссам на студии понравится, если мы предложим им несколько хитов.
– Значит, решено, – подытожила она и зазывно улыбнулась, сидя на диване в позе, смысл которой был ясен и младенцу.
Гейл нужно было, чтобы Филипп не только считал ее неотразимой, но и ценил как женщину, которая постоянно помогает ему в работе, вместо того чтобы печься исключительно о собственной карьере.
И вот они в Гонконге, в одном из гигантских, с хорошими кондиционерами, торговых пассажей. Имея в своем распоряжении гида-переводчика, Гейл только указывала на то, что ее заинтересовало, и доставала кредитную карточку.
– Филипп, иди сюда, взгляни на эту нефритовую статуэтку, ну разве не прелесть! – воскликнула Гейл.
Ей говорили, что Гонконг – лучший в мире город для покупок, и, судя по тому, что она успела увидеть, эта репутация вполне заслужена. Особенно она заинтересовалась изобилием предметов роскоши. Были тут и прекрасные ткани – тонкий, как паутина, крепдешин, шелка, золотая парча, камка, и антикварные вазы с невероятно тонкой резьбой, украшения из нефрита… Среди всего этого богатства Гейл чувствовала себя, как в раю, даже при всей своей разборчивости она могла бы провести здесь, наверное, целый месяц и потратить небольшое состояние.
Однако чтобы не наскучить спутнику, не разбиравшемуся в этих сокровищах, ей приходилось сдерживать себя. Филиппу, конечно, нравилось рассматривать красивые и экзотические предметы, но в нем не было жилки собственника. Более того, Гейл пришлось буквально уговаривать его примерить костюм и несколько хлопчатобумажных рубашек, а еще несколько шелковых, по сотне долларов каждая, она тайком заказала в магазине, чтобы подарить будущему мужу, когда представится подходящий случай.
Венди, крепко державшаяся за руку Филиппа, вдруг закапризничала:
– Мне надоело ходить по магазинам, я хочу в океанариум – смотреть китов, дельфинов и акул.
– Детка, но мы же там были позавчера! – возразила Гейл. – Можно пойти в другие музеи, например, художественный или в музей нефрита. Вот увидишь, тебе понравится…
– Не хочу! Лучше пойдем на пляж. Мы еще не были на пляже, а ты обещала…
Да, действительно, в минуту слабости Гейл обещала дочери пойти купаться.
– Детка, сходим на пляж позже, когда спадет жара…
– Не хочу позже, я хочу сейчас!
– Венди, нам пора перекусить. Давай пойдем сразу после ленча, хорошо? – Гейл решительно взяла дочь за другую руку.
Собираясь в эту поездку, Гейл надеялась проводить как можно больше времени наедине с Филиппом, но Венди повсюду таскалась за ними, как хвостик, и соглашалась остаться с Кэлли только по вечерам. Даже когда Филипп уезжал брать интервью, мать с трудом отрывала от него дочь. Гейл начала жалеть, что вообще взяла с собой девочку, но ей не хотелось, чтобы Филипп стал расспрашивать, почему она поехала без Венди. Чем меньше у него будет возникать вопросов, тем лучше.
– Я страшно проголодался. – Филипп изобразил, будто быстро-быстро орудует ложкой, и рассмешил Венди. – Интересно, чем тут можно подкрепиться? Может, найдем что-нибудь на лотках? Там так вкусно пахло!
«Только через мой труп», – подумала Гейл, содрогаясь при воспоминании об удушающей влажной жаре и тошнотворных запахах улицы. Но сказала она совсем другое:
– Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Думаю, если мы хотим успеть на пляж, придется в этом вопросе довериться нашему гиду.
Венди насупилась, но промолчала.
Юн Шин выбрал большой солидный ресторан, и все шло нормально, пока Венди не стала читать вслух английский перевод меню.
– Змеи в соусе… Какая гадость!
– Возьми цыпленка с рисом и лимонным соусом, – предложил Филипп, – или лапшу, ты же любишь лапшу? – С этими словами он забрал у нее меню, но девочка успела прочесть еще одну строчку и, увидев блюдо под названием «фаршированный голубь с латуком», вскочила из-за стола и закричала, что не собирается есть в этом ресторане.
На этот раз даже Филиппу не удалось ее рассмешить. Она отказалась есть цыпленка или мясо и только слегка поковырялась в рисе с овощами. Под конец она потребовала у изумленного официанта «печенье с сюрпризом». Юн Шин с улыбкой объяснил, что в Гонконге такого не бывает, но Венди уперлась и не поддавалась никаким уговорам. Она непременно желала получить «печенье с сюрпризом» прямо сейчас, даже если ради этого пришлось бы лететь в Нью-Йорк.
– Девочка такая капризная, потому что из-за перелета нарушился режим, к тому же она не выспалась, – объяснила Гейл извиняющимся тоном.
– И не она одна, – заметил Филипп, гладя Венди по голове. – Я и сам чувствую себя как выжатый лимон.
По дороге в отель Филипп заснул прямо в машине. Когда они приехали, он проснулся, но все время зевал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93