– Да, это правда, беру свои слова обратно. Но ответь мне на такой вопрос: если ты так страстно мечтаешь о ребенке, почему бы тебе самому не внести свой вклад? Например, ты мог бы предложить мне ухаживать за ним наравне со мной.
– Конечно, я буду ухаживать за ребенком. – Филипп нахмурился. – Неужели из-за этого весь сыр-бор?
– Филипп, «конечно» – это не ответ. Я должна знать, как мы будем строить жизнь изо дня в день. Что, если наш ребенок заболеет? Ты не пойдешь на работу, останешься с ним дома? Ты будешь искать няню, вставать к малышу по ночам, отменять поездки, если потребуется?
Филипп опешил.
– Мне недолго оставаться ведущим ток-шоу, если я начну отменять поездки из-за того, что малыш простудился…
– А мне перестанут доверять серьезные заказы по тем же самым причинам, – перебила Алекса. – И это еще не все. Возьмем, например, длительные командировки. Ты много ездишь, мне придется уезжать еще чаще. Мой последний проект был в Бостоне, скоро предстоит стройка в Вашингтоне. Если я стану компаньоном, возможно, придется летать в Европу. Как тогда быть с ребенком?
Филипп был просто ошарашен.
– Ну… разве ты не можешь брать его с собой? То есть, конечно, если у тебя будет няня или помощница…
– Нет. Ребенка нельзя просто так срывать с места, нарушая весь режим, и тащить с собой бог знает куда. Он будет капризничать, а то и заболеет. Кто-то должен оставаться с ним дома. Ты бы остался?
– Я сделаю все, что смогу, – сказал Филипп, но Алекса не услышала в его тоне настоящей уверенности. – К тому же ты еще не знаешь, как изменятся твои чувства, когда малыш появится на свет. Некоторые женщины с удивлением обнаруживали, что, став матерями, начали смотреть на жизнь по-другому.
– Какие еще женщины?
– Ну… – Филипп замялся.
– Как бы то ни было, я не «некоторые женщины», я – это я, архитектор, дизайнер. Мне нужны время и свобода, чтобы заниматься делом, которое я люблю и которое у меня лучше всего получается. Отчасти поэтому меня так и пугает материнство.
– Не знаю, почему ты предполагаешь самое худшее…
– Потому что именно худшие предположения имеют обыкновение сбываться. Возможно, если бы мы знали, чего ожидать…
– Послушай, давай по порядку. Сначала ты перестанешь предохраняться. Потом, когда ты забеременеешь, когда родится ребенок и тебе понадобится помощь…
– Ты говоришь о помощи, а я говорю о том, чтобы ухаживать за ребенком на равных…
– Бога ради, не спорь по пустякам! Чего ты хочешь, чтобы я подписал обязательство? Контракт о беременности вроде брачного контракта? Помнится, раньше мы над этим смеялись.
– Ах, Филипп, ты заметил, что в последнее время мы вообще не смеемся. Вот что меня пугает. Это… это выросло между нами, как стена. – Она резко втянула воздух. – Как знать, может, я еще не смогу забеременеть. Может, уже слишком поздно.
Выражение лица Филиппа так резко изменилось, что Алекса сразу пожалела о сказанном.
– Конечно, в наше время бесплодие лечится, – быстро добавила она.
– Если мы не сможем зачать ребенка, это будет очень, очень грустно, – тихо сказал Филипп. – Придется подумать об усыновлении, суррогатной матери… какие там еще есть способы. Не знаю, как ты, Алекса, но я очень хочу, чтобы у меня были дети. Я хочу оставить после себя на земле еще что-то, кроме нескольких записанных на пленку интервью. Мне важно знать, что, когда меня не станет, моя жизнь в ком-то продолжится. Кто-то будет выращивать цветы в нашем доме в Вермонте, иногда вспоминать нас. Не так страшно умирать, когда знаешь, что ты продолжишься в детях и внуках.
Это Алекса могла понять, более того, она даже разделяла чувства Филиппа. Но прежде чем все это станет реальностью, родители должны потратить на детей массу сил и времени, и Алекса подозревала, что муж рассчитывает переложить львиную долю забот на ее плечи. Она попыталась высказать свои сомнения, но чем дольше они говорили, тем сильнее становилось ее отчаяние. Филипп рассуждал, как добрый дядюшка, человек, который хотя и любит играть с ребенком, но не имеет ни малейшего понятия о рутине повседневных дел, которые требуются при уходе за ребенком. Видимо, он считал, что материнский инстинкт сам по себе позволяет всякой нормальной женщине легко управиться со всеми делами, тем более если ей по средствам нанять квалифицированных помощников. На самом деле все не так просто.
Каждый из них пытался донести до другого свою точку зрения, и атмосфера все более накалялась.
– Возьмем, к примеру, Брайана, – говорила Алекса. – Именно я записывала его к зубному или к терапевту; когда он забыл дома учебники, именно мне пришлось договариваться с миссис Радо, чтобы она отвезла их в школу; это я, а не ты, встаю пораньше, чтобы завтракать вместе с ним…
– Разве я когда-нибудь отказывался делать то, что ты просила? – перебил Филипп.
– Нет, напрямую не отказывался, но в большинстве случаев тебя просто не бывает рядом, чтобы я могла попросить. Вот и сейчас ты собираешься на Карибы, и тебе даже в голову не пришло поинтересоваться, будет ли это удобно мне. Согласна, Брайан – мой родственник, а не твой, но у меня почему-то такое чувство, что, будь на его месте наш собственный ребенок, ничего бы не изменилось.
Филипп махнул рукой:
– Опять отговорки! Я отказываюсь верить, что ты настолько беспомощна, как пытаешься показать. Миллионы матерей работают. Возьмем хотя бы Бинки. Насколько мне известно, Тодд не опаздывает на работу, чтобы отвезти детей в школу. Скажу больше, когда родился Майкл, Бинки еще училась на юридическом факультете. И она не просила мужа повременить до тех пор, пока выиграет дело в Верховном суде.
– У юристов и архитекторов все по-разному. Сравни, сколько женщин попадается среди юристов и сколько – среди архитекторов.
– Прости, зря приплел сюда Бинки. Я хочу сказать одно: ты все время ставишь какие-то условия и, если они выполняются, тут же находишь новые отговорки…
– Это не отговорки, а реальные причины.
– Алекса, мы ходим по замкнутому кругу. Скажи прямо, ты хочешь заводить ребенка или нет?
– Хочу – как только стану компаньоном.
– А если ты не станешь им еще несколько месяцев?
Алекса колебалась. От волнения ей стало даже трудно дышать.
– Ну… надеюсь, все-таки стану.
От напряжения у Филиппа побелели губы.
– Меня такой ответ не устраивает. Все! Я пошел спать.
Филипп поднимался в спальню в отвратительном настроении. Впервые со дня их знакомства он увидел в карьере жены серьезное препятствие материнству. Самое ужасное, что она, похоже, верила собственным оправданиям и решила, что, став компаньоном, выполнит наконец свое обещание, вот только он уже устал в это верить.
Взять, к примеру, ночные кошмары. Они что, сразу исчезнут, как только Алексу сделают компаньоном?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93