ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Слева лежали Беверли Хилз и Голливуд. Можно было окинуть взглядом горизонт от Родео Драйв и подножья гор до модных бульваров Уилшира и Санта-Моники. С заднего газона с его восьмидесятифунтовыми пальмами, огромным мраморным бассейном, конюшнями и загоном хорошо просматривалась долина Сан-Фернандо, где ранчо и цитрусовые плантации, которыми несколько десятилетий назад любовались гости, давно были вытеснены широко раскинувшимися пригородами, где жило большинство городских служащих.
Но отсюда не были видны соседние особняки – от Беверли Глен до Бенедикт Каньон Драйв.
Густые заросли защищали их от любопытных взглядов, не давая возможности сравнить с этим великолепным поместьем, бывшим, по общему мнению, самым лучшим в Холмби Хилз – самом богатом районе Голливуда.
Этот величественный дом словно возвышался над остальными. В свое время он сменил дюжину владельцев, но никто из них не был богат настолько, чтобы длительное время оставаться его хозяином. Большинство из его владельцев были звездами или продюсерами, один – известным композитором, писавшим музыку для кино. Каждый в то время, когда жил в этом доме, находился на вершине своей карьеры.
Просторные комнаты были свидетелями нескольких самоубийств, одного убийства, нашумевших романов и скандалов, неизвестных широкой публике непристойных любовных игр, включающих все мыслимые формы человеческих отношений в сочетании с наркотиками и орудиями садомазохистов.
Именно здесь заключались сделки, последствия которых стали историей кино, ибо они и создали, и разбили судьбы и карьеры не только отдельных личностей, но и целых студий.
Это был дом, известняковые стены, увитые плющом, паркетные полы и ухоженные газоны которого несли в себе отзвуки легенды. Но сегодня дом был мрачен и молчалив. Длинные извилистые подъездные дорожки были пусты: гаражи закрыты, коллекция «роллс-ройсов», «феррари» и «мазератти» открыта для глаз.
Единственный «силвер шэдоу» стоял у подъезда под звездным небом. Водитель уже исчез в доме. Сам хозяин стоял у автомобиля, придерживая заднюю дверцу и ожидая, пока выйдет девушка.
Средних лет, высокий и загорелый, он казался атлетически сложенным, несмотря на грузное тело, скрытое дорогим костюмом, сшитым у римского портного Парини. Слабый лунный свет бросал отблески на седеющие волосы мужчины.
Девушке было не больше двадцати одного года, хотя россыпь собольих волос и уверенность походки делали ее старше и искушеннее обычной студентки или молоденькой служащей. Юбка туго обтягивала безупречные бедра и ляжки; упругие молодые груди красиво выделялись под блузкой, подчеркивая гордую осанку; с плеча свисала маленькая сумочка.
Она улыбнулась хозяину: тот показал на выложенную камнем дорожку, ведущую к боковой двери. Окинув вопросительным взглядом пустую площадку для автомобилей, она слегка подняла брови, словно удивившись чему-то, но тут же двинулась по дорожке к дому.
Хозяин придержал перед ней дверь. Створки двери тут же "сомкнулись за ней, словно когти хищника, завладевшего добычей.
– Ваши коллеги задерживаются? – спросила девушка, направляясь по длинному коридору в салон.
– Придут, – заверил хозяин. – Мы вместе их встретим. Он держался по-отцовски уверенно – немногие так вели себя с ней.
Но этот человек мог позволить себе быть уверенным и сильным. Звали его Хармон Керт. Он владел этим домом уже семь лет, и на его доходы совсем не влияли огромные налоги на недвижимость и расходы на содержание особняка.
Керт, без сомнения, считался самым могущественным и уважаемым продюсером в Голливуде. Будучи президентом студии «Интернешнл Пикчерз» в эру, начавшуюся во время существования комиссии Маккарти и закончившуюся почти полным разорением киноиндустрии из-за появления телевидения, Керт сумел привести свою студию к грандиозной победе, выпустив несколько сенсационных картин, с успехом которых не мог сравниться ни один фильм золотой эры Голливуда.
Потери, понесенные в этих сражениях, были с лихвой возмещены прибылями, полученными от телефильмов, мыльных опер, сериалов и даже эстрадных концертов. Хармон Керт, единственный среди голливудских киномагнатов, умел предвидеть, как получить выгоду от несчастий, постигших индустрию кино. И соратники, и соперники считали его гением. Его умение рассчитать успех, неизменное чутье на то, что может понравиться публике, в сочетании с искусством манипулировать людьми никто не мог ни превзойти, ни сломать. Любой проект, получивший его одобрение, немедленно финансировался именно тем продюсером, к которому расчетливо обращался Керт. Очень немногие из сценариев, не одобренных Кертом, увидели свет. Ни один человек со времени Мейера не обладал такой властью. По одному знаку Керта человек мог либо вознестись до самых вершин, либо кончить жизнь нищим. Ни один человек из тех, кого он приглашал на свои роскошные приемы, не смел отказаться, иначе следовало неминуемое наказание.
Окружающие считали Керта столпом общества и символом социальной справедливости, с честью носившим мантию неизменного достоинства. По мнению многих, он заслуживал большего уважения, чем любой другой продюсер в истории кино.
Именно благодаря его стараниям «Интернешнл Пикчерз» выпустила немало серьезных картин, затронувших социальные проблемы и заслуживших похвалы критиков и больше академических премий, чем фильмы конкурирующих студий.
Керт в прошлом был советником двух президентов по проблемам культуры и оставался доверенным консультантом как крупных информационных агентств, так и полудюжины комиссий Конгресса, имел степень почетного доктора нескольких университетов; кроме того, он щедро жертвовал многим благотворительным обществам, выстроил учебные здания в Калифорнийском университете, университете Беркли, а также целое крыло, носившее его имя, в «Пэсифик Чилдренз Хоспитл» – детской больнице, специализирующейся на лечении лейкемии.
Керт обедал с государственными деятелями и послами, если только не был занят со своими голливудскими друзьями и конкурентами. В каждой библиотеке можно было прочесть издания с описаниями жизни и карьеры Керта. По мере того, как возрастали его успехи, биография расширялась и дополнялась.
Хармон Керт был живой легендой. И сегодня в его доме оказалась ценная собственность студии – молодая девушка, шедшая впереди; в тишине коридора раздавался приглушенный стук ее каблучков.
Девушку звали Энни Хэвиленд, она была начинающей актрисой. На студии собирались ставить романтическую комедию с условным названием «Трое в одном». Агенты актеров Кэрол Суэйн, Марка Дивени и Дженнифер Уайз уже обеспечили своим клиентам роли. Исполнительным продюсером был назначен Дэвид Хофман, а Айра Лэттимер и сам Керт станут продюсерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194