— Быстрей, — сказали ее губы, а ноги сделали сильный выпад в сторону Элизабет-Энн.
Элизабет-Энн осталась равнодушна к пинку, и терпению Дженни пришел конец. Она протянула через стол руку, схватила с тарелки блин и, давясь, стала запихивать его в рот, не переставая следить глазами за тетей.
Эленда не оборачивалась.
Покончив с блином, Дженни придвинула к себе кружку Элизабет-Энн, заменив на свою пустую. Она подула на молоко, отхлебнула, снова подула и стала пить большими глотками. Элизабет-Энн завороженно смотрела, как быстро расправляется Дженни с ее завтраком.
Через минуту Дженни отодвинула стул и вскочила.
— Тетя, Элизабет-Энн поела… — Но тут слова ее словно повисли в воздухе.
Эленда молча обернулась, она стояла, подбоченившись, и, прищурясь, смотрела на Дженни.
Дженни побледнела.
— Я все видела, Дженни Сью Клауни. — Голос Эленды звучал неестественно хрипло, она погрозила ей пальцем. — Мне стыдно за тебя.
Дженни залилась слезами и вылетела из кухни. Через минуту в ее комнате хлопнула дверь и по вестибюлю прокатилось громкое эхо.
Эленда закрыла глаза и тяжело вздохнула. Ей было тяжко. Она уже жалела о своем поступке. Не надо было признаваться, что она заметила проделку Дженни. Все-таки сегодня самый лучший праздник в году, и не хотелось его ничем омрачать. Праздник должен быть праздником для всех: для постояльцев, для нее, для Дженни. Но в последнее время девочка слишком много себе позволяла, постоянно испытывая ее терпение. Эленда решила, что если будет ей потакать, то девочка еще больше избалуется.
Открыв глаза, она встретилась с полным сочувствия взглядом Элизабет-Энн. Девочка понимающе и пристально смотрела на нее.
Печально улыбнувшись, Эленда сняла с огня сковородку и решительно направилась по коридору в комнату Дженни. Элизабет-Энн соскользнула со своего стула и последовала за ней.
Дженни лежала ничком на постели, рыдая в подушки. Эленда сделала знак Элизабет-Энн вернуться в кухню, а сама закрыла дверь и подошла к кровати.
— Дженифер, — окликнула ее Эленда.
Дженни громко всхлипнула и повернула к Эленде мокрое и покрасневшее лицо, в глазах у нее были горечь и вызов.
— Ты заслужила суровое наказание, — проговорила Эленда с дрожью в голосе. — С тех пор как Элизабет-Энн у нас, ты относишься к ней ужасно. Не думай, что я ничего не замечала. Но на этот раз ты зашла слишком далеко. — Она раздраженно тряхнула головой. — Неужели у тебя нет сердца? — почти прошептала Эленда. — Подумай, что ей пришлось пережить!
— Ах, ей пришлось пережить! — почти кричала Дженни. От возмущения она даже подскочила в кровати. — Элизабет-Энн теперь главная в доме, тетя! Все ей, все для нее! Элизабет-Энн — это, Элизабет-Энн — то. Ты больше меня не любишь! — Из глаз Дженни градом покатились слезы.
— Ты сама знаешь, что это не так, Дженни, — тихо проговорила Эленда. Однако в глубине души она чувствовала, что обвинение Дженни было не лишено оснований. Она любила Дженни и не перестанет любить — ведь Дженни была ее единственной дочерью, хотя об этом она не могла сказать открыто, не говоря уже о том, чтобы признаться в этом самой Дженни. По сравнению с Дженни Элизабет-Энн была сущим ангелом. Ласковая, послушная, и сердце у нее доброе. Ей столько пришлось вынести: она стала свидетелем страшного пожара, на ее глазах погибли родители и друзья такой ужасной смертью, что она потеряла дар речи и с тех пор постоянно страдала. Как после этого не полюбить всем сердцем бедного ребенка.
— Вставай, Дженни, — устало проговорила Эленда, — вытри слезы. Сегодня Рождество, и я не хочу тебя наказывать, но я тебя предупреждаю… — Голос Эленды окреп, в нем появились металлические нотки: — Если повторится что-либо подобное…
— Я буду себя хорошо вести, тетя, — сказала Дженни, медленно поднимаясь с постели. — Извини меня, просто я решила, что ты меня не…
Эленда порывисто обняла ее и, прижимая голову девочки к своей груди, мягко сказала:
— Я всегда буду любить тебя, Дженни, всегда, больше всех на свете. Поверь мне.
Но в глубине души Эленда чувствовала, что это не так. Конечно, Дженни можно обмануть, а себя? Она всегда будет любить свою дочь, и все же не так сильно, как Элизабет-Энн. Дженни своим холодным сердцем не в состоянии принять чистую, беззаветную любовь. Она всегда была самоуверенной, заносчивой и злопамятной, всегда поступала по-своему, даже если это задевало чувства других. И чья же в этом вина?
«Моя, — подумала Эленда, при этой мысли ее бросило в жар, — моя вина, только моя. Дженни унаследовала эти черты от Артура Джейсона Кромвеля. Она и его дочь тоже. Если бы у меня хватило сил и смелости убежать из дома Кромвелей, когда он…»
Нет, лучше об этом теперь не думать. Конечно, смелости тогда у нее не хватило, но все это уже в прошлом.
Эленда улыбнулась дрогнувшими губами и подняла голову девочки за подбородок.
— Ну же, Дженни. Пойдем, откроем подарки и забудем, что было, хорошо?
— Да, тетя, — кивнула Дженни, уже успокоившись. Эленда обняла Дженни за плечи, и они вдвоем вышли из комнаты.
«А все, оказывается, довольно просто, — думала Дженни. — Только и надо было сделать, что сыграть на ее чувствах. Я всегда смогу использовать эту слабую струнку тети».
Девочки подставили руки, и каждой Эленда вручила по большому, в яркой оберточной бумаге пакету. Дети с трудом их удерживали, и, глядя на них, Эленда не могла скрыть улыбку.
— Можете посмотреть все на кухне, — сказала она и обернулась, услышав за спинбй шаги. По коридору шли муж и жена Грабб.
— Счастливого Рождества, — приветствовала их Эленда.
— Доброе утро, — ответил Безил уверенным тоном.
Аманда грустно улыбнулась и убрала с лица выбившуюся прядь волос.
— Доброе утро, мисс Клауни. Счастливого Рождества, — застенчиво глядя себе под ноги, поздоровалась Аманда.
— И вам счастливого Рождества, миссис Грабб.
Вид у Аманды был еще более несчастный, чем накануне. От Эленды не укрылось, что она все время нервно теребила обтрепанные рукава своей кофты. Очевидно, между мужем и женой произошел какой-то важный разговор. «А может быть, — предположила Эленда, — она его боится? В нем действительно было что-то устрашающее, почти отталкивающее. И вообще чета Грабб меньше всего напоминает счастливую, любящую пару». Они относятся друг к другу как-то холодно, почти отчужденно. Без всяких видимых причин Эленда вдруг подумала, что Элизабет-Энн будет значительно лучше с ней, чем с четой Грабб. И чем больше она об этом думала, тем четче ее интуиция или предчувствие превращались в четкое убеждение, Но здесь от нее ничего не зависело, она никем не приходилась девочке, а Элспет и Безил были ее родственниками.
Она не имела никаких прав на Элизабет-Энн, а то, что любила ее всем сердцем, сейчас не имело никакого значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97