Но сегодня, именно сегодня, он пойдет туда. И не религиозные чувства подталкивали юношу, просто там он мог встретиться с мисс Фиби.
Работа в огороде заняла больше времени, чем Зак рассчитывал, поэтому освободился он на полчаса позже. Его тело блестело от пота. Давно пришлось снять куртку и рубашку. Лицо, грудь и спина покраснели, словно обожженные. От напряженной работы резко обозначились бугры мышц.
Зак заткнул рубашку и куртку за пояс и заспешил к дому. По двору шла Сью Эллен, придерживая на боку корзину с бельем. Женщина остановилась и с удивлением посмотрела на сына, который очищал от земли инструменты. Она никогда раньше не видела, чтобы он работал с такой лихорадочной быстротой. Сью решилась с ним заговорить только после того, как он убрал инструменты в сарай.
— Ты сегодня рано поднялся, сынок!
Зак обернулся к матери.
— Да, мама, мне хотелось пораньше освободиться, чтобы сходить в город.
— В город? Но и дня не проходит, чтобы ты там не был. Зачем же ты идешь сегодня? — Сью Эллен прошла за сыном к колодцу и наблюдала, как он достал ведро воды, затем взял кусок мыла.
— Я собираюсь в церковь, — тихо проговорил Зак.
— В церковь?! С каких это пор Хоув идет в церковь? — с презрением заметил незаметно подошедший Натаниэл.
Зак резко обернулся: он не слышал шагов отца.
— Доброе утро, папа. Я встал рано, чтобы все успеть до ухода.
— Сначала школа, теперь церковь, а дальше куда отправишься? — прищурившись, спросил у сына Натаниэл.
— Но в том, что я пойду в церковь, нет ничего дурного, — мягко ответил Зак.
— И когда же ты успел стать набожным?
— Дело здесь не в религии, — запальчиво воскликнул юноша. В глазах его появилось упрямое выражение.
— А что же тогда?
Сью Эллен сердцем почувствовала правду, и в ее глазах отразилось понимание. Она тихонько тронула мужа за руку.
— Оставь его, Натаниэл, — тихо проговорила мудрая женщина.
Натаниэл пожал плечами и в сердцах сплюнул в траву.
— Я вынесу тебе чистую рубашку, — кивнула Заку мать.
Он стал торопливо умываться.
Когда Зак наконец добрался до церкви, прошла уже добрая половина службы. Из раскрытых двустворчатых дверей на тихую пыльную улицу лилась мелодия псалма:
Вперед, Христово войско,
Решимости полно,
За крестом Иисуса
Идти нам суждено…
Он остановился в нерешительности и стал рассматривать обшитое досками здание церкви. Оно было невелико, прямоугольной формы, с выходящим на улицу крыльцом, венчала все сооружение маленькая пирамида колокольни. Несмотря на спартанскую простоту, здание впечатляло и даже внушало некоторую робость.
Зак вдруг заколебался. Никогда раньше не приходилось ему бывать в церкви, тем более во время службы. Может быть, он свалял дурака и не надо было приходить. А может, истинная причина его прихода настолько очевидна, что все о ней сразу догадаются. Или…
Тут он судорожно глотнул и повернулся, чтобы уйти. Затем остановился и принялся себя ругать: «Ну что ты за дурак. Почему кому-то должно прийти в голову, что здесь ты ради того, чтобы кого-то увидеть?» Зак невольно бросил взгляд на дом Флэттсов, расположенный по соседству с церковью.
Ведь его преподобие и миссис Арабелла столько раз приглашали его послушать службу. Зак нахмурился. Да, приглашали, много раз. Думая так и собрав все свое мужество, юноша снова повернулся к церкви и, отрезая себе путь к отступлению, взлетел на деревянное крыльцо.
Сквозь раскрытые двери он заглянул в храм. Внутри царил полумрак, расцвеченный пятнышками света, проходившего через витраж над алтарем. Других окон, кроме этого, не было. Прихожане с молитвенниками в руках стоя пели псалом. С балкона неслись торжественные аккорды. Зак решил, что за органом была миссис Арабелла.
Он снял шляпу и, глубоко вздохнув, проскользнул внутрь. Юноша остановился у самых дверей, ясно сознавая, что он здесь чужой, однако его удерживала какая-то непонятная причина, заставляя выполнить задуманное. Псалом отзвучал, и все заняли свои места. Зак остался стоять со шляпой в руке. Стараясь остаться незамеченным, он отступил в угол, чтобы не выделяться на фоне открытой двери. Но когда преподобный Флэттс взошел на кафедру, он сразу заметил юношу и улыбнулся, подняв в приветствии пухлые красные руки. Кончиками пальцев он сделал Заку знак подойти поближе.
— У нас сегодня гость, — доброжелательно объявил его преподобие. — Добро пожаловать, Заккес Хоув. Проходи и садись на скамью.
Все головы повернулись к Заку. На него смотрели с любопытством, но без отчуждения.
Зак неловко подошел к последнему ряду. Сидевшая с краю женщина с суровым лицом строго улыбнулась и подвинулась, освобождая для него место. Он поблагодарил ее улыбкой, сел и, вытянув шею, попытался отыскать Фиби. Но было совсем не просто разобраться в этом море человеческих голов. И все шляпки сзади были так удручающе похожи одна на другую.
Преподобный Флэттс разразился длинной проповедью об обязанности почитать отца и мать. Заккес не мог сидеть спокойно. Его утомила монотонная проповедь, кроме того, он сгорал от желания поскорее увидеть мисс Фиби.
Наконец проповедь завершилась, все поднялись со своих мест. Зак тоже встал. Соседка его указала на псалтырь. Снова раздались звуки органа, и все присутствующие запели:
Там, вдали на холме,
Крест тяжелый стоял.
То страдания знак и позора.
Зак поднялся на цыпочки и беспокойно завертел головой. Тем временем медленные и торжественные аккорды псалма сменила более живая мелодия религиозного гимна. Юноша сразу понял, что служба завершилась.
Прихожане, вставая, потянулись к выходу. Зак пропустил свою соседку, а сам остался на месте в ожидании мисс Фиби. Его стали одолевать сомнения. Он боялся, что пропустил ее, а вдруг ее вообще не было на службе: она могла заболеть или уехать навестить кого-то.
Нет, вот и она, в первом ряду, стоит к нему в профиль, прижимая к себе псалтырь. Девушка ждала, пока выйдут сидевшие в задних рядах.
Проходя мимо Зака, она скосила глаза в его сторону, ротик ее в форме сердечка приоткрылся, так что стали видны ровные белые зубки, щеки вспыхнули, и она опустила свои темные, подернутые влагой глаза.
У Зака перехватило дыхание. Фиби была настолько привлекательна, что даже строгая черная шляпка только подчеркивала ее красоту. Юноша отметил про себя, что раньше он и не замечал, как изящна ее фигура и тонка талия. Он потихоньку последовал за девушкой, почти не дыша. От нее исходил нежный запах фиалок.
Выйдя из церкви, прихожане не расходились, они приветствовали его преподобие, разговаривали между собой. Заку невероятно хотелось остаться, но он чувствовал пропасть, отделяющую его от этих людей. Их объединяли общие интересы, они хорошо знали друг друга и, помимо всего, одеты были лучше, чем он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Работа в огороде заняла больше времени, чем Зак рассчитывал, поэтому освободился он на полчаса позже. Его тело блестело от пота. Давно пришлось снять куртку и рубашку. Лицо, грудь и спина покраснели, словно обожженные. От напряженной работы резко обозначились бугры мышц.
Зак заткнул рубашку и куртку за пояс и заспешил к дому. По двору шла Сью Эллен, придерживая на боку корзину с бельем. Женщина остановилась и с удивлением посмотрела на сына, который очищал от земли инструменты. Она никогда раньше не видела, чтобы он работал с такой лихорадочной быстротой. Сью решилась с ним заговорить только после того, как он убрал инструменты в сарай.
— Ты сегодня рано поднялся, сынок!
Зак обернулся к матери.
— Да, мама, мне хотелось пораньше освободиться, чтобы сходить в город.
— В город? Но и дня не проходит, чтобы ты там не был. Зачем же ты идешь сегодня? — Сью Эллен прошла за сыном к колодцу и наблюдала, как он достал ведро воды, затем взял кусок мыла.
— Я собираюсь в церковь, — тихо проговорил Зак.
— В церковь?! С каких это пор Хоув идет в церковь? — с презрением заметил незаметно подошедший Натаниэл.
Зак резко обернулся: он не слышал шагов отца.
— Доброе утро, папа. Я встал рано, чтобы все успеть до ухода.
— Сначала школа, теперь церковь, а дальше куда отправишься? — прищурившись, спросил у сына Натаниэл.
— Но в том, что я пойду в церковь, нет ничего дурного, — мягко ответил Зак.
— И когда же ты успел стать набожным?
— Дело здесь не в религии, — запальчиво воскликнул юноша. В глазах его появилось упрямое выражение.
— А что же тогда?
Сью Эллен сердцем почувствовала правду, и в ее глазах отразилось понимание. Она тихонько тронула мужа за руку.
— Оставь его, Натаниэл, — тихо проговорила мудрая женщина.
Натаниэл пожал плечами и в сердцах сплюнул в траву.
— Я вынесу тебе чистую рубашку, — кивнула Заку мать.
Он стал торопливо умываться.
Когда Зак наконец добрался до церкви, прошла уже добрая половина службы. Из раскрытых двустворчатых дверей на тихую пыльную улицу лилась мелодия псалма:
Вперед, Христово войско,
Решимости полно,
За крестом Иисуса
Идти нам суждено…
Он остановился в нерешительности и стал рассматривать обшитое досками здание церкви. Оно было невелико, прямоугольной формы, с выходящим на улицу крыльцом, венчала все сооружение маленькая пирамида колокольни. Несмотря на спартанскую простоту, здание впечатляло и даже внушало некоторую робость.
Зак вдруг заколебался. Никогда раньше не приходилось ему бывать в церкви, тем более во время службы. Может быть, он свалял дурака и не надо было приходить. А может, истинная причина его прихода настолько очевидна, что все о ней сразу догадаются. Или…
Тут он судорожно глотнул и повернулся, чтобы уйти. Затем остановился и принялся себя ругать: «Ну что ты за дурак. Почему кому-то должно прийти в голову, что здесь ты ради того, чтобы кого-то увидеть?» Зак невольно бросил взгляд на дом Флэттсов, расположенный по соседству с церковью.
Ведь его преподобие и миссис Арабелла столько раз приглашали его послушать службу. Зак нахмурился. Да, приглашали, много раз. Думая так и собрав все свое мужество, юноша снова повернулся к церкви и, отрезая себе путь к отступлению, взлетел на деревянное крыльцо.
Сквозь раскрытые двери он заглянул в храм. Внутри царил полумрак, расцвеченный пятнышками света, проходившего через витраж над алтарем. Других окон, кроме этого, не было. Прихожане с молитвенниками в руках стоя пели псалом. С балкона неслись торжественные аккорды. Зак решил, что за органом была миссис Арабелла.
Он снял шляпу и, глубоко вздохнув, проскользнул внутрь. Юноша остановился у самых дверей, ясно сознавая, что он здесь чужой, однако его удерживала какая-то непонятная причина, заставляя выполнить задуманное. Псалом отзвучал, и все заняли свои места. Зак остался стоять со шляпой в руке. Стараясь остаться незамеченным, он отступил в угол, чтобы не выделяться на фоне открытой двери. Но когда преподобный Флэттс взошел на кафедру, он сразу заметил юношу и улыбнулся, подняв в приветствии пухлые красные руки. Кончиками пальцев он сделал Заку знак подойти поближе.
— У нас сегодня гость, — доброжелательно объявил его преподобие. — Добро пожаловать, Заккес Хоув. Проходи и садись на скамью.
Все головы повернулись к Заку. На него смотрели с любопытством, но без отчуждения.
Зак неловко подошел к последнему ряду. Сидевшая с краю женщина с суровым лицом строго улыбнулась и подвинулась, освобождая для него место. Он поблагодарил ее улыбкой, сел и, вытянув шею, попытался отыскать Фиби. Но было совсем не просто разобраться в этом море человеческих голов. И все шляпки сзади были так удручающе похожи одна на другую.
Преподобный Флэттс разразился длинной проповедью об обязанности почитать отца и мать. Заккес не мог сидеть спокойно. Его утомила монотонная проповедь, кроме того, он сгорал от желания поскорее увидеть мисс Фиби.
Наконец проповедь завершилась, все поднялись со своих мест. Зак тоже встал. Соседка его указала на псалтырь. Снова раздались звуки органа, и все присутствующие запели:
Там, вдали на холме,
Крест тяжелый стоял.
То страдания знак и позора.
Зак поднялся на цыпочки и беспокойно завертел головой. Тем временем медленные и торжественные аккорды псалма сменила более живая мелодия религиозного гимна. Юноша сразу понял, что служба завершилась.
Прихожане, вставая, потянулись к выходу. Зак пропустил свою соседку, а сам остался на месте в ожидании мисс Фиби. Его стали одолевать сомнения. Он боялся, что пропустил ее, а вдруг ее вообще не было на службе: она могла заболеть или уехать навестить кого-то.
Нет, вот и она, в первом ряду, стоит к нему в профиль, прижимая к себе псалтырь. Девушка ждала, пока выйдут сидевшие в задних рядах.
Проходя мимо Зака, она скосила глаза в его сторону, ротик ее в форме сердечка приоткрылся, так что стали видны ровные белые зубки, щеки вспыхнули, и она опустила свои темные, подернутые влагой глаза.
У Зака перехватило дыхание. Фиби была настолько привлекательна, что даже строгая черная шляпка только подчеркивала ее красоту. Юноша отметил про себя, что раньше он и не замечал, как изящна ее фигура и тонка талия. Он потихоньку последовал за девушкой, почти не дыша. От нее исходил нежный запах фиалок.
Выйдя из церкви, прихожане не расходились, они приветствовали его преподобие, разговаривали между собой. Заку невероятно хотелось остаться, но он чувствовал пропасть, отделяющую его от этих людей. Их объединяли общие интересы, они хорошо знали друг друга и, помимо всего, одеты были лучше, чем он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97