Нас разделяло всего несколько дюймов. Я могла разглядеть каждый отдельный волосок в его щетине, слегка загорелую кожу, плотно обтягивающую скульптурные скулы, ровные белые зубы, чувственный рот…
Внезапно он замер. Злость, кажется, покинула его. Мы сидели, подобно статуям, уставившись друг на друга. Его руки все еще лежали на моих плечах.
Я остро ощущала его силу — и его уязвимость.
Потом он отодвинулся от меня и долго сидел, устало свесив руки.
— Адам, — рискнула я позвать.
Он даже не взглянул на меня. Просто сидел, склонив голову и демонстрируя мне свои роскошные темные волосы.
— Адам, — повторила я и осторожно коснулась его руки.
Он напрягся, но руки не отнял.
— Дело не в тебе, а во мне, — неуклюже пробормотала я.
После небольшой паузы он спросил:
— Что ты имеешь в виду?
По крайней мере, так мне послышалось, потому что разобрать было сложно. Он низко опустил голову и говорил практически в свой свитер.
— Потому что это моя проблема, — промямлила я.
Эти слова дались мне нелегко, но я должна была их сказать. Я чувствовала, что в долгу у него. Я обидела его, и самое меньшее, что я могла сделать, это объяснить, что творится в моей голове.
Он сказал что-то еще.
— Прости, Адам, но я не разобрала, — извинилась я.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Даже в плохом настроении он невероятно красив.
— Я спросил, в чем твоя проблема? — повторил он.
Меня снова охватил страх. Я должна все исправить! Но говорить с ним, когда он в таком дурном расположении духа, было трудно.
— Все дело в том, что я не уверена в себе и подозрительна, — сказала я.
Он промолчал. Сидел и мрачно смотрел на меня.
— Ты не сделал ничего плохого… — заикаясь, продолжила я.
Он слегка кивнул — во всяком случае, мне так показалось. Но я немного осмелела и продолжила:
— Я подумала, что ты ушел, так как не хотел со мной разговаривать.
— Ясно, — сказал он без всяких видимых эмоций.
Мне захотелось его стукнуть. Ну, ради бога, прояви же хоть какую-нибудь реакцию. Скажи мне, что я дурочка, что ты всегда хотел меня видеть…
Адам молчал.
Кто знает, может, ему не нравилось, что я напрашиваюсь на комплименты? Тоже можно понять. А может, самое время перестать пытаться им манипулировать? Но иногда ты делаешь это так же машинально, как, например, дышишь. Хотя гордиться тут нечем.
Я попыталась объясниться:
— Я думала, что ты не хочешь со мной разговаривать, потому что я наговорила тебе столько глупостей по телефону в субботу.
— Точно, наговорила, — согласился он.
— Но я боялась, — печально поведала я.
— Чего? — поинтересовался он, но уже не так зло.
— Да… всего, по сути, — сказала я.
И тут, к моему ужасу, глаза мои наполнились слезами. Но я не нарочно, клянусь, не нарочно!
— Прости, — всхлипнула я. — Я вовсе не хочу тебя разжалобить.
— И правильно, — заявил Адам. — Потому что это не сработает.
«Бессердечный негодяй!» — подумала я, но тут же выбросила эту недостойную мысль из головы.
— Я реагирую на плач женщин, только если им не больше двух лет, — продолжил он, слегка улыбаясь, и дотронулся до личика Кейт.
— Вот как? — заметила я и попыталась улыбнуться, хотя все еще продолжала плакать.
— Так чего же ты так боишься? — спросил он. На этот раз довольно мягко.
— Да всего на свете! Привязаться к человеку, а потом потерять его; показаться идиоткой, получить душевную травму, отпугнуть человека, быть чересчур прямой и откровенной или, наоборот, слишком отстраненной… — начала перечислять я. — Продолжать? Меня на несколько часов хватит.
— Нет, достаточно, — сказал он. — Но мы все боимся того же.
— Разве? — удивилась я.
— Конечно, — уверил он меня. — Почему ты считаешь себя особенной? Знаешь, у тебя нет монополии на такие чувства. Я только не пойму, почему ты боишься меня.
— Потому что… Я подумала, что ты пользуешься мной, чтобы возбудить ревность Хелен! — выпалила я.
— Но я же сказал тебе, что это не так! — в полном изнеможении произнес он. — И еще я сказал, что понимаю, отчего ты так себя чувствуешь, хотя мне это и не нравится.
— С чего это ты такой понимающий? — спросила я, на мгновение отвлекшись от собственных переживаний. — Мне казалось, мужчины не способны чувствовать такие вещи.
— Только не я, — сказал Адам.
Выглядел он печальным и задумчивым. Я догадалась, что думает он сейчас не только обо мне и Хелен.
Что же случилось с ним?
Какое горе он носит в душе?
Я решила обязательно до этого докопаться. Но сначала надо было разобраться с текущими проблемами. И я смело взялась за дело.
— После нашего разговора в воскресенье я поняла, что вела себя как истеричка, слишком болезненно на все реагировала и напугала тебя. Потому и решила, что ты никогда мне больше не позвонишь, — выпалила я, осторожно наблюдая за ним из-под ресниц.
— Ну… — медленно начал он.
«Господи, нельзя немного побыстрее? — в отчаянии подумала я. — Мои нервы уже на пределе».
— Я и в самом деле не собирался тебе звонить, — признался он.
— Вот как?..
Да, ничего себе вечерок выдался!
Мне показалось, будто я получила удар в живот лошадиным копытом.
Вообще-то это неправда, поскольку меня никогда не лягала лошадь. Но я чувствовала себя так, как когда лет в десять упала со стены на выдубленную солнцем лужайку, жесткую как асфальт. Упала прямо на живот. Я помню эту боль, ощущение тошноты и перехваченное дыхание.
Примерно так я чувствовала себя сейчас.
— Не потому, что мне не хотелось, — продолжил Адам, явно не понимая, как мне больно. — Но я решил, что так для тебя лучше.
— В каком смысле? — спросила я, сразу почувствовав себя неизмеримо бодрее.
— Тебе так много пришлось пережить за последнее время. Мне не хотелось тебя расстраивать.
Просто ангел, да и только!
— Ты меня не расстраивал, — сообщила я.
— Да нет, точно расстраивал, — настаивал он. — Прости, но я же видел, что каждый раз при встрече со мной ты раздражаешься или огорчаешься.
Меня окатила волна облегчения.
— Это ты меня прости, что я так себя вела, — сказала я. Но…
Я набрала полную грудь воздуха. Как-никак я сильно рисковала: собиралась признаться в своих чувствах.
— Я скорее соглашусь видеть тебя, чем не видеть, — наконец выговорила я.
— Правда? — по-мальчишески обрадовался он.
— Да.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Значит, ты мне доверяешь?
— Ох, Адам, — сказала я, одновременно плача и смеясь. — Я сказала, что хотела тебя видеть. И ни слова о доверии.
— Ладно. — Он тоже засмеялся — правда, без всяких следов слез. — Но ты поверишь, если я скажу, что хочу видеть тебя, а не Хелен?
— Да! — торжественно произнесла я. — Поверю.
— И если кассирша поссорится с кем-то по поводу сдачи, впадет в истерику и сбежит со своего места, а мне придется ждать, чтобы заплатить за кофе, ты не подумаешь, что я удрал через черный ход?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Внезапно он замер. Злость, кажется, покинула его. Мы сидели, подобно статуям, уставившись друг на друга. Его руки все еще лежали на моих плечах.
Я остро ощущала его силу — и его уязвимость.
Потом он отодвинулся от меня и долго сидел, устало свесив руки.
— Адам, — рискнула я позвать.
Он даже не взглянул на меня. Просто сидел, склонив голову и демонстрируя мне свои роскошные темные волосы.
— Адам, — повторила я и осторожно коснулась его руки.
Он напрягся, но руки не отнял.
— Дело не в тебе, а во мне, — неуклюже пробормотала я.
После небольшой паузы он спросил:
— Что ты имеешь в виду?
По крайней мере, так мне послышалось, потому что разобрать было сложно. Он низко опустил голову и говорил практически в свой свитер.
— Потому что это моя проблема, — промямлила я.
Эти слова дались мне нелегко, но я должна была их сказать. Я чувствовала, что в долгу у него. Я обидела его, и самое меньшее, что я могла сделать, это объяснить, что творится в моей голове.
Он сказал что-то еще.
— Прости, Адам, но я не разобрала, — извинилась я.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Даже в плохом настроении он невероятно красив.
— Я спросил, в чем твоя проблема? — повторил он.
Меня снова охватил страх. Я должна все исправить! Но говорить с ним, когда он в таком дурном расположении духа, было трудно.
— Все дело в том, что я не уверена в себе и подозрительна, — сказала я.
Он промолчал. Сидел и мрачно смотрел на меня.
— Ты не сделал ничего плохого… — заикаясь, продолжила я.
Он слегка кивнул — во всяком случае, мне так показалось. Но я немного осмелела и продолжила:
— Я подумала, что ты ушел, так как не хотел со мной разговаривать.
— Ясно, — сказал он без всяких видимых эмоций.
Мне захотелось его стукнуть. Ну, ради бога, прояви же хоть какую-нибудь реакцию. Скажи мне, что я дурочка, что ты всегда хотел меня видеть…
Адам молчал.
Кто знает, может, ему не нравилось, что я напрашиваюсь на комплименты? Тоже можно понять. А может, самое время перестать пытаться им манипулировать? Но иногда ты делаешь это так же машинально, как, например, дышишь. Хотя гордиться тут нечем.
Я попыталась объясниться:
— Я думала, что ты не хочешь со мной разговаривать, потому что я наговорила тебе столько глупостей по телефону в субботу.
— Точно, наговорила, — согласился он.
— Но я боялась, — печально поведала я.
— Чего? — поинтересовался он, но уже не так зло.
— Да… всего, по сути, — сказала я.
И тут, к моему ужасу, глаза мои наполнились слезами. Но я не нарочно, клянусь, не нарочно!
— Прости, — всхлипнула я. — Я вовсе не хочу тебя разжалобить.
— И правильно, — заявил Адам. — Потому что это не сработает.
«Бессердечный негодяй!» — подумала я, но тут же выбросила эту недостойную мысль из головы.
— Я реагирую на плач женщин, только если им не больше двух лет, — продолжил он, слегка улыбаясь, и дотронулся до личика Кейт.
— Вот как? — заметила я и попыталась улыбнуться, хотя все еще продолжала плакать.
— Так чего же ты так боишься? — спросил он. На этот раз довольно мягко.
— Да всего на свете! Привязаться к человеку, а потом потерять его; показаться идиоткой, получить душевную травму, отпугнуть человека, быть чересчур прямой и откровенной или, наоборот, слишком отстраненной… — начала перечислять я. — Продолжать? Меня на несколько часов хватит.
— Нет, достаточно, — сказал он. — Но мы все боимся того же.
— Разве? — удивилась я.
— Конечно, — уверил он меня. — Почему ты считаешь себя особенной? Знаешь, у тебя нет монополии на такие чувства. Я только не пойму, почему ты боишься меня.
— Потому что… Я подумала, что ты пользуешься мной, чтобы возбудить ревность Хелен! — выпалила я.
— Но я же сказал тебе, что это не так! — в полном изнеможении произнес он. — И еще я сказал, что понимаю, отчего ты так себя чувствуешь, хотя мне это и не нравится.
— С чего это ты такой понимающий? — спросила я, на мгновение отвлекшись от собственных переживаний. — Мне казалось, мужчины не способны чувствовать такие вещи.
— Только не я, — сказал Адам.
Выглядел он печальным и задумчивым. Я догадалась, что думает он сейчас не только обо мне и Хелен.
Что же случилось с ним?
Какое горе он носит в душе?
Я решила обязательно до этого докопаться. Но сначала надо было разобраться с текущими проблемами. И я смело взялась за дело.
— После нашего разговора в воскресенье я поняла, что вела себя как истеричка, слишком болезненно на все реагировала и напугала тебя. Потому и решила, что ты никогда мне больше не позвонишь, — выпалила я, осторожно наблюдая за ним из-под ресниц.
— Ну… — медленно начал он.
«Господи, нельзя немного побыстрее? — в отчаянии подумала я. — Мои нервы уже на пределе».
— Я и в самом деле не собирался тебе звонить, — признался он.
— Вот как?..
Да, ничего себе вечерок выдался!
Мне показалось, будто я получила удар в живот лошадиным копытом.
Вообще-то это неправда, поскольку меня никогда не лягала лошадь. Но я чувствовала себя так, как когда лет в десять упала со стены на выдубленную солнцем лужайку, жесткую как асфальт. Упала прямо на живот. Я помню эту боль, ощущение тошноты и перехваченное дыхание.
Примерно так я чувствовала себя сейчас.
— Не потому, что мне не хотелось, — продолжил Адам, явно не понимая, как мне больно. — Но я решил, что так для тебя лучше.
— В каком смысле? — спросила я, сразу почувствовав себя неизмеримо бодрее.
— Тебе так много пришлось пережить за последнее время. Мне не хотелось тебя расстраивать.
Просто ангел, да и только!
— Ты меня не расстраивал, — сообщила я.
— Да нет, точно расстраивал, — настаивал он. — Прости, но я же видел, что каждый раз при встрече со мной ты раздражаешься или огорчаешься.
Меня окатила волна облегчения.
— Это ты меня прости, что я так себя вела, — сказала я. Но…
Я набрала полную грудь воздуха. Как-никак я сильно рисковала: собиралась признаться в своих чувствах.
— Я скорее соглашусь видеть тебя, чем не видеть, — наконец выговорила я.
— Правда? — по-мальчишески обрадовался он.
— Да.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Значит, ты мне доверяешь?
— Ох, Адам, — сказала я, одновременно плача и смеясь. — Я сказала, что хотела тебя видеть. И ни слова о доверии.
— Ладно. — Он тоже засмеялся — правда, без всяких следов слез. — Но ты поверишь, если я скажу, что хочу видеть тебя, а не Хелен?
— Да! — торжественно произнесла я. — Поверю.
— И если кассирша поссорится с кем-то по поводу сдачи, впадет в истерику и сбежит со своего места, а мне придется ждать, чтобы заплатить за кофе, ты не подумаешь, что я удрал через черный ход?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99