Я тебе прямо сейчас аборт сделаю!
Внимание девушки, находившейся в состоянии самого настоящего шока и которая решила, что настал ее смертный час и даже не находила сил оплакать свою молодую и, очевидно, подходящую к трагическому концу жизнь, внезапно привлек узкий лоб Альбины Георгиевны. Словно загипнотизированная, не отдавая отчета в своих действиях, она не сводила глаз с двух толстенных синих вен, набрякших под жирной морщинистой кожей.
«Какой ужас… — пронеслось у нее в голове. — Да нет же, такого просто не может быть, мне это лишь чудится…»
Она еще ни разу не видела ничего более страшного — ведь с таким хозяйством на лбу просто не живут, такое невозможно.
Это самая настоящая мистика, небывальщина. Подобного вида вздувшиеся вены девушке частенько приходилось наблюдать на мощно вздыбившихся орудиях мужчин, где их переплетения в этот интимный момент выглядели если уж не красиво, то, по-меньшей мере, естественно, чем-то даже ее умиляя и привораживая, но на лбу этой грозной женщины они смотрелись просто ужасающе. Они сейчас лопнут, залив кровью весь офис. Нет, но они же действительно сейчас лопнут! Вот сейчас… Ну лопнут же! Вот-вот…
Внезапно Танины ноги резко оторвались от пола, тщетно стремясь поспеть за своей хозяйкой, которая в свою очередь потянулась за своей же рукой, которую, опять же в свою очередь, в своей мощной пятерне стиснула Альбина Георгиевна.
— А ну, пойдем, дохлая мерзавка, покажешь мне ваше логово! Показывай, показывай, беременная ты проститутка! Этот ваш гнусный притон, ваш поганый вертеп, где вы предаетесь лобковым утехам! Где он порет тебя как сидорову козу, где он трет такую вот дохлую щепку! Такую наглую, развратную сучку, бесстыдно оголяющую перед ним свою премерзкую, сотнями раз всеми отгулянную задницу! Где он дерет такую жердь! Мерзавку! Проститутку! — Альбина пошла по кругу, видимо, окончательно исчерпав свой словарный запас…
Внезапно Таня сообразила, что ее подобно безвольной тряпке тащат в комнату отдыха, с запоздалым страхом вспомнила, что шеф перед уходом просматривал какую-то кассету явно порнографического содержания и сейчас никак не могла припомнить, вытащил тот ее из аппарата или нет. Обычно он держал такие кассеты запертыми в сейфе, находящемся там же… Вроде не вытаскивал, сдавалось ей, ведь после того злополучного звонка все так быстро закрутилось. Но точнее вспомнить никак не удавалось — в ушах еще стоял звон после двух страшной силы оплеух разгневанной Альбины. Боже, но что же делать?
Ведь, найдя кассеты, она тут же начнет орать, что перед «лобковыми», как она выразилась, утехами мы непременно разогреваемся просмотром этой порнухи. О боже, только бы он их спрятал! Только бы обезумевшая толстуха не догадалась включить видеомагнитофон…
Но на сей раз ее мольбы не были услышаны Всевышним — либо он счел, что одного раза уже оказанной ей помощи вполне достаточно, либо у него были какие-то иные причины для столь категорического отказа, но, как бы там ни было, когда жена Мышастого, не выпуская Таню из своей железной хватки, составившей бы честь любому профессиональному борцу, втащила ее в комнату, чуть не оторвав ей при этом руку, девушка, кинув первым делом взгляд на видеодвойку, заметила торчащую оттуда кассету. «Это конец! — с ужасом осознала она. — Сейчас Альбина ее убьет! Неужели никто так и не придет ей на помощь?
Но где же охранники?»
— Ага! — радостно завопила Мышастая, быстро обежав взглядом комнату. — Так это здесь вы предаетесь гнусному разврату! Здесь, — она ткнула пальцем в сторону дивана, где совсем недавно отдыхал ее муж, — он трет тебя и тебе подобных похотливых тощих сучек во все ваши гнусные щели! Танина рука была с такой зверской силой сжата в тисках Альбины, что она застонала от боли. — Ага-а-а! Хочешь вымолить у меня прощения?! — услышав ее жалобный стон, обрадовано закричала та, и от удовольствия, вызванного этим предположением, сжала руку своей жертвы еще сильнее. — Значит, такие вот стоны ты издаешь на этом греховном ложе? Спрятавшись от людских глаз в этом низменном алькове? Сейчас ты на коленях будешь вымаливать у меня прощения, вавилонская ты блудница! Точнее, вы оба будете! Где он?
«Боже, да где она слов-то таких нахваталась? — гадала Таня, предпринимая бесплодные попытки высвободить руку — ей казалось, что она уже слышит хруст своих костей. — Но что же делать?» Вдруг железная хватка слегка ослабла и, проследив за взглядом выпученнымх глаз Мышастой, она с ужасом убедилась, что та заинтересовалась именно видеодвойкой и выглядывающей оттуда кассетой, лишенной сопроводительной надписи и лишь белеющей полоской чистой бумажки. Альбина, видимо вообразив, что она может сейчас же, сию секунду получить неопровержимые вещественные доказательства разврата, царящего в этой комнате, на этом диване, подобно разъяренной львице одним прыжком преодолела расстояние, отделявшее ее от видеодвойки, и принялась бестолково тыкать пятерней в различные клавиши, пытаясь запустить аппарат. Видимо, одной рукой производить эти действия оказалось делом нелегким, потому что давление на Танину руку еще чуть ослабло, а потом — она сперва даже не поверила своему счастью — ее отпустили совсем.
Используя шанс, которого могло больше и не повториться, молодая женщина бочком выскользнула за дверь и, добежав до своего кресла, рухнула в него, полностью обессиленная. Ее пострадавшее лицо и кисть руки горели огнем. Проведя во рту языком, она едва не заплакала, убедившись, что от одного из зверских ударов Альбины у нее раскрошился зуб.
Что же делать? Сходить за охранником? Но ведь он же и пустил сюда эту скандалистку — как-никак жена Мышастого. Наверное, просто не захотел с ней связываться — себе дороже. А значит, черта с два он придет на помощь и примется выгонять отсюда эту взбесившуюся тяжеловеску. Да скорее всего он ее просто боится, да еще не меньше, чем сама Таня. И вообще, после всего пережитого у нее не было сил даже пошевелиться.
Но что ей делать, когда Альбина выйдет? Та же продолжит избиение, а ей и отлучаться нельзя, потому что… Девушка едва не подскочила с кресла. Как же она раньше не сообразила? Судя по всему, Мышастая еще ничего не знает о похищении их дочери, значит надо ей об этом сказать, и ее внимание будет моментально отвлечено от самой Тани. Ура! Ведь по сравнению с такой новостью супружеская измена — это так, пустячок, тьфу! Но кто же мог подложить им такую свинью с этой дурацкой запиской? Может, кто-то просто хотел досадить Альбине, да случайно попал в самую точку?.. Таня сильно сомневалась, что в ее взаимоотношения с шефом было посвящено много народа. А, ладно, главное то, что ей теперь есть чем успокоить эту беснующуюся слониху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222