Гай сказал как-то, что предпочитает блондинок. Однако забыл упомянуть, что Бланш де Шардонне – королева всех блондинок, истинный шедевр. Оригинал, созданный рукою мастера. Все остальные могли считаться лишь жалкими копиями.
Но он не объяснил ей кое-что еще, вероятно, намеренно, а такое простить нельзя. Жестокое и подлое предательство. Иначе это назвать невозможно. Как, должно быть, смеялись за ее спиной друзья Гая, когда он выставлял ее напоказ, словно циркового клоуна на потеху публике! Они-то знали Бланш и прекрасно понимали, что фонарь волен попытаться затмить луну, но вряд ли ему это удастся. Ведь Бланш – именно та деревенская девчонка, которую Корри так снисходительно жалела, – оказалась самой красивой женщиной из тех, что Корри приходилось встречать.
К утру ярость немного стихла, сменившись холодной спокойной решимостью. Гай предал ее, использовал как пешку в какой-то нечистой игре, но это ему с рук не сойдет. Будет и на ее улице праздник. Она обязательно отомстит. В свое время.
Как и ожидала Корри, она не видела Гая весь день. Вечером она даже не взяла со столика шоколад, боясь, что он застрянет у нее в горле. Гай, очевидно, собиравшийся на встречу с Бланш, едва успел поймать Корри на лестнице.
– Что случилось? Вы на диете?
– Конечно, нет.
В этот момент она ненавидела его, как никогда, безумной, бессмысленной ненавистью.
– Просто я решила отказаться от шоколада, – с достоинством пояснила девушка.
– Почему?
– Сама не знаю, – скучающе бросила Корри. – Детская привычка. Вряд ли я вообще его любила. Пора начинать есть поменьше сладкого.
– Как пожелаете. До свидания.
Кажется, он сгорал от нетерпения поскорее убраться. В четыре утра она спустилась вниз и забрала шоколадку. В комнате Гая темно, дверь распахнута, очевидно, он не ночевал дома. Девушка поднялась к себе «и съела под одеялом всю плитку, искренне жалея, что судьба столкнула ее с Гаем де Шар донне.
Спала она плохо и наутро, поглядевшись в зеркало, ужаснулась. И вообще что это за внешность. Брови слишком черные. Не высветлить ли ей волосы?
Она нарисовала помадой на губах кокетливый бантик, поморщилась и все немедленно стерла. Выглядит в лучшем случае как актриса, а в худшем – как уличная женщина. Почему? Может, дело в фигуре? Полные груди, чересчур сильная шея? И вся Корри какая-то грубоватая, приземистая, чувственно-земная – ни дать ни взять крестьянка! А ей так хотелось быть похожей на сказочную принцессу!
Неудивительно, что Бланш посчитала Корри полнейшим ничтожеством и не удостоила ее своим августейшим вниманием.
Девушка вдруг почувствовала себя толстой, неуклюжей и безнадежной простушкой. Настоящая красота – это бледность, аристократический профиль, платиновые волосы…
И всего этого не найдешь в гардеробе, не купишь в магазине.
Корри провела пальцем по рядам платьев, выбрала серебристо-серый костюм, но тут же передумала. В нем она выглядит на сорок лет.
В конце концов она остановилась на сиреневой блузе, надела шелковые чулки и наложила чуть-чуть румян на щеки.
Как Корри и ожидала, Гай уже сидел за столом. Она не слышала, когда он вернулся прошлой ночью. Гай выглядел омерзительно жизнерадостным и свежим.
– У вас усталый вид. Плохо спали? – участливо спросил он.
Девушка немедленно пожалела, что выбрала именно эту блузку, – сиреневый цвет подчеркивал темные круги под глазами. Кроме того, она чувствовала себя смертельно оскорбленной. И его фальшивое сочувствие ей ни к чему!
Корри молча уселась и раздраженно уставилась на горячие круассаны, которые прежде уничтожала с таким энтузиазмом.
– Мне только кофе, Туанетт. Черный, пожалуйста.
Она поднесла к губам чашку, искоса наблюдая, как Гай сортирует утреннюю почту. Девушка невольно залюбовалась быстрыми проворными движениями его рук, раскладывавших корреспонденцию на несколько стопок – приглашения, деловые бумаги, срочные письма и те, на которые надлежало отвечать секретарю. Корри, стараясь скрыть нетерпение, выжидала, когда Гай объявит, каков их сегодняшний маршрут. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заглянуть ему через плечо.
Слева накопилась солидная пачка гравированных карточек с золотым обрезом. Корри смотрела на них с неожиданной жадностью собственницы. Все эти приглашения предназначены ей! Но, возможно, теперь, когда Бланш в Париже, она займет место Корри? Почему-то эта мысль расстроила девушку.
Гора приглашений росла, но Гай отмалчивался. Внимание Корри привлекла одна, особенно нарядная открытка.
– Можно взглянуть? – с любопытством попросила она. Гай поколебался, чем лишь добавил масла в огонь. Корри с удивившей даже себя легкостью солгала: – Очень интересный герб. Я такого никогда не видела.
Гай чуть поморщился, но все же протянул ей карточку, оказавшуюся приглашением в Шато де Корбевий, на большой бал, под девизом «Белая ночь». Ответы предлагалось присылать Бланш де Шардонне.
Наверху изящным, чуть наклонным почерком было выведено еще одно слово. Cheri. Дорогой.
Корри, словно обжегшись, уронила карточку.
– Если я правильно поняла, на этот вечер вам мои услуги не потребуются?
– Вряд ли вам понравится, – небрежно отмахнулся Гай, – Ежегодный бал, семейная традиция. Ужасно скучно.
Корри опустила ресницы, пытаясь скрыть яростный блеск глаз. Он лжет! Без всякого зазрения совести пытается сбить ее с толку! Всего лишь на прошлой неделе ей случайно попался на глаза старый выпуск «Пари-матч» с описанием «Белой ночи». Тогда Корри почти не обратила внимания на репортаж, но, насколько могла припомнить, бал считался блестящим триумфальным завершением сезона, главным событием года, попасть на который мечтал каждый парижанин. По неписаному правилу все мужчины должны были быть в черном, а дамы – в белом. Для женщин этот бал был своего рода испытанием, вызовом, возможностью утвердить свое господство над мужчиной и положение в обществе. Все известные модельеры обычно включали в свои коллекции белые платья специально для этого случая. На балу создавались или уничтожались репутации, закреплялись или навеки разрывались дружеские отношения, имели огромный успех или терпели поражение знаменитости. Словом, элегантная, бескровная битва, сражение не на жизнь, а на смерть. Недаром туда съезжались все, кто имел в глазах света какой-то вес.
Только ее, Корри, там не будет. Внезапно девушку озарило. Так вот причина, по которой он запретил ей носить белое! Все эти разговоры о классической красоте – не что иное, как пустая болтовня, – в конце концов сколько женщин могут претендовать на звание настоящих красавиц?! Ларчик открывался куда проще, чем она думала. Корри придется сидеть дома, пока Гай и Бланш будут принимать гостей и играть главные роли в этом блестящем спектакле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Но он не объяснил ей кое-что еще, вероятно, намеренно, а такое простить нельзя. Жестокое и подлое предательство. Иначе это назвать невозможно. Как, должно быть, смеялись за ее спиной друзья Гая, когда он выставлял ее напоказ, словно циркового клоуна на потеху публике! Они-то знали Бланш и прекрасно понимали, что фонарь волен попытаться затмить луну, но вряд ли ему это удастся. Ведь Бланш – именно та деревенская девчонка, которую Корри так снисходительно жалела, – оказалась самой красивой женщиной из тех, что Корри приходилось встречать.
К утру ярость немного стихла, сменившись холодной спокойной решимостью. Гай предал ее, использовал как пешку в какой-то нечистой игре, но это ему с рук не сойдет. Будет и на ее улице праздник. Она обязательно отомстит. В свое время.
Как и ожидала Корри, она не видела Гая весь день. Вечером она даже не взяла со столика шоколад, боясь, что он застрянет у нее в горле. Гай, очевидно, собиравшийся на встречу с Бланш, едва успел поймать Корри на лестнице.
– Что случилось? Вы на диете?
– Конечно, нет.
В этот момент она ненавидела его, как никогда, безумной, бессмысленной ненавистью.
– Просто я решила отказаться от шоколада, – с достоинством пояснила девушка.
– Почему?
– Сама не знаю, – скучающе бросила Корри. – Детская привычка. Вряд ли я вообще его любила. Пора начинать есть поменьше сладкого.
– Как пожелаете. До свидания.
Кажется, он сгорал от нетерпения поскорее убраться. В четыре утра она спустилась вниз и забрала шоколадку. В комнате Гая темно, дверь распахнута, очевидно, он не ночевал дома. Девушка поднялась к себе «и съела под одеялом всю плитку, искренне жалея, что судьба столкнула ее с Гаем де Шар донне.
Спала она плохо и наутро, поглядевшись в зеркало, ужаснулась. И вообще что это за внешность. Брови слишком черные. Не высветлить ли ей волосы?
Она нарисовала помадой на губах кокетливый бантик, поморщилась и все немедленно стерла. Выглядит в лучшем случае как актриса, а в худшем – как уличная женщина. Почему? Может, дело в фигуре? Полные груди, чересчур сильная шея? И вся Корри какая-то грубоватая, приземистая, чувственно-земная – ни дать ни взять крестьянка! А ей так хотелось быть похожей на сказочную принцессу!
Неудивительно, что Бланш посчитала Корри полнейшим ничтожеством и не удостоила ее своим августейшим вниманием.
Девушка вдруг почувствовала себя толстой, неуклюжей и безнадежной простушкой. Настоящая красота – это бледность, аристократический профиль, платиновые волосы…
И всего этого не найдешь в гардеробе, не купишь в магазине.
Корри провела пальцем по рядам платьев, выбрала серебристо-серый костюм, но тут же передумала. В нем она выглядит на сорок лет.
В конце концов она остановилась на сиреневой блузе, надела шелковые чулки и наложила чуть-чуть румян на щеки.
Как Корри и ожидала, Гай уже сидел за столом. Она не слышала, когда он вернулся прошлой ночью. Гай выглядел омерзительно жизнерадостным и свежим.
– У вас усталый вид. Плохо спали? – участливо спросил он.
Девушка немедленно пожалела, что выбрала именно эту блузку, – сиреневый цвет подчеркивал темные круги под глазами. Кроме того, она чувствовала себя смертельно оскорбленной. И его фальшивое сочувствие ей ни к чему!
Корри молча уселась и раздраженно уставилась на горячие круассаны, которые прежде уничтожала с таким энтузиазмом.
– Мне только кофе, Туанетт. Черный, пожалуйста.
Она поднесла к губам чашку, искоса наблюдая, как Гай сортирует утреннюю почту. Девушка невольно залюбовалась быстрыми проворными движениями его рук, раскладывавших корреспонденцию на несколько стопок – приглашения, деловые бумаги, срочные письма и те, на которые надлежало отвечать секретарю. Корри, стараясь скрыть нетерпение, выжидала, когда Гай объявит, каков их сегодняшний маршрут. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заглянуть ему через плечо.
Слева накопилась солидная пачка гравированных карточек с золотым обрезом. Корри смотрела на них с неожиданной жадностью собственницы. Все эти приглашения предназначены ей! Но, возможно, теперь, когда Бланш в Париже, она займет место Корри? Почему-то эта мысль расстроила девушку.
Гора приглашений росла, но Гай отмалчивался. Внимание Корри привлекла одна, особенно нарядная открытка.
– Можно взглянуть? – с любопытством попросила она. Гай поколебался, чем лишь добавил масла в огонь. Корри с удивившей даже себя легкостью солгала: – Очень интересный герб. Я такого никогда не видела.
Гай чуть поморщился, но все же протянул ей карточку, оказавшуюся приглашением в Шато де Корбевий, на большой бал, под девизом «Белая ночь». Ответы предлагалось присылать Бланш де Шардонне.
Наверху изящным, чуть наклонным почерком было выведено еще одно слово. Cheri. Дорогой.
Корри, словно обжегшись, уронила карточку.
– Если я правильно поняла, на этот вечер вам мои услуги не потребуются?
– Вряд ли вам понравится, – небрежно отмахнулся Гай, – Ежегодный бал, семейная традиция. Ужасно скучно.
Корри опустила ресницы, пытаясь скрыть яростный блеск глаз. Он лжет! Без всякого зазрения совести пытается сбить ее с толку! Всего лишь на прошлой неделе ей случайно попался на глаза старый выпуск «Пари-матч» с описанием «Белой ночи». Тогда Корри почти не обратила внимания на репортаж, но, насколько могла припомнить, бал считался блестящим триумфальным завершением сезона, главным событием года, попасть на который мечтал каждый парижанин. По неписаному правилу все мужчины должны были быть в черном, а дамы – в белом. Для женщин этот бал был своего рода испытанием, вызовом, возможностью утвердить свое господство над мужчиной и положение в обществе. Все известные модельеры обычно включали в свои коллекции белые платья специально для этого случая. На балу создавались или уничтожались репутации, закреплялись или навеки разрывались дружеские отношения, имели огромный успех или терпели поражение знаменитости. Словом, элегантная, бескровная битва, сражение не на жизнь, а на смерть. Недаром туда съезжались все, кто имел в глазах света какой-то вес.
Только ее, Корри, там не будет. Внезапно девушку озарило. Так вот причина, по которой он запретил ей носить белое! Все эти разговоры о классической красоте – не что иное, как пустая болтовня, – в конце концов сколько женщин могут претендовать на звание настоящих красавиц?! Ларчик открывался куда проще, чем она думала. Корри придется сидеть дома, пока Гай и Бланш будут принимать гостей и играть главные роли в этом блестящем спектакле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80