Может, я и в самом деле сумасшедшая, подумала я, испытывая растущее возбуждение.
Продолжая прижимать меня к земле, он сунул катушку зажигания в карман жилета.
— Это для твоего же собственного блага, — поставил он меня в известность. — Ты несомненно страдаешь галлюцинациями… Вряд ли тетя Фейс сможет справиться с твоими приступами безумия… Тебе место в сумасшедшем доме.
Заглянув ему в глаза, я похолодела. Он определенно думал, что я чокнутая. Что если он и вправду отправит меня в сумасшедший дом? В свое время мне довелось читать о положении дел в сумасшедших домах в начале века. Пациентов там нередко приковывали наручниками к кроватям, не давали им никакой одежды и постоянно одурманивали наркотиками… И у них не было никакой надежды вырваться на свободу… Вряд ли бы мне удалось улизнуть оттуда… во всяком случае до землетрясения в среду, когда уже будет слишком поздно спасать Натаниэля и Викторию, и я сама упущу единственный шанс вернуться домой, в свое время.
— Нет! Только не в сумасшедший дом — я не чокнутая! — воскликнула я, лихорадочно пытаясь найти какой-то выход.
— Что побудило тебя сочинить такую невероятную историю? Ты все еще боишься, что я отправлю тебе назад в бордель, откуда ты сбежала? Уверяю тебя, я не чудовище.
— Знаю, — ответила я, остро ощущая тяжесть его явно не принадлежащего чудовищу тела. — Поэтому ты не отправишь меня в психушку… которая еще хуже, чем бордель. К тому же я вовсе не сумасшедшая.
— Как я могу быть в этом уверен после всего того, что ты тут мне наговорила?
— Я все объясню, — медленно сказала я, пытаясь выиграть время.
— Лгунья.
— Я не лгунья!
— Докажи. Я глубоко вздохнула.
— О’кей, я докажу. Я заключу с тобой соглашение.
Натаниэль расхохотался.
— Соглашение? По-моему, ты сейчас не в том положении, чтобы заключать какие бы то ни было соглашения.
С силой сжав мои запястья, он слегка изменил позу и надавил всем телом мне на живот. Мое лицо вспыхнуло.
— Послушай, все, чего я прошу, так это не отправлять меня пока в психушку, — сказала я быстро. — Не говори ничего своим тете и дяде о моем, гм, прошлом до… свадьбы. — Я с трудом выдавила из себя последнее слово, которое едва не застряло у меня в горле. — Мое поведение будет безупречным; обещаю, я не заставлю тебя краснеть…
— Почему я должен соглашаться? — спросил он. — Не то чтобы я решил согласиться, ты понимаешь.
— Дай мне два дня, и я докажу тебе, что я не сумасшедшая… что мне можно доверять. Если мне это удастся, ты позволишь мне остаться до следующей среды.
— А если ты не сумеешь мне этого доказать?
— Тогда я уеду после свадьбы. С твоими тетей и дядей… или в сумасшедший дом. Все будет так, как ты захочешь.
Я затаила дыхание в ожидании его ответа.
Прошла, казалось, целая вечность. Наконец он произнес:
— Никаких больше глупостей? У меня екнуло сердце.
— Никаких. Честно… я обещаю.
Он перестал с силой прижимать меня к земле.
— Хорошо. Я дам тебе последний шанс, поскольку ты, похоже, образумилась. Но я тебя предупреждаю — если ты скажешь хотя бы слово из всей той чуши, что мне тут наболтала, клянусь, я самолично отвезу тебя в сумасшедший дом.
— Я никому ничего не скажу, — пообещала я, спрашивая себя, как, черт возьми, мне убедить его за сорок восемь часов в том, что он может мне доверять.
Поднявшись, он протянул мне обе руки, помогая встать. Его прикосновение было подобно удару током. Мысли мои на мгновение смешались.
— Я так до сих пор и не пойму, зачем, если ты в здравом уме, тебе понадобилось сочинять такую дикую историю? — Он покачал головой, собирая в корзинку остатки еды и складывая одеяло. — В актерских способностях тебе явно не откажешь. Должно быть, это у тебя наследственное. На мгновение мне показалось, ты сама веришь в ту чушь, что несешь.
— Правда иногда бывает невероятнее любого вымысла, — заметила я, следуя за ним к машине.
Он бросил на меня странный взгляд.
— Самым лучшим для тебя сейчас было бы поскорее укрыться от солнца. Не забудь надеть эту свою шляпу с широкими полями I и вуалью, когда мы поедем назад.
Я тупо кивнула. Похоже, я только все испортила. Теперь Натаниэль был более чем когда-либо убежден, что я падшая женщина… и при этом, возможно еще и психически неуравновешенная. Как, черт возьми, я могла изменить историю, если главный герой не собирался мне в этом помогать?
Солнце висело почти у самого горизонта, когда мы, наконец, возвратились в Стюарт-хауз после долгой утомительной поездки. На все мои вопросы о приезжающих родственниках и предстоящем бракосочетании Натаниэль отвечал односложно. Мне, однако, удалось выяснить, что помимо Виктории и его дяди с тетей других Стюартов на церемонии не будет, и это развеяло мои опасения насчет того, сумею ли я выглядеть достаточно убедительно в роли «кузины» перед настоящими членами семьи.
Когда Натаниэль, свернув с подъездной аллеи, въехал в каретный сарай, чтобы поставить там машину, я увидела внутри экипаж с запряженной в него черной кобылой.
— Ага, — заметил Натаниэль, помогая мне выбраться из машины, — похоже, дядя Эфраим с тетей Фейс уже прибыли.
— Натаниэль, — проговорила я поспешно, вспомнив рассказы Виктории о том, как дурно обращался с ней дядя в Саусалито после землетрясения, — если бы с тобой что-нибудь случилось, Викторию забрали бы к себе твои дядя с тетей, ведь так?
— Разумеется. Они мои ближайшие родственники. Но почему ты спрашиваешь?
— Я бы не доверила им девочку, в особенности твоему дяде. Он явно не белый рыцарь.
— Я не позволю тебе оскорблять моих родственников в моем собственном доме, — сказал он резко. — Возможно, иногда мой дядя и бывает излишне суров, но он неплохой человек. Как ты можешь судить о ком-то, кого ты никогда не видела?
— Но…
— Могу я надеяться, что ты будешь вести себя как следует? — спросил он, устремив на меня ледяной взгляд, от которого кровь буквально застыла в моих жилах.
— Да.
— Это было бы приятным разнообразием. Не успели мы подняться по ступеням на веранду, как миссис 0'Хара распахнула парадную дверь.
— А вот и вы… я слышала, как вы подъехали. У нас гости.
Из-за ее спины выступили дядя Эфраим и тетя Фейс. Фейс, в темном, с высоким воротничком платье, крепко обняла Натаниэля, тогда как ее супруг — суровый на вид мужчина, чей черный костюм мгновенно напомнил мне одеяние гробовщика, — дружески хлопнул племянника по спине.
— Итак, Натаниэль, какой-то красотке наконец-то удалось запустить в тебя свои коготки. — Он хохотнул и спросил, заметив меня: — Уж не эта ли ле…
Слова внезапно застряли у него в горле, и он уставился на меня, выпучив глаза, словно только что откусил от мексиканского перца халапаньо здоровенный кусок. Не будь я на сто процентов уверена в обратном, то могла бы поклясться, что он знает меня… и ненавидит всеми фибрами души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Продолжая прижимать меня к земле, он сунул катушку зажигания в карман жилета.
— Это для твоего же собственного блага, — поставил он меня в известность. — Ты несомненно страдаешь галлюцинациями… Вряд ли тетя Фейс сможет справиться с твоими приступами безумия… Тебе место в сумасшедшем доме.
Заглянув ему в глаза, я похолодела. Он определенно думал, что я чокнутая. Что если он и вправду отправит меня в сумасшедший дом? В свое время мне довелось читать о положении дел в сумасшедших домах в начале века. Пациентов там нередко приковывали наручниками к кроватям, не давали им никакой одежды и постоянно одурманивали наркотиками… И у них не было никакой надежды вырваться на свободу… Вряд ли бы мне удалось улизнуть оттуда… во всяком случае до землетрясения в среду, когда уже будет слишком поздно спасать Натаниэля и Викторию, и я сама упущу единственный шанс вернуться домой, в свое время.
— Нет! Только не в сумасшедший дом — я не чокнутая! — воскликнула я, лихорадочно пытаясь найти какой-то выход.
— Что побудило тебя сочинить такую невероятную историю? Ты все еще боишься, что я отправлю тебе назад в бордель, откуда ты сбежала? Уверяю тебя, я не чудовище.
— Знаю, — ответила я, остро ощущая тяжесть его явно не принадлежащего чудовищу тела. — Поэтому ты не отправишь меня в психушку… которая еще хуже, чем бордель. К тому же я вовсе не сумасшедшая.
— Как я могу быть в этом уверен после всего того, что ты тут мне наговорила?
— Я все объясню, — медленно сказала я, пытаясь выиграть время.
— Лгунья.
— Я не лгунья!
— Докажи. Я глубоко вздохнула.
— О’кей, я докажу. Я заключу с тобой соглашение.
Натаниэль расхохотался.
— Соглашение? По-моему, ты сейчас не в том положении, чтобы заключать какие бы то ни было соглашения.
С силой сжав мои запястья, он слегка изменил позу и надавил всем телом мне на живот. Мое лицо вспыхнуло.
— Послушай, все, чего я прошу, так это не отправлять меня пока в психушку, — сказала я быстро. — Не говори ничего своим тете и дяде о моем, гм, прошлом до… свадьбы. — Я с трудом выдавила из себя последнее слово, которое едва не застряло у меня в горле. — Мое поведение будет безупречным; обещаю, я не заставлю тебя краснеть…
— Почему я должен соглашаться? — спросил он. — Не то чтобы я решил согласиться, ты понимаешь.
— Дай мне два дня, и я докажу тебе, что я не сумасшедшая… что мне можно доверять. Если мне это удастся, ты позволишь мне остаться до следующей среды.
— А если ты не сумеешь мне этого доказать?
— Тогда я уеду после свадьбы. С твоими тетей и дядей… или в сумасшедший дом. Все будет так, как ты захочешь.
Я затаила дыхание в ожидании его ответа.
Прошла, казалось, целая вечность. Наконец он произнес:
— Никаких больше глупостей? У меня екнуло сердце.
— Никаких. Честно… я обещаю.
Он перестал с силой прижимать меня к земле.
— Хорошо. Я дам тебе последний шанс, поскольку ты, похоже, образумилась. Но я тебя предупреждаю — если ты скажешь хотя бы слово из всей той чуши, что мне тут наболтала, клянусь, я самолично отвезу тебя в сумасшедший дом.
— Я никому ничего не скажу, — пообещала я, спрашивая себя, как, черт возьми, мне убедить его за сорок восемь часов в том, что он может мне доверять.
Поднявшись, он протянул мне обе руки, помогая встать. Его прикосновение было подобно удару током. Мысли мои на мгновение смешались.
— Я так до сих пор и не пойму, зачем, если ты в здравом уме, тебе понадобилось сочинять такую дикую историю? — Он покачал головой, собирая в корзинку остатки еды и складывая одеяло. — В актерских способностях тебе явно не откажешь. Должно быть, это у тебя наследственное. На мгновение мне показалось, ты сама веришь в ту чушь, что несешь.
— Правда иногда бывает невероятнее любого вымысла, — заметила я, следуя за ним к машине.
Он бросил на меня странный взгляд.
— Самым лучшим для тебя сейчас было бы поскорее укрыться от солнца. Не забудь надеть эту свою шляпу с широкими полями I и вуалью, когда мы поедем назад.
Я тупо кивнула. Похоже, я только все испортила. Теперь Натаниэль был более чем когда-либо убежден, что я падшая женщина… и при этом, возможно еще и психически неуравновешенная. Как, черт возьми, я могла изменить историю, если главный герой не собирался мне в этом помогать?
Солнце висело почти у самого горизонта, когда мы, наконец, возвратились в Стюарт-хауз после долгой утомительной поездки. На все мои вопросы о приезжающих родственниках и предстоящем бракосочетании Натаниэль отвечал односложно. Мне, однако, удалось выяснить, что помимо Виктории и его дяди с тетей других Стюартов на церемонии не будет, и это развеяло мои опасения насчет того, сумею ли я выглядеть достаточно убедительно в роли «кузины» перед настоящими членами семьи.
Когда Натаниэль, свернув с подъездной аллеи, въехал в каретный сарай, чтобы поставить там машину, я увидела внутри экипаж с запряженной в него черной кобылой.
— Ага, — заметил Натаниэль, помогая мне выбраться из машины, — похоже, дядя Эфраим с тетей Фейс уже прибыли.
— Натаниэль, — проговорила я поспешно, вспомнив рассказы Виктории о том, как дурно обращался с ней дядя в Саусалито после землетрясения, — если бы с тобой что-нибудь случилось, Викторию забрали бы к себе твои дядя с тетей, ведь так?
— Разумеется. Они мои ближайшие родственники. Но почему ты спрашиваешь?
— Я бы не доверила им девочку, в особенности твоему дяде. Он явно не белый рыцарь.
— Я не позволю тебе оскорблять моих родственников в моем собственном доме, — сказал он резко. — Возможно, иногда мой дядя и бывает излишне суров, но он неплохой человек. Как ты можешь судить о ком-то, кого ты никогда не видела?
— Но…
— Могу я надеяться, что ты будешь вести себя как следует? — спросил он, устремив на меня ледяной взгляд, от которого кровь буквально застыла в моих жилах.
— Да.
— Это было бы приятным разнообразием. Не успели мы подняться по ступеням на веранду, как миссис 0'Хара распахнула парадную дверь.
— А вот и вы… я слышала, как вы подъехали. У нас гости.
Из-за ее спины выступили дядя Эфраим и тетя Фейс. Фейс, в темном, с высоким воротничком платье, крепко обняла Натаниэля, тогда как ее супруг — суровый на вид мужчина, чей черный костюм мгновенно напомнил мне одеяние гробовщика, — дружески хлопнул племянника по спине.
— Итак, Натаниэль, какой-то красотке наконец-то удалось запустить в тебя свои коготки. — Он хохотнул и спросил, заметив меня: — Уж не эта ли ле…
Слова внезапно застряли у него в горле, и он уставился на меня, выпучив глаза, словно только что откусил от мексиканского перца халапаньо здоровенный кусок. Не будь я на сто процентов уверена в обратном, то могла бы поклясться, что он знает меня… и ненавидит всеми фибрами души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76