Он хотел было возразить, но передумал.
— Ты знала, что пришел Антонио с этими бумагами, — сказал он, задумчиво поглаживая подбородок. — И ты знала про Пруденс с Феннивиком и про то, что он собирался убить меня.
— Правильно, — от волнения я заговорила громче. — Не забудь про аэроплан, откуда, ты думаешь, я узнала, как сделать так, чтобы он летал? И как снять у Виктории боль во время месячных и какая будет погода сегодня вечером?
— Поразительная цепь совпадений.
— А как ты объяснишь тот факт, что я знала об извержении Везувия до того, как прочла об этом в газетах?
После неловкой паузы он сказал:
— Признаю, я не вижу объяснения, хотя какое-то объяснение безусловно должно быть.
— Оно есть. Я же говорю тебе, я видела будущее, и скоро будет землетрясение такой силы, какого еще не было в этом городе.
В глазах у него появилось беспокойство.
— Может, ты действительно наделена даром предвидения. Я допускаю, что такое возможно…
По его глазам я видела, что желание верить борется в нем со здравым смыслом. Ему было вужно доказательство. Я подумала о пузырьке с таблетками, но решила не запутывать все еще более объявлением, что я из будущего.
— Ее комната, — нашла я выход, молясь про себя, чтобы Виктория простила мне это предательство. — Виктория читает любовный роман, чего, по ее мнению, ты не одобришь. Вот почему она не будет спать на рассвете, а будет читать при свече, когда произойдет землетрясение.
— И свеча…
— От свечи у нее загорятся волосы. Ее лицо останется обезображенным шрамами на всю жизнь.
На лице Натаниэля отразился ужас. Он выбежал из бального зала и понесся вверх по лестнице, пробежав мимо озадаченной Виктории, стоявшей на площадке. Я побежала вслед за ним и едва не столкнулась с ним, когда спустя минуту он выбежал из комнаты Виктории с доказательством в руке.
— Виктория, я же говорил тебе, чтобы ты не тратила время на чтение подобного вздора, — он помахал любовным романом у нее перед носом.
Она посмотрела на меня так, будто я была Бенедиктом Арнольдомnote 10.
— Тейлор, я думала, ты мне друг.
— Так оно и есть, — запротестовала я. — Я делаю это для твоей же пользы. Ты поймешь это утром.
Натаниэль вертел в руке книгу так, словно она была заколдована.
— Откуда я знаю, что ты сама не подложила ее в комнату Виктории?
— Ты не знаешь. Но неужели ты хочешь рискнуть безопасностью своей сестры, предполагая, что я лгу?
Молчание.
— Что тебе терять? — настаивала я, предчувствуя победу. — Если я права, то, отослав ее, ты спасешь ее от… — взглянув на Викторию, я смягчила свои слова. — Ты обезопасишь ее на время землетрясения. Если же я ошибаюсь, Виктория ничего не потеряет, отдохнет пару дней от школы.
— Землетрясение! О чем она говорит? — Виктория потянула брата за рукав.
Он повернулся ко мне и заговорил обманчиво спокойным тоном.
— Похоже, мне придется тебе поверить. Но если, как ты говоришь, действительно произойдет землетрясение, то как ты можешь быть уверена в том, что Виктория будет в безопасности, если я отошлю ее?
Я лихорадочно соображала, пытаясь вспомнить, какие районы не пострадали от землетрясения. И тут меня осенило. Я вспомнила, что судам, находившимся в открытом море, землетрясение никакого вреда не причинило.
— Пусть Антонио возьмет ее в море на одном из твоих судов.
— Антонио? — У Виктории загорелись глаза. — Ты хочешь, чтобы я отправилась в поездку с мистером Джузеппе?
— Пусть он пообещает пробыть с ней за пределами города и порта, по крайней мере, три дня, — продолжала я. «До тех пор, пока не утихнут пожары, разрушившие город», — добавила я про себя. — Если тебя беспокоит, что скажут люди, отправь с ней миссис 0'Хару.
Натаниэль молчал. На его лице отражалась борьба эмоций с рассудком. Наконец он кивнул.
— Я никогда не прощу себе, если что-то случится с моей сестрой. Сейчас я поговорю с Антонио и отдам ему необходимые распоряжения.
Я облегченно вздохнула, только сейчас осознав, что все это время сдерживала дыхание.
— Ты не пожалеешь. Верь мне. Он посмотрел мне прямо в глаза.
— А я и верю. Бог его знает почему, но я тебе верю.
— Слуг разбудили, и они укладывают вещи, — сообщил мне Натаниэль двадцать минут спустя. — Хотя ни один не понимает, почему их отсылают погостить у родственников в такой поздний час.
— Это ради их же блага, — заверила я его. — Все пристройки к дому, включая и помещения для слуг, будут разрушены во время землетрясения.
— И моя мастерская тоже? — В его голосе слышалось напряжение.
— Да, — мягко ответила я. — Мне бы хотелось, чтобы этого не случилось, но, увы, так и будет.
Он обнял меня и притянул к себе.
— Ну, скоро мы это выясним, так ведь? Наспех упакованные саквояжи Виктории погрузили в экипаж Антонио, куда села и озадаченная миссис 0'Хара.
— Ты еще будешь здесь, когда я вернусь? — спросила Виктория, когда несколько минут спустя мы стояли у парадного входа. Она была уже полностью одета, а волосы собрала в пучок, что придавало ей удивительно взрослый вид.
— Нет, — ответила я, чувствуя нечто большее, чем легкое сожаление. — Меня не будет.
Глаза ее расширились, и она обняла меня, намочив мне юбку своими слезами.
— Я буду скучать по тебе, Тейлор. Почему тебе надо уезжать?
Мои собственные глаза увлажнились при мысли о расставании.
— Просто пришла пора, Виктория. Я здесь чужая — это не мой дом.
Она посмотрела на меня снизу вверх и заморгала мокрыми глазами, снова став похожей на ребенка.
— Он мог бы стать твоим, если бы ты захотела.
Это заявление потрясло меня до глубины души. Может, она права? Я вспомнила слова Натаниэля, признавшегося мне раньше вечером, что в опере он мог думать только обо мне, и внутри возникло теплое чувство. И все же, даже если его чувства ко мне были искренни, я не могла бросить все и остаться во времени, когда тому, что думает женщина, придавали меньшее значение, чем перьям на ее шляпке. Разве не так?
Прежде чем я успела ответить, к нам подошел Натаниэль.
— Ты готова, Виктория?
Она кивнула и, приняв протянутую братом руку, твердой походкой направилась к экипажу, дверцу которого Антонио открыл для нее. Аполлон заскулил у моих ног, глядя то на меня, то на Викторию.
— Знаю, — сказала я, почесывая его за ушами. — Я тоже буду скучать по ней.
Внезапно мой пес вырвался и побежал к Виктории, которая, повернувшись, подхватила его на руки. Может, он каким-то чудесным образом почувствовал, что эта юная девушка станет со временем той старой женщиной, которая совсем в другой жизни вырастит его и отдаст мне? Я прикусила губу, с удивлением обнаружив, какой болью отозвалось во мне бегство Аполлона. Пес, наклонив голову набок, улыбнулся мне из окна экипажа своей кривой улыбкой. Через секунду колеса экипажа загромыхали по мостовой, и он исчез в ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Ты знала, что пришел Антонио с этими бумагами, — сказал он, задумчиво поглаживая подбородок. — И ты знала про Пруденс с Феннивиком и про то, что он собирался убить меня.
— Правильно, — от волнения я заговорила громче. — Не забудь про аэроплан, откуда, ты думаешь, я узнала, как сделать так, чтобы он летал? И как снять у Виктории боль во время месячных и какая будет погода сегодня вечером?
— Поразительная цепь совпадений.
— А как ты объяснишь тот факт, что я знала об извержении Везувия до того, как прочла об этом в газетах?
После неловкой паузы он сказал:
— Признаю, я не вижу объяснения, хотя какое-то объяснение безусловно должно быть.
— Оно есть. Я же говорю тебе, я видела будущее, и скоро будет землетрясение такой силы, какого еще не было в этом городе.
В глазах у него появилось беспокойство.
— Может, ты действительно наделена даром предвидения. Я допускаю, что такое возможно…
По его глазам я видела, что желание верить борется в нем со здравым смыслом. Ему было вужно доказательство. Я подумала о пузырьке с таблетками, но решила не запутывать все еще более объявлением, что я из будущего.
— Ее комната, — нашла я выход, молясь про себя, чтобы Виктория простила мне это предательство. — Виктория читает любовный роман, чего, по ее мнению, ты не одобришь. Вот почему она не будет спать на рассвете, а будет читать при свече, когда произойдет землетрясение.
— И свеча…
— От свечи у нее загорятся волосы. Ее лицо останется обезображенным шрамами на всю жизнь.
На лице Натаниэля отразился ужас. Он выбежал из бального зала и понесся вверх по лестнице, пробежав мимо озадаченной Виктории, стоявшей на площадке. Я побежала вслед за ним и едва не столкнулась с ним, когда спустя минуту он выбежал из комнаты Виктории с доказательством в руке.
— Виктория, я же говорил тебе, чтобы ты не тратила время на чтение подобного вздора, — он помахал любовным романом у нее перед носом.
Она посмотрела на меня так, будто я была Бенедиктом Арнольдомnote 10.
— Тейлор, я думала, ты мне друг.
— Так оно и есть, — запротестовала я. — Я делаю это для твоей же пользы. Ты поймешь это утром.
Натаниэль вертел в руке книгу так, словно она была заколдована.
— Откуда я знаю, что ты сама не подложила ее в комнату Виктории?
— Ты не знаешь. Но неужели ты хочешь рискнуть безопасностью своей сестры, предполагая, что я лгу?
Молчание.
— Что тебе терять? — настаивала я, предчувствуя победу. — Если я права, то, отослав ее, ты спасешь ее от… — взглянув на Викторию, я смягчила свои слова. — Ты обезопасишь ее на время землетрясения. Если же я ошибаюсь, Виктория ничего не потеряет, отдохнет пару дней от школы.
— Землетрясение! О чем она говорит? — Виктория потянула брата за рукав.
Он повернулся ко мне и заговорил обманчиво спокойным тоном.
— Похоже, мне придется тебе поверить. Но если, как ты говоришь, действительно произойдет землетрясение, то как ты можешь быть уверена в том, что Виктория будет в безопасности, если я отошлю ее?
Я лихорадочно соображала, пытаясь вспомнить, какие районы не пострадали от землетрясения. И тут меня осенило. Я вспомнила, что судам, находившимся в открытом море, землетрясение никакого вреда не причинило.
— Пусть Антонио возьмет ее в море на одном из твоих судов.
— Антонио? — У Виктории загорелись глаза. — Ты хочешь, чтобы я отправилась в поездку с мистером Джузеппе?
— Пусть он пообещает пробыть с ней за пределами города и порта, по крайней мере, три дня, — продолжала я. «До тех пор, пока не утихнут пожары, разрушившие город», — добавила я про себя. — Если тебя беспокоит, что скажут люди, отправь с ней миссис 0'Хару.
Натаниэль молчал. На его лице отражалась борьба эмоций с рассудком. Наконец он кивнул.
— Я никогда не прощу себе, если что-то случится с моей сестрой. Сейчас я поговорю с Антонио и отдам ему необходимые распоряжения.
Я облегченно вздохнула, только сейчас осознав, что все это время сдерживала дыхание.
— Ты не пожалеешь. Верь мне. Он посмотрел мне прямо в глаза.
— А я и верю. Бог его знает почему, но я тебе верю.
— Слуг разбудили, и они укладывают вещи, — сообщил мне Натаниэль двадцать минут спустя. — Хотя ни один не понимает, почему их отсылают погостить у родственников в такой поздний час.
— Это ради их же блага, — заверила я его. — Все пристройки к дому, включая и помещения для слуг, будут разрушены во время землетрясения.
— И моя мастерская тоже? — В его голосе слышалось напряжение.
— Да, — мягко ответила я. — Мне бы хотелось, чтобы этого не случилось, но, увы, так и будет.
Он обнял меня и притянул к себе.
— Ну, скоро мы это выясним, так ведь? Наспех упакованные саквояжи Виктории погрузили в экипаж Антонио, куда села и озадаченная миссис 0'Хара.
— Ты еще будешь здесь, когда я вернусь? — спросила Виктория, когда несколько минут спустя мы стояли у парадного входа. Она была уже полностью одета, а волосы собрала в пучок, что придавало ей удивительно взрослый вид.
— Нет, — ответила я, чувствуя нечто большее, чем легкое сожаление. — Меня не будет.
Глаза ее расширились, и она обняла меня, намочив мне юбку своими слезами.
— Я буду скучать по тебе, Тейлор. Почему тебе надо уезжать?
Мои собственные глаза увлажнились при мысли о расставании.
— Просто пришла пора, Виктория. Я здесь чужая — это не мой дом.
Она посмотрела на меня снизу вверх и заморгала мокрыми глазами, снова став похожей на ребенка.
— Он мог бы стать твоим, если бы ты захотела.
Это заявление потрясло меня до глубины души. Может, она права? Я вспомнила слова Натаниэля, признавшегося мне раньше вечером, что в опере он мог думать только обо мне, и внутри возникло теплое чувство. И все же, даже если его чувства ко мне были искренни, я не могла бросить все и остаться во времени, когда тому, что думает женщина, придавали меньшее значение, чем перьям на ее шляпке. Разве не так?
Прежде чем я успела ответить, к нам подошел Натаниэль.
— Ты готова, Виктория?
Она кивнула и, приняв протянутую братом руку, твердой походкой направилась к экипажу, дверцу которого Антонио открыл для нее. Аполлон заскулил у моих ног, глядя то на меня, то на Викторию.
— Знаю, — сказала я, почесывая его за ушами. — Я тоже буду скучать по ней.
Внезапно мой пес вырвался и побежал к Виктории, которая, повернувшись, подхватила его на руки. Может, он каким-то чудесным образом почувствовал, что эта юная девушка станет со временем той старой женщиной, которая совсем в другой жизни вырастит его и отдаст мне? Я прикусила губу, с удивлением обнаружив, какой болью отозвалось во мне бегство Аполлона. Пес, наклонив голову набок, улыбнулся мне из окна экипажа своей кривой улыбкой. Через секунду колеса экипажа загромыхали по мостовой, и он исчез в ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76