– Познакомьтесь с новой графиней де ла Рош. Лидия, это мои давние друзья – Мэгги и Тони Макгроу.
Лидия обменялась с ними рукопожатиями.
– Помню, вы прислали нам к свадьбе подарок – замечательное полотно Малькольма Морли, но, к сожалению, не смогли приехать.
– У вас великолепная память, дорогая. И вы еще красивее, чем я предполагала. – Скуластое лицо тридцатилетней Мэгги Макгроу сразу располагало к себе белозубой улыбкой и выразительным крупным ртом.
– Удивительно, что мы оказались здесь в одно время! – Полный лысеющий Тони Макгроу был старше супруги. – Не поужинаете ли с нами? Чуть дальше по набережной открылось отменное бистро.
– Весьма заманчиво, – оживился Стефан. – А может, поужинаете у нас на яхте?
– Ни в коем случае, – ответила Мэгги. – Я не переношу качку.
Лидия давно не видела мужа таким общительным, как за ужином. С Тони Макгроу он жил в Оксфорде на одном этаже.
– Собираешься осенью на охоту к Чарли? – спросил Тони. – В прошлом году нам тебя не хватало, хотя мы прекрасно провели время.
– Да, если бы не эти ужасные американцы… помнишь, Тони?
– Хэнк и Рита. – Тони с явным презрением имитировал американский акцент. – Хэнк – какой-то воротила в строительной промышленности. Из Лос-Анджелеса. А Чарли – это лорд Грешем, – с улыбкой пояснил он. – У него великолепное имение в Котсуолте, и охота там чудесная.
Так вот Чарли заключил с этим парнем соглашение в Палм-Спрингс. Хэнк вкладывает две трети капитала, а Чарли приглашает его поохотиться…
Мэгги рассмеялась:
– Не злословь, Тони!
– А что, по-моему, отличное соглашение. Чарли немножко заработает, Хэнк и Рита вернутся в Лос-Анджелес со слайдами и рассказами о том, как познакомились с лордом Грешемом – чертовски приятным парнем. Каждый получит то, что хотел, и все будут довольны.
– Кроме нас, бедняжек, – вставила Мэгги. – Когда мне пришлось пригласить Риту на чашку чая, я думала, что умру. «Кто вас причесывает, миленькая? Я уже несколько лет пытаюсь добиться такого оттенка волос».
Знаете, что сказала Корнелия Харрингтон об американцах? Они… – Лицо Мэгги вдруг исказилось от боли. – Ой, Тони, отдавил мне ногу! Я же не о вас, дорогая, – обратилась она к Лидии, поняв свою оплошность. – Не все американцы одинаковы…
– Лидия теперь француженка, – заметил Стефан.
– Причем очаровательная, – галантно добавил Тони.
Лидия осушила бокал, мечтая об одном: поскорее вернуться на яхту. Но увы, так рано Стефан не уйдет, и ей придется разыгрывать роль очаровательной молодой жены.
Выпив шампанского, вина, потом снова шампанского, все, кроме Лидии, развеселились. Ей было неприятно, что Стефан так оживлен: ведь всю последнюю неделю он провел словно в летаргическом сне. Лидия почти кипела от гнева: Мэгги, завладев общим вниманием, то и дело прикасалась к Стефану, называя его Стиви; Тони дружески похлопывал Лидию по локтю, но постепенно его рука переместилась на ее бедро. Стефан ни разу не взглянул на жену, развлекая друзей рассказами о своих тайных вылазках на виноградники конкурентов в Бордо, Бургундии, Италии и Калифорнии.
Мэгги, автор бестселлера «Как говорить нужные вещи в нужное время», названного «Тайме» остроумнейшим руководством по разыгрыванию разговорных гамбитов, говорила сейчас о своем рекламном турне по Америке:
– Я участвовала в телешоу, если не ошибаюсь, в Чикаго. Такое, знаете ли, интервью за завтраком. Ведущий спросил меня перед выходом в эфир, не хочу ли я выпить. Сам он уже, конечно, выпил, причем не один стаканчик. Ну, ладно. Сидим мы с ним в студии, и он спрашивает: «Вы, наверное, уже дали сотни интервью? Все всегда задают одни и те же вопросы, верно?» «Да», – отвечаю я. И тут же зажегся огонек камеры. Он меня представил, взял со стола мою книгу, а потом говорит: «Расскажи нам о ней, Мэгги». Я начала, и камера подъехала, чтобы снять меня крупным планом. Тут вижу: он вышел из студии. А я, черт возьми, оставшись одна, рассказала, как следует говорить нужные вещи в нужное время. То есть двадцать минут интервьюировала сама себя. Потом появился ведущий, поблагодарил меня и попрощался со мной. – Она расхохоталась.
– О Боже, Мэгги, тебе, как вижу, скучать не приходится, – улыбнулся Стефан.
Лидия тоже улыбнулась, хотя ее уже тошнило от Мэгги и ее развеселой жизни. Охмелев, она выпустила коготки.
– Мэгги, что нужно сказать мужчине, – Лидия очень похоже изобразила ее английский акцент, – который гладит под столом вашу ляжку, например, как Тони последние полчаса?
Мэгги удивленно посмотрела на Лидию, но тут же снисходительно усмехнулась:
– Ничего, моя дорогая. Абсолютно ничего.
Стефан разделся и лег в постель, где, приняв самую соблазнительную позу, его ждала Лидия.
– Стиви, – начала она голосом Мэгги, – не хочешь ли забраться ко мне в одно приятное местечко?
Он молчал.
– Стиви, – продолжала Лидия, имитируя американский акцент южных штатов. – Может, немного смажешь мой мотор?
Он отвернулся.
– Стиви… – не унималась Лидия, но тут он сел и включил свет.
– Хватит! Сегодня вечером ты была невыносима.
Сначала сидела надувшись, потом оскорбила Тони и Мэгги. Запомни: Тони Макгроу – один из моих самых близких друзей! Ты слишком много выпила, но все же должна понимать, что вела себя вульгарно.
– А тебя совсем не задевает, что он меня лапал? И разве ты не заметил, как снисходила ко мне Мэгги Макгроу? Мало того, она называла меня милой малышкой!
– Из самых лучших побуждений.
– Как бы не так! Одно утешает: она-то уж никогда не будет милой малышкой… и вряд ли когда-нибудь была такой.
– Замолчи! – Глаза Стефана сверкнули гневом.
– А ты заставь меня и покажи, что все еще любишь.
Стефан сбросил с себя простыню и указал на свой обмякший член.
– Нет, это ты заставь меня!
Лидия возбудила его губами; услышав, что он постанывает, не позволила ему дойти до кульминации и переместилась на его плоский живот, а затем на грудь.
Расположившись на муже, она направила член Стефана в себя.
Ей нравилось устраиваться сверху. Такая позиция позволяла, несмотря на небольшой член Стефана, достичь возбуждения. Граф Стефан, поддерживая руками стройные бедра жены, ритмично поднимал и опускал ее. Мгновение спустя он изогнулся и с громким стоном изверг в нее семя.
Лидия, тяжело дыша, откинулась на спину. Едва муж заснул, она соскользнула с кровати, приняла горячий душ, вытерлась и нагая вышла на палубу. Лидия долго смотрела на мерцающую лунную дорожку, размышляя о своем глупом поведении за ужином. Наверное, все-таки нельзя во всем винить Стефана. Мэгги – остроумная и изысканная светская дама. А Тони – его старый друг. У нее, конечно, нет ничего общего с ними, но из любви к мужу надо сделать все, чтобы он ею гордился.
На следующее утро Лидия проснулась в половине десятого от жажды и страшной головной боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Лидия обменялась с ними рукопожатиями.
– Помню, вы прислали нам к свадьбе подарок – замечательное полотно Малькольма Морли, но, к сожалению, не смогли приехать.
– У вас великолепная память, дорогая. И вы еще красивее, чем я предполагала. – Скуластое лицо тридцатилетней Мэгги Макгроу сразу располагало к себе белозубой улыбкой и выразительным крупным ртом.
– Удивительно, что мы оказались здесь в одно время! – Полный лысеющий Тони Макгроу был старше супруги. – Не поужинаете ли с нами? Чуть дальше по набережной открылось отменное бистро.
– Весьма заманчиво, – оживился Стефан. – А может, поужинаете у нас на яхте?
– Ни в коем случае, – ответила Мэгги. – Я не переношу качку.
Лидия давно не видела мужа таким общительным, как за ужином. С Тони Макгроу он жил в Оксфорде на одном этаже.
– Собираешься осенью на охоту к Чарли? – спросил Тони. – В прошлом году нам тебя не хватало, хотя мы прекрасно провели время.
– Да, если бы не эти ужасные американцы… помнишь, Тони?
– Хэнк и Рита. – Тони с явным презрением имитировал американский акцент. – Хэнк – какой-то воротила в строительной промышленности. Из Лос-Анджелеса. А Чарли – это лорд Грешем, – с улыбкой пояснил он. – У него великолепное имение в Котсуолте, и охота там чудесная.
Так вот Чарли заключил с этим парнем соглашение в Палм-Спрингс. Хэнк вкладывает две трети капитала, а Чарли приглашает его поохотиться…
Мэгги рассмеялась:
– Не злословь, Тони!
– А что, по-моему, отличное соглашение. Чарли немножко заработает, Хэнк и Рита вернутся в Лос-Анджелес со слайдами и рассказами о том, как познакомились с лордом Грешемом – чертовски приятным парнем. Каждый получит то, что хотел, и все будут довольны.
– Кроме нас, бедняжек, – вставила Мэгги. – Когда мне пришлось пригласить Риту на чашку чая, я думала, что умру. «Кто вас причесывает, миленькая? Я уже несколько лет пытаюсь добиться такого оттенка волос».
Знаете, что сказала Корнелия Харрингтон об американцах? Они… – Лицо Мэгги вдруг исказилось от боли. – Ой, Тони, отдавил мне ногу! Я же не о вас, дорогая, – обратилась она к Лидии, поняв свою оплошность. – Не все американцы одинаковы…
– Лидия теперь француженка, – заметил Стефан.
– Причем очаровательная, – галантно добавил Тони.
Лидия осушила бокал, мечтая об одном: поскорее вернуться на яхту. Но увы, так рано Стефан не уйдет, и ей придется разыгрывать роль очаровательной молодой жены.
Выпив шампанского, вина, потом снова шампанского, все, кроме Лидии, развеселились. Ей было неприятно, что Стефан так оживлен: ведь всю последнюю неделю он провел словно в летаргическом сне. Лидия почти кипела от гнева: Мэгги, завладев общим вниманием, то и дело прикасалась к Стефану, называя его Стиви; Тони дружески похлопывал Лидию по локтю, но постепенно его рука переместилась на ее бедро. Стефан ни разу не взглянул на жену, развлекая друзей рассказами о своих тайных вылазках на виноградники конкурентов в Бордо, Бургундии, Италии и Калифорнии.
Мэгги, автор бестселлера «Как говорить нужные вещи в нужное время», названного «Тайме» остроумнейшим руководством по разыгрыванию разговорных гамбитов, говорила сейчас о своем рекламном турне по Америке:
– Я участвовала в телешоу, если не ошибаюсь, в Чикаго. Такое, знаете ли, интервью за завтраком. Ведущий спросил меня перед выходом в эфир, не хочу ли я выпить. Сам он уже, конечно, выпил, причем не один стаканчик. Ну, ладно. Сидим мы с ним в студии, и он спрашивает: «Вы, наверное, уже дали сотни интервью? Все всегда задают одни и те же вопросы, верно?» «Да», – отвечаю я. И тут же зажегся огонек камеры. Он меня представил, взял со стола мою книгу, а потом говорит: «Расскажи нам о ней, Мэгги». Я начала, и камера подъехала, чтобы снять меня крупным планом. Тут вижу: он вышел из студии. А я, черт возьми, оставшись одна, рассказала, как следует говорить нужные вещи в нужное время. То есть двадцать минут интервьюировала сама себя. Потом появился ведущий, поблагодарил меня и попрощался со мной. – Она расхохоталась.
– О Боже, Мэгги, тебе, как вижу, скучать не приходится, – улыбнулся Стефан.
Лидия тоже улыбнулась, хотя ее уже тошнило от Мэгги и ее развеселой жизни. Охмелев, она выпустила коготки.
– Мэгги, что нужно сказать мужчине, – Лидия очень похоже изобразила ее английский акцент, – который гладит под столом вашу ляжку, например, как Тони последние полчаса?
Мэгги удивленно посмотрела на Лидию, но тут же снисходительно усмехнулась:
– Ничего, моя дорогая. Абсолютно ничего.
Стефан разделся и лег в постель, где, приняв самую соблазнительную позу, его ждала Лидия.
– Стиви, – начала она голосом Мэгги, – не хочешь ли забраться ко мне в одно приятное местечко?
Он молчал.
– Стиви, – продолжала Лидия, имитируя американский акцент южных штатов. – Может, немного смажешь мой мотор?
Он отвернулся.
– Стиви… – не унималась Лидия, но тут он сел и включил свет.
– Хватит! Сегодня вечером ты была невыносима.
Сначала сидела надувшись, потом оскорбила Тони и Мэгги. Запомни: Тони Макгроу – один из моих самых близких друзей! Ты слишком много выпила, но все же должна понимать, что вела себя вульгарно.
– А тебя совсем не задевает, что он меня лапал? И разве ты не заметил, как снисходила ко мне Мэгги Макгроу? Мало того, она называла меня милой малышкой!
– Из самых лучших побуждений.
– Как бы не так! Одно утешает: она-то уж никогда не будет милой малышкой… и вряд ли когда-нибудь была такой.
– Замолчи! – Глаза Стефана сверкнули гневом.
– А ты заставь меня и покажи, что все еще любишь.
Стефан сбросил с себя простыню и указал на свой обмякший член.
– Нет, это ты заставь меня!
Лидия возбудила его губами; услышав, что он постанывает, не позволила ему дойти до кульминации и переместилась на его плоский живот, а затем на грудь.
Расположившись на муже, она направила член Стефана в себя.
Ей нравилось устраиваться сверху. Такая позиция позволяла, несмотря на небольшой член Стефана, достичь возбуждения. Граф Стефан, поддерживая руками стройные бедра жены, ритмично поднимал и опускал ее. Мгновение спустя он изогнулся и с громким стоном изверг в нее семя.
Лидия, тяжело дыша, откинулась на спину. Едва муж заснул, она соскользнула с кровати, приняла горячий душ, вытерлась и нагая вышла на палубу. Лидия долго смотрела на мерцающую лунную дорожку, размышляя о своем глупом поведении за ужином. Наверное, все-таки нельзя во всем винить Стефана. Мэгги – остроумная и изысканная светская дама. А Тони – его старый друг. У нее, конечно, нет ничего общего с ними, но из любви к мужу надо сделать все, чтобы он ею гордился.
На следующее утро Лидия проснулась в половине десятого от жажды и страшной головной боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107