А ведь мог бы, — не дослушав, ответил репортер, обтирая мокрое от пота лицо. — Слава богу, обошлось! А ты?
— Угу. Три раза.
— Черт, и как это тебя угораздило так вляпаться? — поразился Гарри.
— Ха! Да меня бабы обожают. Липнут как мухи на мед. Наверное, кудри мои им покоя не дают.
Гарри не выдержал и расхохотался. Наверное, впервые за последние пять лет. Потому что рыжие «кудри» Патрика Макферсона сейчас с трудом можно было отыскать даже при самом внимательном осмотре.
— Смейся-смейся, Господь покарает тебя за это, Джодди, вот увидишь. И ты ведь тоже не всегда молодым будешь, — с горечью заметил старший из приятелей.
— Да брось ты, Пат, — утирая слезы, отозвался младший. — Можно подумать, мужчину волосы красят. На тебя и сейчас любая внимание обратит, не то что на меня…
— Хм, естественно, нашел чем удивить! Бабы, они ж в первую очередь внимание к себе ценят. А от тебя им какой толк? Ты ведь и на стриптизе сидишь к сцене спиной.
Крыть было нечем, Патрик сказал совершенную правду. После расставания с Дженни он, Гарри, полностью потерял интерес к женщинам, не вступал в случайные, ни к чему не обязывающие связи и даже к услугам платных «жриц любви» не прибегал. Словно в одночасье монахом стал… или все же импотентом? Может, она права была? Хотя самому ему тогда так не казалось…
— Было бы кем интересоваться, — смущенно-воинственно огрызнулся «обвиняемый». — Назови мне хоть одну заслуживающую внимания девицу хоть у Берта, хоть у старушки Лены, хоть… Да где угодно в этой дыре!
Патрик был настроен не столь пессимистично, как его приятель. Он моментально предложил три или четыре имени, но Гарри в ответ лишь поморщился.
— Брось, Пат, не дури. Тебе любая кажется ничего, стоит ей только приподнять край юбки и подмигнуть. У меня более требовательный вкус.
— Требовательный вкус? — насмешливо передразнил Макферсон. — У тебя? Да у тебя вообще нет никакого вкуса. Впрочем… — Он запнулся и замолчал, словно его внезапно осенило. — Мы сейчас это проверим. Если уж и эта красуля, на которую мы едем взглянуть, тебя не расшевелит, стало быть, дело твое плохо, старина.
— Что значит «дело мое плохо»?
— Только то, что ты превратился в импотента, вот что это значит. Это случается. Неработающие органы, знаешь ли, отмирают.
Гарри возмутился:
— Брось, Пат, не пори чушь! Если мужчина не бросается на первую встречную, это еще не признак того, что у него не все в порядке с потенцией. Просто я ищу в женщине не секундного удовлетворения плотской страсти…
— Что?! — перебил его изумленный друг. — Господи, Гарри, да тебе жара, что ли, в голову ударила? Ты чего это заговорил как на сцене?
Джодди смутился и, наверное, даже покраснел бы, если бы давно не разучился это делать.
— Хм… не обращай внимания, Пат. Может, действительно перегрелся. Черт, уснул я не вовремя в этом проклятом офисе, башка так и гудит. Надо было пройтись…
— Да ладно, чего таскаться-то по самому пеклу? Сейчас сядем, пивка холодного выпьем, на девочек поглазеем, ты и придешь в себя. И… извини, если что не так. Пошутил неудачно. Ну, я имею в виду насчет твоих… как бы это сказать… мужских достоинств.
— Эй, Пат, все в порядке. Ты же не думаешь, что я всерьез способен на такую глупость? Обидеться на приятельскую шутку! — Гарри легонько стукнул Макферсона кулаком по плечу, подмигнул. — Не пропусти поворот, а то твои девчонки небось ждут не дождутся.
Возникшая на несколько мгновений напряженность разрядилась, и приятели закончили путь, перекидываясь шуточками…
— Пат, здорово, дружище! Как делишки? Гарри, Гарри, приятно повидать тебя! Вот уж редкий гость! Собираешь материал? Думаешь написать о нас? Отлично, отлично! Да где и искать материл для статьи, как не тут? Получишь Пулитцера — с тебя десять процентов. Проходите, парни, проходите. Вон за тот столик, прямо перед сценой. Сейчас вам пива принесут. За счет заведения, — приветливо встретил их Берт, сорокатрехлетний толстяк, известный по всему Эль-Дентро своим веселым, легким нравом и удивительным деловым чутьем, позволяющим ему не только держаться на плаву, но и процветать.
Они проследовали в указанном Бертом направлении и с заметным удовольствием уселись — Пат, потому что прямо перед ним расхаживала, вызывающе крутя задом, знойная красотка с роскошной голой грудью, Гарри, потому что от него не потребовалось никакого отклика.
Общение с шумным и суматошным Бертом всегда немного смущало его, ибо тот обычно не только не стеснялся задавать самые личные вопросы, но даже ожидал откровенных ответов на них. Гарри же категорически не желал делиться никакими подробностями своей жизни и никогда раньше этого не делал. Еще его приятели по факультету посмеивались над этой особенностью, так не соответствующей облику настоящего журналиста, но таков уж он есть и меняться не собирается. Ни сейчас, ни потом. Никого не касается, как и чем он…
— Эй, Гарри! Да Гарри же! — наконец-то достиг его сознания голос Пата. — Да что с тобой, парень? Совсем, что ли, чурбаном стал бесчувственным? Да ты посмотри только, какая девчонка!
Гарри лениво поднял глаза и окинул быстрым взглядом шикарную девицу лет двадцати пяти с силиконовым бюстом пятого размера, приличной талией и бесконечно длинными ногами, правда не идеальной формы, дерзко раскачивающую бедрами под лучами прожектора.
— Да, классная, — согласился он, во-первых, потому что девица и впрямь была ничего, а во-вторых, чтобы не обидеть друга, изо всех сил пытавшегося развлечь его.
Ну и что из того, если их представления об отдыхе и развлечениях не совсем совпадают? Патом двигало похвальное желание вывести его, Гарри, из состояния затянувшегося душевного отупения и оцепенения, так стоит ли упрекать его за это и тем более показывать, что методы, применяемые им, не самые эффективные?
— А вообще-то ты здорово придумал притащить меня сюда, — с деланным воодушевлением продолжил журналист, быстро схватил кружку, истекающую конденсатом, и сделал большой глоток.
Прохладная влага потекла в горло и быстро смыла противный осадок неискренности.
— Ага! Понял, что терял в жизни? — с торжеством отозвался Макферсон, не сводя, однако, восхищенно-жадного взора со сцены. — И это еще только цветочки. Вот погоди, когда появится новенькая, как-то ты тогда запоешь?
На какое-то время после этого Пат успокоился, и за их столиком воцарилось безмятежное дружелюбное молчание, лишь изредка прерываемое его призывами к Гарри обратить особое внимание на ту или иную особенно выдающуюся часть анатомии какой-нибудь из девиц.
Вечер тек относительно спокойно и незаметно, если не считать периодических громких призывов нетерпеливых клиентов подать пива или улюлюканья при появлении новой «танцовщицы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Угу. Три раза.
— Черт, и как это тебя угораздило так вляпаться? — поразился Гарри.
— Ха! Да меня бабы обожают. Липнут как мухи на мед. Наверное, кудри мои им покоя не дают.
Гарри не выдержал и расхохотался. Наверное, впервые за последние пять лет. Потому что рыжие «кудри» Патрика Макферсона сейчас с трудом можно было отыскать даже при самом внимательном осмотре.
— Смейся-смейся, Господь покарает тебя за это, Джодди, вот увидишь. И ты ведь тоже не всегда молодым будешь, — с горечью заметил старший из приятелей.
— Да брось ты, Пат, — утирая слезы, отозвался младший. — Можно подумать, мужчину волосы красят. На тебя и сейчас любая внимание обратит, не то что на меня…
— Хм, естественно, нашел чем удивить! Бабы, они ж в первую очередь внимание к себе ценят. А от тебя им какой толк? Ты ведь и на стриптизе сидишь к сцене спиной.
Крыть было нечем, Патрик сказал совершенную правду. После расставания с Дженни он, Гарри, полностью потерял интерес к женщинам, не вступал в случайные, ни к чему не обязывающие связи и даже к услугам платных «жриц любви» не прибегал. Словно в одночасье монахом стал… или все же импотентом? Может, она права была? Хотя самому ему тогда так не казалось…
— Было бы кем интересоваться, — смущенно-воинственно огрызнулся «обвиняемый». — Назови мне хоть одну заслуживающую внимания девицу хоть у Берта, хоть у старушки Лены, хоть… Да где угодно в этой дыре!
Патрик был настроен не столь пессимистично, как его приятель. Он моментально предложил три или четыре имени, но Гарри в ответ лишь поморщился.
— Брось, Пат, не дури. Тебе любая кажется ничего, стоит ей только приподнять край юбки и подмигнуть. У меня более требовательный вкус.
— Требовательный вкус? — насмешливо передразнил Макферсон. — У тебя? Да у тебя вообще нет никакого вкуса. Впрочем… — Он запнулся и замолчал, словно его внезапно осенило. — Мы сейчас это проверим. Если уж и эта красуля, на которую мы едем взглянуть, тебя не расшевелит, стало быть, дело твое плохо, старина.
— Что значит «дело мое плохо»?
— Только то, что ты превратился в импотента, вот что это значит. Это случается. Неработающие органы, знаешь ли, отмирают.
Гарри возмутился:
— Брось, Пат, не пори чушь! Если мужчина не бросается на первую встречную, это еще не признак того, что у него не все в порядке с потенцией. Просто я ищу в женщине не секундного удовлетворения плотской страсти…
— Что?! — перебил его изумленный друг. — Господи, Гарри, да тебе жара, что ли, в голову ударила? Ты чего это заговорил как на сцене?
Джодди смутился и, наверное, даже покраснел бы, если бы давно не разучился это делать.
— Хм… не обращай внимания, Пат. Может, действительно перегрелся. Черт, уснул я не вовремя в этом проклятом офисе, башка так и гудит. Надо было пройтись…
— Да ладно, чего таскаться-то по самому пеклу? Сейчас сядем, пивка холодного выпьем, на девочек поглазеем, ты и придешь в себя. И… извини, если что не так. Пошутил неудачно. Ну, я имею в виду насчет твоих… как бы это сказать… мужских достоинств.
— Эй, Пат, все в порядке. Ты же не думаешь, что я всерьез способен на такую глупость? Обидеться на приятельскую шутку! — Гарри легонько стукнул Макферсона кулаком по плечу, подмигнул. — Не пропусти поворот, а то твои девчонки небось ждут не дождутся.
Возникшая на несколько мгновений напряженность разрядилась, и приятели закончили путь, перекидываясь шуточками…
— Пат, здорово, дружище! Как делишки? Гарри, Гарри, приятно повидать тебя! Вот уж редкий гость! Собираешь материал? Думаешь написать о нас? Отлично, отлично! Да где и искать материл для статьи, как не тут? Получишь Пулитцера — с тебя десять процентов. Проходите, парни, проходите. Вон за тот столик, прямо перед сценой. Сейчас вам пива принесут. За счет заведения, — приветливо встретил их Берт, сорокатрехлетний толстяк, известный по всему Эль-Дентро своим веселым, легким нравом и удивительным деловым чутьем, позволяющим ему не только держаться на плаву, но и процветать.
Они проследовали в указанном Бертом направлении и с заметным удовольствием уселись — Пат, потому что прямо перед ним расхаживала, вызывающе крутя задом, знойная красотка с роскошной голой грудью, Гарри, потому что от него не потребовалось никакого отклика.
Общение с шумным и суматошным Бертом всегда немного смущало его, ибо тот обычно не только не стеснялся задавать самые личные вопросы, но даже ожидал откровенных ответов на них. Гарри же категорически не желал делиться никакими подробностями своей жизни и никогда раньше этого не делал. Еще его приятели по факультету посмеивались над этой особенностью, так не соответствующей облику настоящего журналиста, но таков уж он есть и меняться не собирается. Ни сейчас, ни потом. Никого не касается, как и чем он…
— Эй, Гарри! Да Гарри же! — наконец-то достиг его сознания голос Пата. — Да что с тобой, парень? Совсем, что ли, чурбаном стал бесчувственным? Да ты посмотри только, какая девчонка!
Гарри лениво поднял глаза и окинул быстрым взглядом шикарную девицу лет двадцати пяти с силиконовым бюстом пятого размера, приличной талией и бесконечно длинными ногами, правда не идеальной формы, дерзко раскачивающую бедрами под лучами прожектора.
— Да, классная, — согласился он, во-первых, потому что девица и впрямь была ничего, а во-вторых, чтобы не обидеть друга, изо всех сил пытавшегося развлечь его.
Ну и что из того, если их представления об отдыхе и развлечениях не совсем совпадают? Патом двигало похвальное желание вывести его, Гарри, из состояния затянувшегося душевного отупения и оцепенения, так стоит ли упрекать его за это и тем более показывать, что методы, применяемые им, не самые эффективные?
— А вообще-то ты здорово придумал притащить меня сюда, — с деланным воодушевлением продолжил журналист, быстро схватил кружку, истекающую конденсатом, и сделал большой глоток.
Прохладная влага потекла в горло и быстро смыла противный осадок неискренности.
— Ага! Понял, что терял в жизни? — с торжеством отозвался Макферсон, не сводя, однако, восхищенно-жадного взора со сцены. — И это еще только цветочки. Вот погоди, когда появится новенькая, как-то ты тогда запоешь?
На какое-то время после этого Пат успокоился, и за их столиком воцарилось безмятежное дружелюбное молчание, лишь изредка прерываемое его призывами к Гарри обратить особое внимание на ту или иную особенно выдающуюся часть анатомии какой-нибудь из девиц.
Вечер тек относительно спокойно и незаметно, если не считать периодических громких призывов нетерпеливых клиентов подать пива или улюлюканья при появлении новой «танцовщицы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38