Раньше она никогда не томилась по детям и не относилась к женщинам, которые любили командовать детьми или старались завести ребенка, чтобы избавиться от комплекса неполноценности. Сейчас же она бы многое отдала за то, чтобы Стивен оказался рядом.
В раздумьях время летело незаметно. На зов няни мальчики выскочили из воды; обернув полотенцем, она насухо вытерла каждого. Малыш утомленно прикорнул рядом, а со старшего она вдруг сняла плавки и дотронулась полотенцем до его паха.
Обвив одной рукой ноги мальчика, она, улыбаясь, принялась за стимуляцию. Лили похолодела от увиденного. Мальчик наморщился, попытался вырваться. Няня уложила его на спину, привлекла к себе и сладострастно поцеловала в губы, прижимая его извивающееся тельце к себе. Наконец она отпустила его, вытащила из сумки сухие шорты и помогла ему одеться.
Лили не поверила своим глазам.
«Может, я что-то не так поняла?»
Люпа ткнулась ей в лицо влажным, любопытным носом, мгновенно приведя ее в чувство.
«Я не сумасшедшая. Так оно и было».
Лили поднялась на ноги. Няня тем временем, взяв маленького мальчика на руки, протянула руку старшему, и они тем же путем направились домой.
Лили пребывала в полном отчаянии. А что, если Элизабет ей не поверит? Что, если, за исключением Артемаса и, возможно, Майкла, ей не поверит никто? А Джеймс вообще может обвинить ее в том, что она вмешивается в их дела и лжет, пытаясь спровоцировать разлад! Она же обещала держаться от них подальше.
И тут ее словно молнией ударило:
«А если бы кто-нибудь так дотронулся до Стивена? Ничто не смогло бы меня удержать».
Она торопливо двинулась вдоль озера.
* * *
Артемас вышел в галерею. Он не мог больше находиться на террасе, то и дело глядя в сторону озера. Ему хотелось поскорее закончить прием, чтобы стереть притворную улыбку наслаждения. Одним из самых заветных его желаний было увидеть поместье именно таким — вновь ожившим от музыки и фонтанов; он хотел смеяться и восхищаться всем, но по иронии судьбы в отсутствие Лили это не принесло ему должной радости. Дом с каждым днем все больше и больше напоминал какую-то скорлупу.
Он уже ждал подходящего момента, чтобы выскользнуть в коридор никем не замеченным и подняться наверх в свои покои. Там, с балкона спальни, можно было бы спокойно смотреть на озеро.
Гости останавливали его никчемными разговорами; обычно Кассандра с неисчерпаемой энергией поддерживала все вечеринки и подобные события, связанные с бизнесом семьи, но она как назло куда-то исчезла с доктором Сайксом! Артемас чуть заметно улыбнулся: ему был симпатичен этот грубоватый ветеринар, который, находясь в неизменно веселом расположении духа, мог удовлетворить претензии любого и каждого, а в особенности Касс.
Артемас был уже почти у цели, как вдруг в одной из огромных стеклянных дверей показался Майкл и широкими шагами направился прямо к нему. Напряженное лицо брата заставило Артемаса остановиться.
— Пришла Лили, — тихо прошептал Майкл. — По-видимому, что-то произошло.
Лили стояла у каменных ступеней террасы, вовлеченная, очевидно, в горячий спор с Джеймсом. Охранник держал ее за руку, гости с любопытством взирали сверху. Артемас встретил ее взгляд, полный решимости и тревоги, быстро, почти незаметно кивнул охраннику. Тот немедленно отпустил ее и отошел.
— Мне надо срочно поговорить с Элизабет, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
— Какого черта ты здесь? — вмешался Джеймс. — Ворваться к нам в разгар вечеринки и устроить здесь смехотворную сцену.
— Джеймс. — Артемас обратился к брату ласково, но тем не менее в голосе его чувствовалось строгое предупреждение. Джеймс повернулся к нему, до боли сжав ручку трости. — Ради Бога, не мешай. Мы и сами разберемся.
— Я дал слово не тешить свой характер, ты тоже. По-видимому, ты уже нарушил наше соглашение.
Лили нетерпеливо хмыкнула.
— Позовите, пожалуйста, Элизабет.
Артемас нахмурился:
— Что случилось?
— Пусть это останется между мной и Элизабет. Она, если захочет, расскажет тебе позже.
— Если это так уж необходимо, встречайся с ней в моем присутствии.
— Нет.
Злость и расстройство послышались в его голосе.
— Ты ставишь меня в неловкое положение. Жаловаться на нашу сестру сейчас не время и не место.
Она посмотрела на него так, словно он предал ее. В глазах ее мерцал голубой лед.
— Не беспокойся о своем чертовом вечере, — язвительно заявила она. — Я не омрачу его, но не уйду, пока не поговорю с Элизабет. Наедине.
К ней наклонился Джеймс:
— Ты все время врываешься в нашу семью независимо от того, стоишь ли ты перед нами или находишься в тысячах милях отсюда, но мы не позволим выставлять себя на посмешище перед другими.
— Не обольщайся. Если хочешь увидеть, как я буду драться, что ж, можешь сказать своему лизоблюду-охраннику, что это один из местных обычаев.
Артемас жестом прервал ее, ощутив себя в западне, упав духом из-за ее непонятного поведения:
— Расскажи мне, или, ей-богу, я сам спущу тебя с холма.
Его слова произвели на нее ошеломляющее действие, но она не отступала:
— Хорошо, я уйду, но буду появляться здесь до тех пор, пока не добьюсь своего.
— Ага, значит, и впрямь у тебя есть план! — злорадно заявил Джеймс.
Артемас с ледяным спокойствием бросил:
— Сейчас же замолчи! Мне стыдно за тебя.
Джеймс опешил, как от увесистой затрещины. Никогда еще Артемас не говорил с ним подобным образом. Лицо его побелело, он еле слышно произнес:
— Видишь, до чего она нас довела?
Артемас и без него прекрасно видел: все, что он любил, холил, лелеял, рушилось! Это читалось в уязвленных глазах Лили, проявлялось в неуважении Джеймса и в возникновении чувства внутреннего отвращения к нетерпеливой толпе сплетников, наблюдающих с террасы. Он взял Лили под руку.
— Давай пройдемся.
— И не подумаю!
Он остановился, сжал руку и почувствовал ее напрягшиеся мускулы. Еще секунда — и первый грандиозный скандал займет свое место в тридцатилетней истории Голубой Ивы.
Элизабет, Элис и Майкл уже спешили к ним по ступеням.
— Прекратите! Пожалуйста, прекратите! — умоляла Элизабет. — Что случилось?
— Нам надо поговорить, — быстро ответила Лили. — Это личное.
— Нам с тобой? — Элизабет выглядела изумленной и испуганной.
Лили пыталась высвободиться из рук Артемаса, игнорируя ехидную ухмылку Джеймса:
— Пожалуйста!
— Но… я тебе ничего не сделала.
— Речь не о тебе, а о твоих детях.
Элизабет от удивления раскрыла рот:
— С детьми все нормально. Няня повела их наверх.
— Нет, не все!
Артемас ослабил хватку, чувствуя, что недооценил ее и она теперь никогда не простит ему этого. Элизабет тотчас оттолкнула его:
— Дай ей пройти!
Она взяла Лили за руку. Лили, горько взглянув на Артемаса, последовала за Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
В раздумьях время летело незаметно. На зов няни мальчики выскочили из воды; обернув полотенцем, она насухо вытерла каждого. Малыш утомленно прикорнул рядом, а со старшего она вдруг сняла плавки и дотронулась полотенцем до его паха.
Обвив одной рукой ноги мальчика, она, улыбаясь, принялась за стимуляцию. Лили похолодела от увиденного. Мальчик наморщился, попытался вырваться. Няня уложила его на спину, привлекла к себе и сладострастно поцеловала в губы, прижимая его извивающееся тельце к себе. Наконец она отпустила его, вытащила из сумки сухие шорты и помогла ему одеться.
Лили не поверила своим глазам.
«Может, я что-то не так поняла?»
Люпа ткнулась ей в лицо влажным, любопытным носом, мгновенно приведя ее в чувство.
«Я не сумасшедшая. Так оно и было».
Лили поднялась на ноги. Няня тем временем, взяв маленького мальчика на руки, протянула руку старшему, и они тем же путем направились домой.
Лили пребывала в полном отчаянии. А что, если Элизабет ей не поверит? Что, если, за исключением Артемаса и, возможно, Майкла, ей не поверит никто? А Джеймс вообще может обвинить ее в том, что она вмешивается в их дела и лжет, пытаясь спровоцировать разлад! Она же обещала держаться от них подальше.
И тут ее словно молнией ударило:
«А если бы кто-нибудь так дотронулся до Стивена? Ничто не смогло бы меня удержать».
Она торопливо двинулась вдоль озера.
* * *
Артемас вышел в галерею. Он не мог больше находиться на террасе, то и дело глядя в сторону озера. Ему хотелось поскорее закончить прием, чтобы стереть притворную улыбку наслаждения. Одним из самых заветных его желаний было увидеть поместье именно таким — вновь ожившим от музыки и фонтанов; он хотел смеяться и восхищаться всем, но по иронии судьбы в отсутствие Лили это не принесло ему должной радости. Дом с каждым днем все больше и больше напоминал какую-то скорлупу.
Он уже ждал подходящего момента, чтобы выскользнуть в коридор никем не замеченным и подняться наверх в свои покои. Там, с балкона спальни, можно было бы спокойно смотреть на озеро.
Гости останавливали его никчемными разговорами; обычно Кассандра с неисчерпаемой энергией поддерживала все вечеринки и подобные события, связанные с бизнесом семьи, но она как назло куда-то исчезла с доктором Сайксом! Артемас чуть заметно улыбнулся: ему был симпатичен этот грубоватый ветеринар, который, находясь в неизменно веселом расположении духа, мог удовлетворить претензии любого и каждого, а в особенности Касс.
Артемас был уже почти у цели, как вдруг в одной из огромных стеклянных дверей показался Майкл и широкими шагами направился прямо к нему. Напряженное лицо брата заставило Артемаса остановиться.
— Пришла Лили, — тихо прошептал Майкл. — По-видимому, что-то произошло.
Лили стояла у каменных ступеней террасы, вовлеченная, очевидно, в горячий спор с Джеймсом. Охранник держал ее за руку, гости с любопытством взирали сверху. Артемас встретил ее взгляд, полный решимости и тревоги, быстро, почти незаметно кивнул охраннику. Тот немедленно отпустил ее и отошел.
— Мне надо срочно поговорить с Элизабет, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
— Какого черта ты здесь? — вмешался Джеймс. — Ворваться к нам в разгар вечеринки и устроить здесь смехотворную сцену.
— Джеймс. — Артемас обратился к брату ласково, но тем не менее в голосе его чувствовалось строгое предупреждение. Джеймс повернулся к нему, до боли сжав ручку трости. — Ради Бога, не мешай. Мы и сами разберемся.
— Я дал слово не тешить свой характер, ты тоже. По-видимому, ты уже нарушил наше соглашение.
Лили нетерпеливо хмыкнула.
— Позовите, пожалуйста, Элизабет.
Артемас нахмурился:
— Что случилось?
— Пусть это останется между мной и Элизабет. Она, если захочет, расскажет тебе позже.
— Если это так уж необходимо, встречайся с ней в моем присутствии.
— Нет.
Злость и расстройство послышались в его голосе.
— Ты ставишь меня в неловкое положение. Жаловаться на нашу сестру сейчас не время и не место.
Она посмотрела на него так, словно он предал ее. В глазах ее мерцал голубой лед.
— Не беспокойся о своем чертовом вечере, — язвительно заявила она. — Я не омрачу его, но не уйду, пока не поговорю с Элизабет. Наедине.
К ней наклонился Джеймс:
— Ты все время врываешься в нашу семью независимо от того, стоишь ли ты перед нами или находишься в тысячах милях отсюда, но мы не позволим выставлять себя на посмешище перед другими.
— Не обольщайся. Если хочешь увидеть, как я буду драться, что ж, можешь сказать своему лизоблюду-охраннику, что это один из местных обычаев.
Артемас жестом прервал ее, ощутив себя в западне, упав духом из-за ее непонятного поведения:
— Расскажи мне, или, ей-богу, я сам спущу тебя с холма.
Его слова произвели на нее ошеломляющее действие, но она не отступала:
— Хорошо, я уйду, но буду появляться здесь до тех пор, пока не добьюсь своего.
— Ага, значит, и впрямь у тебя есть план! — злорадно заявил Джеймс.
Артемас с ледяным спокойствием бросил:
— Сейчас же замолчи! Мне стыдно за тебя.
Джеймс опешил, как от увесистой затрещины. Никогда еще Артемас не говорил с ним подобным образом. Лицо его побелело, он еле слышно произнес:
— Видишь, до чего она нас довела?
Артемас и без него прекрасно видел: все, что он любил, холил, лелеял, рушилось! Это читалось в уязвленных глазах Лили, проявлялось в неуважении Джеймса и в возникновении чувства внутреннего отвращения к нетерпеливой толпе сплетников, наблюдающих с террасы. Он взял Лили под руку.
— Давай пройдемся.
— И не подумаю!
Он остановился, сжал руку и почувствовал ее напрягшиеся мускулы. Еще секунда — и первый грандиозный скандал займет свое место в тридцатилетней истории Голубой Ивы.
Элизабет, Элис и Майкл уже спешили к ним по ступеням.
— Прекратите! Пожалуйста, прекратите! — умоляла Элизабет. — Что случилось?
— Нам надо поговорить, — быстро ответила Лили. — Это личное.
— Нам с тобой? — Элизабет выглядела изумленной и испуганной.
Лили пыталась высвободиться из рук Артемаса, игнорируя ехидную ухмылку Джеймса:
— Пожалуйста!
— Но… я тебе ничего не сделала.
— Речь не о тебе, а о твоих детях.
Элизабет от удивления раскрыла рот:
— С детьми все нормально. Няня повела их наверх.
— Нет, не все!
Артемас ослабил хватку, чувствуя, что недооценил ее и она теперь никогда не простит ему этого. Элизабет тотчас оттолкнула его:
— Дай ей пройти!
Она взяла Лили за руку. Лили, горько взглянув на Артемаса, последовала за Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117