- Я должен еще кое-что сделать.
- Невозможно.
- Нет, послушай. Ты говорил, одна из причин, зачем я тебе нужен - это
мой светомеч. Правильно?
- Он бы очень пригодился, - с неохотой пробурчал Рапуунг. - Без него я
не уверен, как мы справимся с порталами и с охраной. - он вздернул голову.
- Ты солгал мне? У тебя есть оружие?
- Оно не работает. Но я могу его починить. Я могу его починить с
помощью этого светляка.
- Так сделай это, и поторопись.
- Даже если поторопиться, это займет день-два.
- Опять же, невозможно. Мы не можем здесь прятаться два дня, а если мы
выйдем за периметр, мы никогда сюда не вернемся.
- Мне нужно два дня, - упрямо сказал Энакин.
- Завтра они обнаружат, что я живой, - сказал Рапуунг. - Разве что у
тебя припасено какое-нибудь колдовство джиидаи, которое сделает нас
невидимыми...
- Нет, - сказал Энакин. - Но послушай. Храм, что был здесь - такой, из
камня... Как его разрушили?
- Что? На него был посажен дамютек. Его вещество было растворено и
пошло на питание коралла.
- А они заполнили пещеры, что были под храмом?
- Пещеры?
- Да, - напряженно повторил Энакин. - Если они просто сравняли храм с
землей с помощью одного из этих дамютеков, то пещеры под храмом могли
остаться. Ты вроде говорил, что дамютеки пускают корни - или как они
называются - чтобы добывать воду и минералы?
Рапуунг выругался.
- Конечно, - сказал он. - Если там внизу действительно есть достаточно
большие пещеры, и если боги с нами... Но, конечно, они с нами. Я Вуа
Рапуунг!
Последние слова он произнес, точно мантру, и Энакина опять охватили
мрачные предчувствия - ему вспомнилось суждение Ууну о Рапуунге. Если и
вправду было официальное покушение на его жизнь, он мог превратиться из
закороченной обмотки трансформатора в оплавленную массу проводов.
Ну и что с того? Безумный или нет, Рапуунг оставался единственным его
союзником. В данный момент он мог дать то, что Энакин готов был принять.
Рапуунг продолжал разговаривать как будто сам с собой:
- Они подумают, что мы опять убежали в джунгли. Она будет искать нас
там, но никогда - в самих корнях ее твердыни. Прямо у нее под ногами. Но
нам понадобятся гнуллиты.
- Но ты сможешь их достать? - спросил Энакин.
- Я смогу их достать. Но это рискованно, - предупредил его Рапуунг. -
Если кто-то заметит, что мы залезаем в корни, нас там запечатают и оставят
умирать очень долгой и постыдной смертью.
- Более постыдной, чем умирать Опозоренным? - отпарировал Энакин. - А
кроме того, мне никогда не приходило в голову, что риск может тебя
беспокоить.
Он не видел выражение лица Рапуунга, но мог представить себе его
злобный взгляд.
- Хорошо, что ты никогда об этом не думал, - ответил Рапуунг. - Очень
хорошо. Будет, как я сказал. Жди здесь.
И он ушел, оставив только свой гнилостный запах и тень своего гнева.
Энакин опять остался один.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
- Адепт Нен Йим?
Нен Йим оглядела темный лабораторный грот в поисках того, кто назвал
ее имя, и обнаружила молодого мужчину, на лбу которого виднелись знаки
домена Кел - одного из малых второстепенных доменов формовщиков. Рук
формовщика у него не было, что ставило его ниже ее в табели о рангах.
- Ты знаешь мое имя, инициат, - сказала она, демонстрируя легкое
раздражение. - И владеешь моим вниманием.
В голове пульсировала и изредка остро вспыхивала боль растущего в ней
Ваа-тюмора, но Нен Йим была согласна принять этот нарастающий дискомфорт.
Он не повлияет ни на ее работу, ни на этот разговор.
Прическа мужчины была закручена узлом в знак уважения, но в глазах его
читалась какая-то раздражающая самоуверенность, если не вызов.
- Меня зовут Цан, - сказал он. - Я назначен мастером Межань Куад
помогать вам сегодня в нашей славной работе.
Нен Йим скептически сплела щупальца.
- Наставница не говорила ни о каких ассистентах, - заметила она. - Она
должна была сама встретиться со мной.
Деланно-непринужденный ответ Цана был опять на грани нахальства:
- Мастер Межань послала меня, адепт, чтобы обьяснить, что она сегодня
будет медитировать, а не работать. Ее Ваа-тюмор должне быть удален в
следующем цикле, и она хочет посвятить эти последние периоды созерцанию
своей боли.
- Я поняла. Считай, что твое сообщение доставлено. Но откуда мне знать,
что это ее распоряжение?
В глазах Цана вспыхнули озорные огоньки.
- Должен сказать, - промурлыкал он, - что это честь для меня. Я очень
хотел с вами встретиться, адепт Нен Йим.
Его слова произвели странный эффект. Нен Йим почувствовала, как ее шею
охватывает тепло. Не было ли это еще каким-то побочным эффектом Ваа-
тюмора? Она приказала прическе не шевелиться.
- О? - произнесла она.
- Да. Я когда-то жил в одной комнате с вашим другом. С Йакуном.
На этот раз, чтобы скрыть эмоции, ей пришлось скрутить щупальца в жгут.
Опасна и болезненна была эта история и слова, которые в ней упоминались.
- Йакун? - сказала она, как бы вспоминая, что где-то слышала это имя. -
Он был инициатом из домена Куад в Баану Коре?
Цан кивнул:
- Да. Он как-то представил меня вам, когда вы вместе работали в прудах
по разведению мернипов.
- Это было до его ереси, - сказала Нен Йим.
- Да, - подтвердил Цан. - До того, как его забрали.
- Значит, нечего о нем говорить, - ответила Нен Йим. - Ибо он еретик, и
вспоминать его не должно. Я прощаю тебе твои слова. На этот раз.
Цан преклонил колена.
- Я хорошо его знал, адепт Нен Йим, в дни после вашего назначения на
другой корабль-мир. Он часто говорил о вас. Часто говорил, что хотел бы
услышать, что с вами, особенно перед самым концом.
Язык и щупальца Нен Йим оставались неподвижными, как безжизненный
камень, но она вспомнила. Вспомнила, как услышала новость об обвинении
Йакуна и принесении его в жертву. Вспомнила запретные мгновения наедине с
ним и свои напрасные мольбы Йун-Тксиину и Йун-К'аа защитить его.
А теперь она старалась вообще не думать об этом.
Должно быть, Цан понял ее душевное состояние, или же прическа выдала
ее, но сквозь новую вспышку боли, застлавшую взор, она увидела, что он все
знает.
- Я не хотел вас расстраивать, - сказал он. - Просто мастер Межань Куад
попросила меня сказать вам, что я знал его, что он был моим лучшим другом.
Боль отпустила так же внезапно, как и пришла. "Его прислала Межань
Куад", подумала Нен Йим, и тревога ее отступила. "Таким образом она
передает, что я должна ему доверять. Йакун был еретиком. Моя наставница -
еретичка. И Цан тоже".
- Инициат Цан, - строго сказала она. - Я же сказала, что мы не должны
говорить об этой личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
- Невозможно.
- Нет, послушай. Ты говорил, одна из причин, зачем я тебе нужен - это
мой светомеч. Правильно?
- Он бы очень пригодился, - с неохотой пробурчал Рапуунг. - Без него я
не уверен, как мы справимся с порталами и с охраной. - он вздернул голову.
- Ты солгал мне? У тебя есть оружие?
- Оно не работает. Но я могу его починить. Я могу его починить с
помощью этого светляка.
- Так сделай это, и поторопись.
- Даже если поторопиться, это займет день-два.
- Опять же, невозможно. Мы не можем здесь прятаться два дня, а если мы
выйдем за периметр, мы никогда сюда не вернемся.
- Мне нужно два дня, - упрямо сказал Энакин.
- Завтра они обнаружат, что я живой, - сказал Рапуунг. - Разве что у
тебя припасено какое-нибудь колдовство джиидаи, которое сделает нас
невидимыми...
- Нет, - сказал Энакин. - Но послушай. Храм, что был здесь - такой, из
камня... Как его разрушили?
- Что? На него был посажен дамютек. Его вещество было растворено и
пошло на питание коралла.
- А они заполнили пещеры, что были под храмом?
- Пещеры?
- Да, - напряженно повторил Энакин. - Если они просто сравняли храм с
землей с помощью одного из этих дамютеков, то пещеры под храмом могли
остаться. Ты вроде говорил, что дамютеки пускают корни - или как они
называются - чтобы добывать воду и минералы?
Рапуунг выругался.
- Конечно, - сказал он. - Если там внизу действительно есть достаточно
большие пещеры, и если боги с нами... Но, конечно, они с нами. Я Вуа
Рапуунг!
Последние слова он произнес, точно мантру, и Энакина опять охватили
мрачные предчувствия - ему вспомнилось суждение Ууну о Рапуунге. Если и
вправду было официальное покушение на его жизнь, он мог превратиться из
закороченной обмотки трансформатора в оплавленную массу проводов.
Ну и что с того? Безумный или нет, Рапуунг оставался единственным его
союзником. В данный момент он мог дать то, что Энакин готов был принять.
Рапуунг продолжал разговаривать как будто сам с собой:
- Они подумают, что мы опять убежали в джунгли. Она будет искать нас
там, но никогда - в самих корнях ее твердыни. Прямо у нее под ногами. Но
нам понадобятся гнуллиты.
- Но ты сможешь их достать? - спросил Энакин.
- Я смогу их достать. Но это рискованно, - предупредил его Рапуунг. -
Если кто-то заметит, что мы залезаем в корни, нас там запечатают и оставят
умирать очень долгой и постыдной смертью.
- Более постыдной, чем умирать Опозоренным? - отпарировал Энакин. - А
кроме того, мне никогда не приходило в голову, что риск может тебя
беспокоить.
Он не видел выражение лица Рапуунга, но мог представить себе его
злобный взгляд.
- Хорошо, что ты никогда об этом не думал, - ответил Рапуунг. - Очень
хорошо. Будет, как я сказал. Жди здесь.
И он ушел, оставив только свой гнилостный запах и тень своего гнева.
Энакин опять остался один.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
- Адепт Нен Йим?
Нен Йим оглядела темный лабораторный грот в поисках того, кто назвал
ее имя, и обнаружила молодого мужчину, на лбу которого виднелись знаки
домена Кел - одного из малых второстепенных доменов формовщиков. Рук
формовщика у него не было, что ставило его ниже ее в табели о рангах.
- Ты знаешь мое имя, инициат, - сказала она, демонстрируя легкое
раздражение. - И владеешь моим вниманием.
В голове пульсировала и изредка остро вспыхивала боль растущего в ней
Ваа-тюмора, но Нен Йим была согласна принять этот нарастающий дискомфорт.
Он не повлияет ни на ее работу, ни на этот разговор.
Прическа мужчины была закручена узлом в знак уважения, но в глазах его
читалась какая-то раздражающая самоуверенность, если не вызов.
- Меня зовут Цан, - сказал он. - Я назначен мастером Межань Куад
помогать вам сегодня в нашей славной работе.
Нен Йим скептически сплела щупальца.
- Наставница не говорила ни о каких ассистентах, - заметила она. - Она
должна была сама встретиться со мной.
Деланно-непринужденный ответ Цана был опять на грани нахальства:
- Мастер Межань послала меня, адепт, чтобы обьяснить, что она сегодня
будет медитировать, а не работать. Ее Ваа-тюмор должне быть удален в
следующем цикле, и она хочет посвятить эти последние периоды созерцанию
своей боли.
- Я поняла. Считай, что твое сообщение доставлено. Но откуда мне знать,
что это ее распоряжение?
В глазах Цана вспыхнули озорные огоньки.
- Должен сказать, - промурлыкал он, - что это честь для меня. Я очень
хотел с вами встретиться, адепт Нен Йим.
Его слова произвели странный эффект. Нен Йим почувствовала, как ее шею
охватывает тепло. Не было ли это еще каким-то побочным эффектом Ваа-
тюмора? Она приказала прическе не шевелиться.
- О? - произнесла она.
- Да. Я когда-то жил в одной комнате с вашим другом. С Йакуном.
На этот раз, чтобы скрыть эмоции, ей пришлось скрутить щупальца в жгут.
Опасна и болезненна была эта история и слова, которые в ней упоминались.
- Йакун? - сказала она, как бы вспоминая, что где-то слышала это имя. -
Он был инициатом из домена Куад в Баану Коре?
Цан кивнул:
- Да. Он как-то представил меня вам, когда вы вместе работали в прудах
по разведению мернипов.
- Это было до его ереси, - сказала Нен Йим.
- Да, - подтвердил Цан. - До того, как его забрали.
- Значит, нечего о нем говорить, - ответила Нен Йим. - Ибо он еретик, и
вспоминать его не должно. Я прощаю тебе твои слова. На этот раз.
Цан преклонил колена.
- Я хорошо его знал, адепт Нен Йим, в дни после вашего назначения на
другой корабль-мир. Он часто говорил о вас. Часто говорил, что хотел бы
услышать, что с вами, особенно перед самым концом.
Язык и щупальца Нен Йим оставались неподвижными, как безжизненный
камень, но она вспомнила. Вспомнила, как услышала новость об обвинении
Йакуна и принесении его в жертву. Вспомнила запретные мгновения наедине с
ним и свои напрасные мольбы Йун-Тксиину и Йун-К'аа защитить его.
А теперь она старалась вообще не думать об этом.
Должно быть, Цан понял ее душевное состояние, или же прическа выдала
ее, но сквозь новую вспышку боли, застлавшую взор, она увидела, что он все
знает.
- Я не хотел вас расстраивать, - сказал он. - Просто мастер Межань Куад
попросила меня сказать вам, что я знал его, что он был моим лучшим другом.
Боль отпустила так же внезапно, как и пришла. "Его прислала Межань
Куад", подумала Нен Йим, и тревога ее отступила. "Таким образом она
передает, что я должна ему доверять. Йакун был еретиком. Моя наставница -
еретичка. И Цан тоже".
- Инициат Цан, - строго сказала она. - Я же сказала, что мы не должны
говорить об этой личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70