Какое же место из десятков возможных могло приглянуться Анабель, если искать все-таки тайник?
Трейси проверяла то одно место, то другое, но действовала почему-то вяло, без энтузиазма. Ее усилия окажутся, очевидно, столь же безрезультатными, подумала она, сколь и усилия Мюрата Эрима. Она вновь задала себе вопрос: а почему он искал с таким рвением? Значит, ему было известно что-то, что заставляло его торопиться. Но что именно? И какие чувства доктор Эрим питал на самом деле к Анабель?
Трейси вновь вошла в дом через мраморные двери и заметила, как Ясемин нырнула в ту же самую глубокую дыру в полу главного салона, где пряталась от гнева Мюрата, когда тот бросил в нее куском кирпича. Может, это место было для нее привычно? Трейси воодушевилась и подозвала кошку. Из черной дыры донеслось жалобное мяуканье. На этот раз, подумала Трейси, забраться в дыру оказалось, наверное, легче, чем выбраться.
Трейси выбрала самую крепкую на вид доску, опустилась на нее на колени и сунула руки в дыру, но что-то мешало просунуть руки дальше, закрывало проход. Ясемин, очевидно, могла сдвинуть этот предмет, вползая в укрытие, но он повернулся так, что загородил кошке выход.
Трейси, ласково успокаивая Ясемин, старалась вытащить сверток. Она волновалась все больше и больше, но в конце концов вытащила его и освободила кошке обратный путь.
– Ты могла застрять там и умереть от голода, глупая маленькая искательница приключений. И никто бы никогда не узнал, что ты там. Следует быть осторожнее, когда прячешься, – укоряла она кошку.
Неизвестный предмет оказался продолговатым ящиком, завернутым в полиэтиленовую пленку. Трейси поставила ящик на пол. Ясемин немедленно выпрыгнула из дыры. Ее белая шкурка была перепачкана, к ней пристали разные щепки. Кошка отбежала от дыры, уселась и начала умываться и приводить себя в порядок.
Итак, кошка привела ее к тайнику. Это рука судьбы, не иначе, подумала Трейси. Она внимательно осмотрела находку. Ящик был размером всего с несколько пачек сигарет. Сняв полиэтилен, она обнаружила, что ящик кто-то уже открывал, и его деревянную крышку можно снять легко. Внутри лежали несколько комков какого-то странного вещества, похожего на пористое тесто, желтовато-коричневого цвета. Нет, пожалуй, это было больше похоже на высохший навоз, подумала девушка. Трейси потрогала находку пальцем, и маленький кусочек легко отломился от основного куска. Она положила его на большой палец и завернула в носовой платок. Поднеся пальцы к носу, Трейси непроизвольно сморщилась и резко отвернулась. Запах казался тошнотворно сладким.
У Трейси не было никаких догадок насчет этого ящика и его содержимого. Кто же спрятал его здесь? Может быть, Ахмет? А может, та таинственная рыбацкая лодка, которая прошлой ночью направлялась к берегу, причалила не у яли, а чуть дальше, у мраморных ступенек старого дворца?
Нужно было уходить отсюда… причем быстро. Она наткнулась на что-то явно опасное, чего не должна была находить. Может, этот ящик вообще никак не связан с Анабель? Трейси интуитивно чувствовала, что все гораздо серьезнее и страшнее, чем она предполагала сначала, а еще она подумала, что даже Анабель вряд ли рискнула бы участвовать в таких темных делах. Где-то в самой глубине ее сознания завибрировало, как случайно задетая струна, пока еще неясное и туманное подозрение. Трейси задрожала, закрыла ящик, накрыла его пленкой и сунула обратно в дыру. Она старалась поставить его так, чтобы владелец не догадался, что его вытаскивали. Маленький слипшийся комочек желтовато-коричневого порошка лежал у нее в кармане, и Трейси испугалась, что вся пропитается этим тошнотворно сладким запахом. Нужно немедленно отправиться домой и избавиться от этой вонючей дряни.
И в этот самый миг Трейси Хаббард подумала, что, если кто-то сейчас захочет на нее напасть, непременно сделает это, потому что она представляет собой очень уязвимую Мишень. Девушка быстро огляделась по сторонам. Через дыры в полу второго этажа и крыше в дом проникали лучи солнца. Дряхлый дворец был наполнен своими, особенными, какими-то шелестящими звуками гниения. В саду пели не пуганные людьми птицы, буквально в десяти метрах о берег негромко бились волны Босфора. Но кроме этих звуков, никаких других в развалинах дворца слышно не было. Ясемин энергично оттирала черные пятна со своей шкурки розовым язычком и не проявляла ни малейших признаков волнения. Кошки – чуткие создания, и если Ясемин не нервничала, это означало, что поблизости никого нет.
Однако, несмотря на все эти доводы, Трейси с каждой секундой становилось все больше и больше не по себе. Она слишком отчетливо помнила другие встречи в этом месте. Во время первого посещения развалин дворца султанши Валиды с веранды совершенно неожиданно вышел Ахмет. Трейси бросила взгляд на веранду, но там было тихо и пусто. В нависающую над водой галерею вел широкий арочный дверной проем, но в проломах полуразвалившейся деревянной балюстрады безмятежно синел Босфор. Сейчас Трейси посмотрела в первый раз на широкий пролив, сидя на корточках, и увидела такое, что заставило ее судорожно хватить ртом воздух и затаить дыхание.
В том месте, где низ арки встречался с полом, виднелся носок мужской туфли. Туфля лежала совершенно неподвижно, будто была беззаботно сброшена с ноги и оставлена. Двигаясь как можно осторожнее, Трейси подошла к арочному дверному проему.
Заглянув в арку, она увидела мужчину, лежащего на сломанном полу лицом вниз. Одна его нога была полностью вытянута, а вторая лежала у самого тела. Под голову он положил локоть и крепко спал.
Трейси, подхватив Ясемин, быстро выбежала из дворца. Она узнала спящего на полу во дворце человека. Это был Хасан, сын Ахмета-эффенди.
Боковые ворота, ведущие на территорию поместья Эримов, были открыты. Прислонившись к ним, стоял Майлс Рэдберн, курил трубку, равнодушно посматривая на небо.
Трейси направилась к нему, а кошка соскочила с ее рук и побежала между деревьями к дому. Девушка достала из кармана кусочек желтовато-коричневого порошка и протянула Рэдберну.
– Вы не знаете, что это такое? – поинтересовалась она несколько взвизгивающим тоном.
Рэдберн сразу уловил запах, и с него мгновенно слетела безмятежность.
– Господи! Куда еще вы на этот раз влипли? Потом он развернул платок и посмотрел на порошок, но выражение его лица ничего ей не сказало.
– Ну-ка расскажите, где вы это нашли?
Трейси быстро все ему рассказала. Он молча выслушал рассказ, достал из кармана мешочек с табаком и положил в него платок с порошком. Потом долго и энергично тер пальцы табаком до тех пор, пока его не удовлетворил исходящий от них запах.
– Наверняка вы вся пропахли этой гадостью, – заметил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Трейси проверяла то одно место, то другое, но действовала почему-то вяло, без энтузиазма. Ее усилия окажутся, очевидно, столь же безрезультатными, подумала она, сколь и усилия Мюрата Эрима. Она вновь задала себе вопрос: а почему он искал с таким рвением? Значит, ему было известно что-то, что заставляло его торопиться. Но что именно? И какие чувства доктор Эрим питал на самом деле к Анабель?
Трейси вновь вошла в дом через мраморные двери и заметила, как Ясемин нырнула в ту же самую глубокую дыру в полу главного салона, где пряталась от гнева Мюрата, когда тот бросил в нее куском кирпича. Может, это место было для нее привычно? Трейси воодушевилась и подозвала кошку. Из черной дыры донеслось жалобное мяуканье. На этот раз, подумала Трейси, забраться в дыру оказалось, наверное, легче, чем выбраться.
Трейси выбрала самую крепкую на вид доску, опустилась на нее на колени и сунула руки в дыру, но что-то мешало просунуть руки дальше, закрывало проход. Ясемин, очевидно, могла сдвинуть этот предмет, вползая в укрытие, но он повернулся так, что загородил кошке выход.
Трейси, ласково успокаивая Ясемин, старалась вытащить сверток. Она волновалась все больше и больше, но в конце концов вытащила его и освободила кошке обратный путь.
– Ты могла застрять там и умереть от голода, глупая маленькая искательница приключений. И никто бы никогда не узнал, что ты там. Следует быть осторожнее, когда прячешься, – укоряла она кошку.
Неизвестный предмет оказался продолговатым ящиком, завернутым в полиэтиленовую пленку. Трейси поставила ящик на пол. Ясемин немедленно выпрыгнула из дыры. Ее белая шкурка была перепачкана, к ней пристали разные щепки. Кошка отбежала от дыры, уселась и начала умываться и приводить себя в порядок.
Итак, кошка привела ее к тайнику. Это рука судьбы, не иначе, подумала Трейси. Она внимательно осмотрела находку. Ящик был размером всего с несколько пачек сигарет. Сняв полиэтилен, она обнаружила, что ящик кто-то уже открывал, и его деревянную крышку можно снять легко. Внутри лежали несколько комков какого-то странного вещества, похожего на пористое тесто, желтовато-коричневого цвета. Нет, пожалуй, это было больше похоже на высохший навоз, подумала девушка. Трейси потрогала находку пальцем, и маленький кусочек легко отломился от основного куска. Она положила его на большой палец и завернула в носовой платок. Поднеся пальцы к носу, Трейси непроизвольно сморщилась и резко отвернулась. Запах казался тошнотворно сладким.
У Трейси не было никаких догадок насчет этого ящика и его содержимого. Кто же спрятал его здесь? Может быть, Ахмет? А может, та таинственная рыбацкая лодка, которая прошлой ночью направлялась к берегу, причалила не у яли, а чуть дальше, у мраморных ступенек старого дворца?
Нужно было уходить отсюда… причем быстро. Она наткнулась на что-то явно опасное, чего не должна была находить. Может, этот ящик вообще никак не связан с Анабель? Трейси интуитивно чувствовала, что все гораздо серьезнее и страшнее, чем она предполагала сначала, а еще она подумала, что даже Анабель вряд ли рискнула бы участвовать в таких темных делах. Где-то в самой глубине ее сознания завибрировало, как случайно задетая струна, пока еще неясное и туманное подозрение. Трейси задрожала, закрыла ящик, накрыла его пленкой и сунула обратно в дыру. Она старалась поставить его так, чтобы владелец не догадался, что его вытаскивали. Маленький слипшийся комочек желтовато-коричневого порошка лежал у нее в кармане, и Трейси испугалась, что вся пропитается этим тошнотворно сладким запахом. Нужно немедленно отправиться домой и избавиться от этой вонючей дряни.
И в этот самый миг Трейси Хаббард подумала, что, если кто-то сейчас захочет на нее напасть, непременно сделает это, потому что она представляет собой очень уязвимую Мишень. Девушка быстро огляделась по сторонам. Через дыры в полу второго этажа и крыше в дом проникали лучи солнца. Дряхлый дворец был наполнен своими, особенными, какими-то шелестящими звуками гниения. В саду пели не пуганные людьми птицы, буквально в десяти метрах о берег негромко бились волны Босфора. Но кроме этих звуков, никаких других в развалинах дворца слышно не было. Ясемин энергично оттирала черные пятна со своей шкурки розовым язычком и не проявляла ни малейших признаков волнения. Кошки – чуткие создания, и если Ясемин не нервничала, это означало, что поблизости никого нет.
Однако, несмотря на все эти доводы, Трейси с каждой секундой становилось все больше и больше не по себе. Она слишком отчетливо помнила другие встречи в этом месте. Во время первого посещения развалин дворца султанши Валиды с веранды совершенно неожиданно вышел Ахмет. Трейси бросила взгляд на веранду, но там было тихо и пусто. В нависающую над водой галерею вел широкий арочный дверной проем, но в проломах полуразвалившейся деревянной балюстрады безмятежно синел Босфор. Сейчас Трейси посмотрела в первый раз на широкий пролив, сидя на корточках, и увидела такое, что заставило ее судорожно хватить ртом воздух и затаить дыхание.
В том месте, где низ арки встречался с полом, виднелся носок мужской туфли. Туфля лежала совершенно неподвижно, будто была беззаботно сброшена с ноги и оставлена. Двигаясь как можно осторожнее, Трейси подошла к арочному дверному проему.
Заглянув в арку, она увидела мужчину, лежащего на сломанном полу лицом вниз. Одна его нога была полностью вытянута, а вторая лежала у самого тела. Под голову он положил локоть и крепко спал.
Трейси, подхватив Ясемин, быстро выбежала из дворца. Она узнала спящего на полу во дворце человека. Это был Хасан, сын Ахмета-эффенди.
Боковые ворота, ведущие на территорию поместья Эримов, были открыты. Прислонившись к ним, стоял Майлс Рэдберн, курил трубку, равнодушно посматривая на небо.
Трейси направилась к нему, а кошка соскочила с ее рук и побежала между деревьями к дому. Девушка достала из кармана кусочек желтовато-коричневого порошка и протянула Рэдберну.
– Вы не знаете, что это такое? – поинтересовалась она несколько взвизгивающим тоном.
Рэдберн сразу уловил запах, и с него мгновенно слетела безмятежность.
– Господи! Куда еще вы на этот раз влипли? Потом он развернул платок и посмотрел на порошок, но выражение его лица ничего ей не сказало.
– Ну-ка расскажите, где вы это нашли?
Трейси быстро все ему рассказала. Он молча выслушал рассказ, достал из кармана мешочек с табаком и положил в него платок с порошком. Потом долго и энергично тер пальцы табаком до тех пор, пока его не удовлетворил исходящий от них запах.
– Наверняка вы вся пропахли этой гадостью, – заметил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79