Со своей готической башней, устремленной ввысь, и двумя светлыми крыльями, простирающимися в обе стороны, он казался ночью таким же серебряным, как и днем.
– По крайней мере я встретила кое-кого из тех, кто здесь живет, – сказала я.
– Но уверен, что мисс Фрици не в их числе. Кейт говорит, что Фрици держат взаперти, чтобы она не встречалась с вами. Но она все равно узнает. Она всегда чувствует, когда что-то происходит, и уже начала выкидывать свои шуточки – она всегда так делает, когда бывает взбудоражена. Я слышал про рыцаря в доспехах. Миссис Нина, наверное, чуть не спятила от огорчения.
Он произнес это таким тоном, словно сама мысль доставляла ему удовольствие. Я не хотела говорить с этим человеком ни о Нине, ни о тете Арвилле. Как и раньше, он оставил меня в состоянии недоумения и тревоги. Элден совсем не был похож на свою сестру, и хотя у него были свойственные обитателям Новой Англии раскованные манеры в отношении своих нанимателей, я не была уверена в том, что он друг мне или даже самих хозяев Силверхилла. Его смех, звучавший где-то в глубине глотки, снова напомнил мне рычание, и я вздрогнула от этого звука. В этом человеке было слишком много сарказма, корни которого уходили в какое-то давнишнее ожесточение. Откуда этому ему взяться, мне было непонятно: ведь Джулия Горэм дала ему кров, образование, средства к жизни. Что же в таком случае вызывает у него такую злобу?
– Итак, сегодня его милость показал вам галерею? – продолжал Элден. – Зебидиа был в свое время, как говорится, парень что надо – с громадной кучей денег, которые он мог тратить, как ему заблагорассудится, и с утонченным вкусом, обходившимся ему в копеечку. Они позволяли Джеральду жить посреди всех этих вещей, когда он был маленьким, хотя мой отец в сад его не пускал, так как тот ничего не чувствовал к деревьям и другим растениям. Он, бывало, скорее сорвет ветку, попавшуюся ему на пути, чем наклонит голову и пройдет под ней, а если ему хотелось отнять мяч, ему ничего не стоило растоптать цветок. Если же учесть, что ловить он мог только одной рукой, ему приходилось гонять мяч по земле, когда мы были маленькими.
В этих словах прозвучала какая-то особенная враждебность к Джеральду, хотя я не понимала, с чего бы это человеку с двумя здоровыми руками ненавидеть однорукого калеку.
– Значит, вы росли вместе? – спросила я.
При бледном свете луны я видела, как Элден кивнул своей крупной красивой головой.
– Если под «вместе» вы имеете в виду, что мы росли, смертельно ненавидя друг друга, то да, вместе.
– Почему? – спросила я его в лоб.
Он снова зарычал:
– Потому что он не оставлял меня в покое. У меня были две руки, и этого он мне так никогда и не смог простить. Он вечно пытался играть в мои игры, а если я протестовал, лез в драку. Можете себе представить, что это такое – сдерживать однорукого парнишку, который стремится оторвать вам голову! Всегда дело выглядело так, будто это я цепляюсь к нему, но я не мог дать себе волю и выдать ему как следует. Один только раз я себе это позволил – свалил его с ног, поставил хороший синяк под глазом и в кровь разбил нос. Хотя это вызвало страшнейший переполох, оно того стоило. Если бы вы слышали вопли миссис Нины, можно было подумать, что я совершил убийство. Она по сей день мне того случая не простила. Если бы она после этого оставила Джеральда в покое, все было бы хорошо – он знал, что его ждет в случае чего. Но она упорно твердила ему, какой я бандит и… ну, в общем, мы не общались.
Его рассказ смутил меня. Трудно было решить, кто прав но я вдруг почувствовала, что симпатизирую скорее Элдену, чем своему кузену, хотя у меня и не было уверенности в том, что мое чувство оправданно.
– А почему вы остаетесь здесь – вы и Кейт?
Он посмотрел куда-то в сторону.
– Мне многого не надо. Сад, питание, крыша над головой. Кейт же заслуживает лучшей участи. Если бы я мог, в ту же минуту увез бы ее отсюда.
– А почему не можете?
– Вы задаете слишком много вопросов, – сказал он, – хотя, может быть, вы обладаете большей смелостью, чем кто-либо из них, кроме старой миссис Джулии. Не знаю, можете ли вы сделать что-то такое, от чего что-нибудь переменилось бы, но, может, оно и хорошо, что вы приехали. Может, вы доведете кое-что до критической точки. У миссис Джулии есть одно любимое словечко – «катализатор». Быть может, вы и есть тот самый катализатор. И если вы собираетесь побыть здесь еще какое-то время, вам следует знать, с чем вы можете столкнуться.
Мне трудно было представить себя в роли катализатора.
– Мне нравится ваша сестра, – сказала я, – но она от меня бегает. Наверное, я и ей задала слишком много вопросов.
Он снова взглянул на меня, и пристальность его взгляда повергла меня в смущение.
– По-моему, вы ей тоже нравитесь, – сказал он, – но она боится. Она сейчас идет по натянутому канату и не знает, в какую сторону свалится. – Его руки, свободно висевшие вдоль тела, сжались в кулаки. – Вы думаете, я не увез бы ее в одну минуту, если бы только мог? Вы думаете, мне нравится стоять и молча смотреть, как они пытаются устроить эту свадьбу?
– Я слышала от Джеральда, что он никогда ни на ком не женится, – сказала я.
В словах и жестах Элдена ощущалось с трудом подавляемое ожесточение.
– Да уж, пусть не надеется! Я не допущу, чтобы он женился на моей сестре. Но нам приходится иметь дело со старой дамой. Она готова каждого подчинить своей воле, кого только сможет. Если вы намерены здесь задержаться, будьте начеку! Неизвестно, что она вздумает сделать с вами.
Он круто повернулся и зашагал вверх по склону в направлении той стороны дома, где березы подступали особенно близко. Этот по крайней мере не испытывал страха перед березами, он быстро исчез между высокими белыми стволами, а я осталась на месте, удивленно глядя ему вслед.
Так вот, значит, в чем заключался план бабушки Джулии – поженить Кейт и Джеральда, хотя как сама Кейт, так и ее брат были решительно против этого союза, не говоря уж об отрицательном отношении к нему Джеральда и, вероятно, его матери, судя по тому, как она обращалась с Кейт. Но раз существует такое противодействие, нельзя же выдать девушку замуж насильно. "Бедная Кейт, – думала я, – больше чем кто-либо другой в этом доме она была пешкой в игре моей бабушки, так как, вероятно, другой женщины, подходящей для достижения цели, у Джулии Горэм не было, а с этой, она была уверена, справится.
Я прошла по лужайке к дому и на мгновение остановилась, глядя вверх, на центральную башню, в обеих частях которой сверкали люстры. Все еще горели лампы в комнате для приема гостей, хотя свет и был приглушен задернутыми занавесками. Над ней, в комнатах тети Нины, окна были открыты и свет был ярче. В моей комнате на третьем этаже света не было, хотя я помнила, что, уходя, зажгла лампу, прежде чем спуститься по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– По крайней мере я встретила кое-кого из тех, кто здесь живет, – сказала я.
– Но уверен, что мисс Фрици не в их числе. Кейт говорит, что Фрици держат взаперти, чтобы она не встречалась с вами. Но она все равно узнает. Она всегда чувствует, когда что-то происходит, и уже начала выкидывать свои шуточки – она всегда так делает, когда бывает взбудоражена. Я слышал про рыцаря в доспехах. Миссис Нина, наверное, чуть не спятила от огорчения.
Он произнес это таким тоном, словно сама мысль доставляла ему удовольствие. Я не хотела говорить с этим человеком ни о Нине, ни о тете Арвилле. Как и раньше, он оставил меня в состоянии недоумения и тревоги. Элден совсем не был похож на свою сестру, и хотя у него были свойственные обитателям Новой Англии раскованные манеры в отношении своих нанимателей, я не была уверена в том, что он друг мне или даже самих хозяев Силверхилла. Его смех, звучавший где-то в глубине глотки, снова напомнил мне рычание, и я вздрогнула от этого звука. В этом человеке было слишком много сарказма, корни которого уходили в какое-то давнишнее ожесточение. Откуда этому ему взяться, мне было непонятно: ведь Джулия Горэм дала ему кров, образование, средства к жизни. Что же в таком случае вызывает у него такую злобу?
– Итак, сегодня его милость показал вам галерею? – продолжал Элден. – Зебидиа был в свое время, как говорится, парень что надо – с громадной кучей денег, которые он мог тратить, как ему заблагорассудится, и с утонченным вкусом, обходившимся ему в копеечку. Они позволяли Джеральду жить посреди всех этих вещей, когда он был маленьким, хотя мой отец в сад его не пускал, так как тот ничего не чувствовал к деревьям и другим растениям. Он, бывало, скорее сорвет ветку, попавшуюся ему на пути, чем наклонит голову и пройдет под ней, а если ему хотелось отнять мяч, ему ничего не стоило растоптать цветок. Если же учесть, что ловить он мог только одной рукой, ему приходилось гонять мяч по земле, когда мы были маленькими.
В этих словах прозвучала какая-то особенная враждебность к Джеральду, хотя я не понимала, с чего бы это человеку с двумя здоровыми руками ненавидеть однорукого калеку.
– Значит, вы росли вместе? – спросила я.
При бледном свете луны я видела, как Элден кивнул своей крупной красивой головой.
– Если под «вместе» вы имеете в виду, что мы росли, смертельно ненавидя друг друга, то да, вместе.
– Почему? – спросила я его в лоб.
Он снова зарычал:
– Потому что он не оставлял меня в покое. У меня были две руки, и этого он мне так никогда и не смог простить. Он вечно пытался играть в мои игры, а если я протестовал, лез в драку. Можете себе представить, что это такое – сдерживать однорукого парнишку, который стремится оторвать вам голову! Всегда дело выглядело так, будто это я цепляюсь к нему, но я не мог дать себе волю и выдать ему как следует. Один только раз я себе это позволил – свалил его с ног, поставил хороший синяк под глазом и в кровь разбил нос. Хотя это вызвало страшнейший переполох, оно того стоило. Если бы вы слышали вопли миссис Нины, можно было подумать, что я совершил убийство. Она по сей день мне того случая не простила. Если бы она после этого оставила Джеральда в покое, все было бы хорошо – он знал, что его ждет в случае чего. Но она упорно твердила ему, какой я бандит и… ну, в общем, мы не общались.
Его рассказ смутил меня. Трудно было решить, кто прав но я вдруг почувствовала, что симпатизирую скорее Элдену, чем своему кузену, хотя у меня и не было уверенности в том, что мое чувство оправданно.
– А почему вы остаетесь здесь – вы и Кейт?
Он посмотрел куда-то в сторону.
– Мне многого не надо. Сад, питание, крыша над головой. Кейт же заслуживает лучшей участи. Если бы я мог, в ту же минуту увез бы ее отсюда.
– А почему не можете?
– Вы задаете слишком много вопросов, – сказал он, – хотя, может быть, вы обладаете большей смелостью, чем кто-либо из них, кроме старой миссис Джулии. Не знаю, можете ли вы сделать что-то такое, от чего что-нибудь переменилось бы, но, может, оно и хорошо, что вы приехали. Может, вы доведете кое-что до критической точки. У миссис Джулии есть одно любимое словечко – «катализатор». Быть может, вы и есть тот самый катализатор. И если вы собираетесь побыть здесь еще какое-то время, вам следует знать, с чем вы можете столкнуться.
Мне трудно было представить себя в роли катализатора.
– Мне нравится ваша сестра, – сказала я, – но она от меня бегает. Наверное, я и ей задала слишком много вопросов.
Он снова взглянул на меня, и пристальность его взгляда повергла меня в смущение.
– По-моему, вы ей тоже нравитесь, – сказал он, – но она боится. Она сейчас идет по натянутому канату и не знает, в какую сторону свалится. – Его руки, свободно висевшие вдоль тела, сжались в кулаки. – Вы думаете, я не увез бы ее в одну минуту, если бы только мог? Вы думаете, мне нравится стоять и молча смотреть, как они пытаются устроить эту свадьбу?
– Я слышала от Джеральда, что он никогда ни на ком не женится, – сказала я.
В словах и жестах Элдена ощущалось с трудом подавляемое ожесточение.
– Да уж, пусть не надеется! Я не допущу, чтобы он женился на моей сестре. Но нам приходится иметь дело со старой дамой. Она готова каждого подчинить своей воле, кого только сможет. Если вы намерены здесь задержаться, будьте начеку! Неизвестно, что она вздумает сделать с вами.
Он круто повернулся и зашагал вверх по склону в направлении той стороны дома, где березы подступали особенно близко. Этот по крайней мере не испытывал страха перед березами, он быстро исчез между высокими белыми стволами, а я осталась на месте, удивленно глядя ему вслед.
Так вот, значит, в чем заключался план бабушки Джулии – поженить Кейт и Джеральда, хотя как сама Кейт, так и ее брат были решительно против этого союза, не говоря уж об отрицательном отношении к нему Джеральда и, вероятно, его матери, судя по тому, как она обращалась с Кейт. Но раз существует такое противодействие, нельзя же выдать девушку замуж насильно. "Бедная Кейт, – думала я, – больше чем кто-либо другой в этом доме она была пешкой в игре моей бабушки, так как, вероятно, другой женщины, подходящей для достижения цели, у Джулии Горэм не было, а с этой, она была уверена, справится.
Я прошла по лужайке к дому и на мгновение остановилась, глядя вверх, на центральную башню, в обеих частях которой сверкали люстры. Все еще горели лампы в комнате для приема гостей, хотя свет и был приглушен задернутыми занавесками. Над ней, в комнатах тети Нины, окна были открыты и свет был ярче. В моей комнате на третьем этаже света не было, хотя я помнила, что, уходя, зажгла лампу, прежде чем спуститься по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69