Ее сердце забилось быстрее в груди, он видел это по жилке на ее шее.
– Ты чувствуешь это электричество между нами?
– Это не электричество, – глухо сказала она.
– А это? – И он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. У него по спине побежали мурашки. Такого не случалось с другими женщинами. Джо не мог решить, играет ли он с огнем, соблазняя хозяйку отеля, или дело в нем и Эмили, в том, чего раньше он просто не знал. Он искренне надеялся, что первое, потому что с этой женщиной у него не было будущего, даже на короткое время. Ему скоро уезжать, а о том, чтобы просить ее уехать из Бивертона, не могло быть и речи. Он попытался представить ее идущей рука об руку с ним по Бродвею и почувствовал – Боже, он почувствовал покой, словно так и должно быть, и где вообще она была раньше?
Теперь, когда Джо сам испугался больше, чем напугал Эмили, он медленно отстранился, оставив ее в недоумении.
– Что ж, – сказал он и провел указательным пальцем по ее повлажневшей нижней губе. – Пожалуй, твой дед в чем-то был прав.
– Возможно.
– Слушай, раз «Дама с сомнительной репутацией» переходит по наследству, что случилось с твоей мамой?
– Ну, ее воспитали строго по методу доктора Вивера. Все, что доставляет удовольствие, – это хорошо, если не причиняет вреда тебе и окружающим. Первую часть она быстро усвоила, но когда обнаружила, что беременна, то не захотела оставаться здесь, быть матерью для нее оказалось неинтересно.
Эмили говорила так, словно речь шла о ком-то постороннем. Джо не чувствовал горечи в ее голосе, но в нем закипал гнев.
– И что же она сделала?
– Уехала. Родила меня – назвала в честь Эммета и Луизы – и уехала, чтобы жить своей жизнью.
Джо уже при первой встрече решил, что, судя по имени, мама у нее была большим оригиналом.
– Но разве она не унаследовала «Даму с сомнительной репутацией»?
– Нет, Патрис оставила заведение мне. Матери оно было не нужно. Она стала исполнительницей экзотических танцев и заработала себе имя.
– Ясно. – И ему действительно было ясно. Эта прекрасная молодая женщина застряла здесь и присматривает за ходячим антиквариатом. Ему захотелось вырвать ее из бедлама под названием Бивертон.
– Я первая женщина в семье за пять поколений, кто не занят в секс-индустрии. Белая ворона.
– Что ж, – сказал Джо и притянул ее ближе, – и насколько ты респектабельна?
В его глазах она обнаружила чувства, которые заставили ее забыть об осторожности и встать на путь своих распутных предков.
Вероятно, в наследство от «интимных целительниц» ей досталось больше, чем она сама того хотела, потому что с той минуты, как Джо сказал ей о своей проблеме со сном, она не переставала думать о своем участии в его исцелении.
Слишком давно у нее не было мужчины.
Пламя внутри ее бушевало, стоило ему оказаться поблизости. Правила, напомнила она себе, создаются для того, чтобы их нарушать. Даже если это ее собственное правило не спать с постояльцами. Бивертон, в конце концов, свободный город.
Здесь не запрещалось любить.
Затем у него зазвонил телефон, и бизнесмен в Джо взял верх. Он направился в сад, а она поклялась, что никогда не обзаведется сотовым телефоном.
Эмили насвистывала что-то, готовя свои знаменитые кексы с цукини, морковью и орехами на завтрак, чтобы подать их к столу утром. Во всяком случае, они были бы всемирно знамениты, если бы их попробовал хоть кто-нибудь за пределами Бивертона, штат Айдахо.
Джо понравятся ее кексы. Эмили была уверена в своей стряпне, и все благодаря особой комбинации пряностей, которую ни одна пекарня не могла переплюнуть.
Она слышала, как он разговаривает по телефону в ее кабинете. Этот человек мог заниматься делами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Каждый раз, как она отрывала его от сделок, он выглядел таким удивленным! Сегодня она собиралась отвлечь его надолго. Ванна с маслами, слабые извинения за халатик и целая ночь вдвоем. И если он хочет дотронуться хоть до каймы ее халата, пусть выключает мобильный.
Эмили как раз добавляла корицу, когда краем глаза заметила в окне крадущееся движение. Жизнь в Бивертоне научила ее не верить своим глазам. Она подошла к двери, открыла ее и выглянула наружу.
И разумеется, она увидела тело, распростершееся под ее кухонным окном, в палисаднике, где Эмили нянчилась с травками.
– Что вы делаете? – спросила она одновременно удивленно и рассерженно.
– Тсс, – услышала она в ответ. Мадам Диор подняла голову, обмотанную белым шарфом в стиле голливудских звезд, и, несмотря на поздний час, надела солнцезащитные очки. – Где он? – прошептала она.
В доме женщин «он» могло относиться только к Джо.
– Он работает. Он всегда работает.
– Хорошо. Улизни как можно быстрее и приходи в зал, где мы играем в бинго.
– Зачем? Что происходит? – Эмили сомневалась, что ее зовут поиграть в бинго – там уже наверняка толпа игроков. В Бивертоне было только одно место, где могло собраться много народа, так что все городские собрания – не то чтобы их было много – проходили в зале для бинго. Кроме понедельника. – Сегодня же идет игра.
Мадам Диор была так взволнована, что позабыла про свой французский акцент, и потому можно было понять, что она говорит.
– Двоюродная сестра жены Эрни работает в фирме по торговле недвижимостью, и она позвонила Мардж и сказала, что «он», – она махнула рукой в направлении второго этажа, давая понять Эмили, что говорит о Джо, – планирует купить санаторий.
– Правда? – Сначала она подумала, что это неплохо для города, в зависимости от того, что он хочет там сделать. – И что он хочет с ним сделать?
– Я слышала, что там будет фабрика.
– Фабрика? – Кроме небольших ферм и ранчо, никаких коммерческих предприятий в округе не было. – А что на ней будут производить? – Эмили не знала, что и подумать о заводе на территории старого санатория. Это была часть наследия города. Часть ее наследства.
Доктор Эммет завещал санаторий городу. К сожалению, он не оставил достаточно денег, чтобы покрыть налоги за тридцать лет простоя здания. Она лично расстроилась, когда округ лишил город права выкупа заложенного имущества. Санаторий так долго был в руках риелторов, что они и забыли о том, что он выставлен на продажу. Она не знала, хватит ли у города денег, чтобы построить бассейн или хотя бы отремонтировать беговые дорожки у школы.
– Это и есть самые плохие новости. Они собираются все здесь перерыть, будут добывать что-то. А фабрика будет производить наполнитель для кошачьих туалетов. Вот зачем он приехал.
– Добывать? Наполнитель для туалетов?
Мадам Диор кивнула. Она огляделась по сторонам и приложила палец к губам.
– Приходи, как только сможешь, – прошептала она. И попятилась назад, пока не растворилась в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Ты чувствуешь это электричество между нами?
– Это не электричество, – глухо сказала она.
– А это? – И он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. У него по спине побежали мурашки. Такого не случалось с другими женщинами. Джо не мог решить, играет ли он с огнем, соблазняя хозяйку отеля, или дело в нем и Эмили, в том, чего раньше он просто не знал. Он искренне надеялся, что первое, потому что с этой женщиной у него не было будущего, даже на короткое время. Ему скоро уезжать, а о том, чтобы просить ее уехать из Бивертона, не могло быть и речи. Он попытался представить ее идущей рука об руку с ним по Бродвею и почувствовал – Боже, он почувствовал покой, словно так и должно быть, и где вообще она была раньше?
Теперь, когда Джо сам испугался больше, чем напугал Эмили, он медленно отстранился, оставив ее в недоумении.
– Что ж, – сказал он и провел указательным пальцем по ее повлажневшей нижней губе. – Пожалуй, твой дед в чем-то был прав.
– Возможно.
– Слушай, раз «Дама с сомнительной репутацией» переходит по наследству, что случилось с твоей мамой?
– Ну, ее воспитали строго по методу доктора Вивера. Все, что доставляет удовольствие, – это хорошо, если не причиняет вреда тебе и окружающим. Первую часть она быстро усвоила, но когда обнаружила, что беременна, то не захотела оставаться здесь, быть матерью для нее оказалось неинтересно.
Эмили говорила так, словно речь шла о ком-то постороннем. Джо не чувствовал горечи в ее голосе, но в нем закипал гнев.
– И что же она сделала?
– Уехала. Родила меня – назвала в честь Эммета и Луизы – и уехала, чтобы жить своей жизнью.
Джо уже при первой встрече решил, что, судя по имени, мама у нее была большим оригиналом.
– Но разве она не унаследовала «Даму с сомнительной репутацией»?
– Нет, Патрис оставила заведение мне. Матери оно было не нужно. Она стала исполнительницей экзотических танцев и заработала себе имя.
– Ясно. – И ему действительно было ясно. Эта прекрасная молодая женщина застряла здесь и присматривает за ходячим антиквариатом. Ему захотелось вырвать ее из бедлама под названием Бивертон.
– Я первая женщина в семье за пять поколений, кто не занят в секс-индустрии. Белая ворона.
– Что ж, – сказал Джо и притянул ее ближе, – и насколько ты респектабельна?
В его глазах она обнаружила чувства, которые заставили ее забыть об осторожности и встать на путь своих распутных предков.
Вероятно, в наследство от «интимных целительниц» ей досталось больше, чем она сама того хотела, потому что с той минуты, как Джо сказал ей о своей проблеме со сном, она не переставала думать о своем участии в его исцелении.
Слишком давно у нее не было мужчины.
Пламя внутри ее бушевало, стоило ему оказаться поблизости. Правила, напомнила она себе, создаются для того, чтобы их нарушать. Даже если это ее собственное правило не спать с постояльцами. Бивертон, в конце концов, свободный город.
Здесь не запрещалось любить.
Затем у него зазвонил телефон, и бизнесмен в Джо взял верх. Он направился в сад, а она поклялась, что никогда не обзаведется сотовым телефоном.
Эмили насвистывала что-то, готовя свои знаменитые кексы с цукини, морковью и орехами на завтрак, чтобы подать их к столу утром. Во всяком случае, они были бы всемирно знамениты, если бы их попробовал хоть кто-нибудь за пределами Бивертона, штат Айдахо.
Джо понравятся ее кексы. Эмили была уверена в своей стряпне, и все благодаря особой комбинации пряностей, которую ни одна пекарня не могла переплюнуть.
Она слышала, как он разговаривает по телефону в ее кабинете. Этот человек мог заниматься делами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Каждый раз, как она отрывала его от сделок, он выглядел таким удивленным! Сегодня она собиралась отвлечь его надолго. Ванна с маслами, слабые извинения за халатик и целая ночь вдвоем. И если он хочет дотронуться хоть до каймы ее халата, пусть выключает мобильный.
Эмили как раз добавляла корицу, когда краем глаза заметила в окне крадущееся движение. Жизнь в Бивертоне научила ее не верить своим глазам. Она подошла к двери, открыла ее и выглянула наружу.
И разумеется, она увидела тело, распростершееся под ее кухонным окном, в палисаднике, где Эмили нянчилась с травками.
– Что вы делаете? – спросила она одновременно удивленно и рассерженно.
– Тсс, – услышала она в ответ. Мадам Диор подняла голову, обмотанную белым шарфом в стиле голливудских звезд, и, несмотря на поздний час, надела солнцезащитные очки. – Где он? – прошептала она.
В доме женщин «он» могло относиться только к Джо.
– Он работает. Он всегда работает.
– Хорошо. Улизни как можно быстрее и приходи в зал, где мы играем в бинго.
– Зачем? Что происходит? – Эмили сомневалась, что ее зовут поиграть в бинго – там уже наверняка толпа игроков. В Бивертоне было только одно место, где могло собраться много народа, так что все городские собрания – не то чтобы их было много – проходили в зале для бинго. Кроме понедельника. – Сегодня же идет игра.
Мадам Диор была так взволнована, что позабыла про свой французский акцент, и потому можно было понять, что она говорит.
– Двоюродная сестра жены Эрни работает в фирме по торговле недвижимостью, и она позвонила Мардж и сказала, что «он», – она махнула рукой в направлении второго этажа, давая понять Эмили, что говорит о Джо, – планирует купить санаторий.
– Правда? – Сначала она подумала, что это неплохо для города, в зависимости от того, что он хочет там сделать. – И что он хочет с ним сделать?
– Я слышала, что там будет фабрика.
– Фабрика? – Кроме небольших ферм и ранчо, никаких коммерческих предприятий в округе не было. – А что на ней будут производить? – Эмили не знала, что и подумать о заводе на территории старого санатория. Это была часть наследия города. Часть ее наследства.
Доктор Эммет завещал санаторий городу. К сожалению, он не оставил достаточно денег, чтобы покрыть налоги за тридцать лет простоя здания. Она лично расстроилась, когда округ лишил город права выкупа заложенного имущества. Санаторий так долго был в руках риелторов, что они и забыли о том, что он выставлен на продажу. Она не знала, хватит ли у города денег, чтобы построить бассейн или хотя бы отремонтировать беговые дорожки у школы.
– Это и есть самые плохие новости. Они собираются все здесь перерыть, будут добывать что-то. А фабрика будет производить наполнитель для кошачьих туалетов. Вот зачем он приехал.
– Добывать? Наполнитель для туалетов?
Мадам Диор кивнула. Она огляделась по сторонам и приложила палец к губам.
– Приходи, как только сможешь, – прошептала она. И попятилась назад, пока не растворилась в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64