Все ее одногруппники хмуро и озабоченно бегали взад и вперед с сумками, из которых торчали неаккуратные связки юридических бумаг. Кэролайн знала, что не только ей трудно привести свои чувства в порядок. Но остальные были совсем детьми и, конечно, паниковали. Она же была зрелой женщиной среднего возраста и, тем не менее, вела себя так, словно ее жизнь зависит от этих экзаменов.
Да так оно, пожалуй, и было. Она не могла позволить себе провалиться. Ее жизнь, та жизнь, которую она себе выбрала, была поставлена на карту.
В один прекрасный день Борден обнаружил Кэролайн в архиве, сгорбленной над клавиатурой и бормочущей компьютеру, что сейчас она стукнет его, чтобы облегчить себе работу.
– Разговариваем с компьютером? Если бы я не знал тебя лучше, Кэролайн, то подумал бы, что ты утратила свою хватку. – Борден улыбнулся. – Что случилось? Ты еще не купила обед к Дню Благодарения?
– Конечно, купила. Я рассчитываю на телевизионный обед с индюшкой для троих. Для четверых, если Мейда к нам присоединится.
Как Кэролайн и предполагала, Борден рассмеялся.
– Я думаю, что ты можешь продавать билеты тем, кто захочет посмотреть, как Мейда Фолкнер ест телевизионный обед. – Но это не отвлекло его от темы. – У тебя такой вид, как будто ты последнее время совсем не высыпаешься.
Борден впал в свою слезливую манеру и выглядел сочувствующим.
– Вот, этот HAL, – Кэролайн показала на компьютер, – выдает мне все виды аргументов о том, что мы с ним пытаемся делать. Мне стоило большого труда запомнить, что он – босс.
– А я думал, что босс – я.
Борден сел на край стола и скрестил руки.
– Только потому, что вы достаточно умны, чтобы не путаться с компьютером. Или вы делаете все, как он хочет, или он забрасывает вас посланиями.
Кэролайн шутила лишь наполовину. Она откинула назад волосы и поддернула рукава своего черного джемпера.
– Если это так трудно, ты можешь кратко набросать на бумаге выходные данные и как ты формировала файлы, а новый секретарь введет это в компьютер. – Борден взглянул на толстую синюю книгу со стопкой вложенных в нее небрежно исписанных желтых листов, лежащую около Кэролайн. – Ага. «Дела и материалы. Гражданская процедура». Давно забытое прошлое. Что это? Конспект? Понятно. Сейчас сессия, и ты испытываешь приступы тревоги.
– Конечно, я боюсь. Ты знаешь, меня преследует один из этих ужасных ночных кошмаров, как будто я не в том классе, сдаю не тот экзамен, и мое будущее висит на волоске.
Кэролайн попыталась улыбнуться, но у нее получилось лишь слабое подобие улыбки.
– Это обычная паранойя первого курса юридической школы. Любой, кто не испытывает подобных чувств, вероятно, не будет продолжать обучение.
– Спасибо, Борден. Приятно узнать, что если я не сумасшедшая, то сошла с ума.
Кэролайн улыбнулась ему. Борден очень поддержал ее. Приятно было услышать его слова после того, как она наслушалась Мейду и Тессу, которые не держали в секрете свое мнение о том, что любая женщина, которая в сорок четыре года поступает в юридическую школу, определенно ненормальная.
– Ты, вероятно, захочешь взять отпуск недели на две после Дня Благодарения, не правда ли? Вряд ли ты сможешь готовиться к экзаменам и еще работать здесь.
Кэролайн была благодарна за это предложение, но ей не хотелось иметь особых привилегий. Большинство ребят из ее учебной группы продолжали работать во время экзаменов, и она тоже могла это делать. Когда она сказала об этом Бордену, он не согласился и предложил ей поработать сверхурочно во время длинных рождественских каникул, но сохранить свою энергию для экзаменов и взять отпуск.
– Оплаченный, конечно, – добавил Борден. Первые экзамены в юридической школе очень важны, Кэролайн. Все дальнейшее изучение законов основывается на знаниях первого курса. Кроме того, я действительно хочу сделать тебе лучше. – Что он хотел этим сказать, было непонятно. Стуча карандашом по столу в синкопированном ритме, он заметил:
– Потом, может быть, ты пересмотришь свое отношение к университету.
У Кэролайн замерло сердце. Она была уверена, что Борден забыл свое обещание финансировать ее обучение, так как он ни разу больше не упоминал об этом до настоящего момента. Ей казалось, Борден понимает, что она не должна – не может – допустить этого. Кроме того, это заставило ее вспомнить его жест, который она сочла несколько развязным. Кэролайн хотела забыть об этом. Она не собиралась задевать чувства Бордена – он был хорошим другом. Очевидно, по выражению ее лица он понял, что ей не по себе, и резко переменил тему разговора.
– Тем временем я попробую найти кого-нибудь, кто сможет обучить HAL некоторым манерам.
Несмотря на свою шутку о телевизионных обедах, Кэролайн планировала приготовить к Дню Благодарения полноценный обед. Тесса приедет домой на все выходные, а Бен обещал, что попытается приехать домой из Чапел-Хилла, если сможет найти способ добраться. Самолетом не подходит: слишком дорого. Не в первый раз Кэролайн захотела иметь хотя бы четверть тех денег, которые они с Гарри растратили в клубах и ресторанах.
Бен так отличается от Тессы, думала Кэролайн, замешивая тесто для пирогов с яблоками и тыквой, чтобы потом его заморозить и испечь пироги в День Благодарения. Он скорее останется в школе на каникулы, чем попросит денег у отца или у бабушки. Всегда сдержанный, Бен стал совсем замкнутым и молчаливым после того, как Гарри уехал с Роксаной в Калифорнию. Он почти ничего не говорил по поводу развода, но Кэролайн знала, что он полностью на ее стороне.
– Я очень хочу, чтобы ты приехал домой на День Благодарения. Я могла бы подкинуть около пятидесяти долларов, если это поможет.
Кэролайн крепко сжимала телефонную трубку, разговаривая с сыном однажды в пятницу вечером в начале ноября. Она хотела, чтобы Бен приехал домой. Праздник Благодарения только для нее и Тессы казался ей насмешкой над теми семейными праздниками, которые у них были раньше. Единственное, что она потеряла с уходом Гарри, были дни рождения и праздники: с ними было так трудно сейчас.
– Да, мам, ты же знаешь, я приеду, если смогу добраться.
Кэролайн почудилась тень усталости в его голосе. Как будто он хотел сказать: «Мам, я буду дома, если смогу раздобыть денег. Но я не попрошу ни единого пенни у отца или его матери. Я беспокоюсь о тебе. Я люблю тебя. Я знаю, что Тесса и я – это все, что у тебя есть».
Кэролайн попыталась объяснить ему, что он не отвечает за ее счастье, что у нее своя собственная жизнь:
– Не беспокойся так. Ничего страшного не произойдет, если ты не сможешь приехать. В любом случае я буду здорово занята. Моя учебная группа встречается практически без перерывов до конца экзаменов. Ты знаешь, каково это.
– Занимаешься ли ты еще чем-нибудь, кроме учебы и работы у мистера Ченнинга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98