Лорен помнила, что она часто спала с тем красиво сложенным молодым человеком. Несмотря на то, что он употреблял наркотики, у него был сильный сексуальный аппетит. Никто из них не заботился об одежде, так как лето было в разгаре.
Зной, казалось, пропитывал стены. В открытые окна не проникало ничего, кроме влажного воздуха. Молодой человек некоторым образом нянчил ее, а затем использовал для своего удовольствия. Он был любовником-эгоистом, который был заинтересован лишь в своем собственном удовлетворении, но тогда она еще этого не знала. И все же она часто получала удовольствие.
Он не обращался с ней плохо. В тот день, когда у нее окончательно прошла лихорадка, он положил ее в старую треснувшую ванну на ножках и пустил воду. Она до сих пор помнила, как она сидела рядом с краном, а он нежно мыл ее всю, с головы до ног, даже ее волосы, очень длинные и спутанные. Потом они медленно и нежно занимались любовью прямо там, в мыльной воде.
Ей никогда и в голову не приходило возражать против чего-либо из того, что он делал, потому что он был для нее всем, что она знала, ее единственной защитой в мире, который она никак не могла начать понимать. Первое время, когда он оставлял ее одну, Лорен мучил страх. Она боялась, что он не вернется. Тот внешний мир, который она мельком видела в окне, приводил ее в ужас. Она была уверена, что умрет, если этот мужчина не будет о ней заботиться.
Она не раз пыталась поговорить с ним, задавая вопросы, но, хотя ей и казалось, что ее слова были понятны, он только качал головой и выглядел растерянным. Его речь сначала тоже была непонятной для нее, но в конце концов она начала немного разбирать ее. Лорен не покидало чувство смущения и растерянности, но понемногу она начала приспосабливаться к своему положению.
Она наблюдала за ним на протяжении всего дня. Они жили вместе в маленькой трехкомнатной квартире, и он выходил на улицу только за тем, чтобы добыть продукты. Подражая ему, она научилась кипятить чайник, заваривать растворимый кофе и курить, сливать воду в туалете. Затем она нашла в шкафу одежду, он учил ее надевать на себя отдельные вещи. Затем он забавлялся, снова снимая их с нес.
Она никогда не думала, что их квартира отвратительна, хотя там было грязно и кишели насекомые. Она не знала, что когда-либо жила в месте, лучшем, чем это. Она принимала, как должное то, что матрац на полу служил им кроватью. Остальная мебель была немногочисленна: шаткий деревянный стол, два стула, сплетенных из тростника, набор дорогих кожаных чемоданов, которые использовались для тройной цели: как столы, как подставки для ног и ящики для хранения вещей.
Утренний свет просачивался сквозь грязные окна, когда она проснулась, впервые не чувствуя давящей головной боли или каких-либо других болезненных ощущений. Она поднялась. Сегодня она была прекраснее, чем обычно. Ее мужчина любовался ею.
— Лорен?
Она нахмурила брови, растерявшись, и попыталась повторить это слово, но было очевидно, что она была неспособна произнести его. Он заставил ее повторить слово за ним, снова и снова, как эхо, пока она, наконец, не произнесла его правильно.
— Ты Лорен Кендалл, — сказал он. Уже привыкнув к его голосу и произношению, она вскоре начала понимать его. Он пытался ей сказать, что ее имя Лорен Кендалл. Его же звали Роб Сетон.
— Ты помнишь что-нибудь о себе? — спросил он.
Она покачала головой и замерла в ожидании, глядя на него. Серьезное выражение лица Роба ничего не выдавало, и его узкие голубые глаза были ясны. Он собрал свои длинные, неопрятные, как обычно, волосы и закрепил их резинкой.
— О'кей, — сказал он. — Вот что. Ты Лорен Кендалл. Тебе восемнадцать лет и у тебя нет никакой семьи. У тебя есть только я, и я расскажу тебе все, что тебе надо знать о себе. Понятно?
— Понятно, — как эхо, ответила она.
— О'кей. Я знаю много о твоей личной жизни. Я скажу тебе то, что важно.
В тот день он начал рассказывать, прибавляя деталь к детали. Он заставлял ее все повторять, в то же время поправляя ошибки в ее речи. Он особенно акцентировал тот факт, что оба они были американцы, хотя в данный момент они были в стране, которая называлась Англия.
Она поняла, что это были два разных места, но для нее осталось загадкой, что хотел сказать Роб, когда засмеялся и сказал, что он новый Генри Хиггинс.
Однажды, когда он еще раз оставил ее одну, она почувствовала, что хочет узнать больше о мире, который находился за пределами этой трехкомнатной квартиры.
— Я хочу выйти, — сказала она, когда он вернулся.
— Нет, не ходи, — сказал он. — Это очень опасно. И кроме того, тебе будет трудно понять произношение англичан.
Она и не думала настаивать. Она признавала его полную правоту во всем.
Когда Роб понял, что она забыла грамоту, он начал учить ее читать вслух. Ей вскоре очень понравилось читать журналы, которые он приносил ей, особенно те, в которых было много цветных иллюстраций. Из них она узнала, как люди одеваются, она открыла для себя много такого, что и представить себе не могла. Робу пришлось объяснить ей, что такое футбол, гольф и опера.
Мало-помалу она получила некоторые знания о современной жизни и немножко уверенности в себе. Она все еще боялась, когда он оставлял ее одну, и ей приходилось следовать собственным инстинктам, не дожидаясь его указаний. Лорен убирала в квартире, училась готовить, и когда обнаружила маленький ящик с портняжными инструментами, засунутый в карман чемодана, она принялась чинить себе одежду. Она плакала, когда Роб выходил из себя. Откуда ей было знать, что он предпочитал джинсы с рваными коленками? Он взбесился, когда обнаружил, что разрезы аккуратно заштопаны.
Она не знала, сколько времени прошло с того момента, когда она потеряла память. Знание календаря еще не было включено в ее программу обучения. Она пыталась вспомнить, и ей казалось, что было все еще лето, или, может быть, ранняя осень, настолько погода была приятной и теплой.
— Сегодня важный день, Лорен, — объявил он однажды.
— Почему?
— Я собираюсь научить тебя писать. Это твой паспорт, — сказал он, доставая его из маленького чемодана, который он всегда держал закрытым. Он показал ей квадратную черно-белую фотографию. — Это ты, веришь или нет? Почему-то фотографии на паспорте всегда чертовски плохи.
Заинтригованная, она смотрела на изображение. Она, конечно, не помнила, как выглядела раньше. Через минуту Лорен поднесла паспорт к маленькому треснувшему зеркалу над раковиной в ванной и начала сравнивать свое отражение с лицом на снимке.
Роб был прав. Если бы он не сказал ей, что это ее лицо, она вряд ли узнала бы себя. С маленькой фотографии на нее глядело существо с встрепанными волосами, которые закрывали большую часть лица. Фотография была сделана в анфас, из-за этого была непонятна форма и длина ее носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65