.. Она стала лихорадочно думать, и отчаяние подсказало ей один единственный ответ.
— Ты ревнуешь, — прошептала она. Тяжелый взгляд, который он метнул на нее, убедил ее в том, что она попала в точку.
— Это из-за Неда, не так ли? Ты ревнуешь потому, что мне снилось, что он мой любовник.
Его руки сжались в кулаки. После угрожающе затянувшейся паузы он, наконец, проговорил:
— Ревную? А у меня есть основания ревновать? — спросил он каким-то странным, сдавленным голосом. — А ты случайно не запомнила подробно, в деталях, как занималась с ним любовью? Что ты при этом чувствовала?
Предательская краска, залившая лицо, выдала ее прежде, чем Лорен успела парировать это обвинение.
— Это не то, что ты думаешь. Только секс. Без любви.
Отвращение промелькнуло в его вспыхнувших золотистых глазах и стрелой вонзилось в ее сердце. )]
— Сексуальные фантазии, Лорен? Так… Совсем чуть-чуть эротических грез, чтобы скрасить беспросветно скучную реальную жизнь, не правда ли?
Он вновь повернулся к ней спиной, резким движением отодвинул в сторону штору на окне и с необыкновенным вниманием стал смотреть на раскинувшийся за стеклом пейзаж.
Лорен со страхом подумала: «Ведь он даже смотреть на меня сейчас не может.»
Отчаянно стремясь доказать ему, убедить его в том, что ее подсознательные блуждания не имеют ровным счетом никакого значения в сравнении с тем, что было между ними, она бросилась к нему, обняла сзади и прильнула щекой к ложбинке между его лопаток. Она почувствовала жар и напряжение в том месте, где прикоснулась к его обнаженной коже. Он потушил ее порыв, который столкнулся с его собственным порывом, но при этом не шевельнулся и не произнес ни слова.
— Я не могу контролировать свои сны, Адам. То обстоятельство, что ей приходилось молить о понимании, шокировало бы Лорен в других обстоятельствах, но сейчас она готова была пасть на колени, сделать все, что угодно, лишь бы доказать ему, что он является единственным мужчиной, которого она когда-либо любила.
— Расскажи мне все.
Это требование, высказанное сдавленно-хриплым голосом, настолько потрясло ее, что она даже отшатнулась от мужа.
— Ты что, хочешь, чтобы я рассказала тебе о том, как занималась любовью с другим мужчиной?..
Он сделал шаг в сторону и повернулся. Его лицо в ту минуту было лицом незнакомца. Мрачное выражение, блеск сдерживаемой ярости в глазах… Руки, сжатые по бокам в кулаки… Следующие свои слова он выплеснул на нее, словно кипяток. Они были жестокими и глубоко ранили ее:
— Что это с тобой, Лорен? Что это с твоей памятью?
Это переполнило чашу ее терпения. Она заговорила, мало заботясь о его мужской гордости:
— Что касается кошмаров и грез — память у меня отличная! Хоть мне и не хочется этого…
— Тогда рассказывай. Какими были твои средневековые любовники? Каким кажусь тебе я в их ряду?
— Сравнение тут неуместно.
Она хотела наброситься на него и задушить, хотела сделать ему больно за то, что он так безжалостно ее дразнит. Он дал ей прекрасный повод для этого, но она… не могла. Ведь это действительно был единственный человек, который полностью удовлетворял ее в постели и в жизни. Она глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки и привести в порядок свои мысли.
— Я хочу знать все, Лорен. Немедленно! Хватит отговорок! Хватит лжи!
— Отлично! Ты хочешь узнать подробности? Изволь! Правда, тут я немного могу рассказать тебе. Мне только один раз виделось, как я занимаюсь с Недом любовью. И я не сравнивала его с тобой. Я сравнивала его с моим мужем! — От этих слов он поморщился, но Лорен торопливо продолжала:
— Нед был нежен и мил. И эти качестве в корне отличали его от грубого Уилла Малта, к жестокому обхождению которого я привыкла. И при всем при этом, Адам, должна тебе сказать, что Неду Тирлинку было весьма мало известно о том, что нужно делать, чтобы удовлетворить женщину. Он был нежным любовником, но оставался при этом почти ребенком.
Лорен подозревала, что в ту далекую эпоху простые люди, мужики, к которым относился Нед, не имели понятия о тех вещах, с помощью которых можно было доставить женщине удовольствие. Это было, конечно, старое доброе, высоконравственное ханжество…
Вот и Нед был таким же. Трах-трах, спасибо, мэм… И даже мысли не возникнет: а понравилось ли ей?
Когда Адам заговорил снова, в его голосе произошла заметная перемена. Его раздражение и гнев угасли, хотя и не до конца.
— Перед моим отъездом, — сказал он медленно, — тебе было не так трудно, как сейчас, отделять свою жизнь от жизни Джейн.
Она не ответила. Не могла ответить. Лорен почувствовала, как кровь начала отливать от лица. А ведь он прав! Порой ей казалось, что Уилл Малт в самом деле являлся ее бывшим мужем, а Нед — ее бывшим любовником.
Взгляд, который Лорен бросила на Адама, был исполнен выражения напряженного ожидания. Ей так хотелось прийти в его объятия, но он стоял перед ней, скрестив руки на груди, и во взгляде его была злость. Она чувствовала себя бабочкой, которую сейчас аккуратно, — чтобы не стереть с крылышек пыльцу — умертвят, подколят на предназначенное специально для нее место и выставят на всеобщее обозрение.
В голове беспокойно и на редкость уместно всплыла вдруг одна фраза, которую она прочитала где-то несколько лет назад. Она не могла вспомнить ни названия книги, ни ее автора, но ей отлично запомнился вопрос, над которым автор размышлял и у которого не существовало ответа:
«Кто я, — писал он. — Человек, думающий что он бабочка, или бабочка, думающая что она человек?»
Видения прошлого продолжали преследовать ее. Отчаянные иллюзии в реальности мучили ее. Она понимала, что уже и в самом деле не может отличить реальность от фантазии.
Резкий голос — Адама прервал ее тяжелые мысли:
— А теперь давай поговорим о любовниках Лорен Кендалл и оставим в покое любовников Джейн. Рассказывай.
Она растерянно посмотрела на него.
— Ты же знаешь, что кроме Роба я никого не помню. Я не знаю, был ли он первым и единственным или не первым и не единственным.
— В таком случае расскажи мне о великом любовнике Робе. Ведь он был именно великим любовником? Мастер постельных дел! Ты жила с ним примерно столько же, сколько уже являешься моей женой.
— Адам!
На какую-то секунду она испугалась: уж не нарушил ли их конфиденциальность доктор Бьюмонт?
— Это правда, Лорен?
— Правда состоит в том, что Роб Сетон был действительно опытен в технике секса, но никогда не вкладывал в это душу! Ясно? Ну что, узнал, что хотел узнать?
Она заметила проблеск боли в выражении его глаз, прежде чем он успел подавить эту реакцию на ее слова. Ее тут же захлестнули угрызения совести. Она сразу же бросилась к нему, боясь, что он оттолкнет ее, но одновременно движимая неистовым желанием прикоснуться к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Ты ревнуешь, — прошептала она. Тяжелый взгляд, который он метнул на нее, убедил ее в том, что она попала в точку.
— Это из-за Неда, не так ли? Ты ревнуешь потому, что мне снилось, что он мой любовник.
Его руки сжались в кулаки. После угрожающе затянувшейся паузы он, наконец, проговорил:
— Ревную? А у меня есть основания ревновать? — спросил он каким-то странным, сдавленным голосом. — А ты случайно не запомнила подробно, в деталях, как занималась с ним любовью? Что ты при этом чувствовала?
Предательская краска, залившая лицо, выдала ее прежде, чем Лорен успела парировать это обвинение.
— Это не то, что ты думаешь. Только секс. Без любви.
Отвращение промелькнуло в его вспыхнувших золотистых глазах и стрелой вонзилось в ее сердце. )]
— Сексуальные фантазии, Лорен? Так… Совсем чуть-чуть эротических грез, чтобы скрасить беспросветно скучную реальную жизнь, не правда ли?
Он вновь повернулся к ней спиной, резким движением отодвинул в сторону штору на окне и с необыкновенным вниманием стал смотреть на раскинувшийся за стеклом пейзаж.
Лорен со страхом подумала: «Ведь он даже смотреть на меня сейчас не может.»
Отчаянно стремясь доказать ему, убедить его в том, что ее подсознательные блуждания не имеют ровным счетом никакого значения в сравнении с тем, что было между ними, она бросилась к нему, обняла сзади и прильнула щекой к ложбинке между его лопаток. Она почувствовала жар и напряжение в том месте, где прикоснулась к его обнаженной коже. Он потушил ее порыв, который столкнулся с его собственным порывом, но при этом не шевельнулся и не произнес ни слова.
— Я не могу контролировать свои сны, Адам. То обстоятельство, что ей приходилось молить о понимании, шокировало бы Лорен в других обстоятельствах, но сейчас она готова была пасть на колени, сделать все, что угодно, лишь бы доказать ему, что он является единственным мужчиной, которого она когда-либо любила.
— Расскажи мне все.
Это требование, высказанное сдавленно-хриплым голосом, настолько потрясло ее, что она даже отшатнулась от мужа.
— Ты что, хочешь, чтобы я рассказала тебе о том, как занималась любовью с другим мужчиной?..
Он сделал шаг в сторону и повернулся. Его лицо в ту минуту было лицом незнакомца. Мрачное выражение, блеск сдерживаемой ярости в глазах… Руки, сжатые по бокам в кулаки… Следующие свои слова он выплеснул на нее, словно кипяток. Они были жестокими и глубоко ранили ее:
— Что это с тобой, Лорен? Что это с твоей памятью?
Это переполнило чашу ее терпения. Она заговорила, мало заботясь о его мужской гордости:
— Что касается кошмаров и грез — память у меня отличная! Хоть мне и не хочется этого…
— Тогда рассказывай. Какими были твои средневековые любовники? Каким кажусь тебе я в их ряду?
— Сравнение тут неуместно.
Она хотела наброситься на него и задушить, хотела сделать ему больно за то, что он так безжалостно ее дразнит. Он дал ей прекрасный повод для этого, но она… не могла. Ведь это действительно был единственный человек, который полностью удовлетворял ее в постели и в жизни. Она глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки и привести в порядок свои мысли.
— Я хочу знать все, Лорен. Немедленно! Хватит отговорок! Хватит лжи!
— Отлично! Ты хочешь узнать подробности? Изволь! Правда, тут я немного могу рассказать тебе. Мне только один раз виделось, как я занимаюсь с Недом любовью. И я не сравнивала его с тобой. Я сравнивала его с моим мужем! — От этих слов он поморщился, но Лорен торопливо продолжала:
— Нед был нежен и мил. И эти качестве в корне отличали его от грубого Уилла Малта, к жестокому обхождению которого я привыкла. И при всем при этом, Адам, должна тебе сказать, что Неду Тирлинку было весьма мало известно о том, что нужно делать, чтобы удовлетворить женщину. Он был нежным любовником, но оставался при этом почти ребенком.
Лорен подозревала, что в ту далекую эпоху простые люди, мужики, к которым относился Нед, не имели понятия о тех вещах, с помощью которых можно было доставить женщине удовольствие. Это было, конечно, старое доброе, высоконравственное ханжество…
Вот и Нед был таким же. Трах-трах, спасибо, мэм… И даже мысли не возникнет: а понравилось ли ей?
Когда Адам заговорил снова, в его голосе произошла заметная перемена. Его раздражение и гнев угасли, хотя и не до конца.
— Перед моим отъездом, — сказал он медленно, — тебе было не так трудно, как сейчас, отделять свою жизнь от жизни Джейн.
Она не ответила. Не могла ответить. Лорен почувствовала, как кровь начала отливать от лица. А ведь он прав! Порой ей казалось, что Уилл Малт в самом деле являлся ее бывшим мужем, а Нед — ее бывшим любовником.
Взгляд, который Лорен бросила на Адама, был исполнен выражения напряженного ожидания. Ей так хотелось прийти в его объятия, но он стоял перед ней, скрестив руки на груди, и во взгляде его была злость. Она чувствовала себя бабочкой, которую сейчас аккуратно, — чтобы не стереть с крылышек пыльцу — умертвят, подколят на предназначенное специально для нее место и выставят на всеобщее обозрение.
В голове беспокойно и на редкость уместно всплыла вдруг одна фраза, которую она прочитала где-то несколько лет назад. Она не могла вспомнить ни названия книги, ни ее автора, но ей отлично запомнился вопрос, над которым автор размышлял и у которого не существовало ответа:
«Кто я, — писал он. — Человек, думающий что он бабочка, или бабочка, думающая что она человек?»
Видения прошлого продолжали преследовать ее. Отчаянные иллюзии в реальности мучили ее. Она понимала, что уже и в самом деле не может отличить реальность от фантазии.
Резкий голос — Адама прервал ее тяжелые мысли:
— А теперь давай поговорим о любовниках Лорен Кендалл и оставим в покое любовников Джейн. Рассказывай.
Она растерянно посмотрела на него.
— Ты же знаешь, что кроме Роба я никого не помню. Я не знаю, был ли он первым и единственным или не первым и не единственным.
— В таком случае расскажи мне о великом любовнике Робе. Ведь он был именно великим любовником? Мастер постельных дел! Ты жила с ним примерно столько же, сколько уже являешься моей женой.
— Адам!
На какую-то секунду она испугалась: уж не нарушил ли их конфиденциальность доктор Бьюмонт?
— Это правда, Лорен?
— Правда состоит в том, что Роб Сетон был действительно опытен в технике секса, но никогда не вкладывал в это душу! Ясно? Ну что, узнал, что хотел узнать?
Она заметила проблеск боли в выражении его глаз, прежде чем он успел подавить эту реакцию на ее слова. Ее тут же захлестнули угрызения совести. Она сразу же бросилась к нему, боясь, что он оттолкнет ее, но одновременно движимая неистовым желанием прикоснуться к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65