— Вы не явились на совещание, лейтенант Кога, — коротко бросил ему Фудзита.
Брент сразу вспомнил этого человека. Восемь месяцев назад лейтенант Тадайоси Кога присутствовал на заседании штаба. И тогда, так же как теперь, на бедного толстяка вылилась вся неприязнь адмирала к Силам береговой самообороны.
— Прошу прощения, адмирал, — дрожащим голосом откликнулся он. — Дело в том, что экстремисты «Ренго Секигун» устроили демонстрацию… я имею в виду беспорядки… перед входом в док.
— Помните? — прошептал Брент на ухо Реджинальду. — Японская Красная Армия.
Уильямс кивнул.
— Писарь Накамура, — обратился Фудзита к рядовому, сидящему за угловым столиком, — свяжитесь с капитаном первого ранга Митаке Араи. Пусть поставит цепь охранников по периметру судна и вышлет роту для очистки прилежащих улиц от коммунистической заразы. В случае необходимости разрешаю стрелять.
— Адмирал, — произнес Кога с удивившей всех твердостью. — Наша рота уже на месте происшествия. Наряды токийской полиции тоже работают. Вы не можете самолично вершить правосудие.
— Прошу не диктовать мне, что я могу, а чего не могу, лейтенант! — Фудзита выбросил руку к портрету императора. — Меня поддерживает высшая власть — микадо. А токийская полиция и парламент пусть катятся к черту! — Узкие глаза немигающе уставились на лейтенанта. — Надеюсь, вы знаете, что такое ямато?
— Конечно, адмирал. Дух Японии.
— А «Йонага» — это и есть Япония.
— Да, но надо же быть благоразумными, надо подходить избирательно!..
Фудзита взял кисточку, быстро начертил в блокноте иероглиф и предъявил всем рисунок.
— Что это?
Дэйл и Уильямс обратили взгляд к Бренту, а тот вместе с Йоси и Когой изучал написанное. Он уже неплохо овладел японским, но иероглиф был ему незнаком.
— «Трусость», — перевел Йоси Мацухара.
Кога неуклюже потоптался на месте.
— Да, трусость. Но это китайский иероглиф, адмирал.
Продолжая буравить взглядом Когу, Фудзита взял со стола «Хага-куре».
— Об этом сказано здесь, в нашей священной книге. — Старик уронил том и сложил скрюченные пальцы пирамидой. — Китайский иероглиф, обозначающий «трусость», состоит из иероглифа, обозначающего «избирательность», в сочетании с иероглифом, обозначающим «ум». — Он ударил кулачком по кожаному переплету. — Так что если прибавить избирательность к природному уму, станешь трусом.
У лейтенанта дрогнула нижняя губа, но он тут же овладел собой.
— Я не предлагаю становиться трусами и поворачиваться спиной к своему долгу. Я тоже самурай и чту наши обычаи.
— Если вы чтите наши обычаи, никогда не поступайтесь честью и преданностью Сыну Неба.
Кога потупился.
— Прошу прощения, адмирал.
Фудзита перешел к официальным представлениям. При виде Дэйл Макинтайр брови толстяка взлетели кверху, и он невольно облизнулся. А когда разглядел Уильямса, глаза его чуть не вылезли из орбит.
— Вы — командир «Блэкфейс»? — рассеянно переспросил он, даже не заметив собственного ляпа.
— «Блэкфин», а не «Блэкфейс»! — вспыхнул Уильямс, приподнимаясь.
Брент силой усадил его обратно.
Кога сделался фиолетовым. На широком лбу выступили капли пота. Никто из присутствующих и не подумал прийти ему на выручку.
— О-ах! — задохнулся он, осознав свою бестактность. — Простите, лейтенант Уильямс, я оговорился. Такое с каждым может случиться. — Он поднял руки, словно защищаясь, и еще более усугубил положение: — У меня много друзей… у меня даже горничная пакистанка.
Дыхание Уильямса напоминало рев канзасского торнадо.
— Я негр, а не пакистанец! И в горничных не служу. Выбирайте выражения, лейтенант, в следующий раз я вам этого не спущу!
— Ну да, ну да! — забормотал Кога, радуясь, что все обошлось, и поспешно сменил тему: — Адмирал, я к вам с доброй вестью от начальника нашего штаба, адмирала Суитийо Хигасямы. — Он вытащил из внутреннего кармана бумаги. — Когда в прошлом году ваше соединение было у берегов Северной Кореи, налет арабской палубной авиации нанес большой ущерб Силам береговой самообороны… Так вот, дамы и господа, теперь мы привели в исправность один фрегат и один эсминец. — Он заглянул в документы. — Фрегат называется «Аясе», типа «Тикуго», а эсминец — «Ямагири», типа «Асагири».
— Груда лома, напичканная ненужными ракетами! — раздраженно буркнул Фудзита.
— Но, адмирал, — заторопился Кога, — на «Ямагири» имеется орудие «Мелара» калибра семьдесят шесть миллиметров, делающее восемьдесят пять залпов в минуту. На «Аясе» два таких орудия да вдобавок два шестиствольных «Гатлинга» производства «Дженерал электрик». Оба оснащены электроникой, способной не только следить за противником, но и управлять огнем. Три тысячи снарядов в минуту, с компьютерным наведением! На такой установке человек вовсе не нужен.
Пока он взахлеб рассказывал, Фудзита отыскал в столе какую-то брошюру и принялся ее листать, нацепив на нос очки в металлической оправе с выпуклыми линзами.
— Слыхал я про эти чудеса, — раздался наконец его язвительный голос. Он стал зачитывать: — «Многоцелевая орудийная система, состоящая из шести основных агрегатов, снабженная высокоскоростным сервоприводом и ЦВМ. Устройство управления огнем автоматически производит поиск цели, вычисляет дальность, скорость и угол, а также рассчитывает скорость и угол своих снарядов».
— Вот-вот! — подхватил Кога. — Полное самообслуживание.
Фудзита, сняв очки, поднял на него глаза.
— Я разговаривал с офицерами, которые имели дело с новым оружием. — Фудзита положил обе ладони на столешницу, и на пергаментной коже проступили голубые жилки. — Оно действительно полностью автоматизированно и потому совершенно ненадежно.
Лейтенант растерянно заморгал. Бренту стало жаль его.
— Ваши транзисторы, компьютеры, пресловутые схемы только и делают, что ломаются. Великобритания лишилась множества судов на Фолклендах именно из-за ненадежности электронного оборудования. Ракета не летает, компьютер не считает! Англичане плакали и молились, чтоб Господь послал им хоть один старый пулемет, стреляющий обычными пулями и наводящийся живыми людьми. Да-да, я читал их донесения, и у меня даже есть очевидец, капитан авиации Уиллард-Смит. Великобритания потеряла много судов, самолетов, а этого могло бы и не быть. Их принесли в жертву богу современной техники, восседающему на бумажном троне. Одним словом, вооружение ваших эсминцев можно хоть сейчас отправить на свалку. Пятидюймовая артиллерия моих «Флетчеров» делает сто двадцать пять залпов в минуту по пяти различным целям. И все орудия заряжаются вручную. А кроме того, у нас есть двадцатипяти-, двадцати— и сорокамиллиметровые пулеметы — чего еще желать? Запомните: лучшее средство управления огнем — глаз самурая, глядящий в прицел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80