— Когда мое задание будет выполнено, я подам рапорт о переводе.
— Как угодно, мадам. — Фудзита сгорбил плечи, глаза его превратились в щелочки. — Но если женщины добиваются равноправия, они должны быть готовы драться и умирать наравне с мужчинами.
— Я готова, иначе бы здесь не служила. Но я никогда не буду готова убивать.
— Значит, вам не место там, где вы служите, бесстрастно заметил Фудзита. — Война — мужское дело.
— Вы это уже говорили, адмирал. И теперь я убедилась, что вы правы. — Она встала.
Фудзита поднял руку.
— Я вас не отпускал.
Она смотрела на него сверху вниз холодными, вполне соответствующими тону глазами.
— Прошу разрешения удалиться.
— Вы прибыли сюда одна?
— Одна.
— И остановились, как всегда, в «Империале»? Кажется, ЦРУ именно там бронирует номера.
— Да.
— Ездить без охраны опасно, и вы это знаете. — Он взглянул на Брента. — Возьмите двух охранников, штабную машину и проводите мисс Макинтайр до двери номера.
— Я возьму такси. Я в состоянии сама о себе позаботиться. — Она похлопала по чемоданчику (Брент знал, что она всегда носит с собой «Беретту»), потом испепелила молодого лейтенанта взглядом. — Он мне не нужен.
Надо быть дураком, чтоб не понять: она имеет в виду вовсе не сопровождение.
— Это приказ. — Фудзита повернулся к Файту и Уильямсу. — Вы оба немедленно отправитесь в лазарет. Писарь Накамура вас проводит. Потом я потребую от главного санитара Хорикоси рапорт о состоянии вашего здоровья. — Адмирал медленно поднялся с кресла. — Совещание закрыто.
7
Брент и Дэйл спустились по забортному трапу, в ледяном молчании прошли мимо бетонных ограждений, воздвигнутых после провокационной вылазки Кэтрин Судзуки. Направляясь к воротам мимо огромных складов и мастерских, увидели по меньшей мере дюжину обложенных мешками пулеметов. Слухи об уничтожении подводной лодкой «Блэкфин» авианосца «Гефара» и эсминца «Тубару» распространились, как лесной пожар. Хотя официальных сообщений еще не было, каждый встречный приветствовал и поздравлял Брента:
— С возвращением, лейтенант!
— Банзай «Блэкфин»!
— Добрая была охота, мистер Росс!
— Здорово вы их разделали!
Слова были предназначены ему, а взгляды тянулись за плавно покачивающимися бедрами и стройными ногами Дэйл Макинтайр.
— Здорово вы их разделали! — передразнила она.
— Тебе не понять, — устало отозвался Брент.
— Где уж нам! Зато я другое понимаю. Фудзита нарочно послал тебя со мной.
— Ты против?
— Он уже не первый раз проделывает этот трюк. В прошлом году тоже приказал тебе проводить меня «до двери номера».
— По-моему, в прошлом году у тебя не было возражений, — через силу улыбнулся Брент.
— Заботится о тебе, не так ли? Ну еще бы, мальчик полгода в походе — истомился небось по бабе! Отчего же опять не воспользоваться услугами старой шлюхи?
Обида и гнев точно хлыстом обожгли Брента, коснулись оголенных нервов. Глаза сверкнули, как стальные штыки; краска медленно сползла с лица. Он грубо развернул ее к себе, чувствуя, как сотни взглядов со всех сторон впиваются в них.
— Врезать бы тебе пару раз для ума!
— За чем же дело стало? В постели ты не больно со мной церемонился. Ну давай, сукин сын, разделай меня, как всех остальных! Одной жизнью больше, одной меньше — кто их считает!
Брент схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
— Господи, ты что, уже забыла, как они хотели убить нас вон там?! — Он махнул рукой в сторону автостоянки за воротами, где они вдвоем сражались против красной банды. — А французский ресторан, где моторист Ацума Куросу отдал жизнь, спасая тебя от арабских собак?..
— Я все помню. Но тогда была честная схватка.
— Честная?! На нас напали из засады!
— Да уж, они не протягивали к тебе из воды руки за помощью.
Он повел глазами по сторонам. Пулеметчики и охранники у ворот открыто пялятся на них.
— Пошли! Мне приказано доставить тебя в отель.
Перед воротами их ждал черный «Мерседес». По обеим сторонам его стояли двое охранников с винтовками.
Бок о бок они быстро проследовали к машине.

Дэйл сняла номер на тридцатом этаже отеля «Империал». Зданию уже больше ста лет, но его так модернизировали, что оно кажется самым современным в Токио. Бассейн, восемь ресторанов, гимнастические залы, множество сувенирных лотков в огромном вестибюле. Брент довел женщину до двери; один из охранников остался на часах у лифта, пугая народ своим воинственным видом. По нынешним временам чего только не бывает, однако матрос в каске, при полном боевом обмундировании и с винтовкой в отеле «Империал» — это все же перебор.
Брент отпер дверь и отступил в сторону. Дэйл вошла и повернулась к нему, загораживая проход.
— Спасибо, — проронила она. — Теперь я в полной безопасности. Можешь убираться восвояси.
Он выставил ногу, не давая ей захлопнуть дверь у него перед носом.
— Дело не только в убийстве безоружных людей, не правда ли, Дэйл? — сказал он, пристально глядя в зеленые глаза.
— То есть?
— Я не верю, что в ЦРУ ничего не знали. Нет, тут что-то другое, между мной и тобой…
— Ты себя переоцениваешь.
Хватит, подумал он, больше я на твои провокации не поддамся! И проговорил с олимпийским спокойствием:
— Так что стряслось? У тебя кто-то есть? Что ж, дело житейское. Пока я был в море…
— Пока ты был в море, я нашла с кем трахаться — ты это хотел сказать? — В зеленых глазах стояли непролитые слезы.
— Зачем же так вульгарно?
— Вы меня задерживаете, лейтенант.
— Я еще вернусь.
— Разумеется. За кодировщиком.
— «Синий Альфа» засвечен. В Триполи в Дамаске его раскололи. Вот видишь, ЦРУ в курсе всего.
— Кодировщик и программы уже в посольстве. Сам явишься или пришлешь кого?
— Это моя работа. Я единственный представитель ВМР на «Йонаге». Ты передашь мне кодировщик из рук в руки и возьмешь с меня расписку в получении.
— Во всяком случае, лейтенант, кроме кодировщика, вам в этом номере ничего не светит.
Дэйл оттолкнула его ногу и захлопнула дверь. Он круто повернулся и прошагал к лифту.
Сквозь жалюзи просачивалось сияние неоновых реклам Гинзы, поэтому она не стала зажигать свет в номере, а сразу кинулась в спальню, рухнула на постель и завыла в подушку:
— Мальчик мой, Брент, я люблю тебя! О Боже, как я тебя люблю!

В мрачном расположении духа Брент подошел к каюте подполковника Мацухары. Обратный путь по темным, блестящим от дождя улицам заставил его еще острее почувствовать свое одиночество. Картины давних ночей в нью-йоркской квартире преследовали его, точно призраки. Дэйл, конечно, покоробила их жестокость в отношении уцелевших, но наверняка есть и другая причина. Она вдруг люто возненавидела его… или хочет возненавидеть? Как ни странно, в яростных тирадах, в холодных глазах промелькнула былая нежность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80