Боюсь, первоочередной задачей станет поддержание порядка на улицах…
— Если мы выберем повальный обыск, то приступать надо прямо сейчас. Это возможно? — вопрос был адресован мэру Иерусалима.
— Возможно.
— Есть еще предложения? — премьер-министр повернулся к министру иностранных дел. — Хаим, твое мнение?
— Я сильно озадачен вот этим, — министр держал в руках лист бумаги. — Это телекс от наших людей в Париже. Здесь сказано, что в печати циркулируют слухи, будто из французского арсенала исчезла ядерная боеголовка — одна, без детонатора. Наши люди полагают, что утечка информации специально организована французским министерством обороны, возможно, для отвода глаз, чтобы скрыть более крупную кражу или чтобы предотвратить скандал по поводу ненадежной охраны ядерного оружия.
— А не могли террористы раздобыть одну бомбу во Франции, а другую — где-то еще?
— Вряд ли. Не верится, что им бы такое удалось. Скорее, мы имеем дело с двумя французскими бомбами.
Наступило молчание, министры переваривали новую информацию.
— Ты у нас известный умник, Хаим, только что из всего этого следует?
— Сам не знаю. Надо проверить все эти слухи.
— Это по вашей части, — обратился премьер к Мемуне.
— Стоит предать гласности, что атомные бомбы, угрожающие нам, вывезены именно из Франции? — спросил министр иностранных дел.
— Похоже, что французы стараются из всех сил скрыть этот факт от общественного мнения, — задумчиво произнес премьер. — Зачем им мешать? Просто дай понять людям с набережной Орсей, что нам все известно, но мы помалкиваем. Пускай оценят нашу скромность — может, это нам в будущем пригодится. Если, конечно, оно для нас настанет, это будущее.
Заключив мрачной шуткой свою реплику, он снова повернулся к Хаиму.
— А еще, — предложил тот, — надо бы поговорить с американцами, спросить, какую техническую помощь они смогут оказать. Вообще в Штатах, по-моему, следует поднять большой шум. Организации освобождения Палестины и их коллегам я вообще-то не доверяю, к тому же, насколько я знаю, «Шатила» всегда держалась в стороне от всех этих палестинских группировок, но переговорить с ними все же стоит, мне кажется.
— Ну а если, сохрани Господь, взрыв все-таки состоится, как у нас с гражданской обороной? — спросил премьер.
— В случае атомного взрыва, — прозвучал веский ответ министра внутренних дел, — гражданская оборона будет сметена с лица земли вместе со всем остальным. Ничего не останется от города, от всей страны…
— Не согласен, — возразил премьер. — Что за пораженческие настроения? Народ вправе ждать от нас хотя бы совета, как себя вести.
— Будем действовать согласно плану. Не сидеть же сложа руки…
— Значит, приступаем к повальному обыску немедленно, — подытожил премьер. — Специальный комитет по надзору возглавляю я сам, членами назначаю министров обороны, внутренних и иностранных дел, а также мэра и Мемуне. Первое заседание прямо сейчас. Остальные свободны, спасибо, и да поможет Бог всем нам.
Посол Соединенных Штатов в Сирии, получив указание безотлагательно связаться с министром иностранных дел этой страны, тут же отправился к нему и убедился, что министр в данную минуту недосягаем, — посла проводили к заместителю, это было расценено как свидетельство замешательства, в котором пребывает сирийское правительство.
— Соединенные Штаты выражают глубокую озабоченность выходкой террористов и будут вынуждены предпринять самые решительные действия, если конфликт не разрешится в самом скором времени, — сообщил он заместителю министра.
— При всем моем уважении к вам, господин посол, не понимаю, почему вы адресуетесь по этому поводу к нам. — Лицо заместителя министра выражало крайнюю степень невинного изумления.
— Насколько нам известно, «Шатила» базируется здесь, в Дамаске.
— Если даже и так, то нам об этом ничего не известно, иначе, конечно, мы никогда бы этого не допустили. Если вы располагаете доказательствами или хотя бы какими-то данными, мы с величайшим удовольствием начнем розыск.
Посол пропустил сладкое заверение мимо ушей.
— Вы, разумеется, понимаете остроту ситуации, — сказал он. — Атомный взрыв с его непредсказуемыми последствиями причинит непоправимый ущерб всему региону.
— Несомненно, правительство понимает это.
— Я уполномочен заявить, что моя страна не останется в стороне.
— Если произойдет взрыв?
— Если будет сохраняться риск. Тут есть некоторая разница, не так ли? Надеюсь, от вас не ускользнула эта тонкость.
— Разумеется, есть разница. И какие же меры?.. — Вопрос повис в воздухе…
— Указаний по этому поводу у меня нет. Но, без сомнения, меры будут самыми строгими и решительными, подобно тем, к которым нам приходилось прибегать в прошлые годы.
О Ливии он не упомянул — нечего распинаться перед этим заместителем министра.
— Все, что вы сообщили, будет передано правительству, — сказал тот, поднимаясь в знак того, что, по его мнению, сказано уже достаточно.
Вернувшись к себе, посол тут же отправил отчет в отдел Ближнего Востока государственного департамента, передав слово в слово содержание беседы и присовокупив в достаточно сильных выражениях свое мнение относительно того, чего заслуживают эти чертовы сирийцы.
В отделе кто-то из чиновников написал на его комментарии прямо поперек страницы «Чушь», однако, когда отчет поступил в Белый дом к советнику президента по безопасности, тот это слово зачеркнул, а взамен написал собственное заключение: «Он абсолютно прав. Насколько мы можем использовать свое давление на Сирию, с учетом того, что она имеет соглашение о ненападении и взаимопомощи с Советским Союзом?»
— Насчет этих двух бомб, — спросил Бен Тов. — Их действительно две, ты уверен?
— Вполне.
— Сюда дошло, будто всего одна, к тому же без детонатора.
Баум помолчал, собираясь с мыслями, потом сказал:
— Поставь себя на место военных: у тебя из-под носа увели такое оружие — ты бы тоже постарался приуменьшить пропажу, правда ведь?
— Я — нет.
— Ну ладно. Я сам занимаюсь этим делом и знаю точно: украдены две бомбы и два детонатора к ним.
— Можно на тебя сослаться?
— Боюсь, что нет.
— Но почему?
— И покрепче меня ребята после таких дел ехали работать в провинцию. Военные будут все отрицать до конца.
— Понятно. Но и меня пойми. Большинство наших, в том числе и мой начальник, убеждены, что «Шатила» блефует.
— Почему? Объясни поподробнее.
— Из Франции дошли слухи об одной бомбе. В ультиматуме упомянуты две. Начальство больше верит французам — угроза согласно этой версии, кажется меньше, это успокаивает. Потом — они никак в толк не возьмут, что какие-то паршивые арабы умудрились спереть и переправить через границу целых две атомные бомбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Если мы выберем повальный обыск, то приступать надо прямо сейчас. Это возможно? — вопрос был адресован мэру Иерусалима.
— Возможно.
— Есть еще предложения? — премьер-министр повернулся к министру иностранных дел. — Хаим, твое мнение?
— Я сильно озадачен вот этим, — министр держал в руках лист бумаги. — Это телекс от наших людей в Париже. Здесь сказано, что в печати циркулируют слухи, будто из французского арсенала исчезла ядерная боеголовка — одна, без детонатора. Наши люди полагают, что утечка информации специально организована французским министерством обороны, возможно, для отвода глаз, чтобы скрыть более крупную кражу или чтобы предотвратить скандал по поводу ненадежной охраны ядерного оружия.
— А не могли террористы раздобыть одну бомбу во Франции, а другую — где-то еще?
— Вряд ли. Не верится, что им бы такое удалось. Скорее, мы имеем дело с двумя французскими бомбами.
Наступило молчание, министры переваривали новую информацию.
— Ты у нас известный умник, Хаим, только что из всего этого следует?
— Сам не знаю. Надо проверить все эти слухи.
— Это по вашей части, — обратился премьер к Мемуне.
— Стоит предать гласности, что атомные бомбы, угрожающие нам, вывезены именно из Франции? — спросил министр иностранных дел.
— Похоже, что французы стараются из всех сил скрыть этот факт от общественного мнения, — задумчиво произнес премьер. — Зачем им мешать? Просто дай понять людям с набережной Орсей, что нам все известно, но мы помалкиваем. Пускай оценят нашу скромность — может, это нам в будущем пригодится. Если, конечно, оно для нас настанет, это будущее.
Заключив мрачной шуткой свою реплику, он снова повернулся к Хаиму.
— А еще, — предложил тот, — надо бы поговорить с американцами, спросить, какую техническую помощь они смогут оказать. Вообще в Штатах, по-моему, следует поднять большой шум. Организации освобождения Палестины и их коллегам я вообще-то не доверяю, к тому же, насколько я знаю, «Шатила» всегда держалась в стороне от всех этих палестинских группировок, но переговорить с ними все же стоит, мне кажется.
— Ну а если, сохрани Господь, взрыв все-таки состоится, как у нас с гражданской обороной? — спросил премьер.
— В случае атомного взрыва, — прозвучал веский ответ министра внутренних дел, — гражданская оборона будет сметена с лица земли вместе со всем остальным. Ничего не останется от города, от всей страны…
— Не согласен, — возразил премьер. — Что за пораженческие настроения? Народ вправе ждать от нас хотя бы совета, как себя вести.
— Будем действовать согласно плану. Не сидеть же сложа руки…
— Значит, приступаем к повальному обыску немедленно, — подытожил премьер. — Специальный комитет по надзору возглавляю я сам, членами назначаю министров обороны, внутренних и иностранных дел, а также мэра и Мемуне. Первое заседание прямо сейчас. Остальные свободны, спасибо, и да поможет Бог всем нам.
Посол Соединенных Штатов в Сирии, получив указание безотлагательно связаться с министром иностранных дел этой страны, тут же отправился к нему и убедился, что министр в данную минуту недосягаем, — посла проводили к заместителю, это было расценено как свидетельство замешательства, в котором пребывает сирийское правительство.
— Соединенные Штаты выражают глубокую озабоченность выходкой террористов и будут вынуждены предпринять самые решительные действия, если конфликт не разрешится в самом скором времени, — сообщил он заместителю министра.
— При всем моем уважении к вам, господин посол, не понимаю, почему вы адресуетесь по этому поводу к нам. — Лицо заместителя министра выражало крайнюю степень невинного изумления.
— Насколько нам известно, «Шатила» базируется здесь, в Дамаске.
— Если даже и так, то нам об этом ничего не известно, иначе, конечно, мы никогда бы этого не допустили. Если вы располагаете доказательствами или хотя бы какими-то данными, мы с величайшим удовольствием начнем розыск.
Посол пропустил сладкое заверение мимо ушей.
— Вы, разумеется, понимаете остроту ситуации, — сказал он. — Атомный взрыв с его непредсказуемыми последствиями причинит непоправимый ущерб всему региону.
— Несомненно, правительство понимает это.
— Я уполномочен заявить, что моя страна не останется в стороне.
— Если произойдет взрыв?
— Если будет сохраняться риск. Тут есть некоторая разница, не так ли? Надеюсь, от вас не ускользнула эта тонкость.
— Разумеется, есть разница. И какие же меры?.. — Вопрос повис в воздухе…
— Указаний по этому поводу у меня нет. Но, без сомнения, меры будут самыми строгими и решительными, подобно тем, к которым нам приходилось прибегать в прошлые годы.
О Ливии он не упомянул — нечего распинаться перед этим заместителем министра.
— Все, что вы сообщили, будет передано правительству, — сказал тот, поднимаясь в знак того, что, по его мнению, сказано уже достаточно.
Вернувшись к себе, посол тут же отправил отчет в отдел Ближнего Востока государственного департамента, передав слово в слово содержание беседы и присовокупив в достаточно сильных выражениях свое мнение относительно того, чего заслуживают эти чертовы сирийцы.
В отделе кто-то из чиновников написал на его комментарии прямо поперек страницы «Чушь», однако, когда отчет поступил в Белый дом к советнику президента по безопасности, тот это слово зачеркнул, а взамен написал собственное заключение: «Он абсолютно прав. Насколько мы можем использовать свое давление на Сирию, с учетом того, что она имеет соглашение о ненападении и взаимопомощи с Советским Союзом?»
— Насчет этих двух бомб, — спросил Бен Тов. — Их действительно две, ты уверен?
— Вполне.
— Сюда дошло, будто всего одна, к тому же без детонатора.
Баум помолчал, собираясь с мыслями, потом сказал:
— Поставь себя на место военных: у тебя из-под носа увели такое оружие — ты бы тоже постарался приуменьшить пропажу, правда ведь?
— Я — нет.
— Ну ладно. Я сам занимаюсь этим делом и знаю точно: украдены две бомбы и два детонатора к ним.
— Можно на тебя сослаться?
— Боюсь, что нет.
— Но почему?
— И покрепче меня ребята после таких дел ехали работать в провинцию. Военные будут все отрицать до конца.
— Понятно. Но и меня пойми. Большинство наших, в том числе и мой начальник, убеждены, что «Шатила» блефует.
— Почему? Объясни поподробнее.
— Из Франции дошли слухи об одной бомбе. В ультиматуме упомянуты две. Начальство больше верит французам — угроза согласно этой версии, кажется меньше, это успокаивает. Потом — они никак в толк не возьмут, что какие-то паршивые арабы умудрились спереть и переправить через границу целых две атомные бомбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91