В трубке хмыкнули.
— На вас пришло направление на госпитализацию, — чересчур официальным тоном объявила Фонина. — Но проблема в том, что госпиталь МВД перегружен. Койко-место в неврологическом отделении освободится в конце недели. Вы меня слушаете?
— Да. А в гинекологии места есть?
— Алексей…
Он мысленно закончил за нее, назвав адрес, по которому ему нужно было срочно проследовать.
— Извините, это я так. На нервной почве.
— Вобщем, оставайтесь дома. У вас постельный режим. Спиртного не употреблять, физические нагрузки исключить, не нервничать. Телевизор лучше не смотреть. При ухудшении состояния вызывайте нашу «неотложку», телефон у вас на пропуске. А мы вам будем звонить, проверять, как вы себя чувствуете. Возможно, удастся получить койко-место раньше. И мы тогда сразу же вас госпитализируем.
— Товарищ Фонина, сколько вам лет?
По голосу — не больше двадцати пяти.
— Неприличный вопрос, во-первых. А во-вторых… Алексей, я замужем.
— Какая досада.
— Не унывайте! Я еще позвоню.
— Буду ждать.
Алексей уронил трубку. Вяло, как тюлень после теплового удара, перевернулся на живот.
Подмял под щеку подушку. И окончательно проснулся.
«Вспоминай, вспоминай, — тормошил он себя. — Прежде всего вспомни, шарился вчера за водкой или нет. Не гыгыкай, это многое объясняет. Провалы в памяти например».
Конечно, проще было бы дотащиться до кухни и удостовериться. Но тело перемещаться в пространстве отказывалось. Оно хотело лежать и не шевелиться.
Алексей поболтал рукой. В промежутке между полом и диваном ничего не звякнуло и не покатилось.
«Придется идти на кухню, — вздохнул он. — Заодно в туалет».
Тело, наскоро проверив соответствующие органы, нехотя согласилось.
Он привстал. Оказалось, не так уж все плохо. Голова не скатилась с плеч и арбузом не загугукала по полу.
И тут запиликал мобильный, старательно на трех нотах выводя гимн Советского Союза.
Алексей осмотрел комнату. Гимн загубленной перестройкой страны сочился из-под кресла. Обычно на подзарядку Алексей ставил его на кухне.
— Бывает и хуже, но реже, — пробормотал он.
Тюленем на отбитых ластах пополз к креслу. Между боковиной столика и креслом лежал черный электронный уродец. В руки дался с трудом. Согласно программе, после трех звонков включился вибратор.
Номер на дисплее не определился. Для бестолковых так и написали кривыми буковками: «Неизвестный номер».
— Да, слушаю. — По мобильному Леша свою фамилию не называл. Особенно «неизвестным».
— Доброе утро, Ронин. — Голос ровный, с едва проступающей наглецой.
Захотелось моментально послать, но вспышка памяти заклинила слова в горле.
Алексей привстал на коленях.
— Привет.
— Дыхание у тебя нормальное, Ронин. Если достал мобильный, значит, можешь двигаться. Итак, одиннадцать. Как обещал, звоню поздравить — ты в игре.
Алексей ощупал себя. Ни сквозных ранений, ни даже мелких ссадин на левой половине груди. А ведь бабахнул, клоун гребаный, почти в упор.
— Чем ты меня вчера?
— Шокер последнего поколения. Слабый заряд блокирует альфа-активность мозга. Отключает на десять минут. Очень удобно, если возникают проблемы с игроком. Есть время решить, что делать дальше. Рекомендую при случае прикупить такую же штуковину. Так, с этим закончили… Теперь о деле. Сегодня же открой на «Яндексе» почтовый ящик. На свой «ник». Я проверил, «Ronin» у них еще никто не использовал. Проверяй каждый день. Найдешь там массу интересного. Номер мобильного не меняй. Ты меня слышишь?
— Жаль, что не вижу.
— И больше никогда не увидишь. Так… Я видел у тебя на столе покет Дашковой. Ты, кстати, почитываешь?
— С меня работы хватает.
— Ха-ха-ха! Открой книжку. Там для тебя подарок.
Алексей потянулся, разворошил потрепанный томик. Выпала пластиковая карточка. Солнечный лучик размазался по сусальному золоту.
«Членская карточка клуба «Стеллаланд», — гласило тиснение. Другие данные, надо думать, содержались в штрих-коде и полоске магнитной ленты. На обратной стороне наискосок шел, многократно повторенный, слоган: «Digit'em all».
— Как подарок?
— Загляденье.
— Удачной игры, Ронин, — совершенно серьезным голосом пожелал Сисадмин.
В трубке запел сигнал отбоя.
* * *
Пупырышки на коже выступили такие, хоть морковку три. Зверский колотун сотрясал тело, коленки влажно клацали друг о друга, мышцы задубели настолько, что он едва смог поднять руку. Трясущимися непослушными пальцами он зацепил дужку переключателя, свернул влево до упора.
Чудо немецкой сантехники, хлюпнув, исторгло из себя струю парного дождя. По обмороженному телу прокатилась волна сладкой истомы, мышцы потекли, судорожная дрожь сменилась тягучими спазмами. Кайф длился недолго, прокачав теплую воду, пистолет душа обдал чистым огнем кипятка.
Алексей закусил губу. Показалось, по коже ползли жалящие сороконожки, оставляя после себя разваренную плоть и обнаженные нервы. Терпел до тех пор, пока в горле не застрял крик. И лишь тогда ткнул рычаг смесителя, затаился, дожидаясь конца пытки, и с облегчением выдохнул, поймав на грудь хлесткие холодные струи. Тело быстро выжало из себя жар, кожа сделалась резиново-упругой.
Он выключил душ, перешагнул через край ванны. Стер испарину с зеркала. Придирчиво осмотрел свое отражение.
Увиденное понравилось. Хоть сейчас на обложку «Men's health».
Он резко хлопнул себя по животу, под кожей четко обозначились четыре тугих бугорка.
— Меня зовут Алексей Павлович Колесников. А не какой-то там Ронин Мицуевич Хакамада-сан. Ясно тебе?
Парень в зеркале изогнул бровь, подумал и согласно кивнул.
— То-то, брат!
Алексей, завернувшись в полотенце, вышел на кухню.
Кофейные разводы на кафеле успели поблекнуть. Алексей выгреб фарфоровые черепки, бросил в ведро. Бросил пару пригоршней воды на стенку, губкой замыл следы вчерашней ссоры.
Произвел осмотр холодильника. Марина была не права — кроме льда в холодильнике обнаружились масляно-желтый кусок сыра и один пельмень. Белесый комок теста спикировал в ведро, сыр приземлился на стол. Судя по звуку, сыр успел обрести крепость силикатного кирпича.
Пока закипал чайник, Алексей успел расковырять пластмассово-твердую корку сыра до рыхлой сердцевины. Расколупал брусок на угловатые дольки. Сунул одну в рот. Морщась, стал жевать.
— Жалко, мышей нет. Классная морилка для мышей, — прошепелявил он с набитым ртом.
Веселить было некого, а самому почему-то не смеялось.
Он заварил кофе. Пришлось вытрясать со дна банки последние гранулы.
Отхлебнул. Кофе вышел водянистым и безвкусным.
— Все-таки, пойдешь в магазин, — сказал он сам себе.
Мысленно произвел ревизию финансов. Считая заначку, на генеральную закупку могло хватить.
— Елки зеленые! — Он хлопнул себя по лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85